Наследник Мудрецов

Глава 4 Сила братских уз, или Как брат на дело позвал

Когда ты ребёнок, то не задумываешься о ценности дружбы и братских уз. Если быть честным, то в этом возрасте я был самым обычным мальчишкой из аристократической семьи. Тем, кто ест досыта и не знает, что такое голод. Тем, кому не надо убираться в доме, работать, стирать свою одежду и делать множество других дел. От меня требовалось делать уроки — всё. С чем я всегда легко справлялся, после чего бежал играть. Савелий справлялся с этим хуже, и его иногда наказывали, но и наказания в нашем раннем детстве сводились к тому, что нас могли лишить сладкого.

Не то, чем можно напугать энергичных мальчишек.

Потом в семье начались проблемы. Доходы упали. Мы потеряли одно прибыльное предприятие. Были вынуждены переехать. Того, что у нас есть проблемы с другими родами и имеется риск в один из дней обнаружить на пороге одарённого Властью, который размажет нас всех тонким слоем, от нас особо-то и не скрывали. Если смотреть на ситуацию трезво и называть вещи своими именами, это был не переезд, а бегство. Из рода, который мог себе позволить жить в поместье, держать два десятка слуг, мы превратились в тех, кто перебрался в район на окраине, чтобы спрятаться и стать незаметными.

Сложно представить, каково было взрослым. Мы с Игорем понимали больше, чем Савелий и Кристина, но тоже далеко не всё. Мой брат вообще спокойно это принял, отчасти даже порадовался, когда появились те, с кем можно драться на улицах. Насчёт Игоря ничего не скажу. Кристина же тогда часто плакала. Для неё стало шоком, что теперь невозможно купить новое платье, когда захочется, и что придётся жить в маленькой комнате.

Для меня же шоком сначала стало то, что кто-то может прийти и убить нас. Не судите меня строго. Тогда я был обычным ребёнком. Потом для меня стало шоком, что кто-то может нас ненавидеть за то, что мы благородные. Ненавидеть настолько, чтобы открыть сезон охоты на два благородных тела. И речь шла не о взрослых, а о таких же детях, как и мы.

Тут-то и вскрылось несколько фактов о нас с братом. Савелий драться полюбил с ходу. Он постоянно хотел с кем-то разобраться, поквитаться и сойтись на кулаках. Чем манипулировал наш второй дед, но история сейчас не об этом. Драться нам с того момента пришлось часто. Путь до школы и обратно был короток, если мерить в минутах и метрах, и неприятно долог, если мерить в шансах нарваться на драку. Я не трусил. Отвечал как мог. Что позже наложилось на обучение у старика. Проблемы дома, стресс от переезда, частые драки, обучение. Всё это смешалось, наложилось и в какой-то момент произошло… нечто. Вперёд вылезла та самая моя особенность. Как говорят, каждый одарённый немного псих. Я не исключение. С тем нюансом, что я опасный псих.

Я тот момент отчётливо помнил. Кровь стала горячей. В голове зашумело. Мир покраснел. Я вдруг стал сильнее и быстрее. Тогда я сцепился с парнем старше меня на пару лет и остановился только благодаря Савелию, который толкнул меня, когда я уже заносил камень над головой врага. С целью его убить. Я не потерял над собой контроль. Просто в один момент для меня стало абсолютно нормальным уничтожить цель до конца.

Тогда меня это настолько шокировало, что я стал бояться драться. Превратился в лёгкую цель на улицах. Брат меня защищал. День за днём, месяц за месяцем.

Старик, в смысле, двоюродный дед, в конечном счёте узнал об этом. Пришлось рассказывать о проблеме, которую в итоге Ярослав Матвеевич помог решить. Я научился контролировать срывы. Много чего с тех пор произошло. Но тогда я понял, как важно, когда ты не один и есть на кого положиться.

Научившись контролировать эту свою особенность, которую старик причислял к проявлению одарённости, я превратился… Ну, не буду говорить, что в машину для разрушений. Но я становился чуть быстрее, сильнее, боль притуплялась. Это плюс обучение у старика — и вот мы на пару с братом превратились в силу на улицах. Нас стали уважать. Мы подружились со шпаной. Уроки второго деда здесь пригождались и ложились на благодатную почву. Детьми не так уж сложно манипулировать. Постепенно мы начали контролировать всех пацанов в ближайших дворах. Мне это нравилось. Мне это легко давалось. Настолько, что в какой-то момент я осознал себя сильнейшим в округе. Савелий ревновал. При том, что я сам никогда не лез в драку, у меня это дело получалось лучше, чем у него. И тогда я не придумал ничего лучше, кроме как показывать меньше, чем могу.

Я бы многое мог рассказать про наши отношения с братом. Всегда вместе. Всегда поддерживали друг друга. Соперничали, спорили, ссорились, но всегда мирились. Я знал, что он поможет. Он знал, что я помогу.

Наши отношения не прошли проверку на прочность из-за чёртового старика.

Он привёл нас в заброшенный дом. Сказал, что передаст Дар Власти одному из нас. Кинул нам под ноги два ножа. И велел разобраться, кто лучший. А на тот случай, если мы не поняли, добавил, что в живых должен остаться только один.

Я до сих пор не уверен, говорил ли он всерьёз или нет. Старик — это… старик. От него такого легко было ожидать. Тогда мы поверили. Убеждать он умел и никогда не шутил.

Савелий и я подняли ножи. Я посмотрел на оружие. Вспомнил, как брат прикрывал меня. Вспомнил наше соперничество с Игорем и то, что такими же дружными мы с ним никогда не станем. Вспомнил всю эту ругань в семье. И решил для себя, что в задницу такую жизнь, если ради силы мне нужно родного брата убить.

— Не буду драться, — отбросил я нож.

— Слабак, — презрительно бросил старик.

Савелий нож не отбросил. Уставился на меня.

— Не надо меня жалеть! — крикнул он. — Прими вызов, брат! Не отказывайся!

Это было очень характерно для него. Сава решил, что я жалею его и поэтому уступаю. Для него отказаться от вызова было оскорблением.

Я ничего не ответил, и он, накрутив себя, бросился. Нож мазнул мне по рёбрам. Удар был кривым, рука брата дрожала. Он мог бы меня убить, но… не стал. Зарычав, он бросился на старика. Тот лёгким взмахом руки отбросил его в сторону.

— Вы оба меня разочаровали, — покачал старик головой. — Но, может, оно и к лучшему. Когда-то мы с братом также соперничали и теперь ненавидим друг друга. Надеюсь, у вас получится лучше. Но Дар всё же получит один.

И он отдал его мне. Выдернул из своей груди и вбил мне в грудь.

Сава тогда рассвирепел. Он всё детство рос с пониманием того, что от первого деда Дар никогда не получит. Что дед в принципе не рассматривает его как наследника. А тут такое. Опять выбрали не его.

Старик ушёл. Мы остались вдвоём. Меня мутило. Внутри что-то ворочались.

— Почему⁈ — закричал тогда Сава. — Почему Дар достался тебе⁈

В тот момент все мои чувства обострились. Я ощутил, что могу размазать брата одним лишь желанием. На самом деле, конечно, не мог. Дару требовалось прорасти, чтобы раскрыться. Но тогда я также ощутил, что, если ничего не сделать, эта обида разрушит наши отношения.

И я слишком хорошо знал брата, чтобы не понимать, какой подход к нему нужен.

— Бери нож, — сказал я, игнорируя то, как у меня текла кровь по боку.

— Что? — не понял Савелий.

— Бери нож, — процедил я. — Нападай.

— Больше я не буду тебя жалеть, — предупредил он.

— Это я тебя жалеть не буду.

— Тогда возьми нож!

— Мне он не потребуется.

И не потребовался. Савелий напал. Я увёл его руку с ножом, вывернул, но не стал выбивать оружие. Оттолкнул, дал ему снова напасть. Раз за разом я доказывал, что на голову сильнее его. Брат дураком не был и быстро это понял.

— Это Дар? — остановился он.

— Дар сейчас, скорее, мешает, — честно ответил я.

Это и правда было так. В груди разгорался шар пламени, казалось, я вот-вот вспыхну.

— Значит, ты всё это время поддавался? — догадался Савелий.

— Да.

— Вот оно что, — протянул он.

Сказав это, брат ушёл. Неделю меня избегал. Потом сам пришёл. Может, я бы и попытался с ним поговорить, но всю неделю меня лихорадило. Дома подумали, что заболел.

Когда Савелий пришёл на разговор, он признал моё главенство и поклялся на крови, что всегда будет следовать за мной. Глупая, детская клятва, которая не имела под собой силы, но… Сава — это Сава. Он никогда не врал, не любил хитрить и был прямым, насколько это возможно. Кровь Битвы сказывалась в нём, влияя на характер. Я знал, что эта клятва для брата в сто раз серьёзнее, чем любая сделка с магической клятвой.

Без всяких сомнений, наши с братом отношения не напоминали ровную водную гладь. Скорее, это была извилистая дорога с кучей ухабов. Но это была честная дорога. И видя то, как радуется брат моему возвращению, я впервые почувствовал, что окончательно вернулся домой.

— Хватит орать! — рявкнул дед у нас за спинами, когда я поднялся и мы с братом как следует обнялись. — Сядь уже и веди себя достойно!

— О-о! — оторвался брат от меня и глянул на деда. — Серый, ты уже вкусил нашего характерного семейного гостеприимства? Ма, а ты что с дедом сделала, что расщедрился и стол разрешил накрыть⁈ Била его чугунной сковородкой⁈

Дед нахмурился, свёл гневно брови, залился краской и начал подниматься. Отсутствие одной ноги ему в этом не мешало. Дед использовал протез и, когда надо, мог передвигаться довольно ловко. На этот обмен любезностями все по-разному отреагировали. Тётя презрительно поджала губы. Дядя вздохнул и посмотрел взглядом человека, который устал и хочет прилечь, а не вот это всё. Мать спрятала улыбку. Отец под шумок плеснул себе ещё вина.

— Давно я тебя не порол, паршивец! — понесло деда.

— Так попробуй! — рассмеялся Савелий. — Нашёл чем пугать! Ты что, не заметил, как твой внук вернулся? Мог бы и в пляс пуститься, как подобает любящему деду! А не из-под палки стол накрывать!

— Да ты, да ты!.. — От гнева дед аж дар речи потерял.

— Хватит, — поднялся дядя. — Что за балаган? То, что Сергей вернулся, и правда праздник. Так не портите этот вечер! А ты, Сава, придержи язык, когда со старшими разговариваешь!

— Конечно, Антон Юрьевич, конечно, — ехидно ответил брат.

— Савелий, хватит, — попросила его матушка.

Это подействовало куда лучше.

— Как скажешь, ма. Серёга, как же я рад тебя видеть! — обнял он меня ещё раз.

Мы уселись обратно за стол. Изначально одно место было свободно, видимо, как раз для Савелия, а значит, Кристину сегодня ждать не стоит.

— Что, Игорёк уже успел похвастаться тем, какой он прилежный ученик, в каком престижном месте учится и как ловко засовывает язык в задницу богатеньких дружков? — спросил Сава, хватая куриную ножку.

— Савелий! — рыкнул дед.

— Ладно, ладно! — выставил тот ножку в оборонительном жесте. — Игорёк же не из тех, кто начнёт хвастать, когда его брат вернулся!

Попадание было стопроцентное. Кажется, Сава неплохо наловчился действовать людям на нервы. Игорь посмотрел с неприязнью. Потому что именно это он и делал. Тонко, довольно мягко и не вызывающе, но именно что хвастал и перетягивал одеяло на себя.

— Завидовать нехорошо, — вставила тётя. — Будь у тебя манеры получше, тоже бы пристроили в хорошее место.

— Знаю я ваши хорошие места, — фыркнул брат.

— Как жаль, что родители тебе ничего лучше предложить не смогли, — вздохнула тётя.

Матушка обожгла её злым взглядом. Отец предпочёл проигнорировать. Я же подумал, что толика справедливости в этих словах есть. Не так уж важно, какими способами, но дядя с тётей своего сына пристроили.

— Сейчас начнётся махач. — Быстро обглодав куриную ножку, Сава откинул кость и поднялся. — Позвольте забрать Серёгу с этого праздника жизни! Пошли скорее, а то от переизбытка семейного гостеприимства и кони можно двинуть!

— Если никто не против… — поднялся я.

— Куда это вы собрались? — строго глянула мать.

— Да, куда? — икнул отец.

— Пообщаемся, — ответил я спокойно матери. — Соскучился по брату.

— Пошли-пошли! — потащил меня Сава.

Собираться ему не надо было, как и мне. Только куртку взял с собой. Сейчас апрель на дворе. Днём на солнце тепло. Вечером же прохладно. Брат также куртку накинул, ботинки надел, и мы вышли в подъезд.

— Признайся, — сказал он, пока спускались. — Ты рад свалить.

— Игорёк и правда начал хвастаться.

— А дед тебя нахваливал поди, — понимающе кивнул Сава. — Вот и заревновала наша звезда.

Мы сбежали по лестнице вниз, выскочили на улицу. Сава развернулся, уставился на меня. Осмотрел всего, улыбаясь во всю ширь.

— Наконец-то ты на дрыща не похож! Вымахал! — рассмеялся он.

Я улыбнулся хорошо понятной нам шутке. Мне сейчас девятнадцать лет. День рождения у меня в декабре. Савелий почти на два года младше. Если быть точным, то я родился в 327 году от прихода Мудрецов, четвёртого декабря, а брат в 329 году, седьмого августа. Мало кто знал, в смысле, из посторонних, о нашей разнице в возрасте. Сколько себя помню, мы всегда шли вровень. Учитывая возраст, получается, я всегда был мельче. Сейчас это тоже сохранилось. Для семнадцатилетнего парня Сава был очень уж хорошо сложен.

— Старался, — улыбнулся я. — Куда идём?

— Иди за мной, — увлёк он меня. — Надо много чего рассказать. Ты надолго? Какие планы? Или насовсем вернулся?

Брат не спрашивал, где я пропадал, а значит, либо мать, либо старик ему сообщили.

— Со службой завязал. Контракт отработал и теперь свободная птица. Что делать буду — пока не решил. Хотел сначала узнать, как дома дела обстоят.

— Лучше не стало, — помрачнел Сава. — Да ты и сам видел. Семья решила прыгнуть выше головы. Игоря на юридический пристроили. Плата за обучение, дорогой костюм, кожаный портфель. Надо соответствовать! — передразнил Сава деда. — Все деньги туда уходят, как в чёрную дыру! Дядя только с виду такой мягкий. Выжимает все соки. Даже не думай на его предложение поработать соглашаться! К чужим он куда лучше относится, чем к своим!

— Мать то же самое сказала.

— Всё верно сказала.

— Сама она где сейчас работает?

— У кожевника.

— Что ещё за кожевник?

— Да появился здесь один. Купил дом на окраине района. Делает всякое из кожи. Нормальный мужик. Мы присматриваем, чтобы его никто не задирал. Он мать не обижает и платит ей чуть лучше, чем другим. Все довольны.

— Присматриваете?

— Ох, брат. Много всего изменилось. — довольно усмехнулся Сава. — Мы теперь не дети! — гордо заявил он. — Я держу весь наш район. Не даю чужакам разгуляться. Присматриваю за порядком. У меня и отряд свой есть. Серьёзные дела проворачиваем.

— Не очень законные?

— Во-первых, — сказал он тихо, — на улице о таком трепаться не надо. Во-вторых, в нашей стране законно только горбатиться можно. Сам-то что? К наёмникам ушёл и чистеньким остался?

— Я без претензий. Хочу лишь понять, насколько опасным делом ты занимаешься.

— Недостаточно опасным, — мигом растерял всё благодушие брат.

— Мать говорила…

— Что я пытаюсь Дар пробудить? Всё так. Сука! Грёбаный Дар! Как же он меня бесит! — зло прошипел он сквозь зубы. — Всё, пришли. Заходи. Сейчас покажу нашу берлогу.

Сава всегда таким был. Живчик. Мы с ним одновременно и похожи, и непохожи. Оба больше удались в мать. Черноволосые, глаза голубые. Только я был в десять раз спокойнее. Сава же был подобен пламени. За словом в карман не лез. Ему постоянно было что-то надо. Он постоянно искал неприятности.

Пока поднимались куда-то наверх, я прислушался к ощущениям и отметил, что у брата тлеют искры Дара. Типичная картина для тех, у кого Дар не пробудился, но имеется потенциал. У матери то же самое. Те же самые алые искры, только поменьше. Видимо, то, что брат постоянно рискует, как-то ему помогло раздуть несколько. Ну, или так было всегда, просто раньше я этого не видел.

— Вы заняли чердак? — спросил я, когда мы поднялись на самый верх.

— Да. Тут классно. Раньше крыша протекала, бабку внизу затапливало. Мы договорились, что починим, а чердак наш будет. Если не шуметь, то нормально. Здесь ещё можно через крышу уйти, если потребуется.

— Часто требуется?

— Пока ни разу, но согласись, лучше иметь такую возможность, чем не иметь.

— Соглашусь.

Чердак был неплохо обустроен. Вычищен, без пыли. Сыростью не пахло. Как-то они умудрились сюда затащить потрёпанный диван и пару кресел. Ещё была двухъярусная кровать со сложенными матрасами. Какие-то ящики, пара шкафов и даже рабочий стол, стоящий под выходом на крышу. Там было окошко, через которое виднелось небо.

— Так, Серый, садись, — сказал мне брат. — У меня к тебе миллион вопросов, но времени нет.

— Куда-то спешим?

— У меня сегодня бой запланирован. С пацанами на улице встречаемся. У нас есть минут десять, потом выходить надо. Я домой забегал только перекусить по-быстрому, не ожидал тебя увидеть. Стрелку отменить нельзя, сам понимаешь.

— С кем дерёшься?

— Так с ходу и не объяснишь, — поморщился он. — Подсобишь?

— Подсоблю. Но с чем именно?

— Подстраховать надо.

Красноречие и два года назад не было сильной стороной Савы. Видно, что разволновался. Не из-за драки. Просто в ступор напал, что сказать надо много, а времени — мало.

— Общий контекст набросай.

— Короче… Там это. Этот район держу я. Соседние — другие пацаны. Все мы ходим под… ну, с ним позже познакомлю. Там рыба совсем крупная. Мы же пока шпана, как есть шпана.

— Так ты с другим держателем района драться будешь?

— Нет, — отвёл взгляд брат. — Там совсем убойная парочка. У обоих есть Дар. Их отцы ходят за грань. Их тоже водили.

— И ты хочешь зарубиться с ними? — вскинул я бровь.

— Какой у меня ещё выбор? — раздражённо ответил брат. — У нас осталось несколько месяцев, чтобы успеть. А потом всё. После восемнадцати Дар не получить.

Я бы с этим поспорил, но не видел смысла.

— Так с кем драться будешь? Я так и не понял.

— Есть парень, Отбоем кличут. Он типа смотрителя. Работу, бывает, подкидывает. Заказы через него идут. У него Дар Власти. Драться же я буду с его правой рукой. Того Доком кличут. У него Дар Битвы. Мощный боец. До этого они игнорировали вызовы, мол, я никто и время тратить не хотят. После того как почти всех в округе побил, согласились. Теперь эти остались.

— А дальше что?

— Не знаю, — качнул головой брат.

— Сдаётся мне, ситуация не сводится к тому, чтобы пойти и подраться.

— Не сводится, — кивнул брат. — Но как мне тебе все расклады успеть объяснить? — возмутился он.

— Достаточно будет, если обозначишь главные проблемы.

— Если меня отметелят, ничего не поменяется. Буду жить, как жил. Но главным над всеми меня тогда точно не поставят.

— А если ты отметелишь?

— Если получу Дар — отобьёмся потом как-нибудь.

— А если не получишь?

— Тогда стану главным претендентом на место Бориса.

— Как это связано? — вскинул я бровь.

— Ну… — задумался брат, — Фактически реально претендентом я не стану, но подумают именно так. Я последний год всем вызовы бросаю. О причинах не болтаю. Многие мою активность как амбиции воспринимают. Борис точно думает, что на его место хочу.

— Борис — это главный?

— Борис Отбой. Его так прозвали за силу удара, — мрачно пояснил Сава. — Если попадёт, то командуют отбой и тебя выносят. Если не повезёт, то и вперёд ногами. Против него у меня шансов нет.

— Хочешь на его место?

— Как иначе? — пожал плечами брат. — Не знаю, как там у тебя жизнь складывалась, но у нас здесь пробиться почти нереально. С образованием я уже пролетел. Батрачить на Игорька всю жизнь — нет уж. Лучше в канаву прилечь, чем так.

Прилечь в канаву — значит, сдохнуть.

— Понял, — кивнул я. — От меня что требуются? Намечаются проблемы?

— По-разному может быть. Если я бой затащу, могут и не отпустить. Там положат или когда выйдем. Отбой конкурентов не любит. Если кто наглеет, с ними расправляются. Ты-то драться не разучился?

— И не мечтай, — фыркнул я.

Брат рассмеялся.

— Моя мечта, брат, была в том, чтобы дождаться тебя и показать здесь всем, чего мы стоим! И она сбылась! Всё, погнали драться. А то время поджимает. Опоздаем — опозоримся!