На грани искры

Глава 13

На эту практику мы с собой набрали много вещей. Прежде всего потому, что весной даже на юге прохладно. Ну и я настоял, чтобы взять наши белые костюмы. Чего их беречь, если мне в плечах уже тесно? К концу лета наверняка ещё подрасту, и прощай, шикарная одёжка! А так хоть покрасуемся, когда к моим в гости поедем. В том, что получится заглянуть домой, я не сомневался, с господином Ваялом у меня уже была договорённость. Отправить письмо родителям не успевал, но пусть для них мой приезд будет приятной неожиданностью.

Санни, выслушав мои доводы насчёт костюмов, решил примерить свой. Вышел из спальни и, тихо застонав, показал, какими короткими стали рукава, а брюки едва до щиколоток достают.

— И ты свой полностью надень, — предложил он.

Предположения друга оказались верными. Мне брюки тоже стали малы. Да как же так⁈ Всего два раза носил эту красоту, и что, теперь выбрасывать⁈

Заметив моё отчаяние, Санни протянул свой костюм:

— Тебе, наверное, впору будет.

И правда, тот сел отлично — нигде не жмёт, не коротит. Друг лишь махнул рукой, мол, забирай. И главное, без капли сожаления, будто не дорогая вещь, а пустяк какой-то. А у меня всё внутри переворачивалось при мысли, что такой шикарный костюм пропадёт. Хорошо хоть жилетка имела парчу только спереди, а спина была из белого шёлка. Можно отпороть и заменить ткань на что-то потемнее. Размер жилетки на подросшей фигуре не так заметен. Обязательно перешью под другой костюм.

Это ж какое разорение — все справленные прошлым летом сюртуки уже малы!

Санни, выслушав мои сетования, пожал плечами:

— Нам вообще-то один приличный наряд на год нужен. Куда ещё наряжаться? В лес, что ли?

Помимо личных вещей, в этот раз на практику взяли ещё и малые лабораторные наборы. Как объяснили преподаватели, первичную обработку некоторых ингредиентов придётся делать на месте. Что-то там про водоросли и морских существ упомянули.

— Мы же травники! — возмутился кто-то из группы, и лекция затянулась ещё на полчаса.

Лучше бы вещи собирали, чем десятый раз одно и то же слушали.

Нам снова и снова напоминали, что побережье — не безлюдный лес, где мы раньше травки да корешки добывали. Тамошний народец специфичный. Школа, конечно, наняла десяток наёмников для охраны наших тушек, но без особых гарантий. Потому что голову на плечах иметь надо и элементарные правила соблюдать, чтоб не влипнуть в неприятности.

Мне вот прямо интересно стало, какие такие «условия» нас там ждут. Батюшка почему-то об этом не рассказывал, хотя частенько бывал на побережье и в порту по торговым делам.

Шли мы на юг, как и было обещано, через портал. Вжух! — в столице, вжух! — уже на побережье Южного моря. Красота!

Эту «красоту» немного подпортил наш временный лагерь. По какой-то причине палатки брать не стали, а заселили нас в какие-то хибары, сколоченные из досок. Щели там такие, что их вместо окон использовать можно. К слову, самих окон и вовсе не было. Внутри воняло тухлой рыбой и ещё чем-то мерзким.

Чуть позже, когда нас собрали под навесом, где была печь и где нам предстояло питаться, преподаватели просветили: это сезонный посёлок рыбаков. Летом сюда приезжают артели, ловят рыбу до самой осени, а пока занимаются промыслом, живут вот в этих дощатых коробках. Зимой тут иногда забредают нищие и заселяются без спроса. Но вообще без разрешения занимать эти хибары нельзя, и школа за них даже что-то заплатила.

Думаю, не стоит озвучивать, что пацаны сказали про такие хоромы. Летом, может, оно и ничего — сквознячки в жару даже полезны. Но мы-то прибыли в середине весны!

— А ты ещё не хотел брать себе два одеяла, — напомнил Санни наш спор.

Мне тогда реально казалось, что мы тащим кучу лишнего. Всех заранее обязали подготовить тюфяки с соломой для ночёвок. К моему удивлению, на школьной конюшне без лишних вопросов нам выделили сено. Видимо, не мы первые, не мы последние.

Мешки под тюфяки пришлось покупать самим. Взяли дешёвые, всего по пять медяков. Такой и выбросить после практики не жалко, не тащить же их обратно. Рекомендовалось взять по одному одеялу, а подушки — по желанию. Санни решил на одеялах не экономить. С нашими доходами от тайной продажи зелий мы могли хоть десяток шерстяных купить. Но кто ж их на себе через порталы понесёт?

Личных вещей тоже набралось немало: сменная одежда, полотенца, разные мелочи. Ну и, конечно, малый лабораторный набор.

Мешок-невидимку я перебирал раз пять. В итоге, с сожалением выгрузил все книги, оставив их в школьном сейфе. Имелось у нас такое место, где ученики могли хранить ценные вещи — деньги, памятные безделушки. Наш домик, конечно, оснащен неплохой магической защитой, но полной гарантии никто не давал. Так что книжки я предпочёл оставить в надёжном месте.

Деньги из мешка не стал выгружать. Как и зелья, что накопились у нас. Не так много, как хотелось бы, но несколько полезных бутылочек всё же было. Два флакона зелья, помогающего видеть в темноте, оставили на всякий случай. Ещё два с зельем оцепенения, оба запечатаны в деревянные футляры. Как-то по-другому их хранить не придумали.

Сливы с закаченным зельем я давно выкинул. Там вляпаться самим проще простого. Да и не хранятся фрукты долго.

Полезное зелье, заставляющее говорить правду, удобнее всего оказалось хранить в засахаренных фруктах. Его рассовали по маленьким коробочкам, но пока не применяли — не было нужды.

Один раз сварили зелье бодрости. Убойная вещь! Испытали на себе, капнув по две капли в стакан воды. В итоге не спали полтора суток, а потом столько же ползали как сонные мухи.

В общем, все зелья как лежали в мешке, так там и остались. Туда же положили парадные костюмы и малые лабораторные наборы. На этом место в мешке закончилось. А жаль.

Остальное пришлось тащить на себе. Впрочем, такими навьюченными были все ученики нашего класса. Вернее, у них даже больше было: стеклянные колбы из лабораторных наборов рекомендовалось тщательно упаковать, чтобы не разбились при перевозке.

Меня же наличие мешка-невидимки порадовало в очередной раз, когда мы увидели, где нам предстояло жить полмесяца.

— Да тут же всё упрут! — возмущался Рий.

— Десять человек в охране, — напомнил господин Ваял.

Кстати, наёмники одним своим видом отпугивали желающих прогуляться в сторону рыбацких хибар. На берегу шлялось много каких-то мутных личностей. Недалеко находилась коса, уходящая в море. С неё ловили мелкую рыбёшку. Не ту, что идёт в летний промысел, а попроще.

Нам тоже не запрещалось участвовать в той ловле, но в свободное время. О чём заранее предупредили, так что кое-кто прихватил снасти. Санни тоже решил, что это будет интересный опыт, и приобрёл десяток крючков с тонкой шёлковой нитью. Такая снасть много места не занимала, а если по вечерам станет скучно — почему бы не порыбачить?

Те мужички, что ошивались поблизости от лагеря, к моему удивлению, купались в море. Я-то слышал от родителей и на уроках нам рассказывали, что Южное море зимой тёплое, какие-то там течения приносят тепло. Но в начале лета меняются ветра, и течение становится холодным. Именно оно гонит косяки жирной северной рыбы, которую у нас в Мендалье замечательно коптят, предварительно подготовив по особому рецепту.

Это я к чему рассказываю, а к тому, что нас погнали вылавливать водоросли в море. Не все пацаны поверили, что море теплое. А потом ещё выходить на холодный ветер не хотели. И в целом всем понравилось.

Вот только ни я, ни Санни не думали, что нас заставят нырять прямо в море, вылавливая редкие водоросли среди камней. Причём подходящей для плавания одежки не было. Впрочем, как и у остальных учеников.

Предполагалось использовать своё исподнее и в нем лезть в воду.

Мне было жалко тонкие холщовые подштанники. Прикинув варианты, я без сожаления выудил белые шёлковые. По доброй воле носить то, что так и норовит в задницу залезть, я не собирался. А вот плавать в море в них — самое то.

В очередной раз на нас с Санни посмотрели как на придурков. В шёлковом исподнем, пошитом в самом известном столичном портняжном доме, полезли водоросли с камней обдирать.

— Очень разумное решение, — похвалил нас господин Ваял, впервые увидев в этих шелках. — В высушенных водорослях заводятся мелкие блохи. На шёлке они скользят и не задерживаются. Остальным рекомендую тщательно обследовать свою одежду.

Замечание многих взволновало.

— И как этих водоросли с блохами обрабатывать?

Оказалось, что при нагреве они сами покинут временное место жительства. Но на всякий случай волосы лучше прикрыть, чтобы блохи не поселились.

Представляете, какая замечательная у нас выдалась практика? Тут и мутные личности, шныряющие поблизости, и холодные сараи, и в довесок блохи!

Нищие, промышлявшие рыбалкой, приходили к лагерю и даже продавали рыбу по медяку за вязанку. Наш повар покупал её первые четыре дня. Потом рыба на обед и ужин начала надоедать. Недовольные рыбаки продолжали таскать свой товар, негодуя на потерю дохода.

Кто-то из пацанов покупал у них понемногу и пробовал самостоятельно засолить. Так себе идея в наших условиях. Они же прямо внутри хибар эту рыбу развешивали! К застарелому запаху добавился ещё и свежий аромат рыбы. В общем, на любителя. На большого любителя рыбы. Которых у нас оказалось не так уж и много.

Хорошо, что водоросли сушили прямо на берегу, раскладывая их пучками на камнях. Никто не делил их на «твоё, моё» — обрабатывать будем все вместе и сразу сдадим. И не в школе, а в столичную контору, закупающую ингредиенты для зельеваров. Нам за это предоставят бесплатный проход на Западную заставу.

Вот бы ещё узнать, для чего эти водоросли нужны… Насколько я помнил, в прочитанных секретных книгах не попадалось ни одного рецепта с водорослями Южного моря.

— Себе оставим на всякий случай, — решил Санни. — Вдруг понадобится… а у нас будет запас.

Водорослей здесь было четыре вида. Различались немного цветом. Зелёные считались съедобными, употреблялись в виде салатов. Повар даже однажды состряпал такое блюдо, но не нашёл желающих испытать его на себе. Больше ерундой он не страдал и готовил привычные ученикам продукты.

Через неделю мы дружно оборвали всё, что росло в море в районе рыбацкого посёлка. Именно тут было больше всего водорослей. Преподаватели объясняли это тем, что артели, ловящие рыбу летом, частично потрошат её тут же, выбрасывая потроха в море. Водоросли любят такой прикорм и активно растут. Как раз хватает для новой партии учеников школы травников.

Единственное, что позабыли упомянуть, что наши ныряющие тушки могут привлечь кого-то покрупнее обычной рыбки.

Рассказы про огромных восьминогов я слышал не раз и не два. Батюшка после пары стаканчиков вина любил вещать о чудовищах, живущих в море. Но где мы с маменькой, а где те моря? Охали, конечно, ахали, слушая похвальбу родителя, где он якобы лично наблюдал, как восьминога брали на гарпун.

Те истории я считал очередными сказками, которые принято рассказывать в дни празднования середины зимы. И вот теперь представьте моё состояние, когда эта восьминогая хрень выползла на камни, где мы собирали водоросли.

Восьминог был чудовищных размеров. Телом напоминал сморщенную, покрытую пупырышками скалу, из которой тянулись толстенные щупальца с кольцами присосок. Они шевелились как змеи и казались отдельными существами. Кожа твари переливалась мертвенно-серыми и лиловыми оттенками.

Первым заверещал Сафьянка. Он увидел нечто страшное и громким криком предупредил. Надо отдать должное нашим преподавателям, отреагировали они быстро. И артефакты какие-то на такой случай имели.

Мы же с Санни замешкались, не поняв, с чего такая паника.

И тут огромное щупальце ухватило моего друга поперёк туловища и потащило вниз. Сам не знаю, что хотел сделать, но на второе щупальце я прыгнул сам, сожалея, что в руке у меня маленький нож для срезания водорослей, а не огромный тесак.

Краем глаза я заметил, как мимо пролетел господин Ваял, а следом за ним, подражая морским птицам, устремился вдаль один из наёмников. А восьминог продолжал тащить активно сопротивляющегося Санни к себе. Не то в пасть, не то в клюв — не рассмотрел толком, потому что в этот момент поймал одно из щупалец.

Держаться на нём было непросто. С внутренней стороны оно было усеяно присосками, а снаружи гладкое и склизкое. Ещё и извивалось как живое, пытаясь стряхнуть меня, но я вцепился, не собираясь отпускать.

Использовать ножик против такого чудища было смешно. Зато в моем мешке-невидимке имелось зелье оцепенения.

Как бы до него добраться?

Одной рукой вцепившись в щупальце, второй я ковырялся внутри мешка. Барахла там было много, как бы найти нужное… Есть, нашёл!

Восьминог, похоже, воспринял меня как десерт к первому блюду, потому что даже не пытался смахнуть или отбросить. Он был занят тем, что тащил Санни к себе, сжимая всё крепче. Санни орал и отчаянно вырывался.

Я же нащупал деревянную шкатулку, рванул крышку и схватил флакон.

Главное — не нанюхаться самому.

Резко отвернув лицо, открутил одним пальцем крышку и взмахом плеснул содержимое на тушу монстра подальше от себя. Мысль о том, что зелье, предназначенное для людей, может не сработать на этой твари, пришла мне уже после.

Но всё же сработало и даже лучше, чем я думал. Щупальца страшилища вдруг вмиг обмякли.

Санни с криком нырнул в воду, чуть не захлебнулся, но я успел схватить его за руку.

— А… — начал что-то говорить он.

— Оцепенение, — пояснил я, — вылил зелье на тварь, будь осторожен. Не зацепи то место.

Санни моментально сообразил и кивнул. Удерживаясь на плаву, он ухватился за ту конечность восьминога, на которой я висел, и заявил:

— Обувь из кожи этой твари очень дорогая. Я бы не отказался от пары туфель.

— Да? — оценил я «трофей». — Тогда потащили его к берегу.

Санни встал на один из камней, взялся за вторую конечность чудища. На пару мы с трудом, но понесли ноги чудища к суше. Группка испуганных учеников взирала на нас с немым изумлением.

— Помогите эту дрянь на берег вытащить! — крикнул я.

Результата не добился. Зато меня услышали прибежавшие на помощь наёмники. Видимо, полёт нашего преподавателя они заметили издали и сразу бросились на выручку. Совместными усилиями мы вытащили восьминога на прибрежные камни.

— Он не убит, просто обездвижен, — сообщил я помощникам. — Очнётся через три-четыре часа. Вот тут место, куда я зелье вылил. Не трогайте, а то сами оцепенеете.

— Не очнётся, — хмыкнул один из наёмников, вогнав багор в глаз твари, и повторил это со вторым.

— Господа, а как вы планируете его потрошить? — осведомился кто-то.

Оказалось, пока мы волокли восьминога, с косы прибежали «мутные личности», те самые, что обычно ловили рыбу.

— Можем помочь с разделкой, кожу снять, — предложил один из них. — Половина трофея за нами.

— Десятая часть, — тут же обозначил я свои условия.

Кто-то из мужиков попробовал поторговаться, видимо решив, что наследника купца можно продавить. Хм… Не получилось у них. Без сожаления послал всех нафиг, сообщив, что вызову умельцев из порта. Расценки тут же были снижены, и все дружно согласились на мои условия. Причём брать свою долю местные собирались исключительно мясом.

Господин Ваял к тому времени уже приплыл к берегу и, отдышавшись, сразу подключился к оценке и продаже восьминога, почему-то решив, что имеет на это право.

Пришлось вернуть преподавателя «с небес на землю».

— Это мы с Санни поймали и вытащили тварь, — напомнил я. — Пускай умертвить ее нам помогли, но добыча полностью наша.

— Школа выкупит желудок, — попытался надавить преподаватель.

— Поздно, — невозмутимо пожал плечами я. — Местные уже сказали, что эта часть самая дорогая у зельеваров.

Санни, как и планировал, оставил нам кожу для обуви. А вот мясом можно и поделиться. Все равно хранить его негде, да и продать в наших условиях проблематично. В целом разделка восьминога заняла не больше часа. Желающих урвать кусок мяса оказалось столько, что бедную тварь разделали в рекордные сроки.

Ученики тоже пытались что-то поиметь, но Санни, гордо демонстрируя синяки и следы от присосок на теле, напомнил:

— Пока я был зажат щупальцем, вы все ныкались на суше. Какие теперь претензии? Радуйтесь, что на ужин у нас блюдо из мяса морского хищника!

Правда, аппетитно это не звучало. Но после недели употребления рыбы даже мясо чудовища казалось хорошей альтернативой.

Мясо, скажу вам, было изумительным. Подобного вкуса мне не приходилось пробовать. Сочетание чего-то пряного, чуть острого и ароматного оказалось просто непередаваемым. По словам повара, он вообще ничего не делал и не добавлял, просто порезал и обжарил на сковороде. Точнее, на трёх. Мяса было так много, что готовили его без ограничений.

Нажрались мы в тот вечер до икоты. Все сытые, с округлившимися животами, еле отползли в сторону хибар.

Мы с Санни на последних волевых усилиях утащили с собой огромный кусок мяса и шкуру, снятую с основной части тела восьминога. Кожа со щупалец не так ценится, поэтому её мы без раздумий продали преподавателям, получив вместо денег расписки. Мясо щупалец засолили, следуя подсказкам местных.

Оставшиеся дни до окончания практики на побережье ученики питались исключительно мясом морского чудища. Удивительно, но оно не приедалось, в отличие от рыбы. Действительно вкусное, необычное мясо.

Щупальце, что я оставил для себя, засолил и развесил на просушку, как это делали парни с рыбой. Пусть мои родственники тоже попробуют, чем мы тут питались.

С водорослями мы наконец закончили и дальше нам предстояло отправиться за травами в окрестности моего родного города.