Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV

Глава 12

Уроки гуся, во время которых он обучал их иллюзиям заняли, наверное, еще с неделю. Сложно сказать точнее, потому что гусь частенько держал вокруг густой туман, из которого вещал замогильным голосом, а Хрули и Джинг пытались в этом тумане наводить иллюзии. Он несколько ослабил им условия и решил, что так им будет проще ухватить его уроки. Так что в таком тумане дни сливались с ночами и можно было ориентироваться только на собственные ощущения, которые, учитывая мою постоянную медитацию, были весьма зыбки.

В белую девятихвостую лисицу он больше не превращался, и я всё же решил, что он просто решил подразнить нас и запутать. Хотя, может он тоже знал, что самое важное нужно прятать на самом видном месте?..

Я ощущал мост уже как родной. Я мог пройтись по нему взад-вперед с закрытыми глазами. А пройтись на ту сторону, даже когда мост исчезал, уже не было проблемой. Он оказался длиннее, чем казалось вначале, более того, он был не ровный, а словно шел зигзагами. Конечно, то, как я ходил, не было той самой «тропой», о которой говорил гусь, но даже без нее ноги начали по другому ощущать Путь.

Это было необъяснимо, но я теперь точно знал, куда стоит ступать, а куда — нет. Спасибо гусю, который своими словами и примерами что-то всколыхнул в моем сердце и ощущениях. Именно тут я осознал, что слова, сказанные и наполненные смыслом того, кто прожил сверхдлинную жизнь перестают быть просто словами, и влияют на души окружающих сильнее, чем кажется на первый взгляд. Даже лис он не тренировал в привычном смысле этого слова — он их наставлял, заставлял чувствовать свою кровь, ощущать себя настоящими лисами.

Я думаю, что он еще мог многое рассказать и многому обучить нас, но гусь решил ограничиться теми знаниями, которые мог дать в две недели, которые мы провели у пропасти.

Большую часть времени гусь спал на мосту, который, как я уже говорил, шел зигзагами. Лисы только под конец этих недель набрались смелости ступить на него. Уж очень полюбил гусь издеваться над ними с помощью иллюзий и щипать их за хвосты.

Сегодня был момент прощания. Мы стояли на краю пропасти, и, похоже, впервые гусь снял с пропасти иллюзию.

— Ого! — воскликнули лисы.

Я тоже невольно вздрогнул, потому что пропасть заканчивалась не через пятьдесят шагов, как нам казалось всегда, а через…тысячу.

— Вот так-так… — цокнул языком Ли Бо, — Получается, ты всё время держал тут иллюзию? — спросил он у гуся.

— Конечно. Я ведь никого не обманывал. Я даже не менял ничего. Вон горы, вон пропасть. Просто…я создал иллюзию того, что они ближе. Не нужно создавать иллюзии с нуля — воспользуйтесь тем, что уже дала природа.

Последние слова были сказаны лисам.

— Идите за мной, — бросил нам гусь, и вперевалочку пошел по виляющему тонкому каменному мосту. Сделай неверный шаг — и грохнешься вниз. Мы шли за гусем. Без страха. Хоть лисы изредка, но держались за мои ноги.

Иногда у меня возникало ощущение, что мост слегка подрагивает, что он не слишком надежен. Но мы дошли без приключений, и без очередных иллюзий гуся.

Когда мы стали на краю с той стороны пропасти, в воздухе повисло молчание. Гусь стоял на мосту и смотрел на нас.

— Я вас перевел, — голос его неожиданно стал глубоким, как сама земля, как камни, на которых мы стояли. — Теперь я уверен в том, что вы увидите путь, где бы вы ни были. Не я вас буду вести, как сейчас, а вы сами.

Я наклонил голову и глубоко вдохнул в себя воздух этих мест, этих дней, которые провел тут, на этом странном мосту. У пропасти, которая оказалась в десятки раз огромнее, чем нам виделось. Гусь подсказал мне как искать тропу, и это не было техникой — это было именно что часть моего Пути. Я не скажу, что стал чувствовать ее в каждом шаге, но к этому всё идет, я был уверен.

Жаба тоже была частью моего Пути. Может поэтому в такой момент и помалкивала. Любой момент расставания, пусть даже и с существом, с которым ты провел всего лишь несколько недель пути, воспринимается остро. По-особому. А гусь был больше, чем просто встречное духовное существо, как и белка.

Я взглянул на лис. Их глаза тоже стали будто умнее, будто гусь отмерил им капельку своей мудрости. Раньше в этих глазах было только желание что-то сожрать и поймать. Они словно тоже ощутили, что идти со мной — это одно, а обрести свой путь — совсем другое.

— Спасибо тебе, — обратился я к гусю. — Ты научил меня и этих двух лис чему-то большему. Ты открыл глаза на то, что внутри нас.

— Не стоит благодарности, Ван, — покачал головой гусь. — Вы бы и сами дошли до этих вещей… Просто чуть позже.

Мы встретились взглядами и я понял, что его глаза — непроницаемы, словно старое тысячелетнее древо, которое загрубело и задубело, и за корой которого ничего не видно, но ты знаешь, что там внутри бурлит жизнь.

— Путь будет сложным. Но если ты видишь его — ты уже прошёл, — сказал гусь. — Просто не забывай: каждый шаг, каждый взгляд — это шанс. Возможность. Ты должен быть готов не искать, а принимать.

Мы чуть поклонились, но гусь остановил нас крылом:

— Я еще не всё сказал.

Гусь встал на краю моста, словно став его продолжением.

— Вы идете за Желтым Лотосом, — сказал он.

— Да, Ворон сказал, что его охраняет жаба-скряжник.

— Так и есть, — кивнул гусь, — Но прежде, чем вы доберетесь туда, вы пройдете через одно место.

— А? — вскинули мордочки лисы. — Что за место?

— Долина каменных драконов, — грустно сказал гусь, и посмотрел в небо. Взгляд стал глубоким, как само время.

— Каменных? — переспросил Ли Бо, — Звучит скучно. Наверняка какая-то местная скульптурная композиция. Надеюсь, хотя бы без надписей в духе «дар императора династии Пыльных Облаков».

— Не спеши с выводами, — спокойно отозвался Гусь. — Эти драконы были живыми. Когда-то.

Он сделал шаг, цапнул клювом невидимую точку в воздухе, будто отрывал паутину воспоминаний.

— Их дыхание исцеляло, их движения были словно водовороты времени. Они охраняли чистую воду, пока один человек не пришёл с сердцем, полным требований. Он бросил в источник монету… и сказал: «Я требую».

— И что? — подала голос Джинг, настороженно шевеля ушами.

— Вода умолкла. Драконы обратились в камень, чтобы не слышать больше просьб.

«Если то, что он говорит правда, то он говорит совсем о другом.»

Он говорит правду, — подтвердил я, — Но что ты имеешь в виду?

«Неужели обычный человек может что-то требовать от драконов? Тем более с помощью одной монетки?»

Обычный — нет, — согласился я.

«Да никакой не может! Очевидно, что речь идет о Источнике Времени, который кто-то испортил.»

Источник времени?

«Слова гуся про драконов, что 'их движения были словно водовороты времени». Ни что иное, как описание сгинувших «драконов времени.»

Ты только секунду назад не верил в его слова!

«Кое-что изменилось.» — невозмутимо ответил Ли Бо.

Что за «драконы времени»?

«Те, кого уже нет», — не ответил Бессмертный.

— И что теперь? — спросил я у гуся, — Что с ними? Они просто статуи?

— Нет, Ван. Теперь они слушают. Молча. Они всё слышат, даже ваши мысли и эмоции ваших сердец. Если ты пойдешь слишком быстро — они почувствуют страх. Если замрёшь — они услышат сомнение. Они не любят шум и жадность. Особенно… жадность.

— И как тогда мимо них прошла жаба-скряжник? — спросил с подозрением Ли Бо.

— Она прошла не сразу. На третий раз. Первые два раза она прикинулась болотной тиной, а на третий…догадалась и оставила подношение.

— Подношение? — переспросили лисы.

— Да. Она отдала чистую воду. Простую. Из родника. Она принесла ее в скорлупе старой улитки и сказала «Я ничего не прошу. Только прохода».

«Он стал говорить иначе… — вдруг сказал Ли Бо, — О н говорит иносказательно. Чистая вода из родника, он не добавил родника души. Жаба отдала им свое время. Отдала отмеренный срок. Этот гусь стал говорить как…»

Ли Бо не договорил, потому что заговорил Лянг:

— А если я им скажу, что у меня важное дело в Желтой Реке, что я будущий Дракон, они…меня не сожрут, а пропустят?

Гусь захохотал, а потом серьезно сказал:

— Нет, тебя они не сожрут. Но будут внимательно за тобой смотреть. И поверь, тебе не понравится, когда на тебя смотрит пятнадцать каменных драконов. У многих просто не выдерживает сердце от такого давления.

Гусь ехидно улыбнулся и добавил:

— У них очень выразительные глаза.

— А если я им подмигну? — попытался пошутить Лянг.

— Тогда молись, чтобы ты мигнул первым. Потому что если мигнут первыми они — это будет последнее, что ты увидишь в этой жизни.

Карп сглотнул.

— Пожалуй, — сказал он через секунду, — Обойдусь без подмигивания.

— Значит, мы должны просто быть спокойными… — уточнила Хрули.

— И не жадными… — добавила Джинг.

— И не будет нужно никакого подношения? — закончил Лянг.

— Одного спокойствия мало. Да и вообще — дело не в спокойствии, а в принятии. Если вы будете идти — будто вы хозяева дороги и статуи оживут; а если пройдете как случайные гости — они вас не заметят.

— Не лучше тогда было вообще о них не говорить? — спросил недоуменно я, — Тогда бы мы точно прошли, без страха.

— Можно, — улыбнулся гусь, — Но так не интересно.

«Вот же, говнюк!» — возмутился Ли Бо.

— Значит…вода…немного уважения и…никакой спешки? — спросил я.

Может про воду…это все-таки не про время, а просто про воду? Может, Бессмертный напридумывал себе?

— Нет, еще никакой «жабы» в голосе, — уточнил гусь, — Не требуйте. Благодарите.

Я духовным взором прошелся по демонической жабе, и мог лишь надеяться, что она не считается.

— И запомни, — добавил гусь, — Если один из вас испугается — остановитесь. Признайтесь в страхе. Даже вслух. Драконы не осуждают. Они слушают. И… ждут. Только не делайте вид, что ничего не чувствуете. Это худшее, что только можно сделать.

Как будто бы это было все что хотел сказать гусь. Предупредить и…скорее всего снова испытать нас с помощью этих каменных драконов.

— Значит, всё?.. — сказал я, и шагнул вперед.

— Да… всё… — вздохнул гусь.

Когда я посмотрел на тот длинный извивающийся каменный мост через пропасть, потом в эти глаза, в которых проглядывало бурное неистовое Небо, я всё понял. Вернее, все догадки сложились в очевидный ответ.

Ты тоже это понял?

«Только когда он заговорил как те, кого я хорошо знал. Они все похожи — любят говорить загадками.»

Я мысленно рассмеялся. Как я вообще мог предположить, что перед нами девятихвостая лиса, прикидывающаяся гусем?

А ведь Лянг оказался сразу прав, когда спросил гуся напрямую, но почему тогда я не почувствовал лжи? Значит, для существ такого уровня мое сердце Чистоты не работает? Видимо, я слишком сильно надеялся на него. Стоит учесть это на будущее.

— Разве гусь может греметь как бушующая гроза? — спросил я не оборачиваясь.

— Гусь не может. — ответил гусь.

«А дракон может» — сказал Ли Бо.

Лисы переглянулись, не поняв моего вопроса. А вот Лянг… Лянг всё понял.

В тот же миг я услышал как заскрежетал за спиной камень. Да, это был не мост, и потому он и был такой извивающейся формы.

Это было тело дракона, по которому мы прошли, а гусь…как раз гусь и был иллюзией.

Теперь стало понятно, почему он так много знал о карпах, о драконах, о Вратах Дракона.

Я вспомнил его слова:

Я знаю о Вратах, потому что стоял рядом, когда один из вас впервые прорвался сквозь облака.

Разве гусь может быть настолько древним, разве он может наставлять карпов? И почему он говорил так, будто отделял карпов от себя. Только тот, кто родился драконом, и не проходил Врата Дракона, может говорить так.

Наверное, поэтому он и отправил нас к Каменным Драконам. К своим сородичам. Спящим.

Несколько минут мы взбирались наверх и лишь очутившись наверху оглянулись назад.

Вот только…теперь всё внизу было затянуто таким густым туманом, что увидеть пропасть и мост было просто невозможно.

— Ван, так это был дракон? — спросил наконец-то Лянг. Хоть он и понимал, что это правда, ему хотелось услышать это из моих уст.

— Да, Лянг, это был самый настоящий дракон.

— Дракон? — воскликнули лисицы разочарованно, — А мы думали это лиса…

Похоже, эта новость их немного расстроила. Они надеялись, что их за нос водила другая лиса, постарше, а тут…дракон.

— Нет, не лиса, — сказал я, и продолжил карабкаться.

И голову мою занимал один вопрос: а насколько этот дракон живой? Или он, как и его каменные сородичи, тоже уже давно не двигается? И всё, что мы видели и слышали, было сплошной иллюзией?

Нет, мои ноги меня не обманывали. Этот мост и был драконом.

Ладно, не важно, кто это был — важно то, чему он нас научил. Гусь, или дракон, или лиса — какая разница? Если это существо показало как нащупать свою тропу в этом мире?

Через несколько минут мои ноги вступили наконец-то на ровную поверхность равнины над нами. Эти Карповые Озера поистине многоярусные места.

Едва мы очутились наверху, как застыли без слов.

Потому что перед нами раскинулась Долина Каменных Драконов и я сразу задумался. А может дракон внизу…страж этой долины? Уж очень близко он расположен к своим сородичам.

Это не были статуи в привычном смысле. Справа и слева шли невысокие скалы, на которых извиваясь словно змеи, застыли огромные каменные драконы, каждые длинной в сотню-другую шагов. Они были покрыты каким-то желтым мхом, а местами серебристой травой, которая покрывала их «бока». Они стояли в разных позах: один — с открытой пастью, будто собирался зарычать; другой — с выгнутой шеей и плавными линиями хвоста, как будто в танце. Некоторые были полуразрушены, но даже рухнувшие части сохраняли грацию, словно падение было частью ритуала.

Да уж, представляю, какие они вживую, и какой страх могут наводить. Я до сих пор помню того дракона Инлуна, который вызывал бурю, которая загнала меня и демона в Холмы Святости, вместе со старой лошадью, которая потом перешла в мир духов.

Эх…ладно, что было — то было, сейчас важнее пройти долины и добыть Желтый Лотос.

— Они… красивые, — прошептала Хрули. — И страшные.

— Они смотрят, — пробормотал Лянг, прячась глубже в кувшин. — Клянусь святыми карпами, один шевельнул бровью.

— У них нет бровей, — заметила Джинг.

— Тем более!

— Наверное, всем вам лучше молчать, — сказал я, — Мы пока еще не вошли в долину, но когда окажемся внутри — лучше всем помалкивать, поняли?

Лисы кивнули, карп булькнул и спрятался в воду.

Что ж, чего мне бояться? Я пошел вперед.

Я сделал шаг…и еще шаг…

И понял, что прошел незримую границу. Потому что когда я вступил в пределы долины, то даже дышать стал по-другому. А потом…потом я ощутил давление. Будто на меня обрушился весь возможный страх, который может испытать человек.

Лисы задрожали.

Я сделал вдох-выдох. И след мой стал следом сотен Святых. Они шли со мной, забирая страх.

Идти как гость, а не как хозяин — так сказал гусь?

Нет, гусь. Идти нужно как Святой.

Я сделал шаг. Потом еще. И посмотрел одному из драконов прямо в глаза, и в этот раз я ощутил как на меня смотрят.

— Ну здравствуй, застывшее Время, — сказал я.

☯☯☯☯

Неопределенное время назад

Регион Тигров

Сяочжу лежала на земле, измотанная и покрытая кровью — большей частью не своей. Воздух был насыщен железом и звериным потом. Рядом валялся с разорванной шеей черный тигр, который так опрометчиво в первые мгновения увидел в ней добычу.

В ней? Добычу?

Внутри всё переворачивалось от подобного. Это она — хищница! Это она — охотница! И не каким-то там черным тиграм переходить ей дорогу.

Раны ее зарастали на глазах. Сяочжу в этом бою поняла, что ее рык, ее рев, обладает странным эффектом на противника. Тот словно теряется. На него нападет страх. Будто она стояла на вершине пищевой цепочки даже среди тигров. Эта мысль была для нее неожиданной. Раньше она вообще старалась не думать о себе в тигрином обличьи, стараясь изгнать эти моменты из своих воспоминаний. Теперь же…это было глупо и бесполезно: она поняла, что должна сделать это…сделать то, на что никак не решалась.

Она должна принять свою тигриную природу и стать единой со своей внутренней тигрицей. В том бою она поняла, что выжить в таких местах, в то время как одна ее часть хочет делать одно, а другая — другое, невозможно. Она должна стать цельной «собой».

И первым делом она… превратилась в человека, в обнаженную девушку, и с нее сползла старая тигриная шкура. Она посмотрела на нее…нет, не с отвращением, а чувством, что она ее переросла, потому что она и сама может превращаться в тигра. И это будет совсем другой тигр, не рыжий, а…

Она взмахнула рукой и рука ее покрылась белой шерстью.

Да, белая тигрица. Вот какой ее настоящий цвет. И эта шкура заглушала это. Скрывала ее запах и цвет.

Ясно, — вдруг понял Сяочжу, — кто-то таким образом в детстве скрыл меня от других тигров. Вот только я этого не помню. Я должна вспомнить, — сказала себе девушка. — Вспомнить, почему я испытываю ненависть к черным тиграм, и почему запах и зов привели меня в эти места. Ведь я не случайно тут. Я ощутила тут что-то знакомое. Что-то родное.

И с этим надо разобраться.

Но сначала ей нужно было залечить раны и…уйти подальше из этого места. Потому что где один тигр, там их несколько. И ее обязательно найдут. А для этого было еще рано. Она ощущала, что еще не вошла в свою полную силу. Для этого ей нужно «сжиться» со своей настоящей сутью, которую она избегала много лет.

А еще выяснить, почему ее тянуло в эти места, которые иногда казались такими знакомыми.