Неправильный лекарь. Том 2

Глава 20

Правильно я сделал, что со всеми попрощался вчера. Рано утром наконец-то позвонил главный полицмейстер Санкт-Петербурга Белорецкий Павел Афанасьевич и сообщил, что мы можем навьючивать верблюдов и собирать караван в обратный путь. В смысле можно возвращаться домой. Отец пошёл будить всех остальных. Долгожданная приятная новость мгновенно приводила в бодрое состояние даже тех, кто совсем не хотел просыпаться, например Катю. Она уже через пять минут была готова на выход, но мама её остановила и отправила на утренние водные процедуры, потом за стол. Наша машина должна приехать за нами к семи, поэтому есть время спокойно сложить вещи, позавтракать, потом выдвигаться.

— Мне даже не верится, что мы скоро будем дома, — приговаривала Катя, перед тем, как впиться зубами в следующую ватрушку.

— Дома мы будем не скоро, дорогая, — спокойным тоном сказала мама. — Ты уже забыла, что дом нуждается в ремонте?

— Да бли-и-ин! — протянула Катя и скукожила горестное личико. — Но ведь туда можно хотя бы зайти, чтобы взять свои вещи?

— Зайти можно, — ответил Отец, — а жить там пока не получится.

— Мне тоже надо попасть домой, — сказал я. — Там остались очень ценные книги, которые мне край как нужны.

— Значит попадём, — ответил отец. — Туда всем нужно. Будем надеяться, что там есть что забирать, а не вынесли всё начисто.

— Вряд ли вынесли, — покачал я головой. — Искали золотой амулет, наши пожитки им нафиг не нужны.

— А вот все мои украшения они точно стащили, — дрогнувшим голосом произнесла мама.

— И мои, — добавила Катя.

— Так, хватит уже всем причитать! — резко сказал отец и хлопнул ладонью по столу, заставив всех вздрогнуть. — Мы все живы, а это сейчас главное! Прислуга наша жива — это тоже важно. Вещи и золото — дело наживное.

— Поддерживаю, — сказал я, допивая чай, встал из-за стола и пошёл паковать свой чемодан.

Теперь мне нужна только та одежда, что сейчас на мне и в коридоре на вешалке. Одну из купленных на ярмарке книг я тоже не стал далеко убирать, путь предстоит неблизкий, почитаю. Все так торопились, что в итоге нашему водителю пришлось немного подождать. Ну это нормальная жизненная ситуация. Когда выехали на трассу до Москвы, даже немного взгрустнулось. Я получил здесь очень интересный жизненный опыт, познакомился с интересными людьми. Тубус с плакатами удобно расположился под задним стеклом рядом с нашими шляпами, думаю он не раз ещё пригодится. Возможно когда-нибудь закажу такой комплект на типографии, а пока и нарисованные дядей Витей вполне сойдут.

А куда сойдут? В Питере я с такой информацией буду изгоем. Захарьин точно меня с потрохами сожрёт. Единственный вариант, заняться для начала знахарями в лечебнице «Святой Софии». Вполне возможно, да скорее всего так и есть, что там есть знахари со слабым даром, который они могут использовать в очень малом перечне оказываемых услуг, а остальное — хирургия и устаревшая морально фармация. Последняя причём также нуждается в фундаментальной переработке и совершенствовании. Я уже представил себе, как они будут рады меня видеть, как мышь кота. И самым счастливым будет Демьянов Вячеслав Анатольевич, главный знахарь данного учреждения. А кому сейчас легко? Будем причинять добро по мере сил и возможностей. Но самое главное моё испытание предстоит на заседании коллегии. Пора официально вернуть себе законный статус лекаря, а уж только потом совершать все остальные телодвижения.

— А куда мы сейчас приедем? — справедливо спросила Катя, когда мы уже въезжали в Санкт-Петербург.

— Для начала в центральное управление полиции, — ответил отец. — Белорецкий вернёт наши телефоны и документы. Он сказал, что для нас арендовали квартиру в центре для временного проживания до окончания ремонта. А ещё надо подписать кучу документов, составленных следователями и юристами.

— Понятно, — вздохнула Катя. — Значит лечь на кроватку и вытянуть ножки получится не скоро.

Она оказалась права. В управлении мы проторчали больше часа. И дело не ограничилось только подписанием тонны бумаг, с нами ещё очень хотел поговорить следователь, который копил кучу странных на первый взгляд вопросов, пока мы были в отъезде. В итоге все уже устали настолько, что поездку в разгромленную усадьбу решили отложить до завтра, сил на это уже не было никаких.

Пока у нас не забрали выданные на время телефоны, я успел записать контакты лекарей из Ярославля. Блокнота у меня не было, только книга в руках. На заднем форзаце и появились мои записи благодаря ручке, которая удачно оказалась у отца в кармане. Как только мне вернули мой аппарат, сразу перенёс контакты туда.

Наше временное жильё находилось на углу набережной Фонтанки и Демидовского переулка. Дом уже с долгой историей, комнаты в квартире небольшие, но их количество и внутреннее убранство нас вполне устроили. Несколько месяцев здесь прожить можно. Мы занесли чемоданы и перед тем, как рухнуть на кровать, решили всё-таки сначала пойти перекусить в ближайший трактир. Чувство голода преобладало над желанием срочно лечь спать. А на сытый желудок и сон крепче. На завтра у нас были очень грандиозные планы, силы и крепкие нервы очень понадобятся.

Утром пришло осознание одного неприятного нюанса. После того, как сожгли нашу машину, нам временно выдали бронированный микроавтобус. Потом был вполне комфортный и вместительный автомобиль такси с водителем. А теперь-то у нас ничего нет! Озвучил эту тему отец за утренним кофе, и все резко осознали.

— Значит будем пока ездить на такси, — невозмутимо сказала мама.

— Ты же знаешь, не люблю я такси, — недовольно буркнул отец. — Мне наша машина нравилась. Я уже присмотрел, что лучше купить взамен.

— Сначала ремонт, — возразила мама. — Иначе ты поедешь на этой машине таксовать, чтобы заработать нам на еду.

— Не перегибай! — резко ответил он и передёрнул плечами. — Я уж лучше тогда рядовым лекарем пойду в самую отсталую клинику где-нибудь на окраине города и буду туда ездить на автобусе.

— Ты? — мама сделала максимально удивлённое лицо. — На автобусе? Быстрее на ёлке арбузы вырастут, чем такое произойдёт.

— Мы сейчас куда? — решил я прервать утренние дебаты.

— В нашу усадьбу, — сказал отец и тяжко вздохнул. — Посмотрим, как там дела, заберём самые необходимые вещи. Потом в клинику, чтобы определиться с объёмом ремонтных работ.

— Прислугу уже оповестили, что мы приедем живёхонькие? — решил я уточнить.

— Да, ещё вчера, — кивнул отец. — Это было первое, что я сделал, когда забрал телефон. Они нас ждут.

Такси остановилось напротив калитки. Внешне дом казался нетронутым, словно ничего и не произошло. Мы быстрым шагом направились ко входу. Дверь распахнулась, на пороге стояла Маргарита, следом появились Пантелеймон и Настюха. В руках у нашей поварихи был красивый свежеиспечённый каравай. Маргарита выдвинула её вместе с угощением вперёд. Такой я суровую старуху видел первый раз. На лице столько радости, что просто не помещалась, в глазах блестели слёзы. Пантелеймон тоже был на грани, чтобы не разреветься от счастья, а Настя особо и сдерживаться не стала, слёзы текли по щекам ручьём.

— О-о-о, а кого это вы тут оплакиваете? — спросил отец. — Немедленно прекращайте это дело!

— Мы так обрадовались, когда вы вчера позвонили! — улыбаясь сквозь слёзы сказала Настя. Я вот каравай испекла для встречи, только из духовки достала, горячий ещё, пробуйте!

— Как же так-то, господа дорогие, — всплеснула руками Маргарита. — Мы ж думали, что вы потонули в том автобусе! Хоть какую-то весточку бы прислали, что с вами всё в порядке!

Слава тебе, Господи! А я уж подумал, что она совсем испортилась. Ан нет, всё в порядке, стандартный гундёж активирован, правда пока в облегчённом режиме.

— Так нельзя нам было, Рита, — улыбнулась мама. — Приказ такой был, никто чтобы не знал, что это не правда.

— Оправдывайтесь теперь! — буркнула старуха, нахмурив брови. Полностью вошла в норму. — Так, Настюха не зря для встречи старалась, отведайте каравай и идём в дом, чай будем пить!

Всё это больше звучало, как приказ, а не пламенная речь для встречи гостей. Хотя, мы ведь не гости, а хозяева. Тогда ладно.

Пантелеймон растопил камин как следует, Настя накрыла столик для чаепития и, когда мы сказали, что нам некогда и мы ненадолго, все очень расстроились. Чтобы сгладить неприятный момент, пришлось всё-таки принять приглашение и сесть к столу. Ненадолго, на пол часика. За это время родители вкратце рассказали всем о наших похождениях. Хотите спросить, на фига эта информация нужна прислуге? Так если большую часть жизни прожили вместе, то это уже считай родственники.

Каминный зал был самым уцелевшим помещением в доме, здесь особо нечего было ломать. На полу мраморная плитка, стены выложены природным камнем, никаких деревянных панелей. А вот дальше всё было в плачевном состоянии. Прислуга, как оказалось, дом не покидала. Они всё это время пытались навести порядок, насколько это было возможно, но без специально обученных рук это всё не исправить. Пока мы пили чай, Пантелеймон рассказал, как всё выглядело, когда они пришли в себя. Выломаны все деревянные панели из стен, поднят паркет от и до, опрокинута мебель, содержимое шкафов вывалено на пол и раскидано по всей комнате. Ну и так далее в том же духе.

Когда мы наконец вышли из каминного зала и пошли по своим комнатам, из разрухи оставались только разломанные полы и стены. Все оторванные доски или были сложены вдоль стен, или вынесены на задний двор, если казалось, что они уже не подлежали установке обратно. Не было ни одного выбитого стекла или разбитой вазы. Кстати, ваз теперь в доме вообще не было. Все шкафы, тумбы, столы, стояли на своих местах, уцелевшее содержимое вернулось на полки. Они тут явно не скучали, проделана уйма работы по наведению порядка насколько это было возможно.

Я пошёл в сторону своей комнаты, стараясь не переходить на бег. Первым делом начал пересматривать содержимое книжных полок. Все книги Виктора Сергеевича оказались на месте, только немного потрёпаны, но это уже не так важно. А вот чёрный блокнот с амулетом я так нигде и не увидел. Может я всё-таки оставил его в кабинете в клинике? Хоть убей не помню. Буду тогда искать и там. В гардеробной вещи висели по местам, как надо, Маргарита постаралась никак. Я взял всё самое необходимое, сложил в небольшой чемодан и направился на выход. Только зря торопился, мама и Катя всё ещё копошились в своих комнатах, поэтому мы с отцом и дядей Витей ещё долго стояли в прихожей, горестно вздыхая.

Следующая точка по плану — клиника. Здесь тоже внешне никаких перемен. А главное — никаких руин, внешне здание не пострадало. Раздражали глаз только кучи досок на газоне. Как оказалось, персонал своими силами пытался навести порядок, выломанный паркет, дверные косяки и деревянную обшивку выбрасывали в окно, осталось только вывезти мусор.

На пороге нас встречал Борис Владимирович. Без каравая, но с довольной улыбкой.

— С возвращением вас, господа Склифосовские! — провозгласил он и пошёл навстречу. — А я знал, что всё это ерунда, то что в газетах пишут, что с вами всё в порядке, просто хитрый ход.

— Надеюсь никому не рассказал? — спросил отец, пожимая ему руку.

— Могила! — заверил Корсаков. — Вы наверно уже догадались, что там внутри всё не так хорошо, как снаружи, но мы постарались навести порядок насколько смогли, идёмте покажу.

Самые страшные разрушения были в вестибюле и личных кабинетах, где был паркет, резные деревянные панели и другой декор. В других помещениях сняты наличники дверей, разбиты шкафы. Биксы с инструментами стояли по углам, скорее всего всё их содержимое до этого валялось на полу. Пока родителей водит Корсаков, я сразу отправился в свой кабинет. Диван и кресло вспороты, набивки почти не было. Книги стояли в шкафу хаотично, как подняли, так и поставили. Я искал чёрный блокнот, но его и здесь нигде не было, значит всё-таки забрали. Ну и ладно, не думаю, что кто-то у меня потребует его вернуть. Другой вопрос, что им смогут воспользоваться для усиления и обретения боевого навыка. Сукно на столе тоже вспорото, искали тайник.

После общего осмотра настроение немного улучшилось, последствия погрома были серьёзные, но не настолько чудовищные, как мы их себе представляли. Вполне возможно и за несколько дней управиться если будет работать бригада. Я достал телефон из кармана и набрал номер артели, где работает Шапошников. На месте его естественно не оказалось, но мне сказали адрес объекта где его искать. Я вызвал такси, зашёл к отцу, чтобы оповестить о своём отъезде и поехал на встречу с мастером.

Меня даже покоробило, когда я увидел, как высоко на лесах стоит мой «вечный должник» и монтирует статую горгульи на край крыши старинного здания. Видимо её вернули с реставрации. Другие его коллеги трудились с декоративными деталями и штукатуркой на фасаде. Я поражаюсь, как люди работают на улице, да ещё и на высоте в такую погоду. Дождя не было, но со стороны Финского залива дул пронизывающий ледяной ветер, пробирающий до костей даже через тёплое пальто. Я хотел окликнуть Николая, но сейчас это будет равносильно убийству. Если он хоть на секунду отвлечётся, рухнет вниз вместе с этой чёртовой горгульей. Поэтому я решил отойти пока в сторонку и купить два кофе — себе и ему. Я вернулся с двумя стаканами горячего напитка минут через десять. Николай как раз спускался вниз. Увидев меня заулыбался.

— Доброе утро, Александр Петрович! — бодро сказал он, вытер руку о спецовку и протянул мне. Он даже на секунду не задумался о социальном неравенстве, но сделал это от всего сердца. Эта черта мне в нём тоже нравится. — Какими судьбами? Мимо проходили?

— Не то чтобы, — хмыкнул я. — Тебя искал. На вот, попей кофейку, согрейся.

— Да я не замёрз, Александр Петрович! Такую каменюку потягай, по-любому жарко станет. А за кофе спасибо. Так вы говорите меня искали?

— Да, Коль, очень нужна твоя помощь.

— Ну вы же знаете, для вас всегда! — он развёл руками, мол какие тут могут ещё быть вопросы и сомнения. — Вы только скажите, что нужно.

Я описал ему суть проблемы насколько помнил и смог рассмотреть.

— Ясно, — он почесал затылок под каской. — Надо бы посмотреть, чтобы определиться с материалами и объёмом работ. Давайте так сделаем, мне тут ещё на два часа работы, а потом ребята уже без меня дальше справятся. Я беру сметчицу и еду к вам в клинику, потом домой.

— Давай сначала с клиники начнём, — покачал я головой, — Дом чуть подождёт.

— Смотрите сами, тогда через два часа я у вас на Костромской.

— Хорошо, ждём, — я ещё раз пожал ему руку, он бросил пустой стаканчик в кучу строительного мусора и снова полез по лесам наверх.

Вот ведь человек. Уже возраст немаленький, наполовину седой, а физическая форма и жизненный заряд — большинство такими в двадцать не обладает. Я поймал такси, которое неподалёку высаживало пассажира и отправился обратно. Займусь тогда наведением порядка в своём кабинете. Ага, какой на хрен порядок? Там теперь ремонт будет. Значит надо погрузить книги и вещи в коробки и отнести в какую-нибудь кладовку. А если она не закрывается? Очень смешно, там сейчас ничто не закрывается.

Когда я вернулся в клинику, там уже кипела работа. Собрали весь персонал от мала до велика и разгребали оставшиеся доски, перебирали шкафы, медсёстры манипуляционных кабинетов перебирали инструменты, собирали комплекты и укладывали в биксы, готовя к стерилизации. Отец вызвал грузчиков, которые вытаскивали неподлежащую ремонту раскуроченную мягкую мебель. Надо покупать новую.

Николай приехал даже раньше, чем обещал. Он ходил за мной по всем помещениям клиники, за ним бегала шустрая худая женщина в косынке и длинной толстой куртке. Шапошников тыкал пальцем в требующие устранения дефекты, женщина всё записывала. Обход клиники занял больше часа, исписан не один лист, пока мы закончили.

— Так, — сказал Николай, ещё раз на всякий случай озираясь и потирая руками. — Здесь вроде всё, поехали теперь вашу усадьбу смотреть.

— Да это потом, Коль, — махнул я рукой. — Нам главное сейчас побыстрее клинику запустить, дом подождёт

— Так, Александр Петрович, не мешайте мне работать! — вполне серьёзно без тени улыбки сказал он. — Я должен увидеть всё, чтобы ориентироваться по объёмам и времени.

— Ну хорошо, — пожал я плечами, — надо так надо.