Нож в сапоге. Том 1. Черный кот. Часть 2.

5.2.

В таверне «Теплый прием» посетителей совсем не было, однако Крофт топил печь так, будто вся она была битком набита постояльцами. Временно закрытое заведение, редкая уборка, стремительно пустеющий бар, сломанный толстяком помощником в неожиданном приступе ярости Эвен Вейл – все эти обстоятельства подталкивали капитана Крофта к мысли, что команда их славного судна угодила в алкогольный шторм. Пришлось даже организовать склад пустых бутылок, поскольку выносить их опухший и обнаглевший Ингар отказывался. И пока Грисельд большую часть времени пребывал наверху, Гидеон и Ингар пили в общем зале. Иногда отставной военный предпринимал попытки поговорить с хозяином таверны – с Грисельдом Монро, но непременно сталкивался с суровым и обреченным альтерэго своего молодого друга. Черный кот гнал Гидеона прочь из раза в раз, и последнему оставалось лишь коротать время с вышибалой. Благо тот был не против. Ингар развязал после очередной ссоры с женой, и, видимо, завязывать не собирался – по крайней мере в ближайшее время точно.

Вечер не отличался от предыдущих нескольких. На замызганном столе Гидеон раскладывал пасьянс, в то время как Ингар посматривал на то, что осталось от тренировочного манекена. Он налил себе водки, и выпил жидкий огонь как и полагается – залпом:

– Как в сухую землю. – прокомментировал старик. – Уже вместо воды. Нам бы с тобой заканчивать, а то разорим командира. Он потом с нас три шкуры спустит.

– А помнишь, Гидеон, ты мне сказал, шо у Вражека там был сундук с золотом? И тыща была мол… – Как бы между прочим задал вопрос собутыльник, оторвавшись от предплечья.

– Ну?

– Шо ну… Напиздел?

– Ну напиздел… – Согласился Гидеон. – История красивая была. Да и я сам в подпитии. Ну тебе же она понравилась?

– Ага… – С досадой выдохнул Ингар, а после налил себе еще. – А как там на самом деле-то было?

– А я знаю? Такой ты интересный тоже. Это ж слухи были. Да и сам ты говорил, что не особо веришь во все эти мои ро-о-ска-а-зни-и. – Крофт театрально скривился, а Ингар улыбнулся.

– Хороший ты мужик, Гидеон. Балабол редко…

– Ну коне-е-чно…

– … стный. А шо конечно? Шо конечно? Вашему брату друзей обманывать не обломится. Да?

– Моему брату?! Это какому такому еще моему брату, кисель ты помойный?! Я капитан гвардейского батальона ордена ее величества королевы Марии! – встал в полный рост ветеран, и ударил себя кулаком в грудь.

– Да ты говорил. – махнул толстяк.

– Я уважаемый человек. – продолжал бить себя в грудь одноглазый. – отставной военный! И ты не смеешь порочить мою честь тем, что называешь меня балаболом.

– Так если так оно и есть…

– А ты сволочь и гнида. Вот ты кто. Ну и что скажешь? Может еще скажешь, что хлебало мне сломаешь? А? Я тебя в люди пытаюсь вывести, жаба ты вислоухая. А ты здесь седло закрепил, и давай наезжать на бедного старика… – он громко сплюнул куда-то в сторону. – Срам какой… Не ожидал я от тебя такого. Ой не ожидал…

– Да хватит уже, Гидеон. – досадно вздохнул Ингар. – Не хочу я никого бить. Хватит. Вот смотри. – Он указал на сломанного лорда Андре. – Я слишком силен, Гидеон. Мои удары сойдут за удары боевого молота. Во мне столько силы, что я могу… Да я могу… . Я могу как дать тебе по твоей наглой роже… Да так въебать тебе, Гидеон, шо зубы у тебя с затылка посыпятся. А я не хочу этого. Ты хоть и орешь на меня как сумасшедший, как будто я теленок какой-то, но все же я тебя люблю как друга. Вот того балбеса, которому я зубы выбил, вот того совсем не жалко. А тебя жалко.

– Какая честь… – нагло ухмыльнулся Крофт. – Да сегодня прям вечер откровений. Кровля у тебя протекла что надо. Возомнил он себя. Ты посмотри на него. Если ты такой невероятный кулачный боец, так хера ты здесь забыл? Да будь я моложе, я бы тебя на свой хуй намотал, прыщ толстозадый. Но я ослабел. – уже тише произнес Крофт. – Мне пришлось в тюрьме посидеть так то…

– Где?! – Удивился Ингар.

– Да тебя это, увалень брюхатый, волновать не должно. Понял?!

– Гидеон. – опрокинул стопку собутыльник. – Хватит уже этого. Расскажи как есть.

– Я бы тоже послушал. – поддержал Грисельд, который уже около минуты стоял у лестницы. Вид у господина Монро был неважный.

– Командир, едрить колотить! Какие люди. – воскликнул одноглазый. – Отлично выглядишь.

– Да ты не лучше. – кивнул Монро, и медленно подошел к столу. Теперь в свете печной теплоты и нескольких свечек вояка обратил внимание на то, что лицо хозяина таверны сильно обросло бородой, а волосы на голове были распущены и беспорядочно путались сами в себе. Поверх голого тела сползла на бок вся в пятнах белуга, оголяя ключицу. Монро сел рядом с озадаченным Ингаром, толкнул локтем его в бок:

– Ну наливай, Ингар. – Тот подчинился:

– А вам, капитан? – уточняюще перевел взгляд на застывшего над картами Крофта толстяк.

– Иди к ебени матери, Ингар. Сколько можно пить? Если бы спирт можно было поглощать вместо воды, а воду вместо спирта, то ты бы вообще к спирту не притронулся.

– Ты хотел сказать к воде. – буркнул Ингар.

– Да я сам знаю, что я хотел сказать. Что ты мне голову морочишь? – злобно огрызнулся Крофт.

– Зря ты так. – качал головой Ингар. – Вот не станет меня когда нибудь, погибну я если. Вот будешь потом по мне рыдать.

– Это в какой такой битве ты погибнешь? Или это ты здесь военный? Или ты здесь Черный… – он осекся…

– Ты хотел сказать, что я Черный кот?

– Ну допустим. – злобно рыкнул старик.

– Да ладно тебе, Гидеон. Не смеши меня. Это всего лишь сказка для простофиль вроде тебя или меня, для мечтателей. То мы о золоте мечтаем, то мы о сиськах и графском титуле мечтаем. Только ничегошеньки мы не делаем, Гидеон. Я думал, что он что-то делает. А оказалось, что он такой же как и мы с тобой. Когда-то я верил, что Черный кот убережет наш город, что в городе нашем будет безопасно, с мужиками общался с разными. Большая их часть говорила мне, что он защищает людей этого города. Люди раньше вечером не боялись идти домой, потому что проходимцы всякие честных людей не обирали до нитки. А теперь посмотри что творится. При свете дня город горит, начальника стражи убивают, люди в панике. Какой Черный кот? О чем ты? Да он трус, который забился в нору, потому что крысы его загнали в эту нору, понимаешь Гидеон?

– Ничего он не трус. – вскочил Крофт. Ингар тоже поднялся.

– Возьми свои слова обратно. – Он пристально смотрел в глаза помощнику.

– Не возьму, Гидеон. Потому что мне страшно. Черный кот должен вселять ужас в преступников. Они должны его боятся. Он должен расправляться с ними. Он должен убивать их, чтобы они не убивали нас.

– Возьми… – напирал Крофт.

– Он этого не делает. Он их не убивает. Поэтому они убивают нас. Поэтому когда или если я погибну, тебе будет стыдно за все те оскорбления, что ты говорил и говоришь мне каждый день…

– Чего?! Че ты несешь, рыготник?! Кому ты нужен?! Ты здесь штаны просиживал за просто так! Картину попросил тебя, дурака, помочь повесить. Так ты и тут все запорол! Я поставил этот маникен, чтобы ты его укокошил?! – он указал на сломанного лорда Андре. – Ты везде только все портишь, Ингар! Если ты не возьмешься за голову…

– А я не хочу больше все это слушать!!! – Заорал здоровяк. – Грисельд, с вашего позволения!

– Хорошо. – кивнул Монро.

Ингар направился в сторону выхода, сорвал с гвоздя плащ из овчины.

– Если ты уйдешь, можешь не…

– Здесь не ты принимаешь решения! – Дверной колокольчик зазвенел.

– Пусть идет. – тихо произнес Монро. – В чем-то он прав. – с этими словами Грисельд выпил едкую жидкость, а затем скривившись поставил рюмку на стол, и оттолкнул от себя. – Он определенно в чем-то прав…

Прошло полчаса. Языки пламени плясали в зрачке капитана ордена ее величества. Он склонившись над жаровней смотрел в огонь с сожалением, игнорируя несколько капель пота, что уже успели намочить черную повязку на глазу с одной стороны, и впалую скулу с другой. Грисельд по прежнему сидел за столом, поглядывая на отставного ветерана, и покручивая пальцами наполненную рюмку. Молчание прервал Крофт:

– Не прав он, Грисельд. Не прав. Он многое не знает. Ему легко судить. Он не был в твоей шкуре.

– Как и ты. – ответил кот.

– И я не был. – согласился одноглазый. – Но я знаю больше.

– Ты ничего не знаешь...

Треск поленьев, крутящаяся на столе рюмка, завывание ветра за окном, молчание, поздний вечер. Гидеон любил Грисельда Монро за многое, но особенно за то, что иногда рядом с ним можно было просто молчать. Временами они могли выпить, а после уйти каждый в свои думы. И тишина становилась золотом. Однако всем сердцем Крофт чувствовал, что сейчас не тот момент. Сейчас можно и нужно говорить.

– Я знаю как тебе сейчас тяжело. Мы можем найти слова. Мы можем это обсудить. Ты прав. Я ничего не знаю. И если позволишь, я бы хотел узнать…

– Зачем?

– Ты мог бы выговориться. – ветеран выпрямился, подошел к столу, сел. – Я тоже могу рассказать тебе многое. Моя жизнь не сахар. Ты уж поверь…

– Я верю…

– Не перебивай. – строго рявкнул Крофт. – У меня всякое в жизни случалось. – продолжил он мягче. – И на службе я был. И в тюрьме сидел. И много в жизни повидал хорошего и плохого. И когда говоришь кому-то о том, что у тебя наболело, так и жить становится проще. Ты стал защитником этого города. И защищал его как мог. В меру своего опыта и…

– И не защитил… Я не могу защитить даже тех, кто просто хотел дружбы со мной. Не говоря уже о городе. Сильно ли я помог Гато? Да это из-за меня он попал в петлю. И он приходит ко мне по ночам. И винит меня во всем что с ним случилось.

– Ты сам себя винишь. – ответил Крофт. – Послушай мудрого старика. Я тебе дерьма не посоветую. Я его сам съем, но тебе не посоветую. Ты удумал себя винить, но таков путь героя. Ты не можешь всех спасти. В идеальном мире герои спасают принцесс, рубят врагов направо и налево. Это в идеальном мире. Забудь про идеальный мир. Ты не в сказке. И ты живой человек. И у меня из жопы не вылазит тридцатиметровый дракон или джин, который сможет решить твои проблемы. В реальной жизни навозом, к сожалению, прет из каждого угла. И в этом есть некоторая сложность, которую тебе предстоит преодолевать.

– Уже не предстоит.

– Сдался? – усмехнулся Крофт. – Обманывай себя. Грисельд Монро, во всяком случае тот, которого я знаю, никогда не сдавался. Даже тогда, когда был на грани. Потому что это твоя суть. Ты не можешь поступать иначе. И не надо мне говорить, что ты никакой не герой и бла бла бла. Я это гавно жрать не буду. Ты меня знаешь.

– Да ладно тебе… – махнул Монро.

– Не веди себя как Ингар. Ой прошу не веди. Не буди во мне зверя.

– Ладно. Что ты хочешь от меня услышать?

– Что я хочу услышать? Да все я хочу услышать. Я хочу услышать всю правду, командир. Хочу узнать тебя получше. – Потом быстро добавил. – Как бы это сейчас не звучало.

– Правда только моя…

– Ой да брось ты… – сложил пальцы в замок Крофт, и хмуро посмотрел на Монро. Грисельд продолжал смотреть на рюмку, покручивая ее.

– Не умею я интересно рассказывать, Гидеон. Лишен я твоего дара.

– Ой да ладно тебе. Это просто. Вот смотри. Я Гидеон Гораций Крофт. Я рыцарь, капитан королевской гвардии Кириндора. Жил и родился в городе Фрарк. Не путать с Офрорком…

Грисельд подавил в себе смешок:

– Ну да. Не путать с Офрорком. С этой дырой ничего не перепутаешь…

– Везде так, Грисельд. Везде так. Я пытаюсь тебе это объяснить, но ты не можешь принять этот мир.

– Значит мир дерьмов.

– Выходит что так. Ну так вот. Я Гидеон Гораций Крофт – отставной военный, ветеран, рыцарь, плохой дедушка, паршивый отец.

Монро глянул исподлобья:

– Они живы?

– Ей Богу Грисельд, ты как скажешь. Ты за кого меня держишь? Конечно живы. Но это же не значит, что я хороший дедушка или отец.

– Их здоровье. – Монро запрокинул голову, и одним глотком приговорил рюмку. Лицо его сморщилось: – Ты продолжай. – Спрятал он нос в рукаве.

– Ну так вот. Я был капитаном Гвардейского батальона рыцарского ордена имени королевы Марии. Кириндорская Гвардия. Всю жизнь мы провели в боях. Настоящая волчья стая – пятьсот голов. Я командовал сотней. Наш рыцарский орден был первым в королевстве. Мы матерые вояки. Не какие нибудь безмозглые берсерки вроде этих северных кретинов на своих лодочках, а бравая команда доблестных воинов с честью и мозгами. Таких поди уже и не сыщешь. – он гордо ударил себя в грудь, а Грисельд улыбнулся.

– Но как видиться, всему приходит конец.

– Постой. – прервал Монро. – Так ты и в боях участвовал, и на войне бывал?

– Ты меня чем слушаешь? Конечно бывал. Эти северные крестины повадились грабить наши деревеньки. Ну те что на границах. Приплыли, уплыли. И все в огне. И разруха вокруг. Войной, конечно, это не назовешь, но королева беспокоилась. Ну и вызвала к себе она нашего любимого командора. Здоровенный детина был. Такой кабан, что одним ударом нас двоих с тобой разрубит. Чего уж там. А умер от чихотки много лет назад, представляешь?

– Представляю. – кивнул Монро.

– Бандитов по лесам мы тоже гоняли. Да всякое было. Всего и не упомню. Сколько себя молодым вспоминаю, держал я свой меч и спал с ним и срал. Славное было время…

– А потом что?

– А потом тюрьма. Налей ка мне, командир. Сложно об этом так просто говорить.

Грисельд взял бутылку, и наполнил стопку до краев.

– Будем. – махнул дед, и залпом осушил сосуд. – Ласковая водочка у тебя, командир. – прикрыл он ладонью рот. – Ой ласковая. Ну и вот. Женился, в общем. А жена была слаба на передок. Ну и погнал я её взашей. Пшла вон говорю. Ну она на колбасках знатно поскакала – лошадь. А потом её какой-то хахаль и прибил.

– Что прям на смерть?

– Прям на глухо.

– Печально.

– Согласен. Ну конец ей был такой уготован судьбой. Я тоже не промах. Я ведь тот еще фокусник был. До тех пор, пока не потерял глаз. Ну а как глаз потерял и получил еще тяжелое ранение в ногу, решил уйти на покой. Попали мы, в общем, в засаду бандитскую. И было нам туго. Но отбились. Это мы молодцы. – кивал ветеран. – Это мы знатно сражались.

– А что тюрьма?

– Да погоди ты. – гаркнул Крофт. – До этого мы еще дойдем. Так вот. О чем это я? Получил я, короче, награду лично от королевы. Медаль за заслуги, трофейный меч, домик такой не кислый. Написал меня художник. – Крофт развернулся в сторону картины, поднял глаза к потолку. – Ладно это было сильно позже. Написали меня уже после отсидки. Это для внучат для своих я попросил. – он развернулся обратно. – Ладно. К этому мы еще придем. Так вот. Решил я после выхода в отставку обзавестись семьей. А почему нет? Деньги были. Жизнь удалась. Копыто только стреляло и шрам болел, но это мелочи. Появилась у меня жена. Хорошенькая такая, славная. Жили мы душа в душу. Эмма заботилась обо мне. Сделал я ей ребенка – доченьку. И жили вроде ничего. Вот только я все вспоминал о своем ордене, вспоминал своих друзей, которых перебросили на другой конец страны. Вспоминал и тех, что в земле уже давно. Всякое вспоминал... Письма от служивых шли, но ты понимаешь, что это не то…

– Понимаю.

– Ну вот. И оторвало меня как-то от земли. Решил я выпить. И один хлыщ пьяный в забегаловке, сейчас и не припомню названия, сильно, в общем, оскорбил мою жену. Нес какую-то околесицу. Ну я пьяный. И он пьяный. Завязалась драка. Я ему навалял. А потом пара его дружков пришла. Ну а я то молод, горяч. Полный вперед, как говориться. Ну вышли мы вчетвером в темень. Пытались они заставить меня извиниться за свое поведение. Ну взялись за мечи. А я же нихера себе рыцарь. Полный вперед, как говориться.

– И ты отстоял её честь. – сглотнул ком Монро.

– Да так отстоял, что их потом родственники собирали по частям.

– Печально.

– Печально не то слово. То был баронский сын. Кутила и мерзавец. О нем шла молва, что он много кого обидел. Сильно от него бабы страдали. И все сходило ему с рук, потому что папаша такой же негодяй. И потому что папаша прикрывал его темные делишки. Ну в общем. Узнал папенька, разумеется, что от сыночка его остались только потроха. И затаил обиду. Ну а я отпираться не стал. Когда стража меня схватила, я думал, что рыцарский титул мне поможет.

– Не тут то было. – прошептал Монро.

– Хер там! Рыцарский титул спас меня разве что от виселицы! Отправили меня, короче, на каторгу. Камни колоть. И спустя тридцать лет я освободился… И то не без помощи друзей…

– Сколько?! – округлились глаза Грисельда.

– Тридцать… – ответил Крофт. – Молодой и могучий парень вышел жалким стариком. И это подкосило меня. Из писем я узнал о смерти Эммы. Из писем я узнал о том, что у меня появились внуки. Луке сейчас восемь, кажется. А Эдмонду двенадцать. Когда я встретил дочь, которая к тому моменту уже успела закончить одну престижную научную академию, я встретил чужого, озлобленного человека. Эмма пыталась объяснить ей, но Регина была непреклонна. Обида в ней прорастала много лет. Старшему внуку передалась эта обида с молоком матери, а младший напротив, тянулся к дедушке. Воспитание Регины не позволило ей выгнать меня сразу, но я чувствовал, что чужой. Напряжение нарастало.

– А младший внук? Он тоже так думает? – спросил Монро.

– Лука напротив считает меня героем. Он просил, чтобы в доме висела моя картина. Но мать наотрез отказалась. А после того как Эдмонд за ужином заявил, что герои в тюрьмах не сидят, я… – его голос дрогнул… – Я с годами стал… В общем я стал сильно сентиментальным. Не выдержал я. Ушел. Но я пообещал себе, что не вернусь больше… Вернее… Искал я себя на дне бутылки… То тут то там мотался по свету. Оказался здесь. И когда я нашел тебя, я почему-то воспрял духом. Я поверил... Я почему-то решил, что ты – это молодой я. И если я помогу тебе в твоей борьбе, то смогу прийти уже глубоким стариком к своим внукам, сказать им… А слыхали внучата про Черного кота? Я помогал ему. Я настоящий герой. И я был самым преданным его союзником. Вот бы я чего хотел им сказать…

Снова молчание. И снова один из собеседников понимал, что оно ни к чему. Только не знал что сказать. Наконец он ответил:

– Ты хороший отец и славный муж. Обстоятельства сработали против тебя.

– Ты не прав, Грисельд Монро. Ты молод, и многое не понимаешь. Будь я хорошим отцом и мужем, я бы засунул свой язык глубоко в задницу, и не стал бы отвечать этим мерзавцам. Я поступил как хороший рыцарь и воин, сохранил свою честь и честь своей семьи, но не как хороший отец и любящий муж. Если бы я плюнул на их слова, и пришел бы домой к жене, обнял бы её, и продолжил жить тихой и счастливой жизнью, то я был бы хорошим отцом и мужем. Но увы. Я из другого теста. Так же как и ты. Обостренное чувство справедливости – то, что отличает нас от хороших мужей и отцов.

– Поэтому мы одни… – налил Грисельд себе еще.

– Скорее всего…

– Красивые вещи ты говоришь, Гидеон. И я уважаю твои взгляды и твой поступок…

– Но? – Косо глянул на Монро Крофт.

– Но я…

– Ты про себя?

– Да…

– Да считай себя кем хочешь… – откинулся на стуле капитан. – Считай… Как угодно. И почему ты не хочешь рассказать? Почему я снова упираюсь в стену?

– Рассказать что? – повысил голос Грисельд. – Как я предал своего отца? Может ты хочешь послушать о том, почему я с детства мастерски управляюсь с воровскими инструментами?

– Ты рос в нищите? – предположил Крофт.

– Нет…

– Твой отец был преступником?

– Да нет же. – Монро запустил пальцы в волосы. – Это сложно. Все… Хватит. Не нужно меня допрашивать.

– Я сейчас. Погоди, обожди. Ты меня достал уже. – Гидеон юркнул за стойку, пока Монро сверлил обжигающий напиток, оперевшись локтями на стол.

– Вот! – Грохот на пару секунд оглушил кота, а стеклянный наперсток подскочил, расплескав часть содержимого. Перед лицом возник оплавленный, почерневший шлем Золотого жука. А после старик швырнул на стол меч с корзинчатой гардой и скарабеем у её основания.

– Он был там с тобой. И он погиб, потому что верил в тебя! Хочешь сказать, что он ошибся?! Хочешь сказать, что его смерть напрасна?! Да он спустился бы за тобой в преисподнюю!

– Ни слова больше… – прошептал Грисельд. – Больше ни слова… – он сжал кулаки…

– Да как угодно…

Не успел капитан отойти, как дверь содрогнулась от нескольких ударов. Послышался детский крик:

– Госпо… Монро! Монро!!!

Он узнал его голос:

– Ливий?

– Мальчик? Здесь? – удивился Крофт. – Так поздно же.

– Чего стоишь как истукан?! – Выпалил Кот. И они оба бросились к двери.

Порыв ветра буквально затолкнул парня внутрь. Монро успел схватить его. Борцано дрожал. В глазах ужас. Он прижался к хозяину таверны, потом стал падать. Грисельд подхватил паренька. Тот словно рыба хватал ртом воздух:

– Амо… Амодей…

– Амодей? – присел на одно колено капитан, пока Монро крепко держал перепуганного мальчонку.

– На клад… на кладби… Мерт… Мертвые…. Он… Судн… Судный…

– Судный день… – поднял взгляд на озадаченного Крофта Монро. А потом Ливий потерял сознание…

***