Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VII

Глава 16

Я знал, что из себя представляет процесс Возведении Основания — Ли Бо рассказывал.

Меня ждет создание устойчивой оболочки, как бы внешнего контура будущего Ядра, но пока еще не заполненного по-настоящему концентрированной Ци. Потому что Ядро уплотняется со временем — как шерсть, которую утрамбовывая наталкивают в корзину. На этом же этапе, который ждет меня, вся энергия, которая будет внутри меня, — уходит по сути для создания оболочки Ядра. И если это только оболочка, то можно себе представить, сколько нужно энергии, какие невероятные объемы нужны для создания полноценного ядра. У меня пока таких нет.

И чем крепче и больше по размерам будет Основание созданное сейчас, тем, соответственно больше концентрированной Ци в дальнейшем сможет выдержать Ядро. А значит, и практик будет обладать большим объемом Ци в целом.

Именно поэтому каждый этап Возвышения для Практика был так важен: сначала важна Конденсация Ци, для формирования объема будущего Узла; потом важны Меридианы — реки, по которым будет течь Ци (чем крупнее они, чем больше их, чем закаленнее они, тем лучше для Практика); и, наконец, Возведение Основания —место для будущего Ядра.

Спасибо Бессмертному, из предыдущих этапов я выжал максимум. Только не успел завершить закалку Иньской, холодной Ци. Но что случилось, то случилось. Некоторые вещи нельзя предугадать или предсказать — как, например, то, что сделал Радужный Лотос. Кто мог знать, что он найдет утерянную часть себя и станет тем, чем был до разделения на два цветка?..

Хорошо, хоть принцип создания Основания я уже знал и там как будто не было ничего сложного.

Вот только всё пошло не так, как я задумывал.

Процесс перехода был запущен не мной, а цветком Великого Предела, а я совсем не считал теперешний момент подходящим для перехода для новой ступени.

Прямо сейчас мой Узел разрушался, а сознание пронизывало вспышками острой и резкой боли, отчего было еще тяжелее ее выдерживать.

Я ничего не контролировал. Вообще.

Цветок буквально разрушал мою энергетическую систему.

Я не ощущал ни полости, в которой мы все сидели, ни своих спутников. Не слышал голоса Ли Бо. Не видел сообщений нейросети.

Я чувствовал страшную боль в районе груди, от которой так потемнело в глазах, что я начал проваливаться куда-то вглубь. В себя или еще глубже.

За пределы мира.

За пределы Поднебесной.

За пределы времени.

На мгновение я ощутил, что цветок будто проделал брешь в моем Узле, во времени, в реальности, и в самой Поднебесной.

Происходило что-то из ряда вон.

Меня всего, мое сознание охватила тьма.

Полная, абсолютная. Лишенная формы и звука. Лишенная мыслей. Мои мысли поглощались, едва возникая.

Раз за разом. Я не успевал ни о чем толком подумать, как мысли вырывались с корнем в самом зародыше.

Мне словно указывали: «Не думай. Перестань. Мысли тут не нужны».

Где это «тут» — я не понимал. Да и не нужно было это понимание.

Нечто схожее я чувствовал на озере Бай-Гу, когда она учила меня «не думать», «не суетиться», «не спешить». Вот только этому невозможно научить, можно только подтолкнуть мысли и сознание в этом направлении, не более.

Чтобы обрести форму, нужно сначала раствориться в бесформенном.

Я не знал, чей это был голос, и был ли голос, или это был совет от моей души, но… я ему последовал.

Я не сопротивлялся, а позволил своему сознанию рассеяться, стать частью этого изначального Ничто.

Сейчас я был в более глубоком месте.

Всё стало точкой.

Я стал точкой.

Всё вернулось в начало.

Тьма перестала быть.

Потому что не было больше ни света, а значит и тьмы. Не было звука, не было и тишины. Я попал в миг до появления противоположностей.

Не было разделения.

Не было Великого Предела.

Было только Уцзи — Беспредельное, не имеющее начала, не имеющее конца, не имеющее границ. Исходная тишина небытия.

Состояние «До всего»…

С ужасом я понял, что мое сознание на короткое мгновение будто стерли, и я забыл всё: кто я, что я, кем я был, куда я стремлюсь — это всё исчезло, словно круги на воде. Мне оставили только мое «Я», иначе бы без этого я просто сошел бы с ума.

Я стал чистым восприятием. Вот только воспринимать было нечего.

Именно тогда и произошло ЭТО.

Мир натянулся, словно гигантская струна, которая еще не вибрирует.

Моя душа сама застыла в трепетном ожидании этого мига. Мига рождения Вселенной.

Это был чистый холст, момент, до того как Художник прикоснется к нему. Но в этом мгновении ДО уже была заключена вся какая только возможно живопись. Будущий потенциал. Как тишина в концертном зале до того, как дирижер поднял палочку. В этой тишине уже присутствует музыка, которая прозвучит.

Из этой безупречной тишине возникает натяжение. Как первая капля воды, готовая упасть с листа в абсолютно неподвижном воздухе.

Это точка. В точке абсолютного безмолвия возникла искра. Искра творения.

Завороженный, я смотрел на эти сменяющие друг друга как калейдоскоп картины.

Искра не была светом или тьмой, Инь или Ян. Она была самой возможностью различия. Это был Великий Предел — первопричина, содержащая в себе все потенции мироздания.

В тот же миг и душа моя ожила, словно вынутая из закупоренного времени. И ко мне вернулись мои эмоции.

Искра передо мной начала вращаться. Поначалу казалось, что она стоит на месте, но это просто вращение было очень медленным, искра лишь набирала свой неумолимый ход.

С каждым витком искра рождала пары противоположностей.

Свет и Тьма.

Небо и Земля.

Мужское и Женское.

Движение и Покой.

Горячее и Холодное.

Эти силы сплетались в величественный, бесконечно сложный узор — Круговорот Тайцзи. Великий Предел.

Именно это показывал мне цветок, носящий такое же название и ставший частью меня. В нем и была сама концепция Тайцзи.

Я видел, как Инь перетекает в Ян, а Ян — в Инь, как они зависят друг от друга, борются и дополняют друг друга, порождая всю полноту бытия.

Я видел, как рождаются звезды и угасают галактики, как горы поднимаются из пучин океана и снова стираются в пыль. Видел танец дракона и тигра в небесах, смену времен года в лесу, прилив и отлив Ци во всем сущем. Великий Предел был во всем. И я был его частью.

Мысль возникает из бессмыслия, форма — из бесформенности.

Именно это сейчас и происходило.

А потом всё застыло.

«Я» — возникло снова.

Мое тело, вернее его проекция, стояло на зеркальной глади воды идеально круглого озера. Вокруг были непроходимые горы.

Я сделал шаг и по воде пошла рябь, тут же исчезнувшая.

Неожиданно на душе стало спокойно. Цветок хотел мне показать зарождение и переход из одного этапа в другой, вот только я не дорос до этого. То понимание было мне недоступно, это было как ребенку, не умеющему читать, показать книгу, раскрыть и показать каждую страничку — он будет видеть страницы, понимать, что это книга, и что там что-то написано. Но не понимать того, что в нее заложено. Точно так же ощущал себя и я.

Я стоял в озере собственной души. Ничем иным это быть не могло.

В отражении воды на меня смотрело молодое лицо красивого парня, которому и не было двадцати лет. Вот он я сейчас. Но это ли я настоящий?

Словно в ответ на эту мысль прямо передо мной возник дряхлый старик.

По воде вокруг нас прошла рябь и застыла в форме круга.

Мы стояли друг напротив друга не отрывая взгляда.

Слов было не нужно.

Это был я.

Прошлый я. Руки, покрытые старческими пятнами, лицо все в морщинах, на голове почти ничего, один лысый череп, в руке трость, крепкая, тяжелая, а на теле белый больничный халат.

Я сделал шаг.

Тот, старик, тоже сделал шаг.

Сначала я подумал, что это случайность, но сделав еще один шаг понял, что мы движемся по кругу. На один мой шаг, я получал такой же в сторону от старика.

Потом он просто сел и приглашающим жестом указал мне на место напротив себя.

Я сел, уже не удивляясь тому, что не проваливаюсь под воду. Это место не было реальным — это был тайник моей души.

Моя суть.

В горле неожиданно пересохло.

Мы сидели друг напротив друга, как Инь-Ян. Молодость и старость. Смерть и Жизнь. Прошлое и Будущее. У того старика не было будущего, у него были только воспоминания. И, тем не менее, он был Я.

Я не мог лгать тут сам себе.

Душа не была едина. Я помню, как получил воспоминание о маме от Праведницы в Великих Карповых Озерах, но этого было мало. Этого недостаточно. Мне нужны все мои воспоминания.

Взгляд старика был грустный, всё понимающий, без надежды внутри. Не мой теперешний взгляд. Я так не смотрю ни на жизнь, ни на самого себя.

А он смотрел.

Нам не были нужны слова.

Мы сблизились и взяли друг друга за руки. В тот же миг мы оба, и вода вокруг нас, начали медленно вращаться.

Я смотрел в его глаза, а он — в мои.

Воспоминание.

Земля. Родители. Детство. Я видел там всё то, чего не хватало мне — те фрагменты, которые исчезли по вине Пустоты.

Всё это не было стерто, непостижимым образом оно было внутри него, внутри старика, от которого я знал, что отгородился в свое время. Это ведь было мое решение — жить новое по-новому. Не оглядываться на себя прошлого. Старик всё это время ждал — ждал, когда я сам сюда приду. Да что там говорить, вся моя новая жизнь, она отделяла меня же от меня.

Странно, а ведь я думал, и уже не единожды, что прошел через это, что я стал един с собой, что всё это — этап, оставленный позади. Я думал так у белки, думал после того, как покинул Школу Небесных Наставников, думал у Бай-Гу… Много раз думал… А надо было не думать.

Теперь это казалось чем-то поверхностным.

Под моими ладонями были шершавые руки дряхлого старика, а он наоборот чувствовал мою молодую кожу и бурлящую в теле жизнь.

Инь-Ян.

Мы застыли.

Движение прекратилось.

Я увидел себя, убегающего от собаки. Но она все равно меня искусала, а потом перед глазами возникло воспоминание о том, как мама обрабатывает рану.

Еще через мгновение у меня захватило дух. Вот я в потрепанной и заношенной одежде взлетаю на качелях вверх и затем вниз. Еще недавно я этого не помнил.

Старик отдавал одно воспоминание за другим, устало улыбаясь.

А я принимал, проживая их заново. Все это было мое, всё это был Я.

Воспоминания болезненно прошивали мою душу, заставляя ее сжиматься от странного щемящего чувства полностью прожитой жизни. Было что-то неправильное в том, что после всего этого есть место новой жизни.

Первая любовь заставила вновь ощутить чувство стыда и неловкости, зато внутри вспыхнула такая буря эмоций, которых я, пожалуй, не испытывал в этом мире ни разу. И дело было даже не в запрете нейросети на отношения — просто таких ярких чувств не было. Вот и всё. Такое возможно только раз. Даже в той жизни больше такого не повторялось. Было другое, была другая любовь, но уже не первая.

Я смотрел на калейдоскоп бесконечных эмоций, ощущений и воспоминаний, и понимал — однажды испытанное больше не повторяется. Будет другое, но тех ощущений больше не будет.

Мы не можем повторить тех мгновений, но можем искать и проживать новые, — понял я как-то по-новому.

Чем больше воспоминаний возвращалось ко мне, тем сильнее крутился вокруг нас водоворот, тем прозрачнее становился старик и тем счастливее становилась его улыбка. Он по-своему страдал от одиночества, тут, спрятанный глубоко внутри.

С каждым новым-старым воспоминанием я обретал всё больше цельности. Цельность — это каждый твой поступок, каждое принятое или не принятое решение.

Я не закрывал глаза, а смотрел как старик передо мной истончается и тает словно снег на солнце.

Минута за минутой от него оставалось все меньше «телесного».

В какой-то момент я осознал, что держусь за воздух. В моих руках больше не было ладоней старика — они были пусты.

Ко мне вернулись все воспоминания. Я их заново прожил.

Озеро было спокойным. Тот водоворот — он был лишь отражением эмоций заново бушующих во мне, когда я смотрел на свою старую жизнь.

Теперь моя душа была спокойна.

Нефритовая змея сказала, что цветок не нашел ничего нового, он просто вернулся в свое прежнее состояние «до» разделения. Точно так же и я сейчас.

Я не приобрел и не узнал ничего нового — я просто увидел то, что и так всегда было со мной.

От этого стало немного грустно и радостно одновременно, как когда наблюдаешь смену времен года и немножко тоскуешь по уходящей поре и, вместе с тем, в предвкушении ожидаешь новую.

Внутренний покой. Теперь я знал, что это такое — это когда ты принимаешь себя всего, целиком, и когда нет внутренних противоречий.

Вот что создает Мастеров Инь-Ян, — неприятие одной стороной души другой. Только тогда возможно разделение, о котором говорила Бай-Гу.

Я провел рукой по озеру, ощущая прохладу воды. Взгляд вниз — и я понял, что озеро бездонное. Это и есть моя душа?

Ты готов. Начинай.

Ах да, за всем этим я ведь и забыл, что сейчас должен перейти на новую ступень.

Горы исчезли.

Озеро исчезло.

Проекция меня молодого исчезла.

Я вновь оказался перед своим энергетическим телом.

Внутри моего Узла Меридиан медленно вращался цветок Великого Предела.

Я чувствовал как он жжет мои Меридианы и Узел, но это не сравнится с той болью, которую я ощутил до того, как провалился во тьму.

Энергия цветка распирала мой Узел то в одной точке, то в другой.

Я сделал глубокий вдох и ухватился своей Ци за него. В тот же миг цветок начал терять очертания и становиться чистой энергией. Вот только это была не моя энергия, не Праведная Ци. Она не подходила мне, не подходила для использования.

Просто переработать энергию было недостаточно — я должен был наделить ее новыми свойствами.

Ли Бо об этом вскользь упоминал, да и я сам это понял: Ци праведника, ее уровень, зависел от понимания. От того, что он осознал.

И если поначалу «фильтром» для природной Ци служило Тело Праведника, то в какой-то момент для перехода энергии на новый уровень требовалось новое понимание. Именно поэтому некоторые Праведники надолго застревали на определенных ступенях.

Они не могли поймать ни ощущение Прозрения, ни ощущение Просветления.

Я…я был другим. Просто не осознавал этого.

Этап просветленного не зависит от того, на стадии формирования Ядра ты или нет — он зависит от того, познал ли ты фундаментальную часть мироздания.

Триграммы.

Та девушка владела Триграммами и была Просветленной.

Я владел Триграммами и не был Просветленным, потому как не догадывался, что это понимание нужно вкладывать в свою Ци. В свой Узел.

Через мгновение я вспомнил всё, что знал и понимал в Триграммах. Раньше было достаточно моего тела и состояния медитации, чтобы Ци начала перерабатываться в Праведную, теперь же всё зависело от моей Воли.

Миг — и внутри Узла возникла точка. Всего лишь одна единица Ци. Но это была Ци, в которую я направил воспоминания о Триграммах, об ощущениях, о мыслях и эмоциях, которые испытал в храме Восьми Триграмм. Ци тут же засверкала радужным цветом.

Я попытался добавить туда частичку понимания того, что показал мне цветок Великого Предела, но понял, что не справляюсь. Цветок дал мне направление мысли, и образы, но концепция Инь-Ян не была во мне родной, не была мной понята и прожита. В отличи от Триграмм.

Ладно, я попытался.

Через секунду еще одна капля Ци стала меняться на новую.

Ли Бо считал, что следующей после Очищенной Ци должна быть Чистая. И я тоже так думал. Вот только прямо сейчас в моем Узле возникала Ци Просветленного, наполненная сутью Восьми Триграмм.

Этапы зависят от твоего понимания, — тут же осознал я, — не существует жесткой последовательности Ци. Все индивидуально. Будь мое познание Инь-Ян выше, то и Ци могла бы выйти на еще более высокий уровень.

Цветок давал мне огромный объем энергии, который я сейчас перерабатывал в новый для меня тип Ци.

Концентрация была на пределе, потому что нужно было наполнить пониманием каждую каплю, каждую частичку Ци, чем я и занимался. Всё больше радужной энергии возникало внутри моего Узла и плотность ее едва ли не в десятки раз превосходила мою старую, Очищенную телом Ци.

Я даже улыбнулся, с радостью осознавая, насколько же велика разница между этими типами Ци.

Час…

Второй…

Третий…

Время летело, а я корпел над Ци, пока наконец-то в моем Узле не остался огромный сгусток радужного цвета. Удивительно, но черного или белого цветов, которые, как я думал, останутся после цветка Великого Предела, просто не было. Почему-то Ци обрела именно цвет стебля цветка — радужный цвет.

А вот дальше предстояло самое сложное — уплотнить этой энергией стенки узла, превращая его в огромный шар ядра.

Через мгновение я начал этот процесс.

☯☯☯☯

Это было сложно. Намного сложнее, чем я думал поначалу.

Узел сопротивлялся новой Ци как чему-то чужеродному. Каждую каплю радужной Ци приходилось буквально вдалбливать в стенки Узла, и там, где я это делал, он становился прочным и терял упругость. В какой-то момент я даже забоялся (когда оставалось всего ничего, крошечный участок в Узле-шаре), что мне банально не хватит Ци, но в этот момент мое тело, похоже, начало засасывать энергию извне и этого хватило. Не важно какую Ци я получал, я ее уплотнял и превращал в нужную мне Радужный Ци. С каждой новой каплей Ци это мне давалось легче и легче. Но при этом оставалась главная задача, вживляя новую каплю радужной Ци в узел, — удерживать своей Волей весь остальной так, чтобы он шевелился, чтобы он был идеально ровным.

Когда последняя капля Ци врезалась в Узел, а вернее теперь в Основание, — оно засияло и застыло как стеклянный шар. Оно уже ничем не напоминало тот гибкий мягкий и относительно небольшой Узел, что был у меня раньше.

Это было нечто совершенно другое.

Я какой-то детской радостью и гордостью смотрел на созданное своими руками, вернее, Волей Основание. Всё внутри наполнило небывалое ощущение огромности и…пустоты. Для создания Основания я израсходовал всю Ци без остатка.

[Завершено создание Радужного Основания.]

Лишь сейчас нейросеть пробилась в мое сознание.

Это означало, что время наконец-то вернуло свой ход, потому что до сих пор я находился в непонятном состоянии.

«Я думал ты сдох». — заявил мне голос Ли Бо прозвучавший в голове, — «Ну этот цветок и выдал. Мои поздравления, ученик с новой ступенью. Ты все еще муравей на теле Поднебесной, но уже толстый муравей, может даже с жвалами. »

И вам не кашлять, учитель.

Я сделал вдох-выдох и открыл глаза.

Находился я в том же месте, в той же расщелине, где мы нашли цветок, вот только сейчас я лежал, а прямо в лицо заглядывали две взволнованные лисьи морды, которые, едва я открыл глаза, начали облизывать меня.

— С добрым утром, соня. — пробасил Лянг, выглядывающий из кувшина.

— А кто это у нас так сияет радугой? — улыбаясь спросила Ло-Ло, наклонившись надо мной.

— Прошу, — взмолился я, — Дайте Ци, да побольше. Я совершенно пуст.

— Пора доставать мед, — заметил Лянг, — Я знаю, у тебя там осталось кое-что на черный день. Как раз Ци восполнишь…ну и с друзьями поделишься.

— Сейчас-сейчас…дайте сначала прийти в себя… — охрипшим голосом попросил я, — И водички бы…

— Это я сейчас, — раскрыл Лянг пасть и там сверкнула сияющая жемчужина, а потом на меня хлынули потоки воды.

— Я не кха…это кха…имел кха-кха… в виду…

Хотел я того или нет, но воды нахлебался, и удовольствия в этом было мало. Пить правда, сразу перехотелось. Зато…тело освежилось.

Но даже после этого я какое-то время лежал и старался ничего не говорить и не делать. Просто прислушивался к своему телу и обновленным ощущениям. Руки…ноги…грудь.голова… — болело всё, да так, будто меня долго били. Но конечно, самые значительные изменения были в энергетической структуре тела.

— А цветок что? — вдруг спросил Ли Бо.

Я прислушался к себе, пытаясь найти следы цветка Великого Предела и…не находил. Он действительно просто растворился во мне, превратившись в кучу Ци. В отличие от меня, цветок не видел ничего такого в том, чтобы перейти в другое энергетическое состояние — в том, чтобы стать частью меня. И ведь действительно, теперь мое Основание — почти полностью состоит из энергии, которую мне подарил цветок. Но самое главное, что подарил мне цветок — это меня самого. Он указал мне на разделенность моей души, на скрытые воспоминания, которые ждали своего часа неизвестно как уцелев после моей смерти.

— Что-то Ван какой-то молчаливый, — заметила Хрули, — усевшись на мою ногу.

— Он перешел на новую ступень, — заявил Ли Бо, — Это нормально. После такого находишься в прострации.

Я находился не в прострации. Просто теперь я стал цельным. Не было пятен в душе. Все воспоминания были со мной. Все до единого. Как раз таки переход на новую ступень меня не слишком волновал. С новой ступенью все было понятно…ну, кроме одного: как заполнять такой огромный объем Основания! Сколько недель придется на это потратить⁈

Что ж, идея Лянга с медом не так уж и плоха. Я б еще и чайку сделал. Но сначала…надо выбраться из этого места.

Ползком я двинулся из этой полости, в которой даже ногой дернуть нормально нельзя.

До края было меньше метра. Пора покидать этот несомненно гостеприимный разлом.