Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса III

Глава 19

Еще недавно я и представить себе не мог, что буду сидеть под деревом Золотого Ореха и, слушая наставления старой-старой белки, учиться заваривать чай. И, тем не менее, именно это со мной и происходило.

И вообще — кто бы мог подумать, что заваривать чай так сложно!

Передо мной в небольшом сосуде для воды вскипала вода.

— Поздно. Эта вода стала уже слишком горячей, — прозвучал строгий голос белки.

Вода с шипением выплеснулась на землю.

В отношении качества чая белка была…неумолима.

Я вздохнул. Это была уже десятая попытка за сегодня.

Я поначалу думал, что упражнение с удержанием орехов самое сложное, но я ошибался. Контроль Ци, которому учила меня белка, был нужен как раз для того, чтобы заваривать правильно, по ее методике, чай. Тогда, в первый день, мне удалось остановить один орех и я подумал, что всё понял. Но это был лишь шаг к тому, чтобы овладеть контролем Ци.

Чем-то это напоминало контроль четок, вот только там был зачарованный артефакт, где достаточно было мысленного усилия — и всё получалось. Тут же…каждую «искру» Ци нужно было контролировать с постоянным напряжением. Возможно, потом это напряжение уйдет, как это было с контролем четок, но пока что останавливать больше пяти золотых орехов было сложно. Но я уже на третий день пребывания у белки ощутил пользу этого: если раньше я мог контролировать десяток бусин из четок Святого, то после упражнения с Ци это количество аномально быстро увеличилось до двух десятков.

Как я заметил, эффективность тренировок увеличивалась как только белка заваривала чай, а его аромат разлетался по всей ореховой роще. Причем этот аромат каждый раз был разный — возможно, он зависел от моего настроения.

Больше чай мне белка пить не давала.

— Одного раза достаточно, — сказал белка в тот же день мне. — Ты должен будешь найти свой «вкус» чая, значит тебе не нужно перебивать вкус чужим.

— Но я же уже попробовал, — возразил я.

— Верно, но это было нужно для того, чтобы ты понял, что чай — это не просто чай: чай, который ты завариваешь — это отражение твоей души, твоей Ци. Его не дают кому попало, им делятся, когда оказывают полное доверие.

Я кивнул. Получалось, это полное доверие Сонгшу оказала мне.

— А мне можно еще чашечку? — раздался голос из кувшина.

Да, запрет пить чай на карпа не распространялся, только на меня.

— Конечно можно, Лянг, — довольно сказала белка, и чашка с чаем взлетела и приземлилась прямо в кувшин.

— Спасибо, белка… На старости хоть чай нормальный попью, а то из еды у меня только водоросли и плесень… Эх, как там мои мальки… Ой, как вкусно… Мммм…

Да уж, было кое-что и положительное — от этого чая у Лянга настроение стало лучше, он меньше плакал и ныл. Бессмертный был молчалив как никогда, просто следил за тем, чему меня учила белка. И даже не комментировал. Надеюсь, лисы там сильно не заскучали, потому что я не знал, как долго продлится обучение у белки, а спускаться вниз она запрещала.

— Ты потеряешь то зыбкое ощущение контроля Ци, которое обрел. Нужно довести его до нужной точки, — как чай, — и тогда оно станет частью тебя.

Я вспомнил то ощущение, когда моя душа словно снова стала одной, наконец-то цельной, когда воспоминания переплелись друг с другом, создавая что-то новое. Нового меня. Уже это одно стоило того, чтобы взобраться сюда.

Я выпустил из руки немного Ци и сформировал из него сдвоенное имя из иероглифа и русских букв. Этот сгусток Ци напоминал крошечную печать. И почему-то подсознательно я понимал, что это важно.

Я уже умел создавать крошечную искру с помощью Ци, но тут требовался совсем другой контроль. Белка дала мне «особый камень», на котором были выцарапаны беличьим когтем кружки и, направляя туда Ци, камень нагревался — именно так я и должен был контролировать температуру воды.

Я снова поставил воду и, сосредоточенно пустив Ци в камень, начал нагревать воду. И хоть я внимательно следил за процессом и контролировал Ци в каждое мгновение, я не угадал момент.

Белка с своей вечной улыбкой на морде опрокинула воду на землю.

— Что, снова перегрел? — раздался голос Лянга из кувшина. — Ну ты это, Ван, больше старайся.

И продолжал хлебать чай, который ему приготовила белка.

Я задумался и снова поставил воду, а потом спросил:

— Как понять что вода готова? Ведь она должна вскипеть, как поймать миг, когда достаточно?

— Наконец-то ты начал задавать вопросы, — начала жонглировать орехами белка. — Важно не только слушать, но и задавать вопросы. Правильный вопрос может тебя самого привести к ответу. Ну а что касается твоего вопроса… Ты пытаешься контролировать то, что нужно чувствовать.

— В смысле? — не понял я.

— А ты слушай воду — она сама подскажет момент, когда готова.

— Слушать воду?

— Конечно. Сначала она тихо шепчет…

Я прислушался к воде в глиняном сосуде. Раздавалось тихое шипение — это шепот? Да нет, вообще ничего не слышу.

— Потом вода бормочет… — провела лапкой белка по сосуду и я ощутил, что она перехватила контроль над камнем, который грел воду.

По воде начали пробегать пузырьки воды.

— Ты должен слышать ее на каждой стадии закипания…внимательно…иногда нужно убавить силы Ци, иногда — добавить.

— А потом она кричит.

Вода в кувшине уже почти кипела.

Именно что «почти».

— И когда ты услышишь в этом крик или смех — останови ее. В этот момент вода готова стать чаем. Если опоздаешь хоть на миг — она станет паром и улетит. Как твои тревожные мысли. Нужный миг будет упущен и она не будет годится к тому, чтобы принять в себя листья чая. Они просто испортятся.

— Очень поэтично, но как это поможет мне определить нужный момент? — заметил я, — Вон по воде пошли пузырьки… Они бывают маленькими, большими и крупными… В какой момент я должен снять воду? Иногда они лопаются быстрее, иногда медленнее, так когда?

— Хороший вопрос… Как говорил мой учитель — просто подожди, когда пузырьки станут похожими на глаза рыбы, которая всплывает со дна.

— В смысле «глаза рыбы»⁈ Возмутился карп, — Это где у меня такие глаза? У меня большие красивые глаза!

— Просто образное сравнение, — спокойно ответила белка.

— Ты это, белка, выбирай сравнения — мне же обидно. Еще и скажете тоже, лопаются, я как представил сотни лопающихся рыбьих глаз, мне страшно стало…бррр… Не говорите больше такого…

— Так вот, Ван, — продолжила белка, — Не всегда ориентируйся на пузырьки, это ориентир для учеников, но настоящий мастер не смотрит, он слышит…он чувствует воду… Ну а с первого раза ни у кого не выходит.

— Так это не первый раз! Этот смертный ученик уже двадцать первый раз проваливает заварку воды. — вдруг подал голос Ли Бо.

— А мы никуда не спешим, — сказала белка. — Чай не терпит суеты.

— И чьи это слова белка? Не твои ведь? — неожиданно резко спросил Бессмертный.

Я посмотрел на белку, и на мгновение у меня возникло ощущение, что за ее глазами пряталась тень кого-то другого.

Сонгшу долго молчала, а потом сказала:

— Это слова моего Даоса. Он давно ушел…а я осталась…слушать чай…слушать воду…слушать себя…смотреть, как растет орех…

Когда она это сказала, я словно увидел вместо ее души опустевшую чашку.

Даже Ли Бо ничего не пошутил, а Лянг молча нырнул в воду и, похоже, в самого себя.

— Любое учение — это путь внутрь, к себе. Ты впускаешь его в себя и если слова находят в тебе отклик ты меняешься, понимаешь?

Я кивнул.

Белка перелила воду в чайник и, взяв лист чая, погрузила его в воду.

— Возможно, этот лист ждал много лет, чтобы встретиться с этой водой…идеальной водой…и тогда вместе они раскроют его вкус…

В момент, когда лист погрузился в воду, действительно словно что-то произошло. Лист перестал быть просто листом, а вода — просто водой, и он словно засветился.

— Так говорил мой учитель…на примере воды и листьев чая… Я же скажу по-другому…скажу как белка…

Сонгшу села под Золотым Орехом и закрыла глаза.

— Раньше, когда я была молодой, я срывала еще зеленые орехи и прятала их в земле… Я не могла усидеть на одном месте. Мне всё было мало орехов, мне хотелось больше и больше… А я ведь их даже не ела… А сейчас….

Белка вытянула перед собой лапу.

Мы все молчали, а через несколько секунд один из орехов упал прямо в вытянутую лапу, словно она заранее знала, где он упадет.

— Раньше я бегала за орехами, а теперь они сами падают мне в лапы. В этом и заключается суть Дао. Не спеши — и всё придет само. Бери только то, что готово упасть. Сила — не в том, чтобы ломать, а в том, чтобы ждать. Не каждый способен ждать.

— Чье это Дао в этом заключается? — насмешливо спросил Ли Бо.

— Мое, — коротко ответила белка. — Жизнь — она как этот орех…

Коготком белка разделила орех на две половинки.

— Снаружи твердая скорлупа, а внутри — мягкая и сладкая сердцевина… Но надо дать ей созреть…

— Вообще-то орех горьковатый. — заметил Ли Бо.

— Этот — сладкий.

«Это какая-то беличья философия, не слушай ее».

Тем временем, чай заварился и она мне протянула чашку, в которую разлила его.

— Но…вы же говорили, что мне пить чужой чай нельзя…

— Сегодня можно, — как-то грустно взглянула на меня Сонгшу.

Только я хотел отпить чаю и сразу после этого что-то спросить, как белка остановила меня движением хвоста. Я уже знал, что так она обозначает «стоп».

— Не разговаривай, когда пьёшь, и не спеши пить….не спеши думать, когда пьешь…

Я застыл.

— Пить чай нужно уметь…если твои мысли будут далеко, или наоборот, они будут бурным потоком застилать твой разум разве ты почувствуешь вкус чая? А? Ты не заметишь ни его горечи, ни его сладости — ты заметишь вкус своих мыслей, а чай будет просто водой.

«Эта белка что-то понимает в чайных церемониях», — нехотя признал Ли Бо.

— Как говорил мой Даос: «Пей медленно, Небо подождет».

Эти слова что-то тронули в моей душе.

Я уже глотнул чаю и…это было что-то необыкновенное. Как всего два ингредиента могут давать ощущение, будто ты прошелся по хвойному лесу утром после дождя, а на небе вышло солнышко, которое играется в дождевых каплях? Как? В прошлый раз у этого чая был совершенно другой вкус.

— А если я не научусь заваривать чай так, как ты? — спросил я, потому что после одного глотка, я засомневался, что повторить то, что сделала белка вообще возможно.

— Тогда станешь как этот орех, — белка взяла один из орехов с земли и подбросила его расколов на лету. — Твердым снаружи и пустым внутри. Чай — отражение твоей души.

Карп молчал. Он словно впитывал каждое слово, сказанное белкой.

А я… просто перестал думать, в прямом смысле. Ни одной мысли в голове. И это состояние было глубже, чем когда я взбирался по лестнице Покоя.

Треск!

От вкуса чая мое тело в этот раз отреагировало по-другому — оно полностью расслабилось, будто я принимал горячую ванну и отключил сознание. Рука просто не удержала чашку и она упала на камень.

Я вздрогнул и поднял чашку. Чай разлился, а чашка треснула. Мда…испортил момент.

— Извини… — поднял я чашку и убедился, что она сильно треснула. Из такой особо не попьешь теперь чай.

— Не извиняйся. Совершенство — это скучно. Видишь чашку и трещины в ней? Теперь через них может просочиться лунный свет….или пролиться чай.

Белка хохотнула.

«У этой белки, похоже, есть поучение на каждый случай в жизни», — заметил Ли Бо.

— Именно поэтому у тебя треснувший чайник? — полюбопытствовал я, указав на чайник, из которого она разливала чай и верхушки которого были треснуты.

— Посмотри на этот чайник повнимательнее, Ван, — белка подняла чайник, из трещинок которого сочился пар. — Видишь, как из этих трещин выходит пар? Это дыхание Дао. Совершенные вещи, как закрытый кувшин — рано или поздно взрываются. А этот кувшин…он научился отпускать. И через точно такие же трещины в нас входит Дао… Наше сознание — такой же чайник: если закроешь его — он взорвется… Пусть лучше в нем будут трещины и он будет пускать в себя новое.

«Интересная концепция». — совершенно серьезно заметил Ли Бо.

— Попробуй вскипятить воду, — серьезно сказала белка, — Сейчас у тебя получится.

Я наполнил чайник водой и поставил на камень. Осторожно пустил туда Ци и закрыл глаза, не пытаясь ничего контролировать.

Я просто слушал. Наверное, это было опять воздействие чая белки, но… Вода со мной заговорила. Тихим шепотом… А потом чуть ворчливо, будто старый дед…а потом этот дед захохотал.

Я снял воду и знал, что сделал это вовремя. С температурой воды в этот я тоже разобрался. Вернее, с тем, чтобы слушать голос воды, различать ее оттенки, но это был только первый этап заварки.

— Что ж, бросай листья, — довольно сказал белка и мне в руку упали листья чая.

Я осторожно поднял их своей Ци и опустил прямо в воду.

Теперь оставалось только ждать.

Возможно и тут нужно было слушать воду, но я сделал по своему. Я приложил руку к чайнику, вбирал в себя его тепло и отдавал частички своей Ци. Белка мне не объясняла этого, но мне показалось, что так сделать правильно.

Когда от чайника пошло странное ощущение полного покоя, я налил его в чашку.

— Попробуй, — сказала она.

Я сглотнул.

— Он горький, — вынес вердикт я своему чаю.

Белка засмеялась, как она делала когда по ее мнению я говорил какую-то глупость.

— Чай горький не потому, что ты недосмотрел. Он просто хочет научить тебя чувствовать горечь.

«Ну это уже абсурд какой-то», — недовольно мысленно добавил Ли Бо.

— Баланс? Верный вкус? Это всё глупости. Вся суть в том, что ты пьешь, а не судишь. А если ты по-настоящему пьешь, то времени на суждение нет. Ты просто пьешь. Понимаешь?

— Как будто бы, — неуверенно сказал я.

Мысль о полной поглощенности процессом во время которой не остается времени на мысли я понимал, но понимать и чувствовать — это разные вещи.

Я не совсем понимал, как мне пригодится по итогу заварка чая, но раз белка поставила условие: я должен заварить чай так, чтобы она была довольна.

Хоть воду я и вскипятил правильно, я не был уверен, что сумею это повторить, ну а сам чай… Что ж, это был просто горький чай. Сравнивать эту бурду с чаем белки было просто смешно.

И теперь, сразу после заваренного чая, Сонгшу заставила меня выбирать чайные листья.

Белка бросала чайные листья вверх, в воздух, — и откуда у нее только такие запасы, чайных кустов я поблизости не видел, — и они падали на землю. А потом Сонгшу говорила:

— А теперь собери их. Правильный чай — тот, который сам выбрал тебя.

— Красиво звучит, — бормотал я, нагибаясь, и собирая листочки чая, которые разлетелись на десятки метров вокруг, — Но по моему это я их выбираю.

— Дао любит тех, кто не ленится и нагибается, — наставительно произнесла белка, попивая чай.

— Какое-то у тебя специфическое понимание Дао, — язвительно заметил Ли Бо.

— Я — белка, — этот ответ словно должен был ответить вообще на все возникающие вопросы.

И ответил.

Потому что Ли Бо заткнулся.

В общем-то, этапы заварки, которым я должен был научиться, состояли из четырех пунктов: довести до нужной температуры воду, выбрать чайные листья, заварить чай и насладиться им.

И пока что я застрял на выборе листьев. Белка видимо из жалости позволила мне заварить раз чай, чтобы я понял, что я не готов.

☯☯☯☯

— Ты смог. — произнесла белка, держа чашку чая приготовленную мной.

Я честно говоря не знаю, сколько дней прошло, но по ощущениям недели две, во время которых я только и делал что заваривал чай, жонглировал орехами и…под руководством белки учился правильно применять изученную на лестнице Покоя технику. С каждым днем белка все больше расспрашивала меня о том, где я был и что со мной случалось.

А сегодня она вдруг сказала, что я смог и…через секунду перевернула чашку с чаем и он вылился прямо на землю.

Мои глаза аж выпучились от подобной несправедливости, это была уже которая по счету попытка заварить чай, и все предыдущие белка забраковывала.

— Зачем? — спросил я.

Мне огромных трудов стоило заварить этот чай и теперь его просто вылили на пол.

— Это называется чашка пустоты, — сказала важно белка показывая на чашку.

— Что? — удивился Ли Бо.

— Что? — пробасил за ним карп.

— Теперь эта чашка идеальна, она может вместить в себя что угодно. Дождь, лунный свет, или…мой голод…

Белка положила внутрь чашки орех и, дотронувшись до него коготком, раскрыла, а потом отправила в рот.

— Ты сварил хороший чай, Ван, впервые. Ты выполнил свои условия сделки. Орехи ты получишь.

— Но вы же не попробовали…

— Поверь мне, Ван, мне достаточно и запаха, и вида, и просто наблюдения за тем, как ты делал этот чай. Ты запомнил мои уроки.

Внутри вспыхнула легкая гордость.

— Ты научился не спешить. Ты научился терпению. Так называемая «чайная церемония» для этого и создана. Мой Даос долго меня этому учил, и еще дольше я наблюдала как он это делает…. Я помню всё в мельчайших подробностях. Как будто это было вчера.

Взгляд белки резко погрустнел и устремился в Небо.

— Сейчас я скажу самое главное, Ван. Правил нет. Есть только ты, чай и шелест листьев. Если завтра ты забудешь всё, что я сказала, но запомнишь, как пахнет пар, поднимающийся к облакам — этого достаточно.

Я застыл. Я думал, обучение еще не окончено. Я провел тут несколько недель и как-то сам собой привык к этой странной белке.

Бам-бам!

В меня ударили три ореха. Больно. В голову.

— А можно еще? — спросил карп, — очень хочется ореха попробовать.

— На, я не жадная, — бросила ему белка, — А ты, Ван, даже не проси — я знаю, что тебе нужно всего три ореха. Пусть этот ворон наконец-то получит свои орехи. Ах да…еще два для лис.

Еще два ореха приземлились мне в протянутую руку.

Белка обернулась к Лянгу.

— Лянг, ты хочешь стать драконом? Но скажи мне — разве карп, плывущий против течения, уже не дракон? Ты каждый день с тоской смотришь в небо, но дракон — это не форма, а путь. Если ты будешь гнаться за обликом, то станешь лишь тенью, а если научишься быть — то однажды проснешься и поймешь, что чешуя твоя давно стала золотой.

Лянг молчал…

— Ли Бо, — обратилась белка к Бессмертному. — Ты тысячу лет ищешь Дао? Но разве кувшин — не тоже часть Пути? Ты думаешь, что заперт, но кто сказал, что Дао — это свобода? Может, оно — это умение быть счастливым даже здесь. Перестань искать — и станешь тем, чем должен быть.

Мне она не сказала ничего. И я уже развернулся к лестнице Покоя, как вдруг вспомнил кое-что важное… В голове словно сложился пазл.

Я открыл пространственное кольцо и под молчание белки вытащил наружу ту каменную плиту, что нашел Лянг.

— Лянг нашел это в озере, мимо которого мы проходили, — сказал я, — Кажется, это выбил на камне твой Учитель.

Белка стояла, как-то заторможенно уставившись на каменную плиту перед нами.

Взгляд Сонгшу остановился на строках в середине. Строках о ней. Я помнил их.

Надеюсь, Золотой Орешник вырос до самого неба, а эта идиотка научилась заваривать чай.

— Спасибо, Ван, — сказала белка, не открывая взгляда от плиты, а из глаза ее покатилась золотая слеза.

Через несколько секунд мы спускались по лестнице.

Наверху мы были лишние.

☯☯☯☯

Когда молодой праведник покинул ее ореховую рощу, белка застыла в неподвижности, глядя на его следы и на плиту, которую он оставил ей.

Сонгшу обманула Праведника: он заварил великолепный чай еще в первый раз, когда бросил в воду листья. Ван не мог оценить вкус чая, потому что только другое существо может ощутить его — то, для кого этот чай заварен.

Этот молодой практик поразительно быстро уловил суть чайной церемонии и сам понял, что нужно делать… Вот только Сонгшу не могла его так быстро отпустить, просто не могла.

Она смотрела на него, и видела в нем своего Даоса… Еще молодого. Того, с кем прошла путь от обычной лесной белки, до разумного духовного зверя. Сильного, мощного и…верного.

До сих пор она помнила, как увидела своего Даоса, сидящего под ореховым деревом и что-то напевающего. А потом он поднял орех и Сонгшу не смогла удержаться и начала за ним гоняться. Тогда Хао-Ю сказал:

— А ты — смешная. Пойдёшь со мной?

Хоть она тогда не была духовным зверем, его слова каким-то непостижимым образом стали ей понятны. Так они начали свой совместный путь.

Воспоминание об этом до сих пор было ярким, как солнечный день и при взгляде на каменную плиту снова накрыло белку.

Да… Когда она сознательно задержала Вана и делилась с ним своей мудростью, мыслями и учила заваривать чай, то даже забыла, что она древняя, дряхлая и одинокая. Она вновь почувствовала себя живой, молодой…нужной. Она так давно ждала… Так давно…

— Когда он прорастет — я вернусь, — сказал Хао-Ю и оставил ее тут.

И она осталась. Она поняла, что путь Даоса ведет его в те места, куда он ее просто не может взять. И долго она не понимала, куда же он ее взять не может.

Но когда дерево выросло в огромное, и когда она начала стареть, то поняла. Поняла то, что было перед глазами.

Даос ушел на Небо. В вечный путь.

А она его ждала и ждала.

Годы сменяли друг друга. И теперь тут был не один Золотой Орешник, а целая ореховая роща.

Вокруг дерева скакали тысячи мелких и не очень бельчат. Появились среди них и духовные звери. Но в сердце белки была трещина, совсем как в орехе, который она держала в лапах.

А плита, которая была перед ней, и которую отдал ей Ван, поставила всё на место.

Именно поэтому она не могла никак постигнуть свое Дао, ей не хватало совсем чуть-чуть. Не хватало хоть раз увидеть даже не самого Учителя, а хоть что-то, что от него осталось.

Он знал что не вернется. Он знал, что уходит навсегда.

Но Даосы не врут… Даосы не обманывают…

Сонгшу взглянула на Небо. Единое. Справедливое. Так может он стал Небом? И смотрит на нее? И укоряет ее за то, что она плачет? Может, он и не уходил? Может, он всегда смотрел на нее? Все эти годы?

Белка утерла слезу. Потому что к ней подбежала дюжина молодых бельчат, которым пора было давать свои наставления. Она всё-таки теперь Матриарх всего беличьего Рода, который поселился вокруг Золотой Ореховой Рощи.

Сонгшу еще раз взглянула на Небо.

Она всегда говорила, что ее Дао — ждать…она думала, что ее Дао — ждать… Именно поэтому она ждала, смотрела как орехи падают на землю, и ждала своего Учителя…

Но что если…

Сонгшу отпустила орех и он упал, весело покатившись, и его тут же подхватил маленький бельчонок….

Что если ее Дао — отпускать?

Едва эта мысль возникла у нее в мозгу, как легкий ветер подул вокруг орешника и всколыхнул ее шерсть. Он закружился вокруг нее.

Белка закрыла глаза наслаждаясь им….

И он улетел…ветер…ветер, уносящий воспоминания…

Он унес ее память о прошлом.

Сонгшу отпустила.

В следующее мгновение глаза ее стали золотыми, а от дыхания вокруг разлетелись серебристые пылинки, как утренний иней, подхваченный ветром.

Тело ее стало легким, а роща зазвенела, как колокольчики на ветру.

Сонгшу стала Просветленной.