Нож в сапоге. Том 1. Черный кот. Часть 2.

6.3

Офрорк – город зимней тоски. Дым из печных труб выглядел как призраки прошлого, что растворялись в сером небе. Горожане все еще напуганы. Вильгельм видел это. Ему было плевать на их страх. Он знал, что ужас – лишь инструмент, которым он может и будет пользоваться всегда.

Крытый экипаж полз сквозь лабиринт из улиц и аллей. Иногда Вильгельм выглядывал за лиловую занавеску, видел бедняков, что злобно брели кто куда или о чем-то разговаривали. На лицах маски сочувствия, усталости, непонимания. Люди изменились. Им необходимо что-то новое, нужны хорошие вести. Однако город все еще голоден. Городу нужны новые жертвы.

Он сказал Крофту, что навестит свою дружину в лечебнице. Опять вранье, потому что повозка держала курс в сторону Поймы. Позже она некоторое время спускалась в район. И когда день стал теряться в вечерних тенях, извозчик остановил карету у двухэтажного дома с крепкой крышей и белой облицовкой. Широкие окна излучали теплый свет. Забора не было – не то место. Здесь выстроенные в ряд дома особенно жались друг к дружке, а в проходы между ними едва могла протиснуться пара молодцов. На улице было тихо – люди Конрада постарались. Честного люда не встретишь в радиусе трех десятков метров. Зато на выходе стоял белобрысый привратник в коричневом капюшоне и при оружии. Он переминался с ноги на ногу то и дело выпуская облачка пара на раскрасневшиеся руки. Когда Вильгельм подошел, охранник безучастно бросил:

– Чего тебе?

– Нужно поговорить с твоим боссом. – Наемник проводил взглядом удаляющийся транспорт:

– Ага. А мне нужен выходной и мешок с золотом. И чего теперь делать?

– Заработай. – сплюнул Бордо.

– Ты шпана учить меня уму разуму вздумал? – напрягся воин. – А ну к пшел вон отсюда!

– Я Вильгельм Бордо. – спокойно произнес пианист. – Передай боссу.

– Ты меня, вижу, не услышал. Давай-ка еще раз. Пшел вон отсюда! Третий раз не повторяю! – Он надвинул густые брови.

– А ты я вижу туповатый… – вздохнул Вильгельм. – Еще раз. Мне нужен твой босс. Поговорить хочу. Зовут меня Вильгельм Бордо. Имя мое тебе известно. Так давай ты не будешь тратить мое время, и просто меня пропустишь.

– Бордо? – не верил наемник. – Тот у которого дом сгорел?

Вильгельм промолчал.

– А я индюк фаршированный. – усмехнулся мужчина.

– Так и есть…

Воин еще сильнее надвинул брови:

– Слушай ты… – его рука легла на рукоять оружия.

– Нет это ты меня послушай… – теперь Бордо сблизился еще сильнее… – Я не знаю кто ты, но когда я увижу твоего босса, а это рано или поздно случится, он будет страшно расстроен от того, как ты здесь несешь свою службу. Так что давай-ка ты не будешь тратить мое время.

– У Вильгельма Бордо дом сгорел. Он порядочный человек. А ты оборванец с большой дороги. Чего ты мне тут причесываешь?

– Еще раз для особо умных. – пианист потерял всякое терпение. Его глаза блеснули. – У меня сгорел дом. У меня нет времени объяснять тебе – тупому кретину то, почему я выгляжу так как выгляжу. Сейчас ты, сука, должен войти в это здание, сказать боссу, что прибыл Вильгельм Бордо, а после того как босс отдаст соответствующее распоряжение, впустить меня. Можешь сказать ему, что при нашей последней с ним встрече я сообщил, что его человечек из стражи был пойман на взятке, что звали его Халфи, что Жанна Мейсер сгноит и запытает его как крысу, что он будет гнить в казематах до конца своих дней, что будет приносить ей в зубах все то, что она попросит.

Охранник вне себя. Рука его плотно держалась на оголовоке меча, но вмиг он одумался:

– Жди здесь.

Сложивший руки на груди Вильгельм топтал снег. Он ходил из стороны в сторону до тех пор, пока привратник не появился:

– Он ждет тебя.

– Так бы и сразу…

Бордо оказался в недурно обставленной прихожей. Вокруг тепло и уют, картины на стенах с изображениями пейзажей и рыцарей. По дому бродят вооруженные люди. Их Бордо насчитал семь. И это только на первом этаже. Откуда-то слева вышла девушка в черном платье с не менее черной косой, ниспадающей на спину.

– Меня зовут Матильда, господин Бордо. – обратилась она к гостю. – Господин Конрад готов вас принять.

– Наконец-то… – недовольно буркнул пианист.

– Следуйте за мной.

– Я тоже пойду. – заявил бдительный мечник.

Они поднялись по широкой лестнице, и оказались у двери с угловатыми резными узорами. Матильда постучала, и Вильгельм услышал знакомый голос:

– Входите!

Артур Конрад сидел за рабочим столом. Он был одет в зеленый фрак изысканного покроя. На бледном, тощем лице все те же жидкие усики, в зубах сигара, которую он тут же затушил в фарфоровом блюдце. Воротила улыбнулся:

– Вот так вечер. Да это же сам Вильгельм Бордо.

Охранник тут же виновато склонился:

– Прошу простить, что не признал вас, господин Бордо.

– Он тебя обидел? – вышел из за стола Конрад, глядя на недовольного Вильгельма.

– Нет. – ответил пианист.

– Хорошо. – снова ползли вширь губы и щеки криминального деятеля. – В таком случае все вон кроме моего гостя. И Матильда, принесите нам бутылочку вина. Нам с господином Бордо нужно кое что обсудить. – Прислуга удалилась, оставив вновь прибывшего наедине с хозяином дома. Делец жестом указал гостю на деревянный стул, а после вернулся на свое место. Он вытащил из нижнего отсека тумбы свечу с металлической заслонкой и огниво. Пара секунд, и в помещении стало заметно светлее.

– Так-то лучше. – он вернул в зубы сигару, поднес её кончик к пламени, затянулся. – Так то лучше. Матильда думала канделябры в кабинете организовать – здесь, здесь, и здесь. – он указал пальцем сперва на углы, а после на область за спиной. – Но ты же пришел сюда не освещение в моем доме обсуждать, верно?

– Верно, Артур. – Вильгельм взял седалище за спинку, и уселся прямо напротив.

– Ну я тебя с удовольствием послушаю, Вильгельм. Хочу сразу сказать, что я не собирался и не собираюсь причинять тебе вред. Если ты приехал для того, чтобы расспрашивать меня за то, кто организовал нападение на твой дом, то я понятия не имею кто это был…

– А мне это и не нужно, потому что я итак знаю кто.

– Да ну? – не без удовольствия затянулся Конрад. – И кто же?

– Виен… – соврал пианист.

Артур рассмеялся:

– Вильгельм, Вильгельм. Ты показался мне умнее. Придумал такой хороший план с шантажом. Я даже купился. А сейчас ты пытаешься спихнуть все на несчастную бабулю. Ай-ай-ай… – Вильгельм промолчал, а Конрад закинул ноги на стол.

– Пытаешься нас стравить?

– А зачем мне это, Артур? Я не пытаюсь вас с ней стравить. Я пытаюсь тебя предупредить.

– В каком это смысле? – не понял Конрад.

– Ну смотри. Все очень просто. Меня кинула Виен, а Валец слишком туп, чтобы я шел в нему. – продолжал пианист.

– Кинула? В каком это таком смысле?

– А ты думал, что я все делаю сам? Ты действительно считал, что у меня хватит духу взять за задницу Димара?

– Димар в могиле… – возразил Конрад.

– Это сейчас он в могиле. И я к этому не имею никакого отношения… На момент нашей общей встречи он был жив.

– Погоди, погоди… – выпустил облачко дыма Конрад, и уселся в кресло как следует. – Ты хочешь сказать, что стража у ресторана на улице – блеф?

– Я играл свою роль. – продолжал лгать Бордо. – Мозгом была она. Она хотела передел рынка, но ей нужна была страховка. Она не хотела в открытую действовать против вас. И она предложила мне примерить роль рычага давления. Она пришла ко мне с предложением, принесла аванс, сказала, что заплатит в десять раз больше. А когда я сыграл свою роль, она решила меня кинуть.

– Чтобы не платить? – Артур стал серьезнее.

– Зачем платить, когда можно уничтожить мой дом, переписать ваше имущество на подставных лиц. Ты читал документы, которые я присылал? Ты видел там мою фамилию? Я вот не видел. После моей смерти или во время – как угодно, имущество получает она, а я, якобы, управляю всем этим оркестром издалека – из соображений безопасности. На деле, я должен был сдохнуть. И вам бы пришло письмо, мол, господа Валец и Конрад не переживайте. А фамилию можно вписать любую. Нужно только найти хорошего юриста, заплатить кому надо, и дело в шляпе.

Конрад стал нервно барабанить по столу:

– Погоди. Тоесть ты хочешь сказать, что взрывы в городе, взрыв на заводе Валеца – её рук дело?

– Именно это я и хочу сказать, Артур. Еще я хочу сказать, что ничего личного для меня в этом деле не было. Я просто хотел заработать денег, но угодил в такую же пелену лжи как и вы оба. И ты думаешь, что она бы остановилась на этом?

– Если все так как ты говоришь, то нам есть о чем потолковать с ней. – Артур затушил сигару. В дверь постучали:

– Матильда, я передумал! Не сейчас!

– Нет смысла вам с ней разговаривать. Вы должны вести себя так, будто ничего не случилось. Мы уберем её, но позже. И я займу её место. Все будет честно. Мы будем вести честный бизнес.

– Это война, Вильгельм. Ты понимаешь?

– Никакой войны не будет, если сделать все тихо. – настаивал пианист. – Давай так. – он встал, заходил из стороны в сторону. – Я сам её уберу. И я добуду доказательства своей правоты. Чтобы ты не видел во мне пустослова, Артур, я сам это сделаю. А потом мы расскажем обо всем Александру. – он остановился, посмотрел прямо в глаза криминальной шишке.

– Заинтриговал ты меня, Вильгельм. Ой заинтриговал. Но ты же понимаешь, что если не будет доказательств, то мы можем прийти за тобой?

– Я это понимаю. И я принесу тебе доказательства. Я не собирался вступать в ваш клуб. Я собирался заработать деньги и свалить из этого города. И то что она сожгла мой дом, теперь для меня дело чести. Я достану её из под земли, но прежде сам залягу на дно. Об этом разговоре тоже никто не должен знать. Когда придет время, ты и Александр получите доказательства, а ее башку я повешу у себя в новой гостиной.

– Ну как скажешь, Вильгельм. Как скажешь…

Поздний вечер. Сложно в такое время поймать экипаж. Вильгельм какое-то время брел через Пойму оборачиваясь. Все таки Артур Конрад был далеко не дураком, и мог пустить за Бордо кого-то из своих. Поэтому Вильгельм блуждал, запутывал след – если он был. Чувство тревоги доставляло дискомфорт. Вечерний Офрорк – находка для подонков, что не прочь воткнуть стилет в спину. И кем бы ни был одинокий путник, город мог забрать его жизнь в любой момент.

Музыкант скользнул в очередной проулок. Казалось, он угодил на шахматную доску. Он пешка, которой в любой момент могут пожертвовать. Ферзи давно в замках. Короли сидят по домам, а офицеры и ладьи не внушают доверия. И только негодяям вроде него любая погода нипочем. Если бы метель разошлась не на шутку, пиши пропало, потому что извозчики тоже люди. И ему повезло. Ранняя зима сжалилась. Вскоре в белой завесе показалась морда лошади, а за ней и кузов с тенью мужчины сверху. Молодому кучеру нужно было кормить семью. Он управлял скрипучей каретой. Вильгельм остановил транспорт, и уже спустя секунды грелся внутри.

За окном плыл город с его домами, складами, мостовыми. В крытом фургоне безопасно. Риск минимален, но иногда банды наглеют. Они могут ограбить транспорт. И к счастью по дороге этого не случилось. Поднявшись из Поймы, экипаж свернул влево. В паре домов на окраине района было ветхое, невысокое здание. Оно ничем не отличалось от остальных. Только крыше сто лет в обед. Она уж совсем плоха. У низкого деревянного забора отсутствовала калитка, а вокруг пары широких стволов деревьев во дворе выросли сугробы. Тропинку к двери также присыпало. Видимо собственник давно не покидал жилище. На то что он внутри намекал теплый свет из одинокого окна, и гуляющий над хижиной дым, теряющийся в сумраке. Иоган не любил лишний раз выходить на улицу без надобности. Он человек, как выразился однажды пианист, домашний. Все время пребывает в своих мыслях, точит тесак. И сегодняшний поздний вечер не исключение. Когда Вильгельм оказался у порога и постучал, дверь открыл один из самых преданных ему людей. В одной руке за рукоятку исполин держал все тот же острый кусок стали, в другой точильный камень. Он молча отошел в сторону, приглашая главаря войти внутрь.

В глубине все по прежнему – холостяцкий беспорядок. Здесь был липкий стол, на котором беспорядочно разбросали ватагу посуды. А у стены на металлической проволоке, закрепленной внутри печки, висел чугунный котелок с томящимся внутри варевом. Языки пламени облизывали сосуд. Иоган взял табурет, и уселся напротив булькающей стряпни. Он орудовал булыжником, внимательно глядя на искрящееся лезвие:

– Жанна беспокоилась. – пробасила гора мышц.

– Я никогда не сомневался в моей девочке. Она предана мне как отцу. – Вильгельм оперся на стену у очага, сложив руки.

Иоган поднял взгляд, промолчал, продолжил заниматься делом.

– Теперь наши планы сильно меняются. – продолжал Вильгельм. – Но оно и к лучшему…

Иоган снова поднял взгляд:

– Я жду встречи с человеком в маске. Мы с ним не закончили…

– О да-а… – протянул пианист. – И он тоже там был. Теперь для всех я мертв. Это тоже к лучшему. Гримальди кормит червей. Вскоре многие будут кормить червей.

Иоган молчал.

– Завтра будь на улице роз двадцать семь.

– Хочешь, чтобы я присмотрел за Конрадом? – детина бросил на стол оружие, убрал камень.

– Иногда есть места, в которые лучше не ходить. Есть тропы и пещеры, которые лучше не исследовать. К тебе придет мальчишка. – пианист говорил тихо, а Иоган улыбнулся.

– Тебя зовут Фредди. Ты мой друг. У тебя есть шахматы. Покажи ему шахматы, которые припрятаны в твоем шкафу.

– Покажу. – оскалился здоровяк.

– После того как поиграешь с ним, нужно сделать так, чтобы он оказался у складов Конрада. Пусть там и останется…

***