На золотом крыльце – 4

Глава 8 Гостеприимство

Два урука лупили друг друга так, что эхо звуков смачных ударов отражалось от стен соседних домов. Кровавые брызги летели во все стороны, мускулистые серо-землистые тела блестели от пота, черные космы развевались на холодном ветру. Оба — только в кожаных штанах, босые, орки в какой-то момент разорвали дистанцию и принялись кружить друг вокруг друга, пока наконец тот, что выглядел более кряжистым, не рванул резко в ноги сопернику.

Ему удалось дернуть врага под коленки и повалить, они покатились по земле, нанося друг другу страшные удары и, кажется, используя в драке даже зубы!

— Это — Лурц Желтая Майка, — удивленно сказал я. — Я его знаю. Он был в Ингрии!

— Как страшно они дерутся, — Элю передернуло. — Вообще никогда не понимала твоего позитивного отношения к черным урукам. Они ж стремные!

— Зато — искренние, — парировал я. — Никогда у них за душой ничего такого хитрого нет, что в башке — то и на словах, то и на деле. Очень редкое качество у других разумных.

Второй, более стройный, жилистый урук сумел упереться ногами в живот Лурцу и перекинул его через себя, так сильно, что тот врезался в ограждение веранды, пробил его и впечатался в стену «Орды». Однако Желтая Майка не считал себя проигравшим, он с ревом вскочил на ноги, потряс кудлатой башкой и ударил несколько раз себя кулаками в грудь, готовясь продолжить бой.

— Хорош, — сказал наблюдавший за боем молодой мужчина в сером рабочем комбинезоне. — Варган, Лурц — вполне достаточно. Заканчивайте.

— Серый, но… — возмутился один орк.

— Да я его!.. — скорчил дикую рожу второй.

— Я сказал — хорош! — в голосе человека послышалась сталь. — Вы оба — крутые парни, оба не умеете держать свои члены на привязи, а Ракшаса — долбанутая нимфоманка. Как будто нет нормальных девчонок в Братске! Мой вердикт: Ракшасе больше в «Орду» хода нет. Мне не нужно, чтобы два лучших бойца из-за нее убили друг друга.

— Серега, ну как так-то, ну… — видеть растерянного Лурца было очень странно.

— Как говорит атаман, «первым делом — самолеты!» — отрезал тот, которого назвали Серегой. — В вашем случае баба эта явно делу мешает. А ну — пожали друг другу руки и пообещали, что больше к ней — ни-ни!

Вроде как обычный молодой мужик, не старше тридцати, с шапкой шатенистых волос, явно ломаным носом бойца, ясными глазами и жесткой складкой рта — он производил впечатление человека серьезного и делового и явно пользовался большим авторитетом у черных уруков. Человек, который пользуется авторитетом у уруков и более того — позволяет себе говорить с ними в таком тоне, определенно — личность выдающаяся!

— Я-а-а-ать… — с одинаковой интонацией протянули молодые орки, а потом переглянулись и заржали.

— Не, ну Ракшаса, конечно, баба-огонь, да? — спросил Лурц у недавнего врага. — Скажи, Варган? Ваще такая у-у-у-у!

— Шо да — то да, — названный Варганом высморкался кровью, зачерпнул снега и стал обтирать лицо и тело, даже не морщась, когда холодная субстанция касалась ссадин и царапин. — Охренительная. Но какая зараза, это она сначала со мной в коморке под лестницей трахалась, а потом к тебе — на второй этаж шастала, тоже трахаться? Капитальнейшая бл… Ыть!

Он заметил Элю и тут же захлопнул пасть, а через секунду уже разливался соловьем, пытаясь изящно раскланяться:

— Прошу прощения, сударыня, мы — уруки ордынские, мы не какие-нибудь гребаные папуасы! При дамах не материмся, руки перед едой моем, хр… Короче, занавески тоже — в порядке! Строим Орду охренительно высокой культуры войны, труда и быта! А то, что вы здесь видели — это поединок двух пылких мужчин, которых в самый х… Сердце! В самое сердце поразила одна и та же стрела этого, как его… Уйгура?

— Почему — уйгура? — удивился Лурц Желтая Майка. — Что ты, мать твою, несешь, Варган?

— Ну, говорят же — поразила стрела уйгура! — не сдавался молодой орк. — Или даура?

— Амура, — пояснил Серый, флегматично глядя на орков. — Стрела Амура.

— Я ж говорю — что-то дальневосточное! Дауры, уйгуры… Амуры! — отмахнулся Варган. — Но ситуации это не отменяет: тут к нам, похоже, клиенты, и к тому же — такая симпотная барышня, а мы…

— Да какие клиенты, Варган? Это ребята из Ингрии, мы с ними там с Инцидентом разбирались вместе, я этого типа — Миху- очень хорошо запомнил, он такую там чертовщину вытворял, ты б видел! — Лурц спрыгнул с веранды, мигом оказался около меня и, ухватив своей лапищей мою ладонь, притянул меня к себе и облапил, нещадно пачкая своей кровищей дутую куртку. — Мужи-и-и-к! Что, теперь в Васюган приехал местную хтонь на рога ставить? Не, этот Миха — псих ненормальный, я реально помню, как он Медному Всаднику «Нет!» сказал и мост у него перед носом раздвинул…

— А-а-а, так это свои-и-и? — обрадовался Варган. — Серый, давай че организуем, там мясо, сыр, зелень, чтоб красиво там и вкусно… Кофе там сделаем, шашлык замутим? Душа праздника просит, а наши когда-а-а-а еще вернутся…

— Ну-у-у? — поднял бровь Сергей. — Руки мыть и вперед — организовывать! У нас тут, кроме вас и меня, больше сегодня никого нет! Я гостям пока комнату для заселения покажу… Вы же надолго? Судя по баулам?

Это он уже у нас спросил. И имел для этого резонный повод!

Баулы мы едва дотащили, сердобольные опричники напаковали нам в четыре огромные сумки фиг знает, чего, килограмм на пятьдесят — точно. Тащил их, вообще-то, я, хотя Эля и порывалась мне помогать. Без телекинеза переть эту жесть было возможно только короткими перебежками, и те три или четыре квартала от пункта выдачи «Гуси-лебеди» до «Орды», которые мы преодолели, показались мне сотней километров, не меньше. Но тут уж пусть лучше позвоночник в трусы высыплется и сердце через рот выскочит, чем я девушке такое вручу! Вот рюкзак свой несет — не жалуется, и ладно. А с весом мы разберемся. В конце концов, кое-чему на хтонической практике я научился у наставников и однокашников, и ритуалистику никто не отменял — даже для цивильных. Облегчим вес, всего-то нужно минут двадцать и кое-какие инструменты.

— Ну, на ночь точно, — кивнул я. — А потом — в Васюган, Лурц прав. Мы подработать устроились, в МНИИ Хтонической Гидромантии, пойдем от Оазиса к Оазису, как только со снарягой и транспортом порешаем.

— Нормальный расклад! — кивнул Сергей и повернулся к оркам. — Так что вперед, с вас — стол, с меня — заселение.

А потом протянул мне руку для приветствия:

— Кстати — меня Сергей зовут, Ивушкин. Глава Братского филиала Орды и по совместительству — председатель местного отделения Общества хтонической самопомощи. Давай сюда две сумки, пойдем за мной. Вам отдельные номера или общий? Одна кровать, две?

— Один, — сказала Эля и смутилась. — И кровать — одна!

И уруки, которые до этого нет-нет, да и зыркали на нее своими бельмищами с большим интересом, и мышцами поигрывали, понимающе переглянулись, а Варган мне подмигнул. И мне сразу стало спокойно за Кантемирову: если границы обозначены, то ни один нормальный черный орк на женщину соратника не позарится, в урук-хае так было не принято. Эти-то двое дрались потому, что не в курсе были, что Ракшаса эта, кто бы она ни была, мутит с ними обоими, и оба считали ее своей. Теперь, скорее всего, действительно нафиг ее пошлют, оба.

Ну, и если увидят, что Эльку кто-то обидеть хочет — голову тому наверняка проломить попробуют. Потому что соратник есть соратник: мы с Лурцем вместе сражались против одного врага и пока не поссорились — значит, друзья и союзники. Что, в принципе, не помешает ему проломить голову и мне, если я его чем-то выбешу. Но мне — это мне, а женщины — это женщины. Первобытно, да. Но в целом — понятно.

«Орда — Братск» представляла собой двухэтажное здание, на первом этаже находился классический ордынский бар-салун-едальня-клуб, со шкурами чудищ, хтоническими трофеями, оружием и прочими красивостями на стенах, прочной кондовой мебелью, рассчитанной на вес уруков и троллей, ну, и на добрую драку, конечно. Тут пахло кофе и жареным мясом, и для подобного заведения было патологически чисто. Просто невероятно чисто, честное слово! Я никогда и не думал, что преимущественно орочья компания-франшиза может так вести дела.

— Пожалуйста, вот эта дверь, — Ивушкин вручил ключи на толстом стальном кольце Эльвире. — Располагайтесь, разбирайтесь со снаряжением и спускайтесь — накроем на стол. У нас тут мертвый сезон, все сталкеры — и ордынские, и клановые, и те, что сами по себе — сейчас орудуют в Васюгане. Бабье Лето — недолгое время, когда в Хтони местами даже комфортнее, чем на Большой Земле… Не отвлекаю, в общем. Внизу ждем!

И ушел.

— Я в душ! — тут же заявила Эля и быстро-быстро стала раздеваться, прицельными движениям закидывая элементы гардероба на полки и вешалки.

И как это у нее получалось? Вроде ж телекинетик тут — я, и магия у нас не работала! Однако, никакого бардака не наблюдалось, все вроде как на своих местах, а она — фьють! — только мелькнула своими голыми стройными ножками, и уже вода зажурчала.

А я, скинув ботинки и куртку, принялся распаковывать баулы, периодически восхищенно цыкая зубом, присвистывая и поругиваясь. Ну да, мои опричные ангелы-хранители восприняли все буквально! Теперь вместо черной опричной тактической формы у нас имелась точно такая же тактическая форма, только оформленная в стиле самых обычных туристических шмоток коричневого, серого, оливкового цвета. И броники, наколенники, налокотники и прочие элементы защиты — тоже такие же. Кэжуал, блин! Нет, если в целом — то старшие товарищи были правы. Ни одному дурню не придет в голову перекрашивать опричную форму, все настолько привыкли к тому, что она черно-белая, что и не подумают в эту сторону. Мы будем выглядеть как круто упакованные ребята из сервитута, ни больше, ни меньше.

И знаменитые опричные «тракторные» ботинки с бронепластинами и самоподгоном — коричневые! Я с восхищением вертел в руках пару Элькиного размера, когда девушка прошлепала босыми ногами по полу за моей спиной. С одной стороны — нужно было распихать алхимию, медицину, светошумовые гранаты и прочее по подсумкам, а с другой стороны… Подождет!

— Ой! — пискнула Кантемирова, которая успела надеть водолазку, но не успела — леггинсы и оказалась в моих объятьях. — Миха, ты чего? Ну-у-у-у, нас же там ждать будут!

Я целовал ей лицо, шею — в том самом месте, за ушком, руки мои вообще жили собственной жизнью, исследуя ладное девичье тело под футболкой. Эля сначала упиралась ладошками мне в грудь, а потом тряхнула головой, так что черные влажные кудри волной рассыпались у нее по плечам, и она ответила на поцелуй, потом стянула с меня байку, футболку…

— М-м-м-м… Миха-а-а, ты какой-то такой хороший, знаешь?

— Все из-за тебя! — я поднял ее на руки и перенес на кровать, мы не переставали целоваться, и башку у меня сносило просто напрочь — от ее запаха, от ее тепла, от прикосновений…

— А мы дверь закрыли? А-а-ах! — она млела в моих руках, отвечала на ласки, и это было просто невероятно, наверное, даже круче магии.

— Пофиг, вообще — пофиг! — я почему-то был уверен: здесь, в «Орде», никто нас не потревожит, и никто нам здесь не помешает.

Я необыкновенно ясно понял: гораздо большее счастье, чем все эти инициации и прочая чародейская лабуда, это когда ты любишь и тебя любят в ответ. Потерять такое — гораздо страшнее, чем лишиться магии. Плевал я на магию, если рядом Эльки не будет! А потом стало не до мыслей: были только белые простыни и самая красивая и сексуальная девушка из всех на свете…

Окна запотели, постель была в беспорядке, одежда — разбросана там и тут. Мы снова сходили в душ, задержавшись там надолго, и теперь делали уборку в комнате и подгоняли снаряжение, периодически толкаясь бедрами и поглядывая друг на друга.

— Миха, только ты не расстраивайся… — вдруг сказала Элька. — Ну… Мне в этот раз больше понравилось, чем в первый. Тогда было не только приятно, но и немножко больно, и неловко, а сейчас — прям так… М-м-м-м!

И тут же прильнула ко мне, и обняла, и крепко поцеловала. А я себя дурак-дураком чувствовал, но обижаться и не думал. А чего тут обижаться? Она вообще — солнце, получается, если сказала мне такое сейчас, а не после первого раза…

— Ну, то есть, бросать меня и уходить к мускулистым черным урукам ты не надумала? — ляпнул я.

— Ой, ну тебя! — она рассмеялась. — Ты у меня вообще-то тоже красавчик и мускулистый — в самый раз! А они — стремные и чересчур какие-то гротескные! Эти рожи, лапищи, бельмища… Это же не мускулы — это ж бугры! Бр-р-р-р… И вообще, мне и вправду все с тобой понравилось, и… И как мы теперь в Хтонь пойдем, когда у меня всякое такое на уме?

— Ну, а что? — я почесал голову и растрепал волосы, чувствуя, что краснею. — Вот у нас палатка есть, спальники теплые есть… Которые, кстати, можно переподцепить вместе, в один большой. Будем в оазисах ночевать и хорошо проводить время. Класс?

— Класс! А котейка будет сторожить. Где, кстати, котейка? — забеспокоилась она.

Как будто в ответ на ее мысли откуда-то снаружи раздался грохот и испуганный визг. Мы подбежали к окну и увидели двух здоровенных кобелей, которые, роняя капли крови на снег и скуля, двумя мохнатыми молниями мчали прочь с ордынского крыльца. За ними перебирал лапками плюшевый котенок, издавая тоненький боевой рев.

Эля открыла форточку и крикнула:

— Иди сюда! Что ты тут устроил?

— Мяв? — повернул голову котик. — М-р-р-р?

В два прыжка он достиг стены и там, цепляясь когтями за обшивку здания и водосточную трубу, полез к нам, чтобы уже через несколько секунд оказаться на руках у Кантемировой.

— Дай, морду вытру, — строжилась девушка. — Устроил безобразие! Развел кровищу! Знаю я тебя, собаконенавистник! И не делай вид, что почуял угрозу, это у тебя ксенофобия и предрассудки! Не сметь поедать собак без повода, понял?

— Мя, — сделал невинную рожицу котейка и стал вылизываться.

Все-таки яогай — это яогай. Чудище то еще!

Выходили в главный зал мы уже приодетые и с оружием. Только броники оставили наверху, тут они были ни к чему. Сергей Ивушкин от барной стойки одобрительно покивал, разглядев наши шмотки:

— Серьезные у вас подвязки, знатный подгон прислали! Круто и неброско? То, что доктор прописал! Давайте уладим формальности — и за стол. Вы в Общество хтонической самопомощи вступать будете?

— О, да! — решительно кивнула Эля. — Иначе вы ведь продолжите делать вид, что у вас тут самая обычная гостиница пополам с баром, и не подумаете продавать нам пулемет и дробовик?

— А вы хотите пулемет и дробовик? — брови Ивушкина взлетели на лоб.

— Да, — сказал я и сунул руки в карманы. — Нам нужен компактный ручной пулемет, лучше всего — РПТ со складным прикладом, и автоматический дробовик, 12-го калибра. Без электроники, чтобы в Васюгане работали.

И высунул руки из карманов и поставил на стойку перед Ивушкиным два столбика монет.

— Тут должно хватить.

— Хва-а-атит… — усмехнулся Серый. — Я еще и боеприпас толковый подберу. Вот вам устав, но там все понятно: помогать друг другу, не отжимать хабар, вступаться, вести себя адекватно… Можете почитать. А потом под протокол на камеру скажете, что вступаете, согласны, готовы. В Орду не зову… Не пойдете ведь?

— Не пойдем, — синхронно кивнули мы. Я пояснил: — Идеалы «Орды» нам близки, но мы — сами по себе. «Жизнь принадлежит Орде», и вот это все — не про нас. Мы хотим, чтобы наша жизнь принадлежала нам. Ну, и Государю, и Отечеству, это само собой.

Эля согласно кивнула.

— Ну, попытаться стоило, — пожал плечами он. — Адекватные маги — большая редкость, к нам в «Орду» ваш брат-чародей больше от безысходности приходит, а не по зову сердца… Ладно. Ручной пулемет и дробовик. И патроны, верно? По весу что? Какой максимум?

— Вес — не беда. Главное — по объему смотреть, чтобы компактно было, чтобы не бегали мы, как те пингвины, обвешавшись подсумками. И нам нужен транспорт, — добавил я.

— Решим, — кивнул Ивушкин. — Читайте пока документацию.

Документация была вменяемая, на самом деле. Ничего такого, что расходилось бы с основным христианским принципом «поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». И еще одним принципом, обратным этому — «поступай с другими так, как они с тобой». Типа, помогать — хорошо, и за своих вписываться — обязательно, но если падла хабар стырила или какую-то подставу устроила, под когти монстров, например, подвела, то такому гаду вполне справедливо будет навалять как следует, вплоть до умерщвления. Мы никого кидать не собирались, поэтому вполне уверенно под протокол записали заявление на прием в Общество Хтонической Самопомощи.

— Отлично. Отправлю в головной офис — в Сан-Себастьян, Вере Павловне… — Сергей увидел удивление в моих глазах и тут же среагировал: — Да чего ты так смотришь? Ордынская база — в Паннонии, но Паннония — вне юрисдикции Государства Российского, нам иноагентами прослыть не улыбается, потому Общество в Сан-Себастьянском сервитуте и зарегистрировано. Вот вам шевроны с тремя буквами, цепляйте. Обычно у нас еще белую длань на брониках и шлемах малюют, но поскольку вы так, временные попутчики — вам без надобности. И — к столу, к столу!

Закончив с формальностями, мы прошли в главный зал.

Уруки расстарались там вовсю, стол просто ломился от вкусностей! Шаурму не крутили, а вот шашлык, лаваш, куча невесть откуда взявшейся свежей зелени, сыр — овечий, козий и обычный, коровий, печеная картошка, овощи на гриле и прочее — простое и вкусное, вкупе с огромными кувшинами холодного пива и кваса, и горячего взвара — вот это вот все было в невероятном изобилии. Ну, мы так думали, пока Лурц с Варганом жрать не начали. Уруки вообще постоянно жрут, как в последний раз, со страшной силой.

— За встречу! — поднял стеклянную кружку с пивом Сергей.

Мы чокнулись с ним квасом: работы впереди много, да и вообще, пить пиво с девушкой -оно как-то вроде и можно, но вроде и не прикольно. А вот хорошо кушать вместе с девушкой — это очень правильно. Тем более, поле для приложения усилий в этом направлении тут было великолепное!

— Шашлык — что надо! — отсалютовала вилкой с куском мяса Элька и ухватила его белыми зубками.

— Охренительный, правда? — радостно оскалился Варган. — Хочешь, рецепт расскажу? Тут все дело в маринаде, мозырский метод!

— А давай! Я запишу, есть бумажка с ручкой? — заинтересовалась Кантемирова. — Деда потом угощу, у них в горах шашлык — первое дело!

Варган сбегал за блокнотом и карандашом и громким шепотом принялся что-то пояснять, делая такие жесты, как будто планирует штурм опричной части Братска. Эля что-то переспрашивала и чиркала на бумажке. А Лурц спросил:

— Так что там с транспортом? Чего хотели-то? В Васюгане основной транспорт — гужевой! Ослики там, конячки, олени, может, верблюды еще. Мы не скотобаза, у нас такого нет.

— А у кого есть? — задал я логичный вопрос.

— У казачков, — вздохнул Ивушкиин. — В Крылатом.

— В Крылатом! А нас приглашали в Крылатый… — задумчиво проговорил я.

— Это кто это? — удивились ордынские.

— Волошин и Радцевич, — пояснил я и увидел странные выражения на лицах мужчин. — А что с ними не так?

— Да все так. Мы типа это… Делаем одно дело разными методами. Вроде и не враждуем, но и не дружим особо. Ну, понимаешь, казаки — это тема человеческая, даже прямо скажем — русская, а у нас тут каждой твари по паре… — расплывчато проговорил Лурц. — В общем, без нужды предпочитаем не пересекаться. Примерно как и с таборными уруками, вот! Но вы-то русские?

— Я — наполовину аланка, — тут же заявила Эля.

— А я — понятия не имею кем по национальности были родители, — пожал плечами я. И усмехнулся: — Может — уйгуры? Или дауры?

— Точно — оба русские, — усмехнулся Лурц. — Однозначно.

— До Крылатого я вас завтра подброшу, — сказал Ивушкин. — Утречком. Там и подберете себе животинок… А пока — давайте еще по одной… Варган — обнови!

И Варган обновил, и мы сидели, ели, пили и общались, обсуждали местное братское житье-бытье и Васюганские ужасы, и Ингрийскую Хтонь, и всякое другое — разное. И было нам хорошо!