Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV

Глава 9

Удивить меня говорящим гусем уже было нельзя. Вон у меня целый зоопарк с собой, и это не считая Белки и Ворона, которые учили меня своей жизненной философии. Так что смотрел я на гуся не так, как смотрел бы год назад или только при появлении в этом мире. Однако, гусь всё равно был… странный и необычный. Не знаю почему, но от него прямо исходила аура абсолютной, нерушимой уверенности в своей правоте. Будто университетский педагог смотрит на глупенького первокурсника, который двух слов связать не может.

Я смотрел на него.

Гусь смотрел на меня.

Ожидание. Искра… Ци…

— Итак… — посмотрел на меня гусь.

— Итак? — удивленно спросили лисы.

— Итак… — повторил карп, выглядывая наружу.

— Значит, гусь. — сказал Бессмертный.

— Да уж не свинья, — бросил гусь, — Покажись, кто говорит?

— Я в кувшине, — ответил Ли Бо.

— Понятно, — протянул гусь. — Значит, тебя можно игнорировать.

«У этого гуся нет никаких манер».

Уважаемый учитель, — съязвил я, — не хочется говорить горькую правду, но манеры и за вами особо замечены не были.

«Кхм… я — Бессмертный».

А он гусь.

«Тоже верно».

Но, думаю, не стоит его злить и пререкаться — какой-то он не такой. Необычный гусь.

«Да уж, духовных гусей даже я не видел».

Серьезно? — удивился я.

«Конечно, эти существа в принципе не должны быть духовными, нет предрасположенности. Это как если бы мы встретили духовную свинью, я бы удивился еще больше. Не благородное животное. Нет у него пути к Небу».

Я думал у каждого существа и даже растения есть свой путь к Небу, — возразил я.

«Вздор».

— Мы бы хотели пройти на ту сторону, уважаемый гусь, — решил сказать я прямо, — Видите ли, за нами идет погоня…

— Не догонят, — отрезал гусь и лег на спину, разведя в стороны лапы.

— Откуда знаешь? — спросил Бессмертный.

— Оттуда, говорящая глина. Тропа Святых не пустит.

Ясно, значит все-таки тропа еще и запутывает наверняка. Интересно тут напридумывали Праведники. Долины летающих камней, Лестницы Покоя, Тропа Святых. Что дальше?

Хотя, я и так вижу что дальше — тонкий мостик через пропасть. И, наверняка, с ним тоже что-то не так, раз его построили Праведники. Я присмотрелся к ровному мостику и да, я даже отсюда вижу цепочки иероглифов, идущих по его бокам. Интересно, гуся оставили тут Праведники, или он сам по себе прижился?

Но пройти нам надо, Лотос на той стороне, а даже на карте Ворона и вправо, и влево в этом месте тянется пропасть-разлом, и указан только один мостик.

С другой стороны, я не ощущал вообще никакой опасности от гуся.Но это не значит, что он не опасен, иначе его сожрали бы давно другие твари этих мест. Гусь перевалился на свое брюхо. Мощное, кстати.

— Ну что, Праведник, лисы и карп, затерявшийся по дороге к Вратам Дракона.

— Тут еще один Бессмертный, — гордо заявил Ли Бо.

— Гли…на… — лениво сказал гусь. — Просто так я вас не пущу.

Слова гуся повисли в воздухе.

— А силенок-то хватит? — высунулся карп.

— Хватит.

В тот же миг мост под гусем просто исчез, а сам он остался, как ни в чем не бывало ковыряясь клювом в перьях.

— Ну что, поубавилось дерзости?

Лисы вышли вперед меня и лапками потрогали то место, где только что был мост. Лапки их ожидаемо провалились в пустоту, и они испуганно отпрыгнули.

Что-что, а летать среди нас умел только Ли Бо.

— Что, страшно? — гусь хохотнул и забил крыльями. — Видели бы вы свои рожи.

В тот же миг под его лапами появился мост, вот только он шел…вдоль пропасти.

Он что, может управлять мостом? — спросил я у Ли Бо.

«Кхм… Нет, у него не может быть таких способностей, это скорее всего какие-то техники иллюзий».

Иллюзий? То есть мост на месте?

«Ну, я бы так не сказал. Но шанс на это есть».

— Значит, ты можешь управлять мостом? — спросил я гуся, и шагнул на край пропасти.

— Ой, какой хитрый Праведник, — хохотнул гусь. — Знаю я, что ты можешь чуять правду, поэтому отвечать на вопрос не буду.

— Иногда отсутствие ответа — уже ответ, — сказал я.

— А может, я запутать тебя хочу? — ухмыльнулся гусь.

Я прислушался к сердцу — тут не определишь, правда это, или ложь.

Да уж, чутье сердца можно обойти, я это уже знал, но все-таки было неприятно.

— Значит, иллюзии? — спросил я.

Молчание.

Я сделал шаг в пропасть. Туда, где стоял раньше мост.

Мои глаза спокойно смотрели на гуся, который начал беспокойно ерзать хвостиком.

— Кхм…ты же упадешь, — сказал он.

И он не врал.

— Упадет тот, кто боится, — ответил я.

Я прислушался к окружающему пространству и закрыл глаза. Тут мост был. Просто у страха глаза велики. Иногда им верить не стоит.

И сделал шаг.

Под ногами оказалась твердая поверхность. Я не упал.

— Кхм…а что если так? — спросил гусь, и в тот же миг над пропастью выстроилась лабиринтоподобная дорожка, непонятно на чем державшаяся.

Я застыл. На мгновение я поверил, что тут не мост, а лабиринт. В придачу внутри квакнула жаба.

Этого оказалось достаточно, чтобы легкий укол страха кольнул мое сердце и я сделал шаг назад.

— Хахахаха! — захохотал гусь. — Так-то поинтереснее.

А потом лабиринт исчез, и появился настоящий мост, а гусь, неведомо как, уже стоял возле меня вперевалочку. Он не перемещался. Он просто возник возле меня.

Честно говоря, такое я видел впервые.

— Кое-что ты умеешь, — признал гусь, обнюхивая мою одежду, — Вернее, в твоем сердце нет страха, я вижу в тебе следы тех, кого нет. С таким наследием страх — лишь слово. Но ты еще недостаточно контролируешь свое тело. Оно все еще слишком человеческое.

Гусь вздохнул.

— Наверное, ты сможешь пройти по мосту, но смогут ли они? — он указал крылом на лис.

— Я возьму их в руки.

— Похвально…но разве ты не хочешь узнать больше?

В тот же миг пропасть исчезла.

А гусь оказался за спинами лис, и ущипнул их за хвосты.Те дернулись, но он уже был на мосту и хихикнул.

— Одного отсутствия страха мало. Я могу поведать больше. Давненько я никого не учил. Не хочешь узнать пару гусиных мудростей?

Я улыбнулся.

— Хочу.

Насколько много могут знать духовные животные я уже знал, а уж гусь, вокруг которого всё пространство — иллюзия точно знал много интересного.

— И этих засранок нужно кое-чему обучить.

— Мы всё умеем! — заявили лисы.

— Да, а иллюзии нормальные создавать умеете?

В ту же секунду вокруг лис заплясал целый десяток их копий. Десятки Хрули и Джинг.

Обе лисы в растерянности смотрели на копии друг друга, которые корчили рожи и кусали их за бока.

Хрули и Джинг бросались на них и пытались укусить в ответ, или схватить, но в их лапах и зубах оказывался только сгусток тумана.

— Вот это я называю иллюзиями, — хихикнул как-то по-детски гусь, — Ну так что, лисички, не хотите научиться настоящим иллюзиям, а не жалким поделкам?

Мы стояли перед ним, и все молчали. Лисы задумались. Они увидели, как должны выглядеть настоящие иллюзии. И хоть отшельник с острова с серебристым карпом показывал им, что нужно делать, но до сих пор они были либо слишком ленивы, либо у нас банально не хватало времени на их тренировки. Сейчас же им предлагали показать что-то новое, или развить старое.

— Хотим, — выдавила Хрули первой.

— Хотим, — добавила Джинг.

Гусь аж захлопал крыльями от удовольствия.

— Отлично! Отлично! Но прежде… минутка наставлений.

Гусь резко посерьезнел.

— Карп… — сказал он, — Ты мечтаешь стать драконом.

— Это мое Дао.

— Много ты знаешь о Дао, — фыркнул гусь.

— Мое Дао — стать драконом, — гордо повторил Лянг.

— Тогда научись хотя бы плавать не по кругу.

Эти слова заставили карпа застыть.

— Дракон не с неба падает, он снизу вверх карабкается, как мокрый сапог по лестнице. Падает, но поднимается. Сила его не в полёте, а в Воле, которая преодолевает всё. Воля, а не плавники, заставляет дракона взбираться по желтому водопаду. Знал я парочку карпов, которые все-таки смогли…и не последнюю роль в этом сыграли мои наставления, — хвастливо закончил гусь.

— И вы, рыжие прохвостки? — прогудел гусь, — Быстрые лапы, хитрые морды. Сами бы себя обогнали, если б не свернули не туда. Но путь — это не гонка, и тот кто придет первым, не значит что пришел туда, куда надо. Это… хм… ну, это как чай: если глотать слишком быстро — обожжешься, если слишком медленно — остынет. Небесными лисицами становятся далеко не все: например, парочку лисиц я направил по верному пути, и они уже щеголяют девятью хвостами, хотите так же?

— Хотим! — дружно воскликнули лисы.

Гусь довольно прижмурил глаз.

— Хорошо. — сказал он. — Теперь ты… Бессмертный, запертый в горшке…

— Кувшине, — поправил неожиданно спокойно Ли Бо, — Удиви меня, гусь. Уж чего я никогда не слышал, так это поучений от ученого гуся.

— Хочешь правды? Я тебе скажу. Этот мудрый гусь много повидал, и много понюхал. Твои слова звучат как стихи, но часто прикрывают жадность и эго. Ты можешь солгать, мог бы сбежать — сбежал бы, не моргнув. Что в тебе есть постоянного? Только жажда удовольствий?

Ли Бо надулся:

— Я поэт! Я…

— Но ты всё ещё страдаешь от того, что сидишь в горшке? Думаешь, если бы тебя заперли хотя бы в фарфоре, жизнь была бы поэзией? Разве важно где ты сидишь, если ты — это всегда ты. Если бы ты нашел себя, ты бы не страдал. Я вижу, что ты в последнее время стал искать где твой путь, да? И стихи уже не складываются, да? Когда ты сложил последний стих?

— Неважно, — буркнул Ли Бо.

А я вдруг подумал, что ведь действительно — от Ли Бо давненько не слышно стихов, ни обычных, ни похабных. Примерно с того времени, как мы очутились в Великих Карповых Озерах. Получается, в Бессмертном происходят изменения, которые я и не заметил? Зато заметил и понял…гусь?

Возможно, и за лисами я недостаточно смотрел?

Ли Бо, тем временем, глубоко вздохнул, и вода в кувшине пошла кругами.

— Ты хочешь сказать, что каждая тюрьма — лишь отражение сердца, гусь переросток?

— А сердце твоё — отражение жажды, — буркнул гусь. — Может, попробуешь перестать ждать, пока кто-то нальет тебе смысл, и начнешь дышать там, где ты уже есть? Уже бы может и освободился от своей тюрьмы.

Ли Бо молчал.

Странно, но эти реплики обращенные к лисам, карпу и Бессмертному мне напомнили последние слова Белки Сонгшу, которые она сказала нам. Вот только там она давала напутствия в конце, а гусь сразу всё вывалил.

И тут я вдруг понял почему… Эти духовные животные, они хотят поговорить, они хотят поделиться накопленной за века мудростью, своим пониманием, рассказать о своих озарениях, которые испытывали. И мы пятеро — единственные, с кем они могут это…обсудить.

В то же мгновение у меня возникло желание терпеливо выслушать вообще всё, что скажет этот странный гусь.

— Итак, Праведник, для начала я предлагаю тебе провести медитацию на мосту. Я хочу увидеть как ты медитируешь… это важно.

Я кивнул и прошел к началу моста.

— Не бойся. Для настоящих иллюзий еще время не пришло.

Не врал.

Я сделал с пять шагов по мосту. Справа и слева была пропасть, аж дух захватывало. Одно неверное движение — и всё. Ничто не спасет.

— Садись тут, — указал на место перед собой гусь, который снова стоял на мосту. Думаю, возле нас ходила всё это время его иллюзия.

— Вы пока ведите себя тихо, — наставительно сказал гусь, обращаясь к карпу и лисам. Те лишь фыркнули, и пошли вдоль разлома.

Я сел прямо на узком мосту в позе лотоса. Надо сказать, в таких местах я еще не медитировал. Хоть мне страшно и не было, но некое тревожное ощущение в душе присутствовало.

Вдруг гусь махнул крылом и всё вокруг изменилось. Исчезло. Звуки. Скалы. Пропасть.

Остался только мост. Я. И гусь.

— Начинай, Ван. Только смотри внутрь, а не наружу.

Я вздохнул и закрыл глаза.

Это была какая-то странная медитация.

Я погружался в себя, как привык, а мир вокруг будто начинал медленно вращаться, а я был его неподвижной осью. Может, это гусь мне показывал, что реален только я, а все вокруг — иллюзия. Привычное «КВА» не мешало. Наоборот. Исчезли тревоги последних дней. Лотосы, разлом, две преследовательницы, кувшин, с запертым Ли Бо, которому нужно найти способ помочь, и лисы…лисы, которые, я ощущал, рано или поздно должны будут покинуть меня.

Когда они станут взрослее и обретут несколько хвостов, у них будет свой путь. Это неизбежно. Карп будет преодолевать Врата Дракона. И когда он их преодолеет, в этом старом карпе я ни на миг не сомневался, мне его будет не хватать. Но так надо. Он улетит к Небу. К другим драконам.

И тогда я останусь один.

Вот как сейчас.

Я сидел на мостике и не было ни гуся, ни пропасти. А был только я. Один. Ваня-Ван. Вокруг меня всё вращалось. Это неизбежная ловушка сознания — думать, что ты центр вселенной.

Но почему-то именно это я сейчас и ощущал. Во мне было много чужого: следы Святых, хранилище Сознания, связь с Ли Бо, нейросеть, контракт, и….демоножаба, в конце-концов. Всё это лежало на моей душе и мешало ей. Чтобы следовать своему пути нужно быть свободным. Полностью свободным.

Но знаю ли я, что это за путь? И чувствую ли я, какой должен выбрать? Какая дорога меня ведет? Почему-то было ощущение, что не я выбираю дорогу, а она меня. Что не я ищу Дао, а оно меня. А может, оно меня уже нашло, вот только я его не осознал, не увидел, не почувствовал.

Я медленно дышал. В голове проносились события последних месяцев. Все встреченные духовные существа, духи, и слепки Дао, которые теперь были во мне. Я ощущал, что они важны, и что они еще пригодятся мне. Вот только правду говорил Бессмертный Даос: «чужое Дао не может стать примером, не может стать даже толчком, к поиску своего собственного. Потому Дао — это вся жизнь человека, и это не то, чему можно научить. Как можно научить жить? — Никак. Это выбор. Выбор каждый раз. Каждого действия. Наверное даже я считаю, что совершаю его осознанно, но это не так».

Вселенная вокруг меня продолжала вращаться, словно спутник вокруг планеты. Может, я и есть точка притяжения для них всех? Хрули… Джинг… Ли Бо… Лянг… Все они вертятся вокруг меня. И как настоящие «спутники», они рано или поздно оторвутся и улетят в открытый космос. И сколько еще их будет?

Внутри меня открывалась какая-то новая тишина, в которой что-то жило. Будто я медленно, но верно подходил к огромной двери, за которой меня давно и терпеливо ждали.

Вдруг всё вновь вернулось.

Я вышел из глубокой медитации.

Звуки… Реальность… Пропасть подо мной. И…гусь.

Его взгляд как-то изменился. Глаза вдруг стали тяжелыми, как камни под водой.

— Я увидел твою медитацию. Я почувствовал ее. — сказал гусь, — Она необычна. И…она глубока, как для такого молодого человека. Ты не просто сидел. Ты дышал вместе с мостом. Ты ощутил, наверное, его постоянную непоколебимость.

Наши взгляды встретились.

— Но это не значит, что тебе некуда стремиться. Сейчас тебе мешает это демоническое существо внутри — жаба, но даже если бы ее не было, ты бы всё равно уперся в порог, в предел своего понимания медитации.

— Я знаю, что разговоры о Дао — всё равно, что круги на воде. Они исчезнут, ничего не изменив. Вот они были — а вот их нет.

— Но ведь важно не то, что их уже нет, а что они были и ты их наблюдал своим сознанием. Понимаешь?

Я кивнул. Разговоры о Дао были бессмысленны, по словам всех, кого я встречал, но, может, они тоже часть пути? И я решил спросить гуся первого, что значит для него Дао. Потому что у Святых я видел поступки. Я видел путь тех, кого нет. Они смотрели на путь с какой-то конечной точки. Из точки ухода. Но это уже не путь — это конец пути. Путь — это когда не знаешь ни его конца, ни его начала. Когда ты в неведении, когда он может в любой момент измениться.

Но не успел я об этом спросить, как раздался голос Бессмертного:

— Ну давай, гусь, какое там твое Дао? Перья чесать?

Гусь вздохнул. Тяжело. Как будто имеет дело с идиотом.

— Дао?.. — ответил он Ли Бо, — Оно как река, в которой никто не плывёт. Не потому, что не умеют, а потому что понимают: течение сильнее их. Люди говорят: «Иди по Пути». Но я, гусь, не иду. Я плаваю. Летаю. Хожу боком, когда скользко. И всё это — Дао.

Лисы подобрались близко к гусю и аж прижались к земле. Явно хотели прыгнуть на него.

Вот только не на того напали.

Гусь словно телепортировался позади лис, и дал им два пинка под зад.

— Не о том думаете.

Лисы обиженно зарычали, а гусь вальяжно пошел обратно. Нарочито медленно переваливаясь и шлепая лапками по каменистой поверхности.

— Продолжим наш разговор, молодой Праведник, — сказал он.

☯☯☯☯

Леди Бай и Госпожа Кровавый Лотос были в бешенстве. В абсолютном. Этот Праведник просто исчез. Просто встал на светящиеся следы и, размываясь в пространстве как бесплотный призрак, начал перемещаться вперед. И хоть они его видели, и успевали за ним…не могли достать его ни одной атакой.

Более того, обе женщины чувствовали, что на них оказывает влияние «нечто», исходящее от этих следов. Они словно замедлялись. Их атаки слабели, а Ци расходовалась многократно быстрее, чем должна бы. Всё уходило в пустоту. Пока они, наконец, не заметили, что бьют, словно идиотки, воздух над светящимися следами.

Обе поняли, что стали жертвами какого-то гипнотического миража, который устроили Праведники на этой тропе Святых.

Что ж, кое-где, как им казалось, они замечали следы молодого Праведника и двигались за ними, и казалось, следы были отчетливые, настоящие…

Вот только привели они в никуда. Просто оборвались.

Сразу после этого они вернулись искать лисьи следы. И тут-то они… заблудились. Немыслимое дело для существ с таким нюхом.

— Ненавижу… — прошипела Леди Бай.

— Ненавижу… — вторила ей Госпожа.

И…кинула в нее одну из кровавых техник.

Леди Бай, даром что шла спиной, — увернулась.

— Значит так, тварь? — процедила Леди Бай.

— Вот так! — воскликнула Госпожа и создала в руке кровавый клинок, — Ты мне надоела.

— Это ты мне надоела, — превращаясь в свою змеиную форму, ответила Леди Бай, — Пора тебя сожрать и переварить.

— Подавишься, — фыркнула Госпожа.

Через секунду между порядком истощенными после преследования Вана женщинами, началась схватка.

Только они не знали, что вошли в зону воздействия огромной духовной змеи. Она сидела высоко на скале и контролировала несколько долин вокруг. Шиисс, — так ее звали, — обладала редким и очень сильным талантом, — гипнозом.

Собственно, именно она на двух женщин и оказывала такое гипнотическое воздействие. Поэтому обычно старающиеся не переходить грани Леди Бай и Госпожа Кровавый Лотос и стали вести себя так…по-идиотски, причем самим им казалось, что это самое верное решение проблемы, убить друг друга.

Зато Шиисс искренне наслаждалась этим зрелищем, глядя как две женщины пытаются искромсать друг друга. Небольшую симпатию змея все же отдавала Леди Бай, как той, в ком течет змеиная кровь. Но лишь небольшую. Она была за честность в схватках. Выживет сильнейшая. Ее она и отпустит. Все-таки Шиисс была милосердной духовной змеей.