На золотом крыльце – 4

Глава 22 Симпозиум

Пропустить прилет дракона физически невозможно. Это как пропустить ураган, землетрясение и метеоритный дождь одновременно. Даже если никогда не чувствовал землетрясение до этого — когда оно начнется, сразу поймешь, что за дичь происходит, если не с первого раза то со второго — точно.

Вот и тут — все высыпали на улицу, и тут же стали прятать лица. Поток воздуха от огромных крыльев был примерно такой же силы, как он приземляющегося конвертоплана. Громадное зеленое ужасное чудище с добрыми глазами, гребнем и крыльями цвета червонного золота и радостным оскалом усеянной кинжальными клыками пасти опустилось на лужайку возле дома. Правое крыло распрямилось на манер трапа, и на землю сошла сначала небесной красоты молодая женщина — беловолосая и изящная, и следом за ней — могучий широкоплечий старик в роскошном кунтуше, опоясанный широким золоченым кушаком. На правой стороне мощной груди этого натурального пана сиял странный герб из крестов, полумесяца и звезды.

— Ядвига Сигизмундовна! — пропищала мне в ухо Эля. — Это она!

Кантемирова фанатела по Вишневецкой с раннего детства, кажется, еще до того, как та стала Пепеляевой-Горинович, следила за ее профилям во всех соцсетях и вообще — с ума сходила. Не самый худший идол и пример для подражания, как по мне.

— ДОБРОГО ВЕЧЕРА! РАЗРЕШИТЕ ОБРАТИТЬСЯ? — глумливо произнес дракон, и окна в доме зазвенели

— Обращайтесь! — махнул рукой дед Костя.

— А ГДЕ? — дракон клацнул зубами. — ГДЕ ОБРАЩАТЬСЯ? ПРЯМО ТУТ? Я ЖЕ ГОЛЫЙ БУДУ, А ТУТ — ДАМЫ… КАК-ТО ЭТО НЕ ПО-ХРИСТИАНСКИ…

Я чуть воздухом не подавился: дракон, который переживает, чтобы все было по-христиански, серьезно? Нет, Пепеляев, конечно, интеллигент и вообще — человек хороший, но…

— А! В этом смысле? Ну, за дубками можно, обращайтесь там — как вам удобно, — Иголкин не сводил взгляда со старика с шевелюрой, тот тоже сверлил моего деда своими очами из-под кустистых бровей.

— ЯСЯ-А-А, А МОЙ РЮКЗАК ГДЕ? — прогремел дракон.

— На спине у тебя, Геор-р-р-ргий, — промурлыкала Ядвига Сигизмундовна, подошла к дракону и почесала ему чешую на шее. — Между третьим и четвертым шипом. Давай, быстренько, обращайся и переодевайся. Приве-е-ет, Эсси, рада тебя видеть, какие новости?

Лесная владычица вышла навстречу Пепеляевым из дому. Они, похоже, были давно знакомы, и две женщины тут же нашли какие-то темы, разговаривая сразу по-русски, по-эльфийски, на черном наречии, на шпракхе и, кажется, на авалонском-человеческом, при этом перескакивая с языка на язык совершенно невероятным образом, у меня аж мозг плавился. А Элька — та смотрела на них с восторгом в глазах. Хотела быть такой, как они — элегантной, уверенной в себе, умной и красивой.

Я же смотрел на деда Костю и на второго старика. Между ними разыгрывалась какая-то таинственная мизансцена, понятная только этим двум исполинам.

— Иеремия? — поднял бровь Бессмертный.

— Константин? — поиграл желваками гость.

— Вишневецкий… — дед погрозил ему пальцем.

— Бессмертный… — отмахнулся мощной дланью князь Ярема.

Я уже понял, кто это был такой. Точнее — подсмотрел в Библиотеке герб, который размещался на кунтуше у прибывшего. Он принадлежал Корибут-Вишневецким, одному из мощнейших магнатских родов запада Государства Российского. Дед Ядвиги Сигизмундовны, вот кто такой этот Иеремия! Я про него много читал, но что с дедом Костей у него были какие-то свои интересные отношения — этого я не знал.

— А внуки где? — вдруг спросил хозяин дома.

— Так с бабушкой, — расплылся в улыбке князь. — Збараж разносят, драконята! Но жонка моя их в ежовых рукавицах держит, поэтому, думаю, что-нибудь там да останется.

— Пойдем, старый черт, я тебя наливкой угощу, пока орки всё не вылакали! — они наконец, пожали друг другу руки, и обстановка стала как-то поспокойнее. — Пьют как лошади, а один и вовсе — как слон! Но наливка хоро-о-ошая, на лавровишне.

— А кто из орков у тебя? — явно оживляясь спросил Вишневецкий.

— Один прорицатель, один резчик, один шаман, и одна сопля паршивая, как бишь его… — дед Костя пощелкал музыкальными пальцами, припоминая.

— Кузьма-а-а-а, — загоготал князь Ярема. — Подлец и охальник! Ну, резчика, я, предположим, знаю. Шаман нашего калибра приходит на ум только один — Хурджин. А прорицатель, да еще и орк?

— О-о-о-о, обязательно познакомлю. Там презабавная история! Этот долбанутый урук на ясене висел, весь проткнутый ветками, и глаза при этом лишился, представь себе… — два старика стали подниматься в дом.

— Ты подумай… Прям как Борарссон! — им явно было о чем поговорить. — Вороны хоть за ним не летают? Дев крылатых не видал в небесах? А то мы тут вздрогнем, если окажется, что у нас тут новый Отец Дружин нарисовался. Еще и урук!

Наконец, на авансцену вышел дракон — в человечьем обличии. Георгий Серафимович жмурился на солнце, потягивался, разминаясь, и под его самой обычной серой майкой перекатывались железные мускулы. Худощавый, высокий, в армейских штанах от «оливы» и замшевых берцах он вовсе не выглядел каким-то страшным и ужасным, напротив — всем своим видом сигнализировал, что передо мной — очень приятный дядечка.

— Привет, Миха! — крикнул он и зашагал ко мне через двор. — А я на днях в Пелле у вас был… Точнее — мы с Ясей. Семинар для педагогов учреждений магобразования проводили, хотел с тобой увидиться, в Вышемир пригласить летом, в лагерь — может, вожатыми. А тут такое дело…

— Здра-а-асте! А мы — на практику уехали, — откликнулся я. — Кстати, для Ядвиги Сигизмундовны материал собирали. В Васюганской Хтони!

— Все собрали, по списку! И живая вода у меня тоже есть, — закивала Элька и кудряшки у нее запрыгали. — У нас же последняя точка оставалась, когда Миху украли! Вот я Георгию Михайловичу сразу и сказала: никаких телепортов, пока не закончу практику! А то что это — столько ехали, столько всего делали, и все — насмарку?

— Однако! Молодцом, ребята, молодцом… — он уважительно кивнул. — Яся-а-а-а! Иди сюда, познакомлю тебя с двумя замечательными молодыми людьми! У них для тебя — подарок!

Дальше я просто кожей чувствовал, как Эля вся сплошь покрылась мурашками, а глаза у нее светились как два прожектора, ей-Богу. Но держалась перед лицом своего персонально объекта для идеализации Кантемирова молодцом: спешно поздоровавшись с Пепеляевой, Элька тут же принялась рассказывать о задании, о местах, которые мы посетили, в том числе — про Конскую Голову, про священника, про листовиков и все прочее. Лесная Владычица, которая сама была из тех мест, пусть и с другой стороны Байкала, живо участвовала в разговоре: переспрашивала, уточняла, объясняла для нас, приезжих, понятные всем сибирякам вещи. А Ядвига Сигизмундовна — она с видимым удовольствием слушала Эльвиру и если и говорила что-то, то по большей степени на гидромантском языке, который простым смертным непонятен.

— Давай, пошли, пошли… Пусть обсуждают, — Пепеляев ткнул меня в бок. — Ты, как виновник торжества, нам все должен поведать, изложить общую картину и текущую диспозицию… А-а-а-а, погоди, еще не все собрались! Или это… Однако! Господа-а-а-а, к нам летят Ермоловы!

Мне казалось — хватит на сегодня ярких впечатлений, ан нет. Две фигуры в черных плащах мчались по воздуху на знаменитых левитационных дисках. Один — блондин, второй — седой, отец и сын! Соответственно — Лев Давыдович и Клавдий Львович — глава и наследник величайшего Темного клана… Имелся и третий левитационный диск, и а нем летела тоненькая как тростиночка девочка-девушка в белом платьице. Прическа у нее была под девочку, которая стрижена под мальчика, а голубые глаза источали свет. Алиса Селезнева! Светлая!

— Знакомые все лица, — сказал старший Ермолов, спрыгивая с левитационного диска и расстегивая пуговицы на плаще. — Это похоже на вертеп разбойников, а не на научный симпозиум, и без нас картина была бы неполной! Получив приглашение от господина Иголкина я некоторое время сомневался, но потом сложил два и два, и решил — надо лететь! Дочка, можешь и дальше на меня так смотреть. Но чтобы ты знала: упырей убивать я люблю и умею. И совместить приятное с полезным шанса не упущу…

— Алиска! — Эля, проигнорировав отца, кинулась к Селезневой, а Клавдий, криво улыбаясь подошел ко мне и протянул руку для рукопожатия.

А я ее пожал, я не гордый. Вообще-то если нужно кого-то убивать в товарных количествах — то темные здесь действительно просто замечательный союзник. Уж это-то я понимал получше многих.

— Папа, это Михаил Титов, — сказал Клавдий. — Михаил, это — Лев Давыдович, мой и Элин отец.

— Рюрикович, — сказал Лев Давыдович. — Не Титов.

— Тогда уж Грозный, — с тяжким вздохом проговорил я.

Все головы вдруг повернулись ко мне, даже орки из окон повысовывались. На поляне стало тихо.

— Зараза, — я почесал затылок. — Я думал, вы знаете. Ну, если что — мой отец, по всей видимости, Федор Иоаннович. И я законный сын, не бастард. Пару дней назад запись о венчании отца с мамой видал, и документ о том имею, подписанный приходским священником, который моих родителей и женил… А потом и меня крестил. Вон, Георгий Михайлович подтвердит, он как раз к воротам телепортировался. Князь Воронцов — мой крестный.

— Офигеть, — пискнула Элька. — Офигеть! Я щас помру!

И сомлела, а я тут же подхватил ее на руки и понес на крыльцо, чаем отпаивать.

Краем уха я услышал забористый и восхищенный мат Бабая Сархана из окна, гулкий смех Хурджина, и голос Клавдия, который злорадным тоном выговаривал отцу:

— Говорил я тебе — перспективный парень! Ушлый! Говорил — присмотрись⁈ Давай теперь, уговаривай дочку в клан вернуться! Не знаю, как ты это сделаешь, но если не справишься — я тебя смещу к чертовой матери, слышишь?

Но мне, честно говоря, на это было пофиг. Мне надо было Эльку в чувство приводить. А она, коза, как только все отвлеклись, один глаз открыла, и мне подмигнула.

— Ничего страшного, что ты царевич. У некоторых вообще — лишай! — сказала Кантемирова и нервно хихикнула.

Я все понять не мог, в чем загвоздка, почему план сражения с упырями и их присными должен быть каким-то сложным. У нас тут собралась убойная сила, каждый из этих деятелей мог заменить собой небольшую армию, да и мы с Элькой кое-чего стоили… Тут кого угодно в порошок стереть можно! Почему такой состав, а не пресловутый опричный полк — это понятно. Все, кто сидел сейчас за столом, обладали максимальной степенью свободы, насколько это вообще возможно в Государстве Российском. Перед кем, например, должен отчитываться дракон? Или — походный атаман орочьих войск он же — князь Хтонический, владыка Паннонской разудалой вольницы? Это не говоря уже о Лесной Владычице, Вишневецком-старшем и Льве Давыдовиче Ермолове. Эти вообще в своих владениях были эдакими эрзац-монархами, самовластными и экстрерриториальными.

Над ними — только Грозные, больше никто. И все они были «федины», хотя Ермоловы, меня, конечно, в этом плане сильно удивили.

Исчезновение на пару дней каждого из присутствующих никаких вопросов ни у кого наверняка не вызвало. Все они — господа и дамы занятые, и не дай Бог непосвященному в их дела соваться. К тому же, публика подобралась очень разная, каждый — яркая индивидуальность! Заподозрить, скажем, Иеремию Вишневецкого и Хурджина в тайном сговоре и искать их в одном месте — это нужно было быть или сильно тупым, или сильно умным! К тому же Воронцов уверял: за участниками симпозиума никто не следил.

Карлайл точно знал, где нахожусь я, но вычислить, кто меня окружает — это было не в его власти. Конечно, упырь не будет рассчитывать на легкую прогулку, и приведет с собой мощную поддержку, но… Не танковую же дивизию, в конце концов? Да и с танковой дивизией сидящие за этим столом наверняка бы смогли разделаться.

— Итак, — кавказский наместник сложил ладони лодочкой и прижал пальцы к губам на секунду. — Эскадрилья конвертопланов сводного опричного отряда прибудет сюда завтра в полдень и мы начнем имитацию эвакуации. Для создания качественной иллюзии нам нужна капля крови Михаила и доброволец…

— Магия крови? — поморщилась Алиса. — Не комильфо.

— Вампир наводится на кровь. Если мы посадим в транспорт болванчика, даже трижды похожего на Титова, — Воронцов покачал головой. — Он не купится. Это не тупой новообращенный, это один из самых старых носферату. Нужна кровь.

— Добровольцем могу быть я! — громогласно заявил Бабай Сархан. — У меня есть капитальный опыт общения с носферату…

— Голова, жопа, нахер с пляжа, — радостно захихикал старший Ермолов. — Я видел эти видео, у меня лицо потом болело полдня, и живот! Если что — я за! Давайте стравим упыря и урука, пусть дерутся жаба с гадюкой, это же восторг!

— Мы не можем просто убить Карлайла? — поинтересовался Вишневецкий. — Я тут смотрю на нашу честную компанию, не понимаю, в чем проблема? Мы скрутим эту курву в бараний рог! И всех, кого он с собой привезет.

— Нельзя, — покачал головой Воронцов. — Константин Константинович, поясните…

— Нам нужно не ликвидировать графа, а нейтрализовать и зафиксировать. Это — вводная от Федора Ивановича, — развел руками дед. — Дело государственной важности. И большая личная просьба от его высочества. Носферату нужен ему живым…

— В поликлинику… — сказал Пепеляев и прищурился, чтобы скрыть улыбку.

— … для опытов! — загоготал Бабай.

Рассмеялись двое — я и Селезнева. Остальные странно на нас посмотрели, но ничего не сказали.

— Думаю, — проговорила Эссириэ Ронья, супруга Бабая. — Они воспользуются чем-то вроде Хладного Моста. Только наводиться будут на Михаила. На человека, не на точку на карте. Никто не сможет просто так прийти без приглашения на Лукоморье… Ну да, никто кроме Александра Сергеевича и Федора Ивановича. Так что я уверена: Хладный Мост — вот так это и будет. И у нас нет Орды и эльфийских добровольцев, чтобы их остановить. Нужно тщательно выбрать место для битвы, подготовить его.

Я взял на себя роль официанта: грязные тарелки так и летали со стола в раковину, а блюда с новыми и новыми кушаньями находили место на столе. Мне было не зазорно: тут собралась удивительная компания, и, к тому же, мы с Элькой были самыми младшими, так что сам Бог велел. Да и телекинез как бы намекал, что мне такую миссию выполнить гораздо сподручнее, чем всем этим великим личностям.

И вот я убирал посуду, и слушал их, слушал, таких опытных и могучих, и мне постепенно становилось скучно. Они не воспринимали меня всерьез — по крайней мере так, как мне бы этого хотелось. Ни я, ни Элька — мы не были для них самостоятельными фигурами. Так, детишки какие-то, о которых нужно позаботиться. Я надеялся, Пепеляев что-то скажет по этому поводу, как-то обозначит нашу роль, но рыжий только комментарии отпускал, и с супругой переглядывался, которая, кажется, была гораздо больше занята образцами воды, которые мы ей доставили. Один комплект Ядвига Сигизмундовна куда-то спрятала, второй же — сканировала в эфире, доставая из кофра по одному. Она делала это осторожно, с невероятной точностью — так, что и возмущений-то почти никаких не проявлялось. Не знал бы куда смотреть — и не увидел бы.

— Я буду живцом, — мне хватило решительности встать со своего места, улучив момент, когда все отвлеклись на яблочный штрудель. — Мне не привыкать. Мы с Эльвирой РЕАЛЬНО сядем в конвертоплан. А вы будете воевать, у вас это отлично получится, я уверен. С такой группой прикрытия мне бояться нечего. Нужен только пилот. Или тот, кто отыграет роль пилота. И конвертоплан, которого не жалко. Подождите, подождите, не перебивайте. Я — телекинетик второго порядка. Эльвира — трансмутатор и трансфигуратор исключительной эффективности. Если мы будем находиться внутри стальной боевой машины, то, уж поверьте мне, тот, кто зайдет к нам на огонек окажется сильно удивлен… Ваша задача — чтобы по трапу поднялся ОДИН носферату, а не десяток. Я уже один раз уделал его в пещере, и тогда со мной Эльвиры не было. Вдвоем мы ему устроим…

— О! — обрадовалась Элька. — Я знаю, что мы замутим! Мы…

Она не договорила. Дракон перебил ее:

— Однако… — голос Пепеляева был мягким, обволакивающим, но эта показная мягкость заставила всех повернуться в его сторону. — Думаю, этот план нужно принимать — в общих чертах. Иллюзия — это иллюзия, ее опытный враг может распознать. А я — нулевка, вы же знаете… Карлайл ничего не почует. Так что в качестве подстраховки и в роли пилота буду я. Просто признайтесь сами себе: никто лучше телекинетика и трансмутатора не справиться с задачей по иммобилизации старого упыря!

А я ведь совсем забыл, что в человечьей ипостаси дракон — нулевка! Тоже — уникальная ситуация. Обычно они огненные или боевые маги, насколько я помнил из истории, а тут — вот такое вот… В любом случае — авторитет Георгия Серафимовича был на высочайшем уровне, и я видел, что все призадумались.

— Пусть конвертопланы садятся у границы дубравы, подальше от дома, — предложил я. — Там и речка есть, и лес, и… В общем — всем будет удобно.

— Лес — это хорошо, — сказала Лесная Владычица. — Алиса, Ядвига?

— Отработаем на дальней дистанции, — кивнули дамы.

— Я прикрою. Мы прикроем, — ответил князь Хтонический за всех орков.

— Остальные — в режиме свободной охоты, — кивнул Воронцов. — Мы убьем всех, и присмотрим, чтобы никто лишний не забрался в конвертоплан. Розен и Голицын со своими людьми нам в этом помогут.

— А я прослежу за тем, чтобы после того, как упыри придут сюда, никто не покинул Лукоморье, — мрачно пообещал Кощей, которого мне было гораздо более привычно звать дедом. — Василисушка, ставь котел на огонь, у нас много работы!

Они все вдруг стали такие собранные, деловые… Я и штрудель доесть не успел: фигак — и нет никого за столом! Кроме меня и Эльки. Похоже посуду мыть придется тоже нам!

не самый лучший дракон, но тем не менее))