Нож сновидений

Глава 32 Выполнить Сделку

Бергитте прислонилась к каменной стене трехэтажного дома, с грустью размышляя о Гайдале, как вдруг узел эмоций и ощущений в ее затылке, ее восприятие Илэйн, внезапно конвульсивно дрогнул. Это было единственное подходящее слово. Что бы это ни было, длилось оно всего мгновение, однако затем узы наполнились… вялостью. Она чувствовала Илэйн, однако как-то размыто. Тем не менее, испуганной она не казалась. И все же Бергитте отбросила за спину плащ и двинулась к углу, чтобы осмотреть улицу Полнолуния. По ее мнению, Илэйн была слишком отчаянной. Самым тяжелым в ее обязанностях Стража, было удерживать девушку от опасностей, которым та себя подвергала, порой без особой надобности. Неуязвимых не бывает, однако треклятая женщина полагала, что к ней, проклятой, это не относится. Ее гербом нужно сделать железного льва, а не золотую лилию. Свет в том окне по-прежнему горел, заливая узкую улицу бледным светом, не было слышно ни единого звука, кроме завывающего где-то в ночи кота.

«Сарейта ощущается как-то… расплывчато». – Пробормотал рядом Нэд Иарман. Юное лицо высокого молодого Стража, затемненное капюшоном плаща, казалось мрачной маской. – «Она чувствует слабость».

Бергитте перевела взгляд на другого, поспешно приближавшегося к ним Стража с каменным лицом и жестким выражением глаз. Это можно было разглядеть довольно ясно даже при лунном свете. Очень похоже, со всеми Айз Седай что-то случилось. Но что? – «Леди Илэйн обещала, что закричит, если мы им понадобимся», – обратилась она к ним, в большей степени стараясь убедить саму себя. Даже если обе, и Кареане, и Сарейта, окажутся Приспешницами Темного, то они будут неспособны что-либо предпринять, находясь в соединении, и, очевидно, если что-то случилось, то и с ними тоже. Чтоб ей сгореть, она обязана была настоять на том, чтобы с ними вместе отправились Стражи.

«Кареане не понравится, если мы вмешаемся понапрасну», – тихо сказал Венр Косаан. Гибкий и темный, точно отточенный клинок, с проблесками седины в сильно вьющихся черных волосах и короткой бороде, он выглядел спокойным. – «Я утверждаю – надо ждать. Что бы там ни происходило, она чувствует уверенность».

«И даже больше, чем когда они входили», – добавил Кайрил Арджуна, заработав этим пристальный взгляд Венра. Немного моложе средних лет, Кайрил казался костлявым при довольно широких плечах.

Бергитте кивнула. Илэйн тоже ощущала уверенность. Однако, она бы сохраняла самоуверенность даже если пришлось бы пройти по канату, натянутому над пропастью, в которой полно острых кольев. Вдалеке залаяла собака, и завывания кота стихли, однако ее лай подхватили другие псы, он распространился по округе, стихнув так же внезапно, как начался.

Они принялись ждать вместе с Бергитте в мучительном молчании. Внезапно Венр прорычал проклятие и сбросил свой плащ. В следующий миг в его руке сверкнул меч, и он помчался по улице, сопровождаемый Кайрилом и Таваном в развивающихся плащах с обнаженными мечами. Прежде чем они успели отойти на пару шагов, Джаэм издал истошный крик. Вытащив из ножен свой меч, он сбросил на мостовую свой плащ, и погнался за остальными тремя со скоростью, казавшейся невероятной для его возраста. Гневно взревев, Нэд тоже пустился бежать, сжав в руке меч, блеснувший в лунном свете. Через узы нахлынула ярость, подобная ярости, охватывающей некоторых мужчин в сражении. И вместе с ней печаль, однако, никакого страха.

Бергитте услышала, как позади нее звякнули доставаемые из ножен мечи, и быстро обернулась, откидывая за спину свой плащ. – «Спрячьте их! Здесь от них не будет никакого толка».

«Я так же хорошо, как и вы знаю, что означает, когда Стражи так бегут, миледи», – с причудливым акцентом произнесла Юрит, спокойно подчиняясь. Однако с явным нежеланием. Худощавая и рослая, как большинство мужчин, салдэйка отрицала свое благородное происхождение, всякий раз, как беседа возвращалась к тому, чем она занималась до того, как принесла клятву Охотника за Рогом, она улыбалась одной из своих редких улыбок и меняла тему разговора. Тем не менее, она прекрасно управлялась с мечом. – «Если Айз Седай погибает…»

«Илэйн жива», – отрезала Бергитте. Жива и попала в беду. – «Теперь мы должны позаботиться о ней, однако чтобы ее спасти нам понадобится куда больше мечей». – И нечто большее, чем обычные мечи.

«Кто-нибудь, задержите этого человека!» – Две женщины-гвардейца ухватили Харка за куртку прежде, чем он успел скрыться в темноте. Вероятно, у него не было ни малейшего желания оставаться рядом с местом, где умерла Айз Седай. Как и у нее. – «Соберите… свободных лошадей и следуйте за мной», – сказала она, усаживаясь в седло Стрелы. – «И скачите, словно спасаетесь от пожара!» – Она подтвердила свои слова, без промедления вонзив пятки в бока мускулистой серой лошади.

Это была бешеная скачка по извивающимся улочкам, на которых только-только стали появляться прохожие. Она умело правила Стрелой, стремительно объезжая телеги и фургоны, но мужчины и женщины отскакивали с ее пути, частенько потрясая кулаками и выкрикивая проклятия. Однако она еще сильнее нахлестывала скакуна. Ее плащ развивался далеко позади. Еще до того, как она добралась до Мондельских Врат, Илэйн передвинулась. Вначале она не была уверена, однако теперь возможность ошибки была исключена. Илэйн двигалась на северо-восток со скоростью обычного пешехода. Узы донесли, что она была слишком слаба для дальнего перехода, возможно вообще для того, чтобы идти, однако с такой скоростью мог бы передвигаться и фургон. Небо постепенно серело. Сколько понадобится времени, чтобы успеть собрать все необходимое? В Старом городе улицы закручивались спиралью, опоясывая башни, сверкающие сотнями оттенков, тянулись до золотых куполов и бледных шпилей Королевского Дворца, расположенного на самом высоком холме Кэймлина. Когда она мчалась по Королевской Площади, на нее во все глаза пялились солдаты. Они как раз собирались перекусить у походных кухонь, установленных на телегах, повара накладывали в оловянные тарелки тушеное мясо. На каждом, кто ей повстречался она видела надетый нагрудник, а на рукояти меча висел шлем. Хорошо. Каждое сэкономленное мгновение было шагом к спасению Илэйн.

Когда она влетела в Королевские Конюшни, во дворе упражнялись на мечах две шеренги женщин-гвардейцев, однако едва она спрыгнула с лошади, бросив поводья Стрелы, и бросилась к колоннаде, звон клинков стих. – «Хадора, беги, скажи Ищущим Ветер, что я встречусь с ними в Зале Карт прямо сейчас!» – На ходу прокричала она. – «Зови всех! Санетре, ты передашь то же самое Капитану Гайбону! И оседлайте для меня другого коня!» – Стрела на сегодня уже исполнила свою роль. Она уже неслась мимо колонн, ни разу не оглянувшись проверить, выполняются ли ее приказы. Они будут выполнены.

Она мчалась по увешанным гобеленами коридорам, взлетела по широкой мраморной лестнице, поняла, что заблудилась и, бормоча проклятия, вернулась назад той же дорогой. Слуги, одетые в ливреи, мужчины и женщины, шарахаясь прочь с дороги, провожали ее изумленными взглядами. Наконец она добралась до дверей, украшенных резными изображениями львов, ведущих в Зал Карт, где задержалась только для того, чтобы приказать двум рослым гвардейцам, несущим караул, впустить Ищущих Ветер сразу же, как только они появятся, а затем вошла в зал. Гайбон был уже внутри, в своем сверкающем нагруднике с тремя золотыми узлами на плече, и Дайлин, изящно придерживающая свои синие шелковые юбки при ходьбе. Эти двое хмуро разглядывали огромную мозаичную карту, на которой больше дюжины красных кружочков усеивали северную городскую стену. Никогда прежде не было сразу столько нападений, даже десятка, однако Бергитте удостоила кружочки лишь мимолетным взглядом.

«Гайбон, мне нужна каждая лошадь и каждая алебарда, которую ты сможешь разыскать», – Сказала она, отстегнув плащ и отшвырнув его на длинный письменный стол. – «Арбалетчики и лучники должны самостоятельно справиться со всем этим за несколько часов. Илэйн захватили Айз Седай – Приспешницы Темного, и они попытаются вывезти ее из города». – Какие-то клерки и курьеры начали было роптать, однако Госпожа Анфорд шикнула на них, коротко приказав им вернуться к работе. Бергитте перевела взгляд на красочную карту на полу, оценивая расстояние. Похоже, что Илэйн движется в сторону Врат Восхода по дороге к реке Эринин, но, даже если они воспользуются самыми маленькими воротами, то достать их можно будет не раньше, чем у восточной стены. – «Вероятно, к тому времени, как мы будем готовы, они уже доберутся до ворот. Мы Переместимся прямо на эту сторону холмов на востоке от города». – И сделаем то, что необходимо, подальше от заполненных людьми улиц и их домов. В любом случае, лучше это предпринять на открытой местности. В этом проклятом лабиринте всадникам и алебардщикам не развернуться, слишком много людей в узком месте – большая вероятность несчастных случаев.

Гайбон кивнул, уже начав отдавать короткие распоряжения, которые торопливо дублировали одетые в коричневую форму секретари, протягивали на подпись и передавали юным курьерам в красно-белой форме, которые бросались бежать, едва бумага оказывалась в их руках. Лица юношей были испуганными. У Бергитте просто не было времени для страха. Илэйн не испытывала ни капли страха, хоть и была пленницей. Уныние – да, но никак не страх.

«Несомненно, мы обязаны спасти Илэйн», – спокойно произнесла Дайлин. – «Однако, она едва ли будет тебе благодарна, если пытаясь ее спасти, ты сдашь город Аримилле. Не считая людей на башнях и стражи на воротах, почти половина обученных солдат и ополченцев находятся на северной стене. Если ты заберешь остальных, то при следующей атаке мы отдадим им стену. Арбалеты и луки сами по себе не остановят штурм. Как только это случится, войска Аримиллы хлынут в город, и они легко сокрушат остальных защитников, что ты предлагаешь оставить. Этим ты добьешься лишь того, что с точностью до наоборот изменишь наше положение и ухудшишь свое. Аримилла станет удерживать Кэймлин, а Илэйн окажется снаружи, не имея достаточно сил, чтобы вернуть его назад. Если эти Приспешники Тени не сумели тайно провести в Кэймлин армию, то пара сотен мечей с ними справятся так же быстро, что и тысяча».

Бергитте хмуро уставилась на нее. Ей никогда не нравилась Дайлин. Она не знала точно почему, но Дайлин заставила ее насторожиться с первого взгляда. И она была абсолютно уверена, что другая женщина придерживается такого же мнения о ней самой. Не было ни одного случая, когда бы Дайлин не сказала «черное», когда Бергитте говорила «белое». – «Ты беспокоишься о том, как бы закрепить за Илэйн трон, Дайлин. Я же – о том, чтобы она осталась жива, чтобы занять этот самый трон. Или не занять, но остаться живой. Я обязана ей жизнью, и не позволю, чтобы эти Приспешники Темного ускользнули с ней в руках». – Дайлин фыркнула и вернулась к изучению красных кружков, будто могла видеть сражающихся солдат. Хмурое выражение лица углубило морщинки в уголках ее глаз.

Сцепив за спиной руки, Бергитте заставила себя стоять на месте. Ей не терпелось немедленно приступить к делу. Илэйн все еще двигалась в сторону Ворот Восхода. – «Есть еще кое-что, о чем вам следует знать, Гайбон. Мы столкнемся как минимум с двумя Айз Седай, возможно их будет больше, и у них есть оружие, тер’ангриал, который создает Погибельный Огонь. Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном?»

«Никогда. Хотя это звучит опасно».

«О, так и есть. Он настолько опасен, что запрещен к использованию даже среди Айз Седай. Во времена Войны Тени даже Приспешники Темного прекратили его использовать». – Она рассмеялась лающим смехом. Сейчас все ее познания о Погибельном Огне сводились к тому, что рассказывала ей Илэйн. Изначально именно она рассказала об этом девушке, но с тех пор дела обстояли все хуже. Все ли ее воспоминания исчезнут? Она не думала, что совсем недавно позабыла о чем-то, однако если это произошло, как она об этом узнает? Она помнила куски, относившиеся к основанию Белой Башни, кое-что из того, что она и Гайдал сделали, чтобы помочь ее основать, однако совершенно ничего до этих событий. Все ее более ранние воспоминания растаяли как вчерашний дым.

«Что ж, по крайней мере, у нас есть свои собственные Айз Седай», – произнес Гайбон, подписывая очередной приказ.

«Они все мертвы, за исключением Илэйн», – уныло ответила она ему. Не было никаких причин это скрывать. Дайлин охнула, ее лицо побледнело. Одна из писарей прижала руки ко рту, и другой писарь перевернул чернильницу. Чернила черным потоком разлились по столу и начали капать на пол. Вместо того чтобы отчитать мужчину, Госпожа Анфорд сама оперлась рукой о другой письменный стол. – «Я надеюсь восполнить эту потерю», – продолжала Бергитте, – «Однако не могу точно пообещать ничего, кроме того, что сегодня мы потеряем людей. Может быть, очень многих».

Гайбон выпрямился. Выражение его лица было задумчивым, а взгляд ореховых глаз твердым. – «Нам предстоит чрезвычайно интересный день», – наконец сказал он. – «Однако мы вернем Дочь-Наследницу обратно, неважно, что нам это будет стоить». – Крепкий парень, этот Чарлз Гайбон, и отважный. Он частенько проявлял это качество на стене. Но, правда, на ее вкус он был чересчур симпатичный.

Бергитте поняла, что ходит взад-вперед по мозаике, и остановилась. Она представления не имела, как быть генералом, что бы там ни навыдумывала Илэйн, одно она знала точно – показывать свое волнение на людях, значит рисковать заразить им окружающих. Илэйн – жива. Это было единственным, что имеет значение. Жива, и с каждой минутой удалялась все дальше. Левая створка двери отворилась, и один из рослых гвардейцев доложил о том, что вернулись Джулания Фоут и Керейлле Суртовни. Гайбон неуверенно повернулся к ней, но, так как она промолчала, то он велел мужчине их пропустить.

Это были две абсолютно разные женщины, по крайней мере, внешне, хотя каждая опиралась на деревянный дорожный посох. Джулания была хорошенькой и слегка полноватой, с чуть тронутыми сединой темными волосами. В то время как Керейлле была худой низкорослой женщиной с раскосыми зелеными глазами и огненно-рыжими кудрями. Бергитте не раз задавалась вопросом – настоящие ли их имена. Женщины из Родни меняли имена так же легко, как другие женщины меняли чулки. Они были одеты в простую шерстяную одежду, какую носят купцы той страны, откуда они были родом, и каждая обладала проницательным взглядом человека, привыкшего самостоятельно заботиться о себе. Они могли порассказать о том, как им не раз удавалось выпутаться из различных ситуаций, и их простые поясные ножи были далеко не единственным оружием, что они носили при себе. К тому же они могли весьма удивить даже сильного мужчину тем, что могли проделывать со своими дорожными посохами. Обе присели в реверансе. Юбки и плащ Джулании насквозь промокли и снизу были заляпаны грязью.

«Эллориен, Луан и Абель покинули лагерь сегодня рано утром, Миледи», – произнесла она. – «Я задержалась равно настолько, чтобы убедиться, что они двинулись в северном направлении, прежде чем прибыть с докладом».

«Тоже самое относится и к Аймлин, Арателле и Пеливару, миледи», – добавила Керейлле. – «Они направляются к Кэймлину».

Бергитте не надо было смотреть на карту с отметками, разложенную на столе. Они могли бы добраться до города к полудню, в зависимости от того, сколько выпало дождя и сколько сейчас грязи на дорогах. – «Вы обе замечательно справились. Идите, примите горячие ванны. Как считаешь, могли они изменить свое мнение?» – спросила она Дайлин, как только обе женщины ушли.

«Нет», – без колебаний отозвалась та, потом вздохнула, покачав головой. – «Боюсь, это больше походит на то, что Эллориен убедила остальных поддержать ее притязания на Львиный Трон. Возможно, они считают, что смогут разгромить Аримиллу и продолжить осаду. У них вдвое меньше людей, чем у нее, и почти вдвое больше, чем у нас», – она не закончила мысль. Не было необходимости продолжать. Даже используя Родню, чтобы перемещать людей, им было бы крайне тяжело удерживать стены против такого количества.

«Сначала вернем Илэйн, а затем будем волноваться об остальных», – сказала Бергитте. Где же эти проклятые Ищущие Ветер?

Едва у нее мелькнула эта мысль, как они появились в комнате следом за Шайлин в ворохе радужных шелков. За исключением Ренейлле, последней в своем ряду, хотя ее красная блуза, зеленых брюки и сочный желтый пояс, делали ее достаточно яркой, но даже цепочка самой молодой из них – круглолицей Райнин – с которой ей на щеку свисало лишь полдюжины золотых медальонов, заставляла цепь Ренейлле выглядеть пустой. Лицо Ренейлле было полно стоической терпимости.

«Мне не нравится, когда мне угрожают!» – сердито заявила Шайлин, понюхав золотую коробочку с благовониям, свисавшую с золотой цепочки на ее шее. Ее темные щеки вспыхнули. – «Та телохранительницы сказала, что если мы не поторопимся, она станет нас подгонять!.. Не имеет значения, как в точности она выразилась. Это была угроза, и я не собираюсь!..»

«Илэйн захвачена Айз Седай – Приспешницами Темного», – отрезала Бергитте. – «Вы нужны мне, чтобы сделать Переходные Врата для людей, которые отправятся ее спасать». – Среди остальных Ищущих Ветер раздался ропот. Шайлин сделала резкий жест, однако только Ренейлле замолчала. Остальные, к ее явному недовольству, всего лишь перешли на шепот. По количеству медальонов, висевших на цепочках, некоторые из них не уступали в ранге Шайлин.

«Значит, ты вызвала всех нас ради создания одних единственных Врат?» – требовательно спросила она. – «Я выполняю условия сделки, как видишь. Я привела всех, как ты и распорядилась. Тем не менее, для чего тебе понадобились все?»

«Потому что все вы должны будете соединиться и образовать Круг, а затем создать такие Врата, чтобы через них можно было пропустить тысячи верховых и пеших.» – Это была не единственная причина.

Шайлин напряглась, и не одна она. Курин, чье лицо напоминало черный камень, едва не затрепетала от оскорбления, а Рисэль, обычно очень уравновешенная женщина, и в самом деле задрожала. Сенин, со своим обветренным лицом и старыми отметинами, указывавшими, что некогда она носила более шести серег в каждом ухе и более широких, теребила украшенную драгоценными камнями рукоять кинжала, торчащего из-за ее зеленого пояса.

«Солдат?» – с негодованием сказала Чанелле. – «Это запрещено! Наша сделка гласит, что мы не примем никакого участия в вашей войне. Зайда дин Парид Черное Крыло так распорядилась, и пока она – Госпожа Кораблей, это распоряжение имеет огромный вес. Используйте Родню. Используйте Айз Седай».

Бергитте подошла вплотную к темнокожей женщине, глядя ей прямо в глаза. Родня была абсолютно бесполезна в этой ситуации. Никто из них ни разу не использовал Силу как оружие. Они могли даже не знать, как это делается. – «Остальные Айз Седай мертвы», – тихо сказала она. Кто-то позади нее застонал, вероятно, один из писарей. – «Чего будет стоить твоя сделка, если исчезнет Илэйн? Аримилла, естественно не будет ее соблюдать». – Заставить свой голос звучать спокойно, было так же трудно, как взять крепость. Лишь отчаянным усилием воли удавалось сдержать гнев и страх. Она нуждалась в этих женщинах, однако не могла позволить им этого узнать, иначе Илэйн пропадет. – «Что скажет Зайда, если ты нарушишь ее сделку с Илэйн?»

Татуированной рукой Шайлин снова поднесла к проколотому носу коробочку с благовониями, а затем уронила ее на грудь к многочисленным украшенным драгоценными камнями ожерельям. Из того, что Бергитте знала о Зайде дин Парид следовало, она очень рассердится на любого, кто нарушит сделку, и без сомнения, Шайлин не желала сталкиваться с гневом этой женщины. Тем не менее, она казалась всего лишь задумчивой. – «Очень хорошо», – через мгновение сказала она. – «Однако только для доставки. Договорились?» Она поцеловала кончики пальцев своей правой руки, намереваясь скрепить сделку.

«Вам всего лишь нужно сделать то, что вы захотите», – сказала Бергитте, отворачиваясь. – «Гайбон, пора. Они должны были к этому времени доставить ее к воротам».

Гайбон застегнул пояс с мечом, надел шлем и стальные рукавицы, и последовал за ней и Дайлин прочь из Зала Карт. Следом потянулись Ищущие Ветер во главе с Шайлин, громко настаивающей на том, что их участие ограничится лишь созданием Врат. Бергитте прошептала Гайбону последние наставления, прежде чем покинуть его, поспешившего к фасаду дворца, в то время как сама она двинулась к Королевским Конюшням, где обнаружила оседланного для нее плосконосого буланого жеребца, поводья которого удерживала молодая служанка с волосами заплетенными в косу, не намного отличавшуюся от ее собственной. Там же она обнаружила сто двадцать одну женщину – все телохранительницы были облачены в доспехи и готовы к отъезду. Усевшись в седло, она сделала им знак следовать за ней. Посреди ясного неба, на котором виднелось только несколько облачков в вышине, золотым шаром висело солнце. По крайней мере, им не придется в придачу сражаться с дождем. Если бы пошел один из тех затяжных ливней, обрушившихся на Кэймлин за последнее время, то под его прикрытием смог бы скрыться не один фургон.

Широкая людская змея по десять и двенадцать человек в ряд, заполняла сейчас Королевскую Площадь с обеих сторон. Всадники, в шлемах и нагрудниках, чередовались с людьми в разномастных шлемах с алебардами на плечах. Большинство из них были облачены в кольчуги или обшитые стальными пластинами безрукавки, и лишь у некоторых были кирасы. Над каждым отрядом, большим или маленьким, развивалось знамя их Дома. Или стяги наемных отрядов. За продажными мечами сегодня будет следить слишком много глаз, чтобы они вздумали отлынивать от работы. Без арбалетчиков и лучников колонна насчитывала примерно двенадцать тысяч человек, две трети из них – верховые. Сколько из них не доживет до полудня? Она выбросила эту мысль из головы. Ей необходим был каждый из них, чтобы убедить Морской Народ. Каждый, кто может сегодня умереть, точно также мог завтра погибнуть на стене. Каждый из них прибыл в Кэймлин, чтобы отдать за Илэйн свою жизнь.

Колонну возглавляло больше тысячи Гвардейцев: их шлемы и нагрудники сверкали на солнце, стальные пики были наклонены под одинаковым углом. Первая шеренга стояла сразу позади знамен Андора, изображавшего вставшего на задние лапы Белого Льва на фоне алого поля, и личного Илэйн – Золотой Лилии на голубом. Она располагалась на краю одного из многочисленных парков Кэймлина. В любом случае, когда-то это был парк, хотя столетние дубы были срублены и оттащены подальше вместе со всеми остальными деревьями и цветущими кустами, их корни выкорчеваны, чтобы расчистить площадь в сто шагов шириной. Посыпанные гравием дорожки и покрытая травой земля были давно превращены копытами и сапогами в грязное месиво. Три других дворцовых парка прошли такую же обработку, чтобы создать места для плетения Переходных Врат.

Гайбон и Дайлин были уже на месте вместе с остальными дворянами, которые откликнулись на призыв Илэйн, начиная с молодого Пэривала Мантира и заканчивая Браннином Мартаном с супругой, все верхом. Пэривал был облачен в шлем и нагрудник, как и другие присутствующие мужчины. Нагрудник Браннина был прост, неярок и слегка помят в том месте, куда пришелся удар молота оружейника – непременный атрибут торговли, показывающий надежность товара. Доспех был такой же надежный, как и простой вложенный в ножны меч на его боку. Доспех Пэривала как и у Конэйла и Бранлета был покрыт позолотой. На кирасах красовались посеребренная Наковальня Мантиров, покрытый лаком Черный Орел Нортанов и Красный Леопард Гильярдов. Симпатичные доспехи, сразу бросаются в глаза. Бергитте надеялась, что у женщин хватит здравого смысла держать этих мальчиков подальше от боя. Глядя на лица некоторых женщин, мрачные и решительные, она надеялась, что у них хватит здравого смысла и на то, чтобы уцелеть самим. По крайней мере, ни у одной не было меча. Простая правда заключалась в том, что женщина должна быть куда искуснее в обращении с мечом, чем мужчина, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу. Иначе более сильные руки не оставят ей никаких шансов. Куда как лучше пользоваться луком.

Ищущие Ветер скривились, едва их босые ноги коснулись грязной после вчерашнего ливня земли. К влаге они были более чем привычны, но не к грязи.

«Этот мужчина не сказал мне куда вас должны доставить Переходные Врата», – взбешенно сказала Шайлин, указывая пальцем на Гайбона, едва Бергитте спешилась. – «Я хочу поскорее с этим покончить, чтобы поскорее вымыть ноги».

«Миледи!» – позвал женский голос откуда-то с конца улицы. – «Миледи Бергитте!» – Вдоль линии Гвардейцев бежала Рин Харфор, она так высоко приподняла юбки, что до колен были видны ее ноги в чулках. Бергитте подумала, что никогда раньше не видела, чтобы эта женщина так неслась. Госпожа Харфор была из тех женщин, которые все всегда делают безупречно. При каждой их встрече она заставляла Бергитте вспоминать обо всех промахах, которые недавно совершила. Двое мужчин в красно-белых ливреях бежали за ней, неся между собой носилки. Когда они приблизились, Бергитте увидела, что они несли долговязого, потерявшего шлем гвардейца с одной стрелой, торчащей из его правой руки, и еще одной в правом бедре. Из обеих ран сочилась кровь, оставляя тонкий след на мостовой. – «Он настаивал на том, чтобы его доставили к вам или к Капитану Гайбону, миледи», – сказала Госпожа Харфор, пытаясь отдышаться и обмахиваясь одной рукой.

Молодой гвардеец изо всех сил пытался сесть, пока Бергитте не надавила на него, заставив опуститься обратно. – «Три или четыре отряда наемников атаковали Фармэддингские Ворота, миледи», – произнес он, скривившись от боли, которая изменила его голос. – «Изнутри, я имею в виду. Они расставили лучников, чтобы те стреляли в любого, кто попытается с помощью флагов подать сигнал о помощи, но мне удалось ускользнуть, и моя лошадь продержалась достаточно долго».

Бергитте прорычала проклятия. Она была готова поспорить на что угодно, что среди них были Кордвин, Гомайзен и Бакувун. Она обязана была заставить Илэйн выпроводить их из города, едва они выдвинули свои требования. Она не осознавала, что говорит вслух, пока раненный гвардеец не заговорил.

«Нет, Миледи. По крайней мере, не Бакувун. Он приблизительно с дюжиной своих людей как раз играли в кос… ох, чтобы убить время, и лейтенант полагает, что если б не они – то мы б не сумели удержаться. Если они еще держатся. Когда я оглядывался, мятежники воспользовались таранами, чтобы проломить двери в башню. Но есть еще кое-что, миледи. За воротами в Нижнем Кэймлине собираются войска. Тысяч десять, возможно, вдвое больше. Трудно точнее определить на этих извилистых улицах».

Бергитте поморщилась. Десяти тысяч человек было достаточно, чтобы довести атаку до конца, даже без измены наемников внутри, если она не бросит туда все свои силы. А она не могла. Что, во имя Света, ей делать? Чтоб ей сгореть, она могла спланировать налет, чтобы освободить кого-нибудь из крепости, или провести тайную вылазку на территории, захваченной врагом – это было то, с чем, как она знала, ей под силу справиться. Однако в данном случае происходит решающая битва за судьбу Кэймлина, а, возможно, и за обладание троном. Тем не менее, она должна это сделать. – «Госпожа Харфор, заберите этого человека обратно во дворец и проследите, чтобы ему обработали раны, пожалуйста». – Не имело смысла просить Ищущих Ветер об Исцелении. Они уже объяснили, в чем, на их взгляд, заключается их участие в войне. – «Дайлин, оставь мне всех верховых и тысячу алебардщиков. Сама же бери остальных, а также всех наличных стрелков. А также каждого, способного держать меч, кого сможешь найти. Если ворота продержатся до тех пор, когда женщины из Родни доставят вас туда, убедись, что они будут удержаны и дальше. Если же они пали, отбери назад. И держи эту проклятущую стену, пока я не вернусь».

«Очень хорошо», – отозвалась Дайлин, будто эти поручения было выполнить легче всего на свете. – «Конэйл, Кэйтлин, Бранлет, Пэривал, вы отправляетесь со мной. Ваша пехота будет сражаться лучше, если вы будете рядом и на виду». – Конэйл, несомненно, выглядел разочарованным – он уже видел себя скачущим в яростной атаке, однако он подобрал поводья и что-то прошептал, что заставило двух юношей помоложе захихикать.

«Так пусть и мои верховые сражаются лучше», – возразила Кэйтлин. – «Я хочу помочь в спасении Илэйн».

«Вы прибыли сюда, чтобы помочь ей защитить трон», – резко отозвалась Дайлин, – «и вы отправитесь туда, где вам это удастся лучше всего, или нам с вами позднее предстоит другой разговор». – Чтобы это ни означало, пухлое лицо Кэйтлин покраснело, тем не менее, когда они поехали прочь, она молча последовала за остальными.

Гайбон взглянул на Бергитте, но промолчал, хотя, вероятно, задавался вопросом, почему она не послала больше людей. Однако он не стал оспаривать ее решение на людях. Проблема была в том, что она не знала, сколько Черных Сестер будет с Илэйн. Она нуждалась в каждой Ищущей Ветер, нуждалась в них, веря, что все они непременно пригодятся. Если б было достаточно времени, она бы сняла часовых со всех башен и даже с ворот.

«Создавайте Переходные Врата», – сказала она Шайлин. – «Прямо на холме к востоку от города, на самую вершину, где проходит Эрининская Дорога, но они должны быть обращены в противоположную от города сторону».

Ищущие Ветер собрались в круг, делая все необходимое, чтобы создать соединение. Это заняло у них еще часть проклятого времени. Внезапно появилась серебристо-голубая вертикальная вспышка Переходных Врат, развернувшись в проем пяти шагов высотой, растянувшийся во всю ширину расчищенного участка земли, с другой его стороны виднелась широкая дорога из плотно утрамбованной глины, поднимавшаяся на пологий склон в десять спанов высотой. Это была дорога к реке Эринин. Лагеря Аримиллы находились по ту сторону склона. Учитывая последние события, они могли быть пусты – если повезло, то так и есть – однако в данный момент ее они совершенно не интересовали.

«Вперед, и рассредоточьтесь, как приказано!» – прокричал Гайбон и послал своего рослого гнедого сквозь проход, сопровождаемый оставшимися дворянами и Гвардейцами. Гвардейцы свернули куда-то влево и исчезли из поля зрения, тогда как благородные вельможи заняли позицию немного повыше по склону. Некоторые принялись рассматривать город в зрительные трубы. Гайбон спешился и, пригибаясь, побежал наверх осмотреться. Бергитте почти физически ощущала нетерпение телохранительниц за спиной.

«Тебе не были нужны такие огромные врата», – сказала Шайлин, хмуро оглядывая колонну верховых, проезжавших сквозь врата. – «Почему…?»

«Пойдем со мной», – сказала Бергитте, беря Ищущую Ветер за руку. – «Я хочу кое-что тебе показать». – Хлестнув буланого поводьями, она стала тянуть женщину на другую сторону от Врат. – «Ты сможешь вернуться обратно сразу же, как все увидишь». – Если она хоть чуть-чуть разбиралась в этой женщине, Шайлин была той, кто принял на себя руководство Кругом. Что до остального, то она рассчитывала на ее характер. Хотя она и заставила себя не оглядываться, все же ей с трудом удалось сдержать вздох облегчения, когда она услышала, как позади Ищущие Ветер зашептались о чем-то между собой. Но последовали за ними.

Что бы Гайбон там ни увидел, это были хорошие новости, потому что прежде чем спуститься вниз к своей лошади он выпрямился во весь рост. Должно быть, Аримилла выскребла свои лагеря до самого дна, отправив все двадцать тысяч, если не больше, к Фармэддингским Воротам. Если на то будет воля Света, они продержатся. Если на то будет воля Света, удастся продержаться повсюду. Однако, сначала – Илэйн. Сначала и прежде всего прочего.

Когда она добралась до Гайбона, который уже был в седле своего гнедого, телохранительницы строились за Касейлле в колонну по трое. Переходные Врата во всю ширину в добрую сотню шагов были заполнены пешими и конными, быстро выбирающимися направо и налево, и спешащими присоединиться к остальным, уже выстроившимся в шеренги, которые быстро вырастали по обе стороны от дороги. Хорошо. Ищущим Ветер не удастся быстро и легко ускользнуть обратно.

Запряженный четверкой лошадей фургон с парусиновой крышей в окружении небольшого отряда всадников остановился на небольшом расстоянии от последних строений окраины Нижнего Кэймлина, возможно, в миле от холмов. Позади, в расположенных вдоль дороги открытых кирпичных рынках суетились люди, как могли, занимаясь своими повседневными делами, однако это было не существенно. Илэйн находилась в том фургоне. Бергитте протянула руку, не отрывая взгляда от фургона, и Гайбон вложил в нее оправленную медью зрительную трубу. Как только она подняла трубу к глазам, фургон и всадники приблизились.

«Что ты хотела мне показать?» – потребовала Шайлин.

«Секундочку», – отозвалась Бергитте. Там находилось четверо мужчин, трое из них верхом, однако намного важнее были сидящие на лошадях семеро женщин. Это была замечательная зрительная труба, но только не для нее, потому что она не могла на таком расстоянии разглядеть лица. Тем не менее, она предположила, что все семеро были Айз Седай. Исход схватки восемь против семерых мог иметь неопределенный результат, но не тогда, когда эти восемь находились в соединении. Только в этом случае, если ей удастся убедить этих восьмерых ей помочь.

О чем подумали Приспешники Темного, увидев тысячи солдат, появившихся из-за того, что могло показаться туманным маревом от жара, витающим в воздухе? Она опустила зрительную трубу. Дворяне начинали спускаться вниз следом за своими появившимися ополченцами, направляясь к строившимся порядкам.

Но, как бы ни были удивлены Приспешники Темного, долго они не колебались. Вниз с ясного неба начали бить молнии, серебристо-синие зигзаги, ударявшие в землю с громовыми раскатами, разбрасывая людей и лошадей в стороны, словно комья грязи. Лошади взлетали в воздух и падали вниз с пронзительным ржанием, однако люди изо всех сил боролись с поводьями, стараясь удержать их на месте. Никто не побежал. Раскаты грома, сопровождавшие эти взрывы, сотрясали Бергитте подобно ударам, заставляя ее пошатываться. Она чувствовала, как ее волосы встали дыбом, норовя повыскакивать из косы. Воздух стал… острым. Казалось, он даже покалывал кожу. Вновь сверкнула разветвленная молния. В Нижнем Кэймлине люди бросились бежать, однако некоторые глупцы устремились туда, откуда все было видно получше. На окраине узких улочек, выходящих за пределы города, начали собираться зеваки.

«Если мы собираемся что-то предпринять, то лучше двигаться, чтобы усложнить им задачу», – произнес Гайбон, подбирая поводья. – «С вашего разрешения, миледи?»

«Мы понесем меньше потерь, если вы будете перемещаться», – согласилась Бергитте, и он поспешил вниз по склону.

Касейлле остановила свою лошадь перед Бергитте и отсалютовала рукой, прижав ее к груди. Ее узкое лицо за лицевыми пластинами шлема выглядело мрачным. – «Разрешите Телохранителям присоединиться к строю, миледи?» – в этих словах была не просто просьба. Они были не какие-то обычные телохранители, а Телохранители Дочери-Наследницы, а вскоре станут Телохранителями Королевы.

«Разрешаю», – ответила Бергитте. Если кто и имел на это право то именно эти женщины.

Арафелка развернула коня и в сопровождении остальных галопом поскакала вниз по склону, чтобы занять свое место в разрываемом молниями строю. Отряд наемников, примерно из двухсот человек в окрашенных в черный цвет шлемах и нагрудниках, скакавших под красным знаменем с бегущим черным волком, замер, когда они увидели, куда именно скачут, однако люди под знаменами дюжины Домов напирали на них, и им не оставалось ничего иного, кроме как продолжить путь. Большинство дворян направились вниз, возглавив своих людей; в их числе были Браннин, Келвин, Лаэрид, Барел, и другие. Ни один не колебался, завидев появившееся собственное знамя. Сергас была не единственной женщиной, пославшей свою лошадь на несколько шагов вперед, словно она тоже хотела присоединиться к своим ополченцам, когда ее знамя появилось из-за Врат.

«Шагом! Марш!» – закричал Гайбон, стараясь перекричать взрывы. На протяжении всего строя ему вторили другие голоса. – «Прибавь!» – Повернув гнедого, он медленно двинулся навстречу Приспешницам Темного, а молнии продолжали грохотать, сбивая на землю людей и лошадей, вздымая фонтаны земли.

«Что ты хотела мне показать?» – потребовала ответа Шайлин. – «Я хочу убраться подальше от этого места». – Подразумевалось, где не так опасно. Люди продолжали выходить из Врат, пуская лошадей в галоп или бегом, чтобы догнать остальных. Теперь в шеренги полетели огненные шары, добавляя все новые взрывы грязи, отрывая руки и ноги. В воздух медленно взлетела лошадиная голова.

«Вот это», – сказала Бергитте, обводя широким жестом происходящее перед ними. Гайбон перешел в галоп, потянув за собой остальных, первые три шеренги развернутым строем слаженно двигались вперед, остальные изо всех сил поспевали за ними, чтобы присоединиться. Внезапно от одной из женщин подле фургона выстрелила струя огня толщиной с ногу, похожая на жидкое белое пламя. Она практически вырезала дыру в пятнадцать шагов шириной посреди строя. Мгновение, равное одному удару сердца, в воздухе висели мерцающие частицы, повторяя очертания людей и лошадей, а затем все исчезло. Струя внезапно отклонилась вверх в воздух, выше и выше, затем мигнула, оставив тусклые пурпурные линии, пронизывающие зрение Бергитте. Погибельный Огонь выжигал людей из Узора так, что они оказывались мертвы прежде, чем он ударил в них. Она прижала к глазам зрительную трубу как раз вовремя, чтобы разглядеть женщину, держащую тонкий черный жезл, который, казалось, был длиной в один шаг.

Гайбон начал атаку. Для этого было слишком рано, однако его единственная надежда была в том, чтобы оказаться как можно ближе, пока у него еще были люди. Его единственная надежда. Сквозь грозовые раскаты и взрывы разнесся нестройный крик: «Илэйн и Андор!» – Нестройный, но звучный. Взметнулись все знамена. Красивое зрелище, если не замечать, сколько полегло людей. Лошадей и всадников, в которых попадали огненные шары, просто разрывало на части, людей и лошадей, находящихся поблизости, сбрасывало на землю. Некоторым удавалось подняться снова. Лошадь без всадника поднялась на трех ногах, попыталась ускакать, но упала поверх сраженных.

«Это?» – недоверчиво протянула Шайлин. – «У меня нет никого желания наблюдать, как гибнут люди». – Очередная струя Погибельного Огня прорезала брешь примерно в двадцать шагов шириной в шеренгах атакующих, прежде чем уткнуться вниз, в землю, прорезав борозды на полпути к фургону, пока не иссякла. Оставив очень много мертвых, хотя и не так много, как, казалось, должно было быть. Бергитте уже видела подобное в битвах Троллоковых Войн, когда использовали Силу. На каждого лежащего неподвижно человека приходилось двое или трое, шатавшихся на ногах или пытавшихся остановить кровь. На каждую мертвую лошадь – две, поднимавшихся на дрожащие ноги. Град огня и молний не прерывался ни на мгновение.

«Тогда останови это», – произнесла Бергитте. – «Если они убьют всех солдат, или хотя бы заставят отступить остальных, мы потеряем Илэйн». – Не навсегда. Чтоб ей сгореть, она готова была выслеживать ее всю свою оставшуюся жизнь, лишь бы увидеть ее свободной, однако одному Свету ведомо, что они могли с ней сотворить за это время. – «Сделка Зайды будет сорвана. Вы ее потеряете».

Утро не было теплым, тем не менее, на лбу Шайлин выступили бусинки пота. Огненные шары и молнии взрывались теперь среди всадников Гайбона. Женщина, сжимающая жезл, вновь подняла руку. Даже не прибегая к зрительной трубе, Бергитте была уверена, что она указывает прямо на Гайбона. Он тоже должен был видеть это, однако он не отклонился ни на волосок.

Внезапно с неба вниз хлестнул другой зигзаг молнии. И поразил женщину, державшую жезл. Она отлетела в одном направлении, а ее лошадь – в другом. Одна из запряженных в фургон лошадей осела на землю, тогда как другие гарцевали на месте, вставая на дыбы. Они ускакали бы прочь, если бы не мертвый пристяжной. Остальные лошади также пытались вырваться, поднимаясь на дыбы. Огненный дождь и молнии прекратились, поскольку Айз Седай пришлось бороться с обезумевшими животными и пытаться удержаться в седле. Вместо того чтобы пытаться успокоить упряжку, возница спрыгнул вниз с козел и обнажил меч, бросившись навстречу атакующим. Зеваки в Нижнем Кэймлине тоже бросились бежать, на сей раз, в обратном направлении.

«Захватите остальных живьем!» – поспешно вставила Бергитте. Ее не слишком заботило, сколько из них выживет – так или иначе, они все равно будут казнены как Приспешники Темного и убийцы, однако Илэйн находилась в том проклятущем фургоне!

Шайлин натянуто кивнула, и вокруг фургона всадники начали вываливаться из седел, в беспорядке падая на землю, словно им связали руки и ноги. Что, конечно же, и произошло. Сбежавший мужчина упал лицом вниз и остался лежать, извиваясь. – «Я также оградила женщин щитами», – произнесла Шайлин. Даже удерживая Силу, они не могли тягаться с Кругом из восьми женщин.

Гайбон вскинул руку, переводя атакующих на шаг. Было удивительно, как мало времени все это заняло. Он преодолел менее половины пути к фургону. Верховые и пешие, люди все еще вливались сквозь Врата. Качнувшись в седле, Бергитте галопом поскакала к Илэйн. – «Проклятая девчонка!» – подумала она. Узы не донесли ни намека на страх.