Неправильный лекарь. Том 2

Глава 22

Мы дружно решили не откладывать первый рабочий день до понедельника, а в субботу утром приехали в клинику. Отец уже дал объявления в средства массовой информации и оповестил все службы, что мы снова в строю и ждём пациентов. Однако не так легко это делается, как говорится, с утра в клинике народу не было совсем. В начале десятого появились робкие первопроходцы, потом ещё немного. Рабочий день субботы прошёл неторопливо, с расстановкой, на расслабоне. У Ильи начало получаться заживлять раны новым способом, но по нормальному обкатать не представилось возможности, попадалась только мелочёвка.

Практически то же самое было и в воскресенье. Пришло немного больше пациентов, но разница мало ощутима. Отсюда напросился вывод — надо было сделать себе нормальные выходные, а с понедельника начать работать. Не знаю, как у остальных, а у меня наверно сработали воспоминания из прошлой жизни, что у людей больше свободного времени по выходным и они могут сходить к лекарю. Здесь-то совсем по-другому. Хотя моя версия в какой-то степени оказалась рабочей, только случаи были простыми, легко излечимыми и клинически не интересными. А кто пришёл-то? У одного колено ноет второй месяц, другому руку поднять больно с лета, да всё некогда было сходить, а точнее лень, пока родственники из дома не вытолкали. Вот мы с Ильёй и лечили артриты, артрозы, остеохондрозы. У нас это реальная проблема, часто трудно поддающаяся лечению, а для нас с Юдиным это было как для шеф-повара сварить яйцо пашот.

Ну а в понедельник мы уже отрывались по полной программе. Народ возле регистратуры скопился уже до нашего прихода, хотя мы приехали чуть раньше положенного времени. Увидев толпу, мы быстренько разбежались по кабинетам. Мы с Юдиным сегодня также собирались работать вместе, а так как у меня разрешения на самостоятельную практику всё ещё нет, с нами остался и дядя Витя. Три человека на одну манипуляционную при такой предполагаемой нагрузке казалось неоправданным расточительством, но пока без вариантов.

Первого пациента позвали даже, не успев застегнуть последнюю пуговицу халата. Чтобы быть постоянно наготове к реально сложному случаю, мелочёвку принимали по очереди с Ильёй. Виктор Сергеевич насколько мог отлынивал от лечения, объясняя это тем, что он здесь в роли наставника и наблюдателя и подключится к процессу только в случае крайней необходимости. Хитрый жук. Но, я его не осуждаю, он за свою жизнь много чего повидал и не одну дивизию пациентов исцелил, да и мы пока легко справлялись с задачами.

Примерно в районе полдесятого привезли тяжёлого пациента после падения с высоты. Одного взгляда хватило, чтобы понять. что мы влипли по самый не балуй. Я сначала осмотрел внешне, прощупал руки, ноги, грудную клетку. Уже на этом этапе стало понятно, что сломано правое плечо, несколько рёбер справа, правое бедро, возможно таз. Лицо тоже неплохо пострадало, кости носа точно сломаны, челюсть осталась цела, под вопросом гайморова пазуха и другие кости черепа. Для уточнения диагноза просканировал все подозрительные места тонюсеньким лучиком энергии, который всё равно вызывал болезненность.

— Бориса Владимировича уже позвали? — спросил я, когда при сканировании костей таза пациент снова застонал. Я оказался прав, перелом с незначительным смещением лонной и седалищной костей.

— Я ему позвонил сразу, он сказал, что пока занят, — невозмутимо ответил Виктор Сергеевич, словно я спросил у него, который час.

— Да как так-то? — удивился я. — Их там несколько человек что ли привезли?

— Не имею понятия, — пожал он плечами. — Что-то пациент наш дышит неважно, глянь что там сперва.

Я переключился на рёбра. Дядя Витя оказался прав, но как только пациента уложили на манипуляционный стол, этого не было так заметно. Дыхательные движения грудной клетки выраженно ограничены, словно он вдохнул и не может выдохнуть, дыхание частое, поверхностное. Сканирование рёбер показало оскольчатый перелом одного из них с повреждением ткани лёгкого, которое сжималось, а в грудной полости нарастало количество воздуха. Клапанный пневмоторакс, ядри твою налево! А у нас мозгоправ занят!

— Света, инструменты! — скомандовал я медсестре, которая видимо надеялась, что мы и так справимся. — Анестетик набирай, потом скальпель и дренаж!

Эх, жаль нет электроотсоса, чтобы полностью вывести воздух из плевральной полости. Ну уж лучше переведём клапанный пневмоторакс в открытый, он хоть дышать сможет, а то уже синеть начинает. Я быстро сделал «лимонную корку», обезболив кожу в области верхнего края шестого ребра по средней подмышечной линии, остаток анестетика ввёл глубже и сразу взялся за скальпель. Когда вошел в плевральную полость, в лицо под давлением ударила струйка воздуха с брызгами крови. Как говорится, принял боевой раскрас.

— Дренаж, Света!

Через секунду в руке появилась гибкая трубка, которую я затолкал в плевральную полость, потом одним широким швом прихватил дренаж к коже, чтобы он никуда не делся, пока я буду заживлять образовавшийся на поверхности лёгкого клапан.

Я до сих пор помню, как тяжело было отцу, когда он исцелял рану на моём левом лёгком в мой первый день в этом мире. Казалось бы, чего сложного? Ранка небольшая, я залечивал гораздо более серьёзные, а тут возникают проблемы. А проблема в том, что нет прямого контакта с раной и немалый слой воздуха между грудной стенкой и лёгким, который не очень охотно проводит поток магии к цели, это же не молнии.

Надеюсь, что у меня получится лучше, отец ведь не пользуется тонкими пучками, а льёт поток, большая часть из которого теряется на пути к такой ране. В первую очередь надо разобраться с оскольчатым переломом ребра, иначе всё начнётся сначала. Максимально сконцентрировавшись на тонком луче магической энергии, я начал перемещать и поворачивать фрагменты ребра, чтобы слепить из них единое целое. Один малюсенький осколочек никуда не хотел помещаться, оказался лишней деталью. Я прижал его к месту перелома, пусть костная мозоль в этом месте станет ещё крепче. Заживление ребра произошло довольно быстро. Ещё два ребра были сломаны без смещения и образования отломков, зажили ещё быстрее.

А вот теперь самое интересное и увлекательное. Перед тем, как приступить к заживлению раны на лёгком, я закрыл глаза и на пару минут погрузился в медитацию. Слышал, как открылась дверь, как Корсаков приветствовал всех и занялся стонущим от боли пациентом. Вскоре тот затих и ровно засопел. Дыхание оставалось учащённым, но уже не так.

Я открыл глаза, кивнул Борису Владимировичу и приступил к первой попытке исцеления раны на лёгком. Воздушный барьер в грудной полости упирался до последнего и не собирался уступать. Тогда я добавил поток энергии, а пучок сделал ещё тоньше. Он неохотно подался вперёд, словно робко принюхивался к тому месту, куда я его посылаю. Спустя несколько минут в результате нелёгкой борьбы, мне удалось внедрить пучок в рану на лёгком и заживить её.

— Свет, спринцовка есть? — меня вдруг осенила идея.

Раз нет в наличии всяких там отсосов и гармошек, выход всё равно должен быть. Можно в конце концов и ртом из плевральной полости воздух отсосать, но как-то не эстетично. Если не будет выбора, то так и сделаю. Но прикладываться к дренажу не пришлось, через минуту у меня в руке появилась резиновая груша грамм на двести объёмом. Илюху поставил играться с зажимом, чтобы отпускал, когда я тяну воздух и зажимал, когда я отсоединяю грушу, чтобы её сжать. Через пару минут груша перестала расправляться, значит свободный воздух там закончился. Перед тем, как изъять дренаж, наложил шов на кожу, который затянул сразу, как только Юдин извлёк трубку из плевральной полости. Мы с Илюхой облегчённо вздохнули и переглянулись, вытирая пот со лба.

— А чё это вы обрадовались? — едко поддел Виктор Сергеевич. — Расслабились они. Это только начало, дерзайте братцы дорогие, вам там переломов до обеда хватит.

Мы снова синхронно вздохнули, только уже более грустно и распределились, кто чем занимается. Я взял на себя бедро и таз, Илья должен был привести в порядок плечо и кости носа. По поводу последних я сказал ему, что если не получится поставить на место, то пусть зовёт меня.

Мы оба были те ещё мастера, периодически приходилось останавливаться, погружаясь в восстановительную медитацию, чтобы не отрубиться от истощения. Общими усилиями мы смогли привести пациента в полный порядок, потратив на это ещё примерно полчаса. Я уже вздохнул с облегчением, вытирая пот со лба, как взгляд упёрся на шов на коже, где стоял дренаж.

— Да блин! — ругнулся я и по-быстрому заживил рану и снял шов. Вот теперь точно всё.

— Может я за кофе сбегаю? — жалобно проблеял Илья.

— Света сходит, — сказал я и выглянул в коридор, где уже скопилось порядком народу, который начинал нервничать и смотреть на часы. — Проходите, кто следующий, не задерживаемся!

Благо вся эта толпа была с обычными болячками, мы с ними быстро разбирались, исцеляли и отправляли восвояси. Не успевал один сказать спасибо, как звали следующего. Некоторые начали роптать, мол даже рассказать не даёте, что со мной случилось. После того, как говорунам предложили подождать и зайти последними, чтобы их никто не ограничивал во времени, мнение резко переменилось, рассказ о проблеме стал умещаться в несколько лаконичных предложений. Я даже не помню, как в итоге принесённый Светой кофе оказался в желудке, помню только, как выбрасывал пустой стаканчик и попросил принести следующий.

Когда настало время обеда, все обессиленно упали в кресла в оборудованном для отдыха уголке. Я откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Вот бы здорово было сделать такое местечко в рабочих кабинетах в моём мире. Слышал где-то, что у японцев есть специальные релакс зоны с гамаками, где они отдыхают после обеда. Тоже неплохой вариант, но не для нас. Я из этого гамака потом отказался бы вылезать.

— Да что ж за люди такие? — пробубнил Илья, уплетая содержимое своей тарелки. — У нас обед по расписанию, а они там начинают бучу поднимать. И откуда их столько до хрена набежало? У нас сегодня день открытых дверей что ли?

— Вот не угодишь человеку, — хмыкнул я. — Вчера пациентов было мало — плохо. Сегодня много — тоже плохо.

— Ну я не то, чтобы жалуюсь, — начал оправдываться Юдин. — Сегодня лучше, чем вчера, но какой-то предел должен ведь быть, мы же не всемогущие, чтобы выйти в коридор и движением руки сразу всю толпу вылечить.

— Ход твоих мыслей мне нравится, надо будет разработать массхилл, — ухмыльнулся я.

— Кого? — переспросил Юдин, уставившись на меня.

— Так, просто абракадабра, не обращай внимания. Я тоже устал, не ты один такой. Просто не вижу смысла ныть, когда лучше поберечь эту энергию для работы.

— А я и не ною, — надулся Илья и отвернулся.

— Я про тебя и не упоминал сейчас, — спокойно сказал я, но это не помогло, он уже обиделся. Ну и ладно, сэкономит пару калорий для дела.

После обеда ровно пять минут на глубокую восстановительную медитацию, а потом в голове включился проигрыватель с песней «и вновь продолжается бой!». Очень вдохновляет, если не углубляться в её политические корни, а остановиться на двух строках припева.

Ещё несколько пациентов с не особо серьёзными травмами, которых я отдал Юдину, пусть тренируется работать с новой для него техникой. Раньше он бы с ними не справился, а теперь в лёгкую. Убедившись, что пятая плюсневая кость на стопе у дедули срослась, он потёр руки и довольно улыбался. Быстро схватывает, недаром его ботаником звали.

Ближе к концу рабочего дня зашёл отец, в этот момент Илья исцелял рану на голени, а я буквально валялся в кресле на релаксе. Глядя на меня, отец покачал головой, видимо ожидал увидеть, как я наяриваю в поте лица и не покладая рук, а тут такое.

— Помнишь про завтра? — спросил он, оценивая в этот момент результаты работы Ильи. Удовлетворенно кивнув, отошёл в сторону. Потом снова обратился ко мне. — Ты готов?

— Да, пап, — пробубнил я, — ты извини, что я так тут откисаю, просто мы сегодня уработались с Илюхой конкретно.

— Вот и хорошо, — довольно улыбнулся он. — Я попросил регистратуру, чтобы всё самое интересное направляли к вам.

— Сто пятьдесят артритов — это интересные случаи?

— Я же свой мозг регистраторам не пересажу, — хмыкнул отец. — Что смогли, то и отобрали, их ведь тоже надо лечить. Люди может долго ждали, пока у нас тут разруха была.

— Ладно, день прошёл, а мы всё живы, — сказал я и не без труда встал с кресла. — Во сколько завтра надо там быть?

— К девяти, — сказал отец и на минуту задумался, глядя на осветившее нависшие облака сочно-багровым заходящее солнце. Выглядело красиво и в то же время как-то тревожно. — Наверно с утра в клинику заезжать не будем, смысла нет. Как успехи у тебя, всё нормально?

— Вполне, — кивнул я. — С таким же заданием, как было на прошлом заседании коллегии, я справлюсь легко. Осилю и посложнее задачу, но с серьёзной политравмой с ходу точно не смогу справиться.

— С тем, что вы тут до обеда делали, с ходу справится только Захарьин и несколько его учеников, — хмыкнул отец, с трудом оторвав взгляд от кровавого заката. — Эти и слону перелом за минуту исцелят, но они далеко не показатель и не точка отсчёта для оценки навыков, так что не дрейфь.

— С медальоном-то что делать? — внезапно вспомнил я, как прятал его в прошлый раз в кресло, чтобы на мне не нашли.

— На эту тему вообще можешь не думать, я рассказал Обухову, что у тебя амулет Вяземского. Оказалось, что он в теме, знает, что это такое. Так что идёшь спокойно. Если артефактор попросит показать, то покажешь.

— Отлично, — улыбнулся я. — А то я с ним сроднился, не хотелось бы без него никуда ходить.

— Прекрасно тебя понимаю, — хмыкнул отец. — Даже завидую немного, повезло тебе с этой вещицей. А ты кстати замечал, что он тебе чем-то помогает в работе или особо нет?

— Может по самому началу, когда я дара вообще не чувствовал, он помог немного расшевелить. Но, мне кажется я и без него мог бы справиться.

— Ты попробуй как-нибудь поработать без него, чисто для эксперимента.

— Теперь в другой раз уже, на сегодня с меня хватит.

— Ну тогда собирайся и поехали домой, — сказал отец, выходя из манипуляционной. — Кстати, у тебя тут ещё два человека. Зайдешь тогда ко мне, когда закончишь.

— Да, пап, — ответил я и тяжко вздохнул. Был уверен, что мы уже всех на сегодня исцелили. — Проходите следующий!

— Хочешь я с ними разберусь? — неожиданно предложил Виктор Сергеевич. — Ты уже варёный овощ.

— Не, значит судьба выполнить пожелание отца, попробую без амулета.

Пока бабулька с болями в спине, которые мешали ей в восемьдесят два года заниматься йогой, укладывалась на манипуляционный стол на живот, я снял амулет и убрал в карман висящего в шкафу пальто. Ощущения ущербности, слабости или незащищённости не возникало, всё, как обычно, просто всё та же усталость. Случай вроде несложный, не уверен даже, что я смогу почувствовать ослабление дара, но попробую, раз уж решил.

Я приложил ладонь к поясничному отделу позвоночника, закрыл глаза и сосредоточился. Очаг воспаления я обнаружил быстро и точечно воздействовал на него. Бабулька издала несколько нечленораздельных звуков и тихонько заскулила. Через минуту процесс был завершён. Выходит, что я уже перерос тот момент, когда медальон мне чем-то мог помочь в этом плане.

Следующий пациент был с подагрой в самом классическом проявлении — отек и покраснение первого плюснефалангового сустава стопы, прикоснуться не даёт. Походка такая, словно стопа у него раздроблена в труху и опора только на пятку.

— Ох ты ж ё-моё! — пробормотал я себе под нос, осматривая замученную конечность страдальца. — А чего ж вы раньше никуда не обратились?

— Так она у меня второй день, как заболела, когда я сюда сунулся, а здесь погром. Всюду полиция, жёлтые ленты. К другим я не стал ходить, ждал, пока у вас всё наладится. Да я ещё живу рядом совсем, но сегодня пришлось на такси проехать три дома, сам бы не дошёл уже.

— Ясно, — покачал я головой. — Ложитесь, расслабьтесь. Будет немного больно, надо потерпеть.

Я не стал уже дёргать Бориса Владимировича, тот тоже сегодня набегался по всей клинике, справимся без обезболивания потихоньку. Жаль Кати сегодня с нами нет, вернулась к учёбе, ей и так теперь навёрстывать две недели пропусков придётся, света белого не увидит наверно до самого рождества.

С подагрой пришлось немного попыхтеть, но не из-за отсутствия медальона на шее, а из-за особенностей болезни. Прежде, чем снять воспаление, надо вывести отложения мочевой кислоты из оболочек сустава наружу. Вот тут-то как раз тончайший поток магической энергии самое то, очень хорошее подспорье.