Нерушимая клятва

Глава 24

Первый день в школе после превращения прошел без инцидентов. Был, правда, один момент, когда Шей мог выдать себя. Во время урока философии, когда в класс вошел Рен, Шей напрягся, ощетинился, и за его плечами появилась тень волчьего обличья. Мне не понравилась его реакция, я сердито взглянула на него и продолжала смотреть, пока он не успокоился. К концу дня уверенность Шея в том, что мы сможем сохранить в тайне экспедицию в пещеру Халдис, почти передалась мне, но мой оптимизм оказался недолгим. Я поняла, что случилось что-то непредвиденное, когда открыла дверь своего дома. Запах, царивший внутри, обжег мне ноздри, и я закашлялась, учуяв зловоние, исходившее от призрака. Я подумала, что стоит выйти из дома и пройти через черный ход, но эта мысль пришла мне в голову слишком поздно.

— Наверное, пришла ваша дочь.

О боже, они все знают. Конец. Сердце дрогнуло: этот голос еще никогда не раздавался в стенах нашего жилища. Когда я вошла в гостиную, оказалось, что Хранитель сидит в папином кожаном кресле и улыбается мне.

— Мы ждали тебя, Калла, — сказал Эфрон Бэйн. — Ты, наверное, занятая девушка, раз приходишь домой так поздно. Да еще и вечером перед школой. Я надеюсь, у тебя не будет неприятностей.

Он был не один. За плечами Эфрона неподвижно парили призраки, а рядом, на кушетке, сидели Логан и Люмина. Что они все здесь делают? Я старалась думать о чем угодно, кроме того, что я превратила Шея в Воина, чтобы они не почувствовали, что я испытываю страх.

— Я следовала твоему приказу, — сказала я Логану. — Делала то, что ты просил.

Логан кивнул.

— Да, я слышал. Рен считает, что ты восприняла мои слова слишком близко к сердцу.

Интересно, сейчас окажется, что мне нельзя проводить время с Шеем, потому что Рен ревнует?

— Если меня неверно поняли… — начала я.

— Нет-нет. Я знаю, что ты — сама невинность, дорогая Калла, — засмеялся Логан. — Рен впадает в бешенство при одной только мысли о том, что рядом с тобой может находиться другой мужчина. Но это касается только Рена, и никого более. Продолжай охранять нашего мальчика так же рьяно.

— Да, Логан, — ответила я тихо.

— Ну, вот и я, — защебетала мама, входя в комнату с серебряным подносом, на котором стояло все необходимое для чаепития, включая блюдо с маленькими булочками. — Рада видеть тебя дома, Калла. Как ты уже, наверное, заметила, у нас гости. Отец в дозоре, как и положено.

Я кивнула. Мне показалось, что мама ведет себя спокойно. Может, они еще не узнали о том, что кто-то убил их паука. Но если они пришли не затем, чтобы наказать меня, то зачем?

Снаружи кто-то захлопнул дверь автомобиля.

— Это к нам, — сказала Люмина, взяв с подноса фарфоровую чашку.

К ним приехал кто-то еще?

Раздался стук.

— Калла, не могла бы ты открыть, пока я разливаю чай? — попросила мама.

Я следила за суетливыми движениями мамы с возрастающей тревогой. Кто бы это мог быть?

Я подошла к двери и распахнула ее. За ней оказались двое мужчин. Одного я хорошо знала, а о втором только слышала, да и то немного. В нашем доме говорить о нем было не принято.

— Ты, наверное, Калла, — сказал отец Рена, медленно оглядывая меня с головы до ног. — Ну, по крайней мере, тебе не уродину какую-нибудь в невесты назначили, парень. Она не так плоха, как считаешь? — Он посмотрел на Рена и засмеялся. — И характер у нее имеется. Это хорошо. Объезжать такую лошадку будет приятно.

Рен смотрел на коврик, лежащий перед дверью, и хранил молчание. Эмиль прошел мимо меня в гостиную, присматриваясь по дороге к обстановке, словно оценивал ее. Хорошо, что папа был в дозоре. Я была так удивлена, увидев вожака Бэйнов у себя дома, что едва заметила, как Рен подошел и встал рядом. Он поздоровался и поцеловал меня в лоб.

— Рад тебя видеть, — пробормотал он, взяв меня за руку.

Я продолжала глазеть на отца Рена и едва смогла выдавить из себя приветствие. Я никогда не видела раньше Эмиля Лароша, пока не возникла идея объединить молодежь из двух стай. Теперь все Найтшейды и Бэйны должны были познакомиться. Отец совершенно не был похож на Рена. Сын был сильным, но гибким, а Эмиль широким и коренастым. Из-под одежды отовсюду выпирали мощные мускулы. У Рена были темные волосы и глаза, волосы Эмиля напоминали стерню, оставшуюся на поле после жатвы. Глаза у него были светло-голубыми, как вода замерзшего горного ручья.

— Наоми! — хрипло гаркнул Эмиль, улыбаясь моей матери. — Ты отрада для усталых глаз.

— Здравствуй, Эмиль, — ответила мама, потупившись. — Я могу предложить тебе что-нибудь выпить?

— Что-нибудь покрепче этого, — ответил он, указывая на чайник.

— Конечно, — сказала мама и заспешила в сторону кухни.

— И мне тоже, — произнес вслед маме Эфрон и улыбнулся Эмилю. — Настоящий мужчина.

— Спасибо, — ответил вожак, прислоняясь к стене возле Эфрона. — Добрый вечер, госпожа, молодой господин.

— Спасибо, что пришел, Эмиль, — сказала Люмина, размешивая ложечкой сахар. — Я знаю, встреча оказалась немного неожиданной.

Вернулась мама с бокалами для Эмиля и Эфрона. Она осмотрелась и поджала губы.

— Я принесу стулья.

— Я думал, ты мне на колени сядешь, — сказал Эмиль, приканчивая выпивку одним большим глотком. Я сердито посмотрела на него. Он громко засмеялся над своей собственной шуткой. Логан снисходительно улыбнулся. Люмина сделала суровое лицо, дав понять, что шутка ей не понравилась, но ничего не сказала и продолжала неторопливо помешивать чай.

— Я принесу бутылку, — сказала мама негромко, когда Эмиль подал ей пустой бокал, и ушла.

Я помогла ей принести стулья из кухни и села рядом с Реном, пытаясь понять, что происходит.

— Как жаль, что Стефана нет дома, — сказала Люмина.

— Да, чертовски жаль, — фыркнул Эмиль, откидываясь на спинку стула. — Мы уже несколько лет с ним как следует не дрались.

— Спокойно, друг, — отозвался Эфрон. — Нам понадобятся обе ваши стаи. Пока придется отставить все личное в сторону.

— Что случилось? — спросила Наоми, подавая Эмилю бутылку виски.

— Мы считаем, что на горе, в пещере Халдис, что-то случилось, — ответила Люмина. — Возможно, мы слишком задержались с формированием новой стаи.

Я постаралась придать глазам пустое выражение, хотя снизу по спине поднималась волна холодного ужаса. Они все-таки знают!

— Мы ничего не видели во время дозоров, — сказала Наоми.

— Неприятности произошли внутри пещеры, — продолжила Люмина. — Одна из последних линий обороны, вероятно, выведена из строя, но, не проведя основательного расследования, мы не можем сказать это наверняка. Логан?

Да, кое-что им известно, но не все. Как скоро они будут видеть всю картину?

Логан повернулся к нам с Реном.

— Завтра вы не пойдете в школу. Мне нужно, чтобы новая стая осмотрела окрестности пещеры и вход в нее. Не углубляйтесь слишком далеко, иначе побеспокоите ее.

— Ее? — повторила я за ним, стараясь скрыть расстройство.

— В отличие от тебя, существо, охраняющее пещеру, довольно милое, — пошутил Логан. — Там живет чудовище, несущее смерть. Оно поставлено для того, чтобы встречать гостей, которым по счастливой случайности удастся пройти мимо наших верных Воинов.

— Оно может напасть на нас? — спросил Рен.

— Без сомнения, — ответил Логан. — Вот почему я прошу вас ограничиться поверхностным наблюдением и доложить мне. Она никогда не покидает свою берлогу. Если увидите ее, бегите. Она не будет преследовать вас за пределами пещеры. Если с ней что-то случилось, мы должны узнать, что произошло. Разбейтесь на два отряда. Часть волков пойдет в пещеру. Вторая часть обследует периметр возле входа, чтобы узнать, кто или что недавно побывало возле входа в Халдис. Мы должны знать, насколько близко от нас Ищейки.

— Она — это кто? — спросил Рен, крепко сжимая мою руку.

— Я бы не хотел до поры раскрывать этот секрет, — ответил Логан. — Но она весьма внушительна.

Я тоже сжала руку Рена, но только для того, чтобы скрыть дрожь. Мне нужно будет попасть в ту группу, которая будет осматривать пещеру. Иначе… Я не стала думать о том, что могло случиться.

— Значит, вы хотите, чтобы мы отправились туда завтра? — спросила я, удостоверившись, что мой голос не дрожит.

— Да, — ответил Логан. — Мы должны действовать немедленно. Если Ищейки проникли сквозь нашу линию обороны, нужно принять меры и сделать необходимые изменения.

— Я обзвоню членов стаи, когда приду домой, — сказал Рен, глядя на меня. — Хорошо, Калла?

Прежде чем я успела ответить, в разговор вступил Эмиль.

— Тебе не требуется ее разрешение, парень, — сказал он хмуро.

— Мы не нуждаемся в совете относительно отношений между членами стаи, Эмиль, — отчитала его Люмина. — Калла всегда была отличным вожаком юных Найтшейдов. Рен поступает правильно, интересуясь ее мнением.

Эмиль что-то пробормотал, не отрывая губ от бокала, а Эфрон усмехнулся.

— Отлично, — сказала я. — Обзвони их.

«Как попасть в группу, которая будет обследовать пещеру, соображу завтра», — подумала я.

— Встретимся на заре, ладно? — спросил Рен, сжимая мою руку. — На тропе внизу.

Я кивнула.

Люмина встала и разгладила юбку.

— Отлично. Ваше первое задание. Не разочаруйте нас.

— Никогда, — тихо произнес Рен.

— Отлично, — сказал Эфрон и улыбнулся. — В таком случае, позвольте нам откланяться.

— Спасибо за чай, Наоми, — добавила Люмина. — Твой талант принимать гостей никогда тебя не подводит.

— Спасибо, госпожа, — ответила мама, сделав реверанс.

Логан задержался перед нами на пути к выходу.

— Хорошей охоты.

Призраки беззвучно проплыли вслед за ним. Хлопнула входная дверь, и Рен встал, чтобы уходить, но Эмиль налил себе новую порцию виски и протянул бутылку Наоми.

— Выпьем за старые добрые времена?

— Нет, спасибо, — ответила мама.

— Мы остаемся? — хмуро спросил Рен, переводя взгляд с Наоми на Эмиля.

— По-моему, невежливо оставлять двух милых дам в одиночестве, пока Стефан не может приглядывать за ними.

Эмиль подошел к маме и прикоснулся к ее волосам. Она побледнела, но не сошла с места.

— Мы отлично позаботимся о себе сами, — отрезала я.

— Не так, как это может сделать мужчина, — ответил он, проводя рукой по маминой щеке. — Наоми, какими глупостями ты начинила голову этой девочки? Она не станет проблемой для моего мальчика, а?

— Она будет отличной подругой, — сказала мама. — Достойной твоего сына.

Я пристально смотрела на маму, не понимая, почему она не отталкивает руку этого грубияна. Я знала, какой могучей силой обладала мама; возможно, в драке с Эмилем ей не справиться, но достойный отпор она точно могла оказать.

— Ну, что ж, прекрасно. Такой, как ее мама. Ты отличная женщина, Наоми. Знаешь свое место. Я всегда жалел о том, что мы не познакомились поближе.

— Спасибо, — прошептала мама, и я увидела, что ее руки дрожат.

— Ночь только началась, — продолжил Эмиль, наклоняясь к ней и касаясь губами ее уха. — И таит столько возможностей. Мы могли бы наверстать упущенное время.

— Да как ты смеешь! — закричала я, вскакивая. — Отойди от нее немедленно!

Эмиль развернулся и оскалился на меня.

— Ренье, уведи свою маленькую сучку наверх!

— Никуда я не пойду!

Рен крепко держал меня за плечи, и только по этой причине я не бросилась на Эмиля.

— Отец, нужно уходить. Уже поздно, и мы злоупотребляем гостеприимством, — сказал Рен тихо. — Стефан скоро вернется из дозора.

— Надеюсь, что вернется! — ответил Эмиль, сияя улыбкой, напоминающей прожектор приближающегося поезда. — Я должен засвидетельствовать ему свое почтение.

— Мне нужно сделать очень много уроков к завтрашнему дню и обзвонить членов стаи, чтобы предупредить о том, что мы отправляемся к пещере Халдис, — добавил Рен. — Мне бы хотелось немедленно уйти. Пожалуйста, папа.

— Я не знаю, где ты научился быть таким тактичным, парень, — заявил Эмиль, залпом допивая виски и с грохотом ставя стакан на ручку маминого кресла. — Приятно было повидаться, Наоми.

— Увидимся завтра, — сказал Рен, не глядя на меня, и пошел к выходу вслед за отцом.

Я проследила за ними, а мама тем временем поднялась со стула и поправила блузку.

— Пожалуй, нам стоит прибрать здесь все, — сказала она и принялась собирать бокалы и чашки, ставя их на поднос.

— Мам, — спросила я. — Ты мне ничего не хочешь сказать?

— О чем ты, дорогая?

— Почему ты позволяешь Эмилю так с собой обращаться?

— Он вожак, Калла, — ответила она, избегая моего взгляда, и продолжала суетиться, убирая комнату. — Они все такие.

— Отец не такой!

— Не такой, — согласилась она, поднимая поднос. Я пошла за ней в кухню. — Но у Эфрона и Люмины разные мнения по поводу характеристик вожаков стай. Люмина приветствует стоицизм и…

— Дипломатичность, — закончила за нее я. — Как я могла забыть?

Она наградила меня невеселой улыбкой.

— А Эфрон предпочитает вожаков… С твердой рукой.

— А, вот как это, оказывается, называется, — прорычала я. — Да Эфрон и Эмиль оба озабоченные!

— Не будь низкой, Калла, — отрезала она. — Это непозволительно.

— Собираешься рассказать отцу? — спросила я.

Она поставила чашки и бокалы в раковину.

— Конечно нет. Он и так ненавидит Эмиля, а ты слышала, что сказали хозяева: взаимодействие между стаями играет важнейшую роль. Нельзя допустить, чтобы вожаки начали рвать друг друга на куски в момент, когда необходимо усилить оборону. Когда они занимаются междоусобицей, то становятся такими глупыми.

— Глупыми?! Да никто, кроме отца, не имеет права до тебя дотрагиваться.

— Никто из подчиненных до меня никогда и не дотрагивался. Но ситуация с конкурирующими вожаками всегда была иной. Надеюсь, тебе никогда не придется с этим столкнуться. Эмиль всегда рад воспользоваться любой возможностью, чтобы бросить вызов твоему отцу и доказать, что он — доминирующий вожак. С тех пор, как убили Коринну, все стало еще серьезнее.

— Но…

Мама повернулась ко мне:

— Оставим эту тему, Калла. Все кончено.

— Так вот что такое дипломатичность? — спросила я, не в силах унять гнев. — Вести себя, как шлюха, с любым мужчиной, вторгшимся в твою гостиную?

Я оказалась на полу раньше, чем осознала, что мама ударила меня. Щека сильно болела.

— Слушай очень внимательно, Калла, — сказала мама. Она стояла надо мной, продолжая сжимать кулаки. — Я уже сказала один раз, и у меня нет желания объяснять все снова. Эмиль — это не «любой мужчина». Он — вожак стаи Бэйн. Никто не смеет переходить дорогу вожаку, даже если ты — жена другого вожака. Если ты делаешь это, значит, рискуешь своей жизнью. Ты поняла меня?

Я продолжала лежать, все еще оглушенная ее ударом.

— Ты поняла меня?

Я никогда не видела, чтобы мама смотрела на меня с таким жестоким выражением в глазах.

— Да, мама, — прошептала я.

— Ты, должно быть, устала, — сказала она, придав лицу выражение, которое должно было означать доброту. — Когда я закончу уборку, сделаю тебе ромашковый чай и ванну с пеной. Завтра у тебя будет тяжелый день.

Я кивнула и, не произнося ни слова, поднялась по лестнице. Дверь в спальню Анселя была закрыта, изнутри доносилась громкая музыка. Должно быть, мама отослала его наверх, когда прибыли Хранители. Он ничего не слышал. Я подумала, что стоит к нему зайти, но вместо этого отправилась в свою спальню. Пусть брат сохранит мечты о романтических отношениях и настоящей любви как можно дольше. Я закрыла за собой дверь и расплакалась, думая о том, сколько времени осталось до того момента, когда в дверях появится мама с чашкой ромашкового чая, и как долго мой обман останется тайной для Хранителей.