Неправильный лекарь. Том 2

Глава 16

Мы просидели дома все выходные. Каждый занимался своими делами в своей комнате, встречались только за столом или случайно в коридоре. По идее все должны были расслабиться и как следует отдохнуть, но блаженства от безделья никто не испытал. Не отпускало постоянное щущение, что ты находишься на пороховой бочке и не известно, рванёт она или нет. Наше руководство всё ещё молчало, после очередного звонка они сказали с ними пока не связываться, а ожидать, когда они позвонят сами.

Когда у наконец меня зазвонил телефон, я аж подпрыгнул, как на пружинах, сердце учащённо забилось. Не торопясь подошёл к столу, где лежал телефон, на экране высветился номер офицера полиции, с которым я общался в управлении. Я от разочарования сплюнул и взял трубку.

— Добрый день, Александр Фёдорович, — приветствовал он. — Вам удобно говорить?

— Добрый, слушаю, — ответил я, спокойного голоса не получилось, потому что сердце стучало где-то в горле, и я никак не мог это побороть, как и сбившееся дыхание.

— Выяснена личность того, кто на вас напал в пятницу, наши коллеги из Санкт-Петербурга организовали его транспортировку специальным самолётом на историческую родину. В целях безопасности на него был надет ошейник, блокирующий магические способности, так что вероятность, что он кому-то навредит во время транспортировки своими молниями, исключена. По вашей просьбе мы не давали ему возможность с кем-либо связаться, за что он нам угрожал тяжёлыми последствиями. Ну, мне эти угрозы что шли, что ехали, у нас такое каждый день. Так что вы можете выдохнуть и спокойно продолжать свою трудовую деятельность, он вам угрозы больше не представляет.

— Сомневаюсь, — буркнул я, прокручивая в голове услышанное.

— Почему? — поинтересовался мой собеседник.

— Тот, кто его прислал, на этом не успокоится.

— Вы знаете, кто его прислал?

— Это своё предположение я с вашего разрешения оставлю при себе. Если у кого и есть достоверная информация, так это у ваших коллег из северной столицы, с которыми вы общались. Если есть какие-то вопросы по этому поводу, то только к ним.

— Мне так очень тяжело с вами работать, Александр Фёдорович, — недовольно произнёс полицейский. — Я понимаю, что вы ограничены по поводу информирования, но я должен знать хоть что-то, иначе я просто буду для вас так же бесполезен, как афишная тумба в оркестровой яме.

— Приношу свои извинения, но это не моя воля и не мой секрет. Точнее, не только мой, — сказал я, жалея, что так и не удосужился узнать, как зовут моего собеседника. Столько имён и фамилий крутится в последнее время, что у меня уже голова пухнет. — Я обязательно буду вас оповещать, если возникнут какие-то подозрения, что появилась новая проблема. Пока нам не дали команду сменить дислокацию, что может произойти в любой момент, я буду жить дальше, как обычно. В случае экстренного отбытия, дам вам знать.

— И на том спасибо, — ответил он, в голосе чувствовалось скрытое недовольство, но он прекрасно понимал, что я прав. — В случае необходимости звоните мне в любое время суток. Моё предложение выделить вам наряд для охраны остаётся в силе, только скажите, если понадобится. А ещё одну меру я осуществлю без вашего согласия, но предупредить должен. С завтрашнего дня неподалёку от входа в клинику будут дежурить мои люди в гражданском на собственном автомобиле. Я каждый день буду скидывать вам номер телефона старшего напарника, чтобы вы при необходимости могли позвонить и вызвать.

— Понял, принял, спасибо большое, — сказал я и положил трубку.

Понятное дело, что он прав, что действует по инструкции, что он не хочет повторения инцидента, который в следующий раз может закончиться не так хорошо, как в прошлый, а потом отвечать за это, пытаясь объяснить, что потерпевший отказался от наблюдения. Значит в понедельник перед входом в клинику будут дежурить. Надо не забыть прийти пораньше, кстати, предстоит интересный разговор с главным лекарем.

Поздно вечером в воскресенье наконец позвонил Белорецкий и сказал оставаться в городе. Блокада внутри квартиры отменяется, живём обычной жизнью, я хожу на работу, остальные передвигаются по своему усмотрению. Но, обо всех передвижениях надо информировать его сотрудников и управление полиции Ярославля. Так себе свобода я вам скажу. Получается делать можно всё, но мы постоянно будем под наблюдением и с сопровождением. Значит стоит кому-то из нас выйти на улицу, как у полиции начинается рабочая смена. Я для себя вынес вердикт, что лучше пусть все отсиживаются дома. Или выбираются все вместе куда-нибудь ненадолго, чтобы не напрягать лишний раз тех, кто в ответе за нашу безопасность.

К зданию клиники я подходил даже раньше, чем собирался. В одной руке зонт, так как с ночи начал уверенно моросить дождь, под мышкой тубус с набором плакатов на ватмане. Как бы невзначай осмотрелся по сторонам перед тем как войти и заметил в стороне припаркованный автомобиль, в котором двое крепких мужчин пили кофе с пончиками. Ну да, совсем незаметно и в глаза не бросается. Ухмыльнувшись своим мыслям, я вошёл в вестибюль и направился к кабинету главного. Скорее всего придётся немного подождать, но ничего страшного, никуда не опаздываю.

Секретаря на работе ещё не было, а дверь в кабинет Гладышева была чуть приоткрыта. Я постучал и заглянул внутрь. Вячеслав Петрович сидел за столом и ковырял какие-то бумаги. Подняв голову, он заметил меня и жестом указал проходить.

— Доброе утро, Александр Фёдорович, — сказал он, не вставая с места. Подниматься и протягивать руку не собирался. Обижается? Может быть, но это уже его проблемы. — Хотелось бы конечно услышать всё из первых уст, но я вас в тот день решил не беспокоить и навёл справки в управлении. Я прекрасно понимаю, что они не имеют права рассказать мне всё, поэтому хотелось бы услышать вашу версию произошедшего.

— А я хотел бы узнать, как так получилось, — перешёл я сразу в наступление, не удостоив его ответом, — что вы направили на испытательную стажировку новоприбывшего к сотруднику, который сам к вам пришёл устраиваться на работу неполную неделю назад?

Гладышев оторопел от такого неожиданного перехода. Привык видать, что все подчинённые слушаются его беспрекословно и не позволяют себе такого, а тут нате.

— Александр Фёдорович, — начал он говорить осторожно, но с чувствительным напряжением в голосе. — Неужто вы подозреваете, что я являюсь соучастником этого нападения?

— Ни в коем разе. У вас на меня были другие планы и убивать меня было бы совсем не с руки, поэтому эти подозрения я исключил в первую очередь. И всё-таки мне интересно знать, почему именно ко мне?

Вячеслав Петрович начал заливаться краской. Моё строптивое поведение шло в разрез с его представлениями об общении подчинённых с начальством. Лишь осознание, что он невольно приложил руку к произошедшему, не давало сорваться и выгнать меня взашей из кабинета. Все эти размышления читались на его лице, как бегущая строка на табло на вокзале.

— Белогородцев уже был осведомлён, что в нашей клинике есть доктор, который обладает особой технологией применения магии в лечении, — начал он излагать, пересилив себя, своё раздражение и, по-видимому свою гордость. Такое даётся нелегко, я оценил по достоинству. — Когда я сказал, что несмотря на его стаж работы в пять лет он должен пройти испытание навыков, он почти слёзно просил, чтобы я направил его именно к вам, объясняя это тем, что он сможет и себя показать и прикоснуться к новому, которое сможет применять на практике в ближайшее время. Он и на семинары записался. Теперь уже понятно, что ни к чему. У меня даже ни малейшего подозрения не было, что он затевает что-то плохое, выглядел достаточно искренним и открытым. Вот же актёр, да?

— Угу, — хмыкнул я. — Мне его спектакль в моём кабинете очень понравился, только я за цветами сбегать не успел.

Гладышев на мою последнюю тираду промолчал, лишь вперил в меня такой взгляд, от которого должны были начать дымиться волосы.

— Вас всё ещё интересуют подробности инцидента? — как ни чём не бывало спросил я.

— Будьте любезны, Александр Фёдорович, — выдавил он, продолжая сверлить меня взглядом. Да сверли на здоровье, нашёл чем напугать, главное, что у тебя сверло не победитовое.

Я рассказал ему, как этот стажёр вылечил за пять минут два перелома со смещением, про атаку молниями, удар кинжалом и финал. Во взгляде главного лекаря на меня что-то изменилось. Мне показалось, что появилось уважение.

— И по поводу наших с вами планов по обучению, — сказал я напоследок, похлопав по тубусу с плакатами, — у нас всё в силе?

— Да, Александр Фёдорович, — главный уже говорил более спокойно. Когда дошло до дела, он собрался и отодвинул в сторону обиды, которые довлели над ним буквально пару минут назад. — Семинар для первой группы запланирован сегодня на три. Регистратура предупреждена, направление к вам пациентов будет контролироваться старшим администратором лично, чтобы вы смогли освободиться за полчаса до начала и смогли подготовиться.

— Ну, такая фора не обязательна, — улыбнулся я. — Я уже подготовился.

— Хорошо, как вам будет удобно, начало в три.

— С вашего позволения я пойду, — сказал я в максимально уважительном тоне, словно всего накала только что не было. У Гладышева задёргался глаз.

— Да, конечно, Александр Фёдорович, не смею вас задерживать, — пробормотал главный и снова воткнулся в лежащие на столе бумаги даже не дожидаясь, когда я встану со стула.

Ну и ладно, размял с утра человеку мозг, теперь он весь день будет в тонусе, что тоже хорошо. Я вышел из кабинета, изобразив поклон на выходе, которого он не увидел, и ушёл к себе.

— Доброе утро, Леночка! — поприветствовал я медсестру в обычной манере, повесил пальто в шкаф и начал надевать халат.

— Доброе утро, Александр Фёдорович, — ответила она, только сегодня не улыбнулась, как обычно, а оставалась предельно серьёзной. — С вами всё в порядке? Этот подонок так сильно вас ранил тогда, я очень испугалась.

— Всё нормально, Лен, — ответил я, пытаясь своей лучезарной улыбкой её подбодрить. — Я здесь, живой и здоровый, а он теперь поедет на Урал на рудники.

— Туда ему и дорога, — ответила Лена и наконец тоже улыбнулась. — Вы готовы? Я вызываю?

— Да, Лен, пора начинать, а то сегодня у меня первый день преподавательской деятельности в три часа, не хочу опаздывать.

— Ох, поздравляю! — сказала она и, приоткрыв дверь сказала уже в коридор, — проходим!

Потянулась череда пациентов с разными проблемами, чаще всего с относительно мелкими, с которыми я быстро справлялся. Было и несколько травм, которые задержали поток совсем ненадолго.

Заживляя перелом в кисти, я вспоминал, как справился с переломом бедра и голени Белогородцев. Боюсь даже представить, насколько несоизмеримо больший поток энергии он туда направлял, что даже репозицию перед этим делать не приходилось. Столько же силы, сколько он влил за эти несколько минут, я смогу накопить только за целый день при условии, что это будет не единично, а в сумме, и отдавать это за много присестов порционно с кучей восстановительных медитаций по пути.

Вот только не надо завидовать, Саша! Чем в результате закончил этот человек? Да, серебряный амулет здорово раскачал его дар лекаря, дал дополнительно боевое умение в виде молний, но в итоге вместо лекаря, который и при гораздо меньшей силе мог бы вылечить и спасти тысячи, да что там, десятки тысяч пациентов, он проведёт остаток жизни в рудниках. Да ну его нафиг такое могущество! Что вообще сподвигает человека, которому судьбой написано спасать, становиться наёмным убийцей? Это сам амулет так крышу срывает или из-за стремительно развивающегося дара мозги плавятся?

Интересно, а если бы Белогородцеву сейчас нацепить золотой амулет, что было бы? Меня он тогда чуть не убил, но насколько я понял, у меня и таких ошеломляющих результатов не было. А этот наверно стал бы тёмным властелином, не иначе. Наверно даже сейчас, когда я сорвал с него амулет, он всё равно значительно сильнее меня, хоть и получил мощный откат. Кажется, я получил ответ, почему они теперь так охотятся за золотым амулетом. Он скоре всего в единичном экземпляре или в очень ограниченном количестве и сможет сделать из сильного мага очень сильного. Тогда нефиг было пытаться меня прикончить в такой извращённой форме, просто ноги в таз с цементом и в Неву. Что-то я сильно сомневаюсь, что именно из меня с его помощью хотели сделать того самого тёмного властелина, я слишком слаб для этого.

Какие выводы из последнего тезиса? Правильно, надо больше вджобывать, работать на пределе сил и постоянно совершенствоваться, медитировать, развивать внутреннее ядро и прокачивать проводящие магическую энергию каналы, чтобы рано или поздно тоже уметь направлять тонну энергии в малую единицу времени в место повреждения. Это может показаться и излишним, но бывают ситуации, когда это спасёт жизнь, когда более медленное вмешательство может не успеть. Вот простой пример с покушением на дядю Витю у него дома. Если бы я был тогда раз в десять сильнее, не пришлось бы оказывать реанимационные мероприятия, ведь мог бы и не откачать его тогда.

Спокойная размеренность приема внезапно поменяла краски, когда после быстро нарастающих нытья и воплей в коридоре нервная мамаша ввела в кабинет сына подростка с деформированным в форме зигзага предплечьем. Ныл на всю вселенную парень, а кричала мама, ругаясь с другими пациентами. А чего тут ругаться? Видно же, что у парня серьёзная травма и ему очень больно, любой нормальный человек пропустит без очереди, если он не такой же нервный и скандальный, как эта крикливая дама.

Лена вызвала мастера душ, как всегда оперативно, через несколько минут он уже был на месте. Теперь предстояло выполнить два невероятно сложных процесса: уложить на манипуляционный стол парня, воющего от боли, но в большей степени заведённого истеричной мамой, потом попытаться вывести ту самую истеричную маму из кабинета, потому что работать спокойно она точно не даст.

Вытолкать визжащую женщину в коридор удалось только тогда, когда её находящееся якобы при смерти чадо погрузилось в лечебный сон. Когда в кабинете воцарилась тишина, все с облегчением вздохнули.

— Сочувствую я этому парню, — покачал головой наш дежурный мозгоправ. — Такая мамаша хуже любого перелома, даже открытого.

— Я бы не торопился с выводами, — хмыкнул я. — Бывает, что в таких фурий превращаются вполне спокойные и уравновешенные люди, хотя в обычных обстоятельствах тише воды и ниже травы.

— Ага, а где-то внутри тихонечко сидят демоны и ждут своего часа, чтобы вырваться наружу.

— Ну, не без этого, — подал я плечами, пока ощупывал пострадавшую конечность.

Это где же он так умудрился, сломать обе кости предплечья, да ещё и в двух местах? Не думаю, что получил бы внятный ответ на фоне той феерии, что закончилась несколько минут назад. Лучше творить добро не уточняя причин, чем продолжать шоу.

Лена помогла мне освободить руку от рукава пиджака и рубашки, и я приступил к репозиции отломков, начиная с проксимального перелома, который был ближе к локтевому суставу. Если ощущения меня не подводили, в локтевой кости образовался отломок, немного сместившийся в сторону. Ну что, попробуем? В крайнем случае буду медитировать между этапами лечебного процесса.

Направил тонкий, но достаточно интенсивный пучок энергии в сторону сместившегося отломка. Медленно, но верно он сдвигался к месту перелома и вскоре встал на своё место. Теперь осталось его немного повернуть и всё будет отлично. Когда сломанные кости были идеально совмещены, я почувствовал, что уже взмок, но других признаков перегруза пока не было. Значит продолжаем. Для сращения я использовал такой же тонкий пучок энергии, но уже значительно меньшей интенсивности, наблюдая, как формируется и крепнет костная мозоль сначала в локтевой кости, потом в лучевой. Закончив процесс и открыв глаза, я почувствовал, как меня качнуло. Вот теперь точно пора сделать паузу.

— Прошу прощения, дамы и господа, — пролепетал я, — я немного отдохну.

— Да без проблем! — откликнулся мастер душ. — Не бережёте вы себя, Александр Фёдорович, так и сгореть на работе недолго.

— Кофе? — коротко спросила Лена, когда я уже опускался в кресло.

— Да, спасибо, не откажусь, — вяло улыбнулся я и закрыл глаза, погружаясь в глубокую основательную медитацию. В этой технике есть только одна часто встречающаяся весомая проблема, надо постараться не захрапеть.

Через пять минут я уже готов был снова ринуться в бой, но сначала выпил кофе, который принесла Лена. Так ещё лучше. Второй перелом уже без мелких отломков, восстановив соосность костей, я приступил к сращению. Ещё через пять минут рука была как новенькая.

Мастер душ разбудил парня, и он с круглыми от удивления глазами пялился на свою руку. Лена позвала маму из коридора. Моё предположение оказалось верным, дамочка теперь была спокойна, как удав, о недавней истерике говорили только заплаканные глаза. Совершенно корректно общалась, поблагодарила всех за помощь и терпение, помогла сыну одеться, хотя он мог бы уже справиться и сам, и повела его на выход.

— Спрятались демоны? — хихикнул мозгоправ, стоя на выходе.

— Ага, — кивнул я. — Теперь затаятся в глубине, ожидая следующего удобного случая, чтобы показать себя во всей красе.