НеТемный 7

Глава 34

Как я и думал, именно кузница была тем самым местом, где Волх провёл обряд призыва этих монстров. Как он это сделал, можно было не гадать — наверняка каким-то образом раздобыл их кровь, ну а дальше дело тёмной магии.

Кстати, вполне может быть, что в жилах Детей Недр течёт самая обычная раскалённая лава. Может, Волх просто провёл эксперимент? Не-е-ет, на такие важные дни, как этот, в качестве козыря сомнительную магию не оставляют. Тёмный Жрец не будет использовать то, в чём не уверен…

Я отогнал все лишние умные мысли, остановившись на краю громадного рва, откусившего от Калёного Щита сразу половину. Рядом со мной стоял Мирослав, который уже подобрал по дороге валяющееся копьё, и показывал оружием примерное место, где стояла кузница. Но в той дымящейся мешанине камня и земли, что открылась нам снизу, сложно было узреть хоть что-то, что можно было назвать частью кузницы.

В этот момент я крепко задумался, что же делать дальше… Спуститься вниз и, быть может, мне повезёт и я найду секретный вход? Или скакать по горам до самого Храма Хморока… Пусть там непролазные скалы и ущелья, верхом на цербере это не проблема.

Но в то же время мне необходимо идти именно через подземелье… Какая-то часть меня прямо призывала к этому.

Чертыхнувшись, я отстегнул застёжку и, отогнув нагрудник, вытащил мешок с семенем, который давно уже припрятал за пазуху. Так надёжнее.

Мирослав внимательно следил за тем, что я делаю. На копьё в его руке я не обращал никакого внимания, потому как интуиция молчала. Хотя, если вспомнить свойства этого таинственного семени, оно вполне могло заглушить чутьё… Но ведь стену смерти, оставленную Волхом, я почуял?

Кто знает, если это Семя как-то связано с Вечным Древом, быть может, оно и действует так же, как действуют боги? Надо — помогает или препятствует, а не надо — ничего не делает.

— Малуш, — вдруг подал голос Мирослав, — А как понять, что ты не обманываешь?

Он снова взялся за амулет на груди.

— Это мне подарили Хранители на день скорби по ушедшему Хмороку, и сказали, что он поможет различать правду. Но камень поверил всему, что говорил Волх.

Я в этот момент пытался решить, что мне делать дальше, и лишь раздражённо спросил:

— Волх брал его в руки?

— Да, просил посмотреть. Его интересовало всё, связанное с Хранителями.

— Ещё вопросы есть?

— Эээ, — Мирослав надул губы от моей грубости и почесал затылок, — Он заколдовал амулет?

— Да, — ответил я, — Прокипяти и промой его, смажь маслом, и кровь Волха сотрётся. Я брать в руки не буду, чтобы ты верил мне и дальше.

— А кто сказал, что я верю тебе?

Усмехнувшись, я протянул ему Губитель лезвием вперёд. Поддавшись любопытству, Мирослав коснулся металла, и в моей голове пронеслись его грехи и страхи. Наполовину совсем детские, но были и уже взрослые…

— Ты же и сказал, — улыбнулся я, решив не испытывать юношескую душу на крепость, — Потом скажешь.

— Да, мне дед говорил, что для богов время не имеет значения, — разволновавшись, ответил парень, — То есть, спасёшь Бросские Горы, и всё будет, как раньше?

— Нет, — я покачал головой, — Всё в ваших руках, боги-то тут причём? Моё дело прогнать зло, в каком бы виде оно не явилось, ну а дальше от вас зависит.

Мирослав крепко задумался. А я с радостью понял, что узрел в его видениях то, что мне нужно.

Парень раньше часто помогал в кузнице знахаря, и он хорошо знал, что и как в ней было расположено. И он видел своими глазами, как разваливалась кузница, когда из неё появилась огромная рука первого дьявола.

Сложив всё это с тем воспоминанием, что принесла мне как-то Морката, вселившаяся в Креону, я глянул вниз и попытался определить, как должна была идти шахта, которая скрывалась за кузнечной жаровней. Даже сам Волх не знал о секрете — кузница была гораздо старше какого-то задрипанного деревенского знахаря.

— Сложно ты говоришь, Малуш… — снова отвлёк меня Мирослав, — А мне так хочется тебе верить.

— Ну так верь, раз хочется, — буркнул я, — Давай, Мирослав, там мои спутники уже пришли. А следом идут ваши броссы, и вам надо будет рассказать обо мне. О том, что снял тёмную магию с деревни, и о том, что я отправился дальше вслед за Волхом спасать Храм. Всё сделал бросс Малуш.

— Я скажу! — парень ринулся назад, пустившись по главной площади, — Скажу!

— Конечно, скажешь, — буркнул я и похлопал Кутеня по шее.

Цербер оттолкнулся и полетел в пропасть. Затем, уцепившись за первые валуны, поскакал по обрывистому склону вниз, прямо к дымящемуся дну каньона.

Здесь, внизу, всё было затянуто дымом и гарью, и сквозь испарения я видел, что где-то даже будто бы бурлит лава. Дьяволы, вылезая из недр, притащили эту магму — так улитки в саду оставляют за собой след из слизи.

Идея была изначально глупой, но у меня просто не было выбора. Когда мы достигли завалов на дне, я соскочил с цербера. Кутень, тут же обернувшись тенью, проскользнул в щель между грудой валунов… Он тоже смотрел в мой разум, сверяя, где мог бы находиться потайной лаз, и искал его.

Я же остановился, расставил руки, а потом снова вызвал Полутёмную Ауру. Зря я, что ли, столько лет учился быть самым искусным и хитрым Тёмным Жрецом, чтобы сейчас носиться с топором и оттаскивать валуны в поисках прохода?

Управление Полутёмной Аурой немногим отличалось от Тёмной, хотя разница была. Если Тьма была более однородной и легче превращалась в облако, то Полутьма была тягучей и всё время старалась превратиться в целый ворох нитей и щупалец.

И вот эти самые щупальца и нити потекли между валунами, словно тысячи мелких змеек, чтобы нащупать… найти… вынюхать тайный тоннель. Нет, здесь нет.

Свернув Ауру, я одним мощным прыжком перескочил на другой завал, где с руганью чуть не навернулся. Но быстро взял себя в руки и, развернув Ауру, снова стал прощупывать камни.

«Смертный, ты обладаешь моим топором и силой двух камней в нём», — послышался насмешливый голос Хморока, — «Но каждый раз натыкаешься на одни и те же ошибки».

Поджав губы от досады, я вызвал Губитель. Затем задумался — а как в этом деле сможет помочь сила Белого Камня, способного видеть чьё-то будущее? Ведь для того, чтобы его увидеть, нужен этот кто-то?

Вот же я вестник тугодумия! А я сам разве не кто-то?

Сконцентрировавшись, я закрыл глаза. Какой вопрос надо задать Губителю, чтобы получить ответ? Что я должен увидеть? Сколько времени я потрачу на поиски?

Проскользнула картинка, и я тут же открыл глаза… Повернулся, сравнивая увиденное с тем будущим, которое мне явилось. Там, в видении, я спустя несколько часов поисков откатывал огромный валун, так похожий на… на… Я крутил головой, потом ткнул пальцем:

— Кутень!

Цербер, вылетев из груды валунов и превратившись в пса, ринулся за мной. А я уже прыгал по завалам, спотыкаясь на катящихся камнях, к увиденному во сне месту. Вот только камень, упавший на проход, был размером с целый дом.

И, едва я туда добежал, как почуял… Нет, не просто магию. Очень древнюю магию, такую, на которую ни один человек не способен! Ведь магия, творимая людьми, словно искра. Эта же, явно оставленная богом, тлела угольком, и тлела бы так ещё тысячелетия.

Моя Аура проникла нитями за груду камней, и туда же нырнул Кутень. Я сразу узрел уходящую в непроглядную глубину шахту и, перехватив Губитель, вклинил его между глыбами. Попытался помочь и Аурой, но вес камня был огромным, и поддаваться он не хотел.

Глыба едва качнулась — с той стороны её толкнул рычащий Кутень, упёршийся лбом. Да расщелину мне в душу!!!

Обидно было, что, достигнув нужного места, я упёрся просто в жестокие законы природы. Чтобы сдвинуть такую массу, нужна нечеловеческая сила… и даже нецерберная! Ну твою ж мать-Бездну! Вот же грязь этот камень!

Я всё насиловал рукоять Губителя, упираясь всем телом и буксуя ногами. Затем, начав деформировать Ауру, я стал потихоньку обтекать ей свои руки, позволил проникнуть в плоть между мышцами и жилами… Подлил Тьмы, заставляя бросскую кровь кипеть и наливаться огнём.

Всё, что я делал — это осторожно повышал мощь моего тела. И надо было делать это аккуратно, потому что нет ничего легче, как покалечить плоть слишком грозной магией.

И вскоре у меня получилось. Кутень удачно толкнул глыбу вместе с моим усилием, и она сдвинулась на заметные полшага. Правда, топор выскользнул, процарапав камень и отколов кусочек, и я здорово навернулся.

Примерившись к открывшейся щели и поняв, что туда даже Креона ещё не пролезет, я начал снова наливать бросское тело магической силой. Осторожно, укрепляя мышцы и даруя им мощь сдвигать целые горы… В этот раз глыба сдвинулась здорово, и я на радостях даже умудрился свалиться в открывшуюся прореху.

Когда звон моих доспехов затих в тишине, тьма лизнула меня языком Кутеня.

— Там-там-там, — протявкал он.

— Знаю, — проворчал я, чувствуя, что тоннель, уходящий довольно круто вниз, смотрит на меня со смертельным интересом.

А кто сказал, что путешествие по тайным тропам, прорытым древним богом, будет безопасным? Наверняка тут такая магия, что пройдёт лишь тот, кто равен Хмороку или даже сильнее его.

Вот только интересно, сам-то бог мрака и тьмы сможет подсказать, какие он тут ловушки расставил?

«Несколько тысяч лет прошло, смертный!» — возмутился Хморок в моей голове, — «Ты думаешь, я помню? Да и строил это не я, а мои последователи. Я лишь потом вдохнул немного силы»

Я скривился от услышанного. Бог-склеротик, сидящий на моей шее — та ещё проблема.

И снова Хморок колыхнулся гневом, и снова из глубин души стала подниматься тёмная масса, грозящая вырвать мне все чакры и натянуть их на контуры.

— Да, да, боюсь, боюсь, — буркнул я, напомнив божеству, что других воплощений у него тут нет. Ну, по крайней мере, таких же умных и везучих воплощений. Да ещё и тратить божественный предел на мелкие обиды — не самый лучший выбор.

Хморок тут же, проворчав напоследок что-то вроде «совсем смертные страх потеряли», погрузился обратно в свои глубины.

Кутень обернулся тенью и думал уже нырнуть вперёд на разведку, но я его придержал. Не хватало ещё лишиться цербера по глупости… Последователи, особенно когда они верные до одури, всегда ведь что-нибудь да учудят — им скажешь капкан поставить, они воткнут десять, да ещё ядом обмажут. Скажешь, смертельную магию на лазутчика, они такую зачаруют, что тут и дракона в клочья разорвёт.

Раньше всё-таки чаровали на совесть, не то, что сейчас… Поэтому я зажёг на ладони огонёк и, силой мысли загнав его под потолок, сделал первые осторожные шаги.

Зёв уходящего глубоко вниз тоннеля очертился вдруг полосками… О, через десяток шагов есть ступеньки. Много, много ступенек.

Я скривился. Ступеньки так удобно превращать в кнопки для смертоносных механизмов. Но делать было нечего, и надо было спускаться.