Начало пути

Глава 9

Россия. Екатеринбург

Гопник, чью руку сломал Антон, сидел в полутемной забегаловке на окраине города, потирая гипс на сломанной руке и нервно затягиваясь сигаретой. Его звали Борис, но все, кто знал его в округе, называли его не иначе как Борзый — за его скверный характер и вечное стремление доказать свою "крутизну". Теперь, когда Антон выбил его из игры, Борзый чувствовал себя униженным и злым, словно кто-то вырвал у него сердце, раздавил и бросил под ноги.

Он смотрел на свою забинтованную руку с явным презрением, вспоминая тот унизительный момент на улице, когда этот пацан ударил его ключами.

"Сраный студент," — мысленно ругался Борзый, пуская клубы дыма в затхлое помещение. С каждым вздохом злоба нарастала всё сильнее.

Вся эта ситуация разъедала его изнутри, будто ржавчина, медленно точащая металл. Борзый привык быть тем, кто правит улицами — запугивать, давить, наводить страх. Но Антон не только дал ему отпор, он буквально поставил его на колени. Для Борзого это было невыносимо.

— Мразь… — прошипел он, затушив сигарету о край стола. Боль в руке отдавалась тупыми толчками, напоминая о том дне.

Его собеседник, мужчина постарше и с более серьёзным видом, сидел напротив, тихо потягивая пиво и наблюдая за тем, как гопник нервно суетится.

— Этот парень… — продолжал Борис сквозь зубы, едва сдерживая злость. — Как так вообще вышло? Обычный хлюпик, а руку мне сломал, как будто ломом ударил.

— Ты до сих пор на это злишься? — с иронией спросил его собеседник, которого в этих кругах знали под прозвищем Кобра. Ему было около сорока, но его взгляд и хищная улыбка говорили о том, что с таким человеком шутки плохи.

— Злишься? Да он мне жизнь испортил, Кобра! — продолжил Борис, сжимая сигарету еще крепче. — Из-за этого урода я теперь шутка для всех на районе. Типа, мелкий пацан меня уделал. Я такого терпеть не могу!

— Ну, если бы ты был умнее, то сначала подумал бы, перед тем как лезть в драку, — лениво заметил Кобра, сделав очередной глоток пива. — Но это прошлое. Вопрос в том, что ты собираешься делать дальше?

Борзый взглянул на брошенный окурок и, наклонившись вперёд, сверкнул глазами.

— Я хочу отомстить. И не просто напугать его, а чтобы этот пацан запомнил, с кем связываться нельзя. Ты знаешь людей, которые могут сделать это чисто, без лишнего шума.

Кобра усмехнулся. Он уже давно знал, что у этого парня проблемы с гордостью, но увидев, как тот кипит от злости, понял, что ситуация зашла дальше, чем он думал.

— А ты уверен, что за этим парнем никто не стоит? Ты мне про его бабу что-то рассказывал…

Борис напрягся. Он сразу вспомнил её. Да, она была той ещё красоткой, и Антон явно не был достоин её. Но главная проблема заключалась не в ней, а в ее отце. Все на районе знали, что папаша у неё непростой — влиятельный человек в бизнесе и с хорошими связями.

— Вика, да… — неохотно проговорил гопник, сжимая кулаки. — Но это не значит, что за пацаном стоит её отец. Он бы не стал вмешиваться в наши разборки. У него другие дела поважнее.

Кобра прищурился еще сильнее, обдумывая услышанное.

— Может, ты и прав, — лениво протянул он, — но всегда есть "но". В таких ситуациях лучше перестраховаться. Если ты что-то сделаешь с ним, а её папаша вдруг решит, что ему это не по душе, всё может обернуться против тебя. И не думай, что только потому, что он влиятельный, он не будет разбираться с мелочами. Такие люди иногда наказывают именно за такие мелочи.

Борис вздрогнул, и этот момент заставил его задуматься. Он действительно не хотел связываться с Викиным отцом, но его желание отомстить Антону было сильнее.

— Да плевать мне на её папашу, — вдруг выпалил он, будто пытаясь убедить в этом себя самого. — Это между мной и этим недоумком. И баба тут ни при чём. Мне нужно просто проучить его, а не устраивать войну.

Кобра снова усмехнулся, видя, как внутри его собеседника кипит смесь страха и злости.

— Как знаешь, Борзый, — спокойно сказал он, наклоняясь вперёд. — Но я всё же советую быть осторожным. Парень не так прост, как кажется. Если ты хочешь сделать всё чисто, тебе понадобится что-то большее...

Борис кивнул, понимая, что Кобра говорит дело.

— Ладно, давай обсудим детали, — пробормотал он. — Главное, чтобы всё было без шума.

Кобра усмехнулся и хлопнул его по плечу.

— Вот это другое дело.

Антон расположился в кресле, в кафе напротив Вики, размешивая кофе ложечкой. Она что-то весело рассказывала, смеясь и жестикулируя, но его мысли были далеко от этой оживленной беседы. Вика не знала и не могла понять, что творилось у него в голове. Всё, что происходило с ним за последнее время.

Он смотрел на часы, которые лежали на его запястье, будто обычный аксессуар, но для Антона это был гораздо более сложный и важный предмет. Эти ставшие его собственной головной болью, никак не поддавались магическому влиянию. Сколько раз он уже пытался превратить их в защитный артефакт, который мог бы реагировать на опасности — всё без толку. Проблема не давала ему покоя.

Антон, несмотря на все свои успехи в магических манипуляциях, не мог разгадать секрет этих часов. С одной стороны, он уже научился многому: создавал непромокаемую одежду, вещи, которые не пачкались, просто вложив эфирную энергию в пуговицу или шов. Но часы — это было нечто другое.

— Ты меня совсем не слушаешь! — Вика засмеялась, отвлекая его от размышлений.

Антон неловко улыбнулся.

— Прости, задумался о кое-чём, — он поднял голову, вновь возвращаясь в реальность.

Но даже во время разговора с Викой его разум всё время возвращался к магии и к часам, которые так и оставались обычными... пока что.

— Так о чём ты говорила? — с лёгкой усмешкой спросил он, пытаясь вернуться к разговору, но мысли о часах не покидали его.

— Я говорила о том, что мой отец начинает привлекать меня к своим делам и бизнесу, а мне скучно, — Вика задумалась на мгновение, затем вдруг спросила: — Антон, скажи, а мы уже встречаемся или всё-таки друзья?

Антон поперхнулся от неожиданного вопроса. Они за всё это время так и не смогли точно определить статус своих отношений, но почти уверенно и твёрдо ответил:

— Встречаемся, Вик.

Он бросил быстрый взгляд на рюкзак рядом с ним и, немного колеблясь, добавил:

— У меня для тебя кое-что есть.

Антон достал из рюкзака небольшой тряпичный браслет-верёвочку, обтянутый тонким слоем кожи. Дело в том, что в перерывах между размышлениями над неразрешимой задачей с часами, он не переставал тренироваться в магии, и этот браслет был пока что вершиной его знаний.

Браслет мог слегка согревать владельца в холодную погоду, позволяя сохранять комфорт даже при резком похолодании. Это казалось чем-то простым, но в условиях суровых уральских зим или просто прохладных вечеров такое умение было более чем полезным. Антон вложил в него свою магическую энергию, создавая этот эффект, и теперь с уверенностью протянул браслет Вике.

— Вот, это для тебя, — сказал он, чувствуя лёгкое волнение. — По легенде, он может согревать тебя в холодную погоду.

Вика удивлённо посмотрела на браслет и с интересом взяла его в руки.

— Ого, спасибо! — её глаза заблестели от радости, сразу надев его запястье, она покрасовалась. — Он красивый, такое ощущение, что правда стало теплее.

Антон выдохнул с облегчением — он не знал, как артефакт поведёт себя в её руках, но, похоже, всё сработало как надо.

— Вик, мне пора, я обещал сегодня зайти к маме. Я тебе напишу, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

— Пока, Антон, — она чмокнула его в щёку с лёгкой улыбкой.

Антон кивнул, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от её жеста, но мысли уже вернулись к магии. Вика осталась за столиком, довольная подарком, а Антон вышел на улицу, размышляя, что делать дальше.

Возвращался домой, уже погруженный в свои мысли. Его ноги автоматически находили дорогу по знакомым улицам, словно двигались на автопилоте, а сам он мысленно был совсем в другом месте. В голове снова и снова крутились мысли о нерешенной проблеме: часы. Казалось бы, такой простой механизм, но почему он никак не мог наделить его магической силой? Сколько раз он пытался — и всё безрезультатно.

Антон мысленно ругал себя за эти размышления, зная, что зацикливаться на одной проблеме было не лучшим решением. Но как только он позволял себе отвлечься, мысли о часах вновь захватывали его разум, будто это была головоломка, которую он просто обязан решить. Возможно, мама могла бы помочь, хотя она редко вмешивалась в его магические эксперименты напрямую.

Все же её опыт и знания могли направить его в нужное русло.

”Мама точно что-то подскажет,” — продолжал он думать. — "В конце концов, она всегда знает, что делать. Даже если не даст готового ответа, то хотя бы направит, в какую сторону копать. Да, она точно поможет. Может, стоит все таки разобрать часы, посмотреть на их внутренний механизм с магической точки зрения? Или, наоборот, что-то во мне не так? Дед говорил, что каждый магический артефакт — это больше, чем просто предмет. Он должен вплетаться в твою собственную магию или я должен вплетать?… Может, дело во мне?"

Антон не сразу заметил, как оказался возле дома мамы. Подняв голову, он увидел, что ему оставалось пройти всего лишь через двор и дойти до домофона. В этот момент в воздухе что-то изменилось. Лёгкий ветерок, который едва касался лица, вдруг стал плотнее, как будто нечто невидимое скользнуло мимо него. Антон невольно замедлил шаг. Эфирные потоки, которые он теперь мог ощущать, как тонкие нити магии, вдруг начали хаотично дергаться. Будто кто-то или что-то внезапно нарушило их естественное течение.

"Что-то не так…" — подумал Антон, настороженно оглядываясь. Но прежде чем он успел среагировать, что-то с силой обрушилось на его голову. Резкая боль пронзила сознание, и всё вокруг пошатнулось.

Всё произошло слишком быстро. Мир перед глазами резко смазался, словно кто-то выдернул реальность из-под его ног. Всё вокруг вдруг стало размытым пятном, как в старом фильме, плёнка которого неожиданно зацепилась и начала дрожать. Антон почувствовал, как ноги подкашиваются, а его тело медленно оседает на землю. Холодная поверхность асфальта показалась ему неожиданно жёсткой и далёкой. Сознание тускнело, и единственное, что он успел подумать в последние мгновения перед темнотой:

"Пизд…"

Темнота захватила его полностью, утягивая в пустоту, лишенную мыслей и звуков.

Пробуждение было резким и болезненным. Антон почувствовал резкую боль в животе, как будто его пнули с силой, заставив согнуться пополам. Он закашлялся, но изо рта вырвался лишь хриплый стон. Продрав глаза, Антон попытался сфокусироваться на окружающем мире, но его сознание все еще плыло, оставляя за собой вязкую пелену боли и дезориентации. В голову ударил яркий свет — фонарик, направленный прямо ему в лицо.

Резкая боль в затылке напомнила о случившемся ударе. Антон ощутил, как по шее стекают капли крови, но это было последним, о чём он мог думать в этот момент.

— Ну привет, смертничек, — произнес грубый, насмешливый голос из темноты за фонариком.

Антон не мог рассмотреть лицо говорившего, но голос был слишком знакомым, чтобы ошибиться. Это был тот самый гопник, которому он сломал руку. Сердце Антона заколотилось сильнее, перед глазами начали мелькать обрывки того рокового вечера, когда он, неожиданно для себя, использовал магию, нанеся серьезную травму этому человеку.

— Узнал, да? — продолжил голос, с легкой издевкой. — Ну что, что скажешь в своё оправдание? — Свет фонарика снова ослепил Антона, не давая ему полностью прийти в себя.

Антон сжал зубы, стараясь игнорировать боль и слабость, которые волной накатывали на его тело. Его разум постепенно начал проясняться, и вместе с этим пришло осознание: он попал в серьезную переделку.

— Послушай... погоди... — Антон попытался что-то сказать, но его голос был хриплым и слабым. Он не успел договорить, как следующий удар в живот пришёл с ещё большей силой. Резкая вспышка боли прошла через всё его тело, заставив его выгнуться и на мгновение потерять способность дышать.

Боль захлестнула его, парализуя мысли. Он инстинктивно попытался дернуться, вырваться, но быстро осознал, что его руки и ноги были связаны. Веревки, туго стянутые, ограничивали любое движение, лишая шансов на немедленное сопротивление. Антон чувствовал, как его мышцы напрягаются, но не слушаются, тело будто бы отказалось подчиняться, погруженное в болезненное оцепенение.

— Ты думал, что всё сойдёт тебе с рук? — Борзый продолжал, наслаждаясь моментом. — Сломал мне руку, ублюдок, а теперь тебе за это придётся ответить.

Именно в этот момент Антон осознал, что в комнате были еще люди. Его затуманенное сознание медленно начинало приходить в себя, и он уловил нечеткие силуэты других ног, мелькающих в поле зрения. Из-за яркого света фонарика он не мог разобрать, кто именно был с ними, но их присутствие было ощутимым.

Нервное напряжение усилилось, и внутри него начало подниматься что-то, похожее на страх. Мысли мелькали в голове: "Сколько их? И что они собираются со мной сделать?"

— Ладно, своё дело я сделал, — произнес Кобра, стоя у двери, безразлично глядя на Антона. — Развлекайся, а мне пора. Убираться за собой будешь сам.

Кобра говорил спокойно, без ненависти, как человек, для которого это было просто частью работы. Он повидал многое за свою жизнь, и вряд ли то, что произойдет дальше, могло его удивить. Не оглядываясь, он повернулся и медленно вышел, оставив Антона наедине с Борисом и его мрачными намерениями.

Антон с трудом осознал, что происходит. Его тело еще болело от ударов, а голова раскалывалась от прежнего удара по затылку. Слова "Кобры" — человека, стоявшего в дверях — словно эхом отразились в его сознании, и в этот момент он понял, что ситуация была еще хуже, чем казалось.

"Убирать за собой..." Эти слова прозвучали зловеще, и Антон почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он был беспомощен, связан, а те, кто стоял рядом, явно не собирались оставлять его в покое.

Борзый, чьё лицо было скрыто за ослепляющим светом, грубо засмеялся, подойдя ближе к Антону.

— О, я точно буду развлекаться, — проговорил он с мерзкой ухмылкой.

Снова ботинок врезался в его бок, и Антон захлебнулся болью. Он никогда не испытывал такого раньше. Паника и страх охватили его целиком, и мысли в голове стали скачущими, будто истеричными.

Он пытался ухватиться за что-то, что помогло бы ему не утонуть в этой лавине боли и ужаса, но с каждым ударом его силы покидали его, а реальность становилась всё жестче и беспощаднее.

— Да стой ты, — раздался нервный голос одного из участников. — Он ведь так помрёт, я на мокруху не подписывался.

Этот голос прорезал тишину и был наполнен тревогой. Антон даже через пелену боли почувствовал, что среди похитителей не всё так гладко. Может, они не так уверены в своём плане, как хотели казаться?

"Может есть шанс..." — мелькнула мысль в его голове, но тут же была заглушена новой волной боли.

— Ну и вали, сыкло, — зло прошипел гопник со сломанной рукой, его голос дрожал от смеси боли и злости. — Никто тебя не держит здесь, но только языком своим не мети, а то и тебе тут место найдем.

Антон слышал, как тот нервно сглотнул, прежде чем шаги одного из похитителей направились к выходу. Но дверь не хлопнула — он, видимо, ещё не решился уйти. Это было подтверждением того, что не все здесь были готовы идти до конца, и у Антона появилась крошечная надежда, что ситуация ещё могла измениться.

Антон понимал, что если он сейчас ничего не сделает, то может действительно не выбраться отсюда. Эти мысли, как будто спасательная веревка, помогли ему вынырнуть из глубин страха и отчаяния.

— Это ты сыкло, — прошипел Антон, чувствуя, как каждое слово отдавалось болью в животе и груди, но он не мог остановиться. — Со мной на улице не вывез, решил кентов своих позвать? А один на один поквитаться зассал, шакал ты, а не пацан.

В помещении повисла напряженная тишина. Гопник с перекошенным лицом не сразу нашел, что ответить. Антон видел, как его лицо исказилось от ярости, но тот словно замер на месте, переваривая услышанное.

— Ах ты... — прошипел он, но его злоба, казалось, больше от бессилия, чем от уверенности.

Антон пытался подняться на колени, но ноги подкашивались, руки были связаны, и сил почти не осталось. Тем не менее, его попытка оказать сопротивление лишь разозлила гопника. Тот подскочил к Антону, схватил его за воротник и с яростью в глазах прошипел:

— Ты думаешь, это шутки? Ты думал, я забуду, как ты мне руку сломал? Ты сейчас заплатишь за это.

Антон уже почти смирился с тем, что это конец. Его тело горело от боли, каждый новый удар гопника кажется разрывал внутренности, а сознание медленно погружалось в темную, липкую бездну. Он едва дышал, в ушах стоял глухой звон, и казалось, что ещё один удар — и это всё. В голове мелькали обрывки мыслей: "Неужели так всё и закончится? Как же родные? Я не хочу умирать…"

И тут... словно сквозь пелену боли и отчаяния, Антон услышал резкий треск. Дверь буквально слетела с петель, и всё вокруг наполнилось звуками, от которых сразу заколотилось сердце. Крики. Хлопки. Глухие удары, звенящие, будто гром. Он не успел осознать, что происходит, но тело рефлекторно сжалось от страха — на миг показалось, что всё это агония, что он всё ещё получает удары.

Но удары прекратились.

Антон лежал, не в силах подняться, дыхание сбивалось, голова кружилась. Боль в животе и ребрах отдавала тупым гулом в каждую клеточку тела. Он чувствовал, как по затылку течет кровь, но открыть глаза было невероятно трудно. Мелькали силуэты, слышались приглушенные голоса — он почти не различал, что происходит, но вдруг резкий свет фонаря исчез.

— Живой?

Этот голос, холодный и лишенный эмоций, разорвал тишину, словно бритва, и вывел Антона из оцепенения. Он медленно открыл глаза и увидел перед собой размытое лицо мужчины. Серые волосы, жесткий, неподвижный взгляд. Антон несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать зрение.

Мужчина присел на корточки рядом с ним. Всё вокруг казалось сюрреалистичным: только что его били ногами, и он был на грани смерти, а теперь... просто незнакомый человек смотрит на него, будто ничего не произошло. Антон не мог поверить в это, всё казалось неправильным, как в дурном сне.

— Живой? — снова повторил мужчина.

Антон попытался что-то сказать, но только хрип вырвался из горла. Он с трудом кивнул. Мир вокруг плыл, но было ясно одно — эти люди не по его душу. Он был ещё жив.

Мужчина поднялся на ноги, его движение было спокойным, почти будничным, как будто он просто пришёл на работу.

— В следующий раз можешь не дожить до этого момента, — произнес он спокойно, будто речь шла о чем-то незначительном. Его тон не менялся, голос был твёрдым и хладнокровным.

Антон хотел что-то сказать, но язык не слушался, а в голове был лишь гул. Боль затмевала разум, он едва понимал, что происходит. Почему всё это выглядело так... спокойно? Как будто то, что только что случилось — обыденное дело.

— Твой дед был для меня важным человеком, — продолжил мужчина, словно ничего особенного не произошло. — Мы с ним были знакомы много лет. Теперь, — он сделал паузу, взглянув на Антона, который всё ещё пытался сдерживать тошноту и слабость, — в целом это мы обсудим потом. Называй меня дядя Серёжа.

Антон не мог поверить в услышанное. "Дядя Серёжа"? Какой к чёрту "дядя Серёжа"? Только что его избивали до полусмерти, а этот человек, стоящий перед ним, говорит спокойно, будто они встретились в магазине.

Всё вокруг плыло, сознание Антона металось между реальностью и шоком. Он до сих пор не мог понять, что происходит. Ещё пару минут назад он был уверен, что умрет здесь, в грязном помещении, под ударами озверевшего психа, но сейчас всё это казалось каким-то абсурдом.

Незнакомец, глядя на происходящее, холодно бросил короткие приказы своим людям:

— Парня развязать и срочно в больницу. Оповестите его родных, куда его повезёте. Упырей допросить, будут брыкаться — в расход.

Антон с трудом слышал слова сквозь пелену боли и усталости. Всё происходящее вокруг начало расплываться перед глазами, как будто его разум медленно утекал в темноту. Неизвестные люди, не тратя ни секунды, приступили к действиям: профессионально и молча. Его обессиленное тело казалось свинцовым, и даже попытка понять, что происходит, была непосильной задачей.

Его руки и ноги быстро развязали, но он даже не чувствовал освобождения, слишком истощенной, чтобы реагировать. Где-то на краю сознания он заметил, как неожиданные спасители грубо и без лишних слов скрутили его похитителей, но сознание уже ускользало.

"Надо... бороться..." — пронеслась последняя мысль, прежде чем темнота полностью поглотила его.

Через несколько секунд Антон окончательно потерял сознание.

Очнулся Антон в ярко освещённой больничной палате. Свет резал глаза, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться. Голова кружилась, и легкая тупая боль пульсировала в затылке. Аппараты, к которым он был подключён, мерно отсчитывали удары его сердца, создавая едва слышный ритм. Он медленно моргнул, пытаясь избавиться от ощущения тяжести в теле.

Потолок был белым, стерильным, и вся обстановка казалась слишком искусственной. Больничные койки, холодный пол, зеленые простыни — всё это заставляло чувствовать себя оторванным от реальности. Однако нарастающий гул голосов за дверью палаты постепенно возвращал его в сознание.

— Вы за нами следите? — раздраженно раздался голос его матери, Аллы. Её тон был резким, и Антон сразу понял, что она очень недовольна. — Вы за ним следите? Вы обещали оставить нас в покое!

Он знал этот тон. Его мать редко выходила из себя, но когда это происходило, за этим всегда стояли серьёзные причины. Он поморгал, пытаясь собрать мысли в кучу. Боль в теле была притуплена, но все еще напоминала о себе, каждое движение отдавалось ноющей болью в животе и груди.

Из-за двери послышался глубокий мужской голос, спокойный и холодный.

— Алла, если бы мы не следили, ты бы сейчас получила не сына, а его тело. Ты правда хотела бы такого исхода?

Антон нахмурился. Этот голос ему был знаком, тон и уверенность мужчины говорили о его опыте и власти. Интонации, лишённые эмоций, как будто подразумевали, что он контролирует всё происходящее.

— Почему вы не позвонили сразу мне? — не унималась Алла. — Я бы справилась сама!

Антон напрягся. Несмотря на то, что его мать была могущественным магом стихий, он чувствовал в её голосе тревогу. Что-то произошло, что она не могла контролировать.

— Алла, тогда вместо подозреваемых у нас было бы четыре обугленных трупа. Не морочь мне голову, ты прекрасно понимаешь, почему мы действовали так, как действовали, — спокойно ответил мужчина. — Конечно, мы за вами следим. Ты думаешь, мы можем просто так оставить вас без наблюдения?

Антон почувствовал, как его руки дрожат. "Обугленных трупа" — пронеслось у него в голове. Он всегда знал, что в их семье магия играла важную роль, но теперь всё казалось куда более серьёзным, чем он мог себе представить.

— Я не хочу, чтобы Антон жил под постоянным наблюдением, как какой-то объект эксперимента! — Алла не отступала, её голос сорвался на крик. — Он не должен за это расплачиваться!

— Алла, твой сын едва не погиб. Как ты сама говорила – голос Сергея стал тише — Магия это сила, и за неё нужно нести ответственность. — Мужчина на мгновение замолчал, а затем добавил более мягко, но твёрдо: — Мы следим за ним, потому что не можем допустить повторения твоих ошибок. У нас есть свои методы, и ты знаешь, что это необходимо.

Антон лежал неподвижно, стараясь осмыслить происходящее. Он впервые слышал, как его мать говорила таким тоном. Раньше она никогда не позволяла себе подобных вспышек, всегда была спокойна и уверена в себе. Но сейчас ситуация явно вышла за пределы её контроля.

Проходящий мимо врач шикнул на них, коротко бросив: — Не нужно тревожить покой пациентов.

Полковник молча кивнул, осматривая коридор больницы, его глаза всё так же оставались холодными и непроницаемыми. Алла бросила раздраженный взгляд на врача, но затем, кажется, поняла, что срывать злость не имеет смысла. Её лицо было напряженным, но она взяла себя в руки.

Антон попытался повернуться на койке, но резкая боль в ребрах тут же заставила его остановиться. Он издал протяжный стон, и на несколько секунд перед глазами всё поплыло. Тело отзывалось тупой болью на любое движение, напоминая о каждом ударе, полученном за последние несколько часов.

Мать ворвалась в палату, за ней следом шёл Сергей, уверенной походкой оглядывая всё вокруг. Алла мгновенно бросилась к Антону, её лицо было искажено тревогой и облегчением одновременно. Она аккуратно взяла его за руку и тихо произнесла:

— Сынок, боже, я так волновалась! — её голос дрожал, хотя она старалась держать себя в руках. — Как ты? Что с тобой случилось?

Антон пытался что-то сказать, но голос не слушался, его губы едва шевелились. Головная боль и усталость от пережитого забирали последние силы, но он всё же собрался и прошептал:

— Мама… всё… в порядке, просто… немного болит, — его слова с трудом прорвались сквозь слабость.

Алла обняла его осторожно, словно боялась причинить ещё больше боли.

— Ты не должен был через это пройти, Антон. Никогда не думала, что с тобой может такое случиться. — Её глаза были полны беспокойства.

В этот момент Сергей, который молча стоял в углу палаты, сделал шаг вперёд. Он остановился рядом с кроватью Антона и бросил на него короткий, пристальный взгляд, словно оценивая его состояние.

— Это Сергей, — тихо сказала Алла, поворачиваясь к сыну. — Он старый знакомый нашей семьи. Он знает… о нас, — её голос стал чуть тише, почти шепотом. — Он помог тебе сегодня. Без него… - продолжать Алла не стала.

Антон приподнял взгляд на Сергея. Тот был спокоен, его серые волосы придавали ему суровый вид, а холодные глаза не выражали никаких эмоций. Но в этом взгляде чувствовалась скрытая сила, будто он знал больше, чем говорил.

— Расскажи, что случилось? — продолжала Алла, её голос был мягким, но требовательным. — Что с тобой произошло?

Антон, собрав остатки сил, коротко пересказал матери события последних дней, начиная с того момента, как сломал Борису руку, и закончил похищением. Он упомянул, что сидел в полиции после первого конфликта, и его отпускали с предупреждением. Сейчас он с трудом вспоминал детали происшествия, но одно было ясно — всё пошло не так, как он предполагал.

Алла слушала его с напряжённым выражением лица, а Сергей стоял неподалёку, молча прислушиваясь к каждому слову. Когда Антон закончил, на некоторое время воцарилась тишина. Мать вздохнула, её взгляд смягчился, но тревога осталась.

— Я же говорила тебе, что это может произойти, — тихо проговорила она, нежно прикасаясь к его руке. — Магия всегда притягивает неприятности.

Сергей слегка хмыкнул, привлекая внимание Антона и Аллы. Спокойно скрестив руки на груди, он произнес:

— Парень, тебе повезло. Но дальше будь осторожнее. С вашего позволения, я вас покину.

С этими словами он направился к выходу.

Алла провела Сергея взглядом, её лицо снова обрело спокойствие, хотя внутри всё ещё бушевала буря. Когда дверь за полковником закрылась, она села рядом с Антоном на кровать и снова нежно коснулась его руки.

— Ты не представляешь, как я переживала, — сказала она, её голос слегка дрожал, но она старалась оставаться сильной. — Но теперь всё будет хорошо. Мы разберёмся с этим.

Антон кивнул, чувствуя усталость, которая медленно накатывала на него после всех этих событий. Больничная палата была тишиной, окутанной тяжёлыми мыслями.

— Мы поговорим обо всём позже, — добавила Алла, глядя в глаза сыну. — Сейчас тебе нужно отдохнуть. Я буду здесь, если что-то понадобится.

Антон лежал в больничной палате, чувствуя усталость и слабость. Он смотрел в потолок, стараясь не думать о боли, которая то затихала, то вновь накатывала. В голове еще стояли гулкие удары, в памяти всплывали обрывки недавних событий: холодный свет фонарика, удары ногой, грязный пол. Всё это было слишком реальным, слишком близким. Он не был готов к такому.

Сейчас, в тишине больницы, всё казалось абсурдным. Как он вообще позволил себе оказаться в такой ситуации? Сначала всё было обычным: кафе с Викой, возвращение домой, привычные размышления. И вдруг всё пошло наперекосяк.

"Черт, как я оказался в этом замесе?" — мысленно пробормотал Антон. Он всегда старался держаться подальше от проблем, но сейчас они нашли его сами. Борис, похищение, эти люди... всё это было слишком. Он чувствовал злость, но скорее на самого себя. В какой-то момент всё вышло из-под контроля, и он понял, что не справляется.

Антон знал, что больше так не может продолжаться. Надо что-то менять. Не в плане великих решений или кардинальных поворотов. Просто... надо быть умнее, осторожнее. Ему повезло, что кто-то вмешался. Без помощи он бы там и остался. Это заставило его задуматься. Снова полагаться на удачу было глупо.

Мать сидела рядом, её лицо выражало тревогу, но она не задавала лишних вопросов, понимая, что ему нужно прийти в себя. Сергей ушёл, оставив ощущение лёгкой напряжённости. В этой ситуации было что-то, что Антон пока не мог осмыслить полностью.

"Нужно быть внимательнее," — подумал он. Он не строил никаких планов, просто знал: так больше нельзя. Мир за пределами привычной жизни оказался куда сложнее, чем он думал. Простые уличные конфликты могли обернуться чем-то более серьёзным, а люди вокруг не всегда будут оказываться безобидными.

Он закрыл глаза, чувствуя, как боль постепенно уходит. Сейчас главное — восстановиться, а дальше нужно будет разобраться с этим. И с тем, как жить дальше, тоже.