Неправильный лекарь. Том 2

Глава 21

На следующий день я Николая так и не увидел. Скорее всего ещё занят на предыдущем объекте. Зато днем приехало несколько грузовиков, в которые рабочие погрузили весь выдранный из стен и полов хлам и увезли. А после обеда приехал большой фургон с упаковками досок и расходников для дверных проёмов. Ещё какие-то коробки, ящики, мешки. Всё сложили в регистратуре. Мы с Илюхой оставались в клинике следить за процессом погрузки и разгрузки на весь день, а вся моя семья пока занималась домом вместе с прислугой.

— Ну ты хоть расскажи вкратце, чем ты занимался всё это время, пока вы прятались? — спросил Илья, когда мы устроились в моём кабинете пообедать. — Жили в лесу в землянке и охотились на лосей?

— Это ты сейчас сам придумал? — хихикнул я. — Или рассказал кто?

— Чё, серьёзно в землянке? — от удивления он чуть не выронил кусок котлеты изо рта.

— Не жили мы ни в каком лесу, успокойся, — отмахнулся я. — В Ярославле мы были. Охота не понадобилась. Поселили в большой квартире, вполне приемлемо. Я даже на работу ходил.

— Фигасе, а я думал, что вы из дому вообще не выходили.

— Ну работал только я, чтобы нарабатывать навык. Заодно ещё занялся преподаванием.

— Преподаванием? — ещё сильнее удивился Юдин. — И кого ты учил? Медсестёр?

И тут только до меня дошло. Я же своим методом с Илюхой ещё не делился. Значит ликбез в Питере надо начинать с него. Самое главное, он об этом никому не расскажет, в этом я уверен. Надо было из дома тубус с плакатами взять. Но я решил не откладывать до завтра, а начать прямо сейчас. Содержание плакатов я помнил наизусть, сам ведь их проектировал. В столе нашлись чистые листы бумаги и пара карандашей.

— Так, Илья, смотри сюда внимательно, — начал я, попутно воспроизводя рисунок с первого плаката. — Все лекари делают вот так, но на это уходит очень много энергии. Если делать вот так, то эффект получается такой же, но затраты в несколько раз меньше, понимаешь?

— Неа, — сказал Илья и покрутил головой.

— Ладно, начнём всё сначала.

Я старался по полочкам выдать всю информацию, которую вычитал в той уникальной книге. Жаль не взял её сейчас с собой. То ли Юдин слишком правильный ботаник, но донести до него суть процесса оказалось почему-то нелегко. Я уже собирался сдаться и сделал паузу, пока он водил пальцем по моему рисунку, но внезапно его осенило.

— Твою мать! — воскликнул он, вскочил со стула и начал ходить из угла в угол. — Это же всё просто, как я сразу не въехал? И ведь об этом никто не знает! Кстати, откуда у тебя эта информация?

Он резко остановился передо мной и подозрительно уставился. Ну раз я начал, то я и продолжу. Я рассказал ему про первооткрывателя метода и гонения на него, запрет преподавания этой техники и его причины.

— Так что ни слова ни одной живой душе, Илюх, понял?

— Очень смешно сейчас, — всплеснул он руками и снова начал мерить комнату. — Ты там половину Ярославля научил уже, а меня только сейчас, да ещё и не рассказывай!

— Вовсе не половину Ярославля, а лекарей одной клиники, где работал.

— И они дали клятву о неразглашении? И кроме них никто не узнает?

— Ну разве что ещё коллегия лекарей Ярославля.

— Капец! — Юдин застыл на месте и уставился на меня, как на потенциального покойника. — У тебя точно всё в порядке с головой? Тебя ещё инквизиция не ищет?

— Я понимаю, сто ты сейчас считаешь меня дебилом, — хмыкнул я. — Я естественно думал об этом, но мне немного развязало руки то, что меня постоянно охраняли полицейские, плюс я там был с другими документами на другое имя. Даже если они доложат в Москву, никто нигде не найдёт теперь Александра Фёдоровича Иноземцева.

— Ну допустим, — кивнул и махнул рукой Илья. — И что тебе сказали в коллегии?

— Что они не готовы разрешить преподавание данного метода, так как не могут исключить возможный вред пациентам или лекарям.

— Но ты всё равно преподавал?

— В клинике где я работал. По просьбе, с согласия и с поручительством главного лекаря клиники. Он мне гонорар выплатил в несколько раз больше, чем мои смелые надежды.

— Эх, быстрее бы клиника заработала, — с тоской вздохнул Илюха. — А то уже руки чешутся. Если всё это так, как ты говоришь, то я до фига чего смогу сделать.

— В том-то и суть, что если всё это пустить в массы, то нормальных лекарей хватит на всех и те, у кого сильный дар от природы, обретут очень много конкурентов.

— Опасная дорожка, Сань, — покачал головой Юдин. — А вдруг они захотят устранить конкурента? Что ты тогда делать будешь? Сбежишь на другой конец света?

— Я пока думаю над этим, — ответил я. — Надо это как-то постепенно вывести в массы, чтобы, когда они спохватятся, было уже поздно, всех не перестреляешь.

— А что насчёт легальности? — прищурился дружбан, глядя мне в глаза. — Я же так понимаю, если запретили, значит это нелегально, как амулеты Баженова и вся эта катавасия.

— Ты не путай тёплое с мягким, Илюх. Баженов умудрился распространить свои совсем нелегальные амулеты чуть ли не на половину Питерских клиник, создал из лекарей боевых магов и наёмных убийц, это уже совсем беспредел. В моём же случае просто более слабые маги смогут выполнять более сложную работу. Надо получить официальное разрешение на испытания, потом предоставить результаты на рассмотрение в коллегию лекарей или медицинский институт и вуаля, метод становится легальным и уже никто не посмеет ставить мне палки в колёса.

— Конкурентам будет начхать на легализацию метода, — хмыкнул Юдин. — Ты всё равно будешь оставаться крайне нежелательным бревном в глазу.

— Никто не говорит, что будет просто. Придётся повертеться ужом, чтобы обойти все подводные камни и достигнуть цели. Но, она того стоит.

— Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берёшь, Сань?

— Кажется. Иногда даже становится страшно и возникают мысли закинуть эту идею в непрозрачном пакете с кирпичом на середину Невы. С Литейного моста, например, чтобы поглубже на дно ушла. Но тогда всё останется как есть, и никто не будет ничего менять, всех всё устраивает. А на самом деле проблема огромная и она незаметно съедает современное общество изнутри за счёт слишком выраженного неравенства в самом важном для народа вопросе.

— Ну ты и загнул, Саня, — покачал головой Илья. — Я прекрасно понимаю, что ты имеешь ввиду. При любом раскладе можешь на меня рассчитывать, я тебя не брошу.

— И на эшафоте? — решил я уточнить на всякий случай.

— Сейчас это не модно, на рудники вместе поедем, — хмыкнул он, но веселья на лице не было.

Время шло к вечеру, когда появились первые строители во главе с Николаем Шапошниковым. Чуть позже подоспела ещё одна бригада. Они так шустро расползлись по всему зданию и принялись за работу, что мы с Ильёй почувствовали себя лишними и решили покинуть переставший тонуть корабль в сторону ближайшего кафе. Сначала хотели погулять по Таврическому саду, потом выйти на набережную Невы, но погода стала ещё хуже, чем была днём, шанс упущен. Тогда остаётся кафе.

Когда мы приколесили в клинику на следующее утро, там уже вовсю кипела работа. Было не совсем понятно, они ещё с вечера не уходили или просто пришли так рано? Лица бодрые, энергичные, значит всё-таки второй вариант.

Самого Николая я нашёл в своём кабинете, реконструкцией паркета и элементов декора он здесь решил заняться сам лично. Не думаю, что он попал случайно именно в мой кабинет, значит кто-то подсказал.

— Доброе утро, Александр Петрович! — жизнерадостно приветствовал он, положил очередную доску и подошёл, чтобы пожать руку. — Мне тут на пару тройку часов работы осталось, тогда можете приходить принимать. А пока попрошу оставить меня с древесиной наедине, чтобы не отвлекаться.

— Да не вопрос, — улыбнулся я и попятился обратно в коридор.

Ещё минуту посмотрел, как ловко он укладывает доски одну к одной, просто загляденье. Без особой магии тут точно не обходится, вот в чем секрет. К какой стихии это интересно относится? Вспомнить, например, монтаж той каменной горгульи на крыше, никакой нормальный человек в одиночку такое не сделает. Хороший у него дар, а главное очень полезный. Почти как мой. Уходя заметил, что в книжном шкафу полка уже не сломана, словно ничего и не было, успел починить. В том, что он мебель переставляет один, я уже не сомневался. Может быть он и сукно на столе перетянет? Развернулся, чтобы пройтись прогуляться по клинике и чуть не столкнулся лбами с Юдиным.

— Здаров! — крикнул он мне чуть ли не в ухо. — Так и знал, что здесь тебя найду. Эти ремонтники какие-то сущие черти! Где ты их взял вообще? Я у твоего отца спросил, он на тебя стрелки перевёл.

— А что не так? — насторожился я.

— Почему не так? — вскинул брови дружбан. — Наоборот, очень даже так! Они за несколько дней здесь работу закончат, которую другие месяц бы делали. И так, откуда такое чудо?

— Ну сам посуди, Илюх, откуда у лекарей берутся хорошие знакомые? Правильно, благодарный пациент. А ещё я его дочке изуродованное лицо восстановил, что почти незаметно следов той огромной раны. Вот с тех пор он и причислил меня чуть ли не к лику святых.

— Когда это ты успел полечить простого рабочего? — удивился Юдин.

— В лечебнице «Святой Софии», забыл что ли про мою первую ссылку?

— Да ты, блин, в последнее время постоянно в какой-нибудь ссылке, я уже путаюсь, если честно. Куда сейчас направляешься?

— Манипуляционную хотел посмотреть.

— А-а, погнали, там уже заканчивают.

— Да ну на хрен, — буркнул я себе под нос и бодро потопал на первый этаж.

Юдин не обманул, здесь и на самом деле уже финишная прямая, осталось подогнать наличники двери и готово. А ещё только утро второго дня с начала ремонта! Теперь понятно, почему Николай так быстро взялся за дело. Для него и его бригады слегка подвинуть другого заказчика не проблема. Никто даже не заметит, это небольшое отклонение, всё равно закончат намного быстрее, чем другие мастера.

— Ну что, убедился? — хмыкнул Илья. — Уже завтра можно начинать работать.

— Молодцы, что сказать, — пожал я плечами и направился в сторону кабинета отца, посмотреть, как у него дела.

Его я застал сидящим в коридоре на кресле для посетителей. Как ни в чём не бывало, он читал утреннюю газету, словно дома перед камином. Заметив меня, сложил газету и встал.

— Твой Николай достоин звания Чудотворец! — сказал он, довольно потягиваясь. — Работы осталось совсем немного. Я уже ищу куда податься, отовсюду гонят, чтобы не мешал. Только тут нашёл спокойное место. Мама занимается закупкой мягкой мебели, для твоего кабинета тоже ведь нужно?

— Ну да, всё вспорото, выпотрошено, — кивнул я.

— Ты, кстати не проверял, на месте золотой амулет или нет?

— Не хочу привлекать чьё-то внимание, вполне возможно, что за мной следят, чтобы я вывел на след.

— Тоже верно, — кивнул отец. — Я думаю лучше если и проверять, то идти туда с охраной или с полицией.

— Знаешь, я пока вообще никого не хочу посвящать в эту тему. Не спрашивает никто и отлично. Против Баженова и так хренова тьма доказательств вины.

— Смотри, дело твоё. Только ума не приложу, зачем он тебе-то нужен. Думаешь, что в будущем сможешь использовать? Я бы не стал.

— Я не думаю, а уверен, что в будущем его не сможет использовать никто, пока он покоится себе в тайнике. Пусть лучше вообще никому не достанется.

— Дальновидный вариант. Главное не забудь, где он лежит.

— Если у меня опять вдруг случится амнезия, — хихикнул я, — тогда он точно никому не достанется.

Шутки шутками, а я вот подумал, закопал ли дядя Витя амулет достаточно глубоко, чтобы его не нашли, если вдруг захотят вместо туи посадить что-то другое? Очень надеюсь, что он именно закопан, а не просто лежит под слоем дёрна. Уточню при случае. Может пройдёт какое-то время и перепрячу более надёжно. В идеале было бы положить на наковальню и что есть силы бахнуть по нему кувалдой, но нет никаких гарантий, что в этом случае не разнесёт полгорода.

— Ещё одна важная новость, — остановил меня отец, когда я уже собрался уходить. — На вторник назначено заседание коллегии лекарей по поводу тебя, можешь начинать радоваться. Теперь я абсолютно уверен, что ты справишься.

— Пожалуй это лучшее, что я услышал за сегодня, — довольно заулыбался я.

— А через день или два сможем открыть клинику для посетителей, так что ты даже можешь успеть пару смен отработать.

— Отлично! — сказал я и заулыбался ещё шире. — Я тогда пойду скажу маме по поводу мебели, и мы с Илюхой пойдём пошатаемся по городу.

— Давай, здесь всё равно делать пока больше нечего, за нас всё делают.

Мы с Ильёй вышли на улицу и решили воспользоваться благоприятной погодой, чтобы немного прогуляться пешком. Ходьба помогает привести мысли в порядок и очень полезна для здоровья. Купили в ближайшей кофейне по большому стакану кофе и направились по Суворовскому проспекту в сторону Невского, потом повернём направо в сторону Эрмитажа. Юдин шёл молча и думал о чём-то своём.

А у меня из головы не выходил Боткин Андрей. Как только у меня в руках оказался мой телефон, я написал ему сообщение и на основной номер, и на дополнительный, но не получил ни одного ответа. Чтобы исключить его арест, надо интересоваться в главном управлении полиции Санкт-Петербурга, но не факт, что они скажут. Можно конечно отца попросить, чтобы он спросил при случае у Белорецкого.

Искать это в новостных лентах безнадёжно, официальная информация туда пока не попадёт из-за тайны следствия, а бредней каких только не насмотрелся. Главное не нашёл ни одной статьи, что убит сын известного в городе лекаря, а это уже хорошо, такая новость мимо сети не прошла бы.

А может он где-нибудь затаился и отсиживается. Тоже вряд ли, тогда был бы объявлен пропавшим без вести. Хотя, может затаиться, но при этом в одностороннем порядке кинуть весточку отцу, чтобы не искал и не поднимал панику. Может, но это не точно. Отец у него достаточно резкий и суровый дядька, подождал бы пару дней и начал бы брусчатку на улицах переворачивать в поисках сына, которым он очень дорожит. Дорожит, а не уследил, что того утянуло не туда, но эта ситуация далеко не редкость.

Мы прошли по Невскому метров пятьсот, когда начал накрапывать дождь, потом он резко усилился. Ни зонта, ни дождевика ни у кого нет, мы шустро нырнули в находящееся в цокольном этаже кафе. Как раз пора бы и перекусить, а город напомнил об этом своей капризной погодой.

В пятницу после обеда все работы по реставрации клиники были завершены, о чём мне торжественно заявил Шапошников. Его люди, как муравьи, выносили на улицу остатки стройматериалов и мусор, грузили в фургон и уезжали.

— Можете принимать работу, Александр Петрович! — с гордой улыбкой заявил он. — Надеюсь останетесь довольны. И я, и мои ребята хорошо постарались.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — улыбнулся я и с удовольствием пожал его крепкую мозолистую руку. — Теперь я ваш должник, мы даже не надеялись, что всё это возможно так быстро сделать, да и заняты все мастера на несколько месяцев вперёд.

— Для вас, Александр Петрович, я свободен тогда, когда надо, так что эту проблему забудьте навсегда. Ну или до тех пор, пока я работаю, а я на пенсию выходить не собираюсь, мне ещё дочку на ноги ставить.

— Понял, спасибо тебе! Ты уже посчитал, сколько мы должны?

— Да, ваш отец уже полностью рассчитался. Когда увидел сумму, сначала удивился. Я посмотрел на него и подумал, а не много ли я запросил? Вроде срезал насколько возможно. Оказывается, он там у себя насчитал намного больше и уговаривал взять с него по его расчётам.

— Ну и надо было брать! — хихикнул я. — За такую скорость выполнения с нас ещё премия причитается.

— Не, Александр Петрович, не моё это так делать. Я лучше пару лишних объектов в работу возьму, чем клиентов обдирать буду. К тому же это я ваш должник, а не вы мой, — он снова широко улыбнулся и по-дружески похлопал меня по плечу. — А с вашей усадьбой мы начнём работать в понедельник, люди устали, им тоже отдохнуть надо как следует.

— Конечно Коль, ничего страшного, мы подождём. Главное клинику можно запускать, а то наши пациенты мыкаются по другим, неприкаянные.

— Прекрасно понимаю, поэтому так торопился всё быстро доделать. Ну, бывайте!

Шапошников направился на выход, за воротами стоял последний грузовичок, который уже ждал только его. Как же я благодарен судьбе, что свела меня с таким человеком, как это сейчас пригодилось. Но, и его дочке тоже повезло, не попади я тогда в лечебницу, ходила бы с уродливым шрамом на лице. И он скорее всего до сих пор в гипсе ходил бы, а не каменные статуи на крыши устанавливал. Золотой человек и руки у него золотые.