Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса III

Глава 11

Над озером повисла тишина. Я смотрел на место, где только что была призрачная девушка, и сейчас там не было ничего. Просто воздух.

Сзади дружно ревели лисы.

Басом им вторил Лянг.

Один Ли Бо сохранял хладнокровие.

— Ну, — сказал Бессмертный. — Я, конечно, много чего повидал, но чтобы дух уходил через поцелуй… Такое впервые. Что ж, это было немного…романтично.

Я лично никакой романтики не чувствовал, только целостность от новообретенного воспоминания, которое принесло покой в душу. Ну а еще в голове сгустком сияла техника Чистого Сердца. Но это потом…

Сейчас же… Я шагнул прямо к Синему Лотосу.

Почему-то я так и думал…

Лотос просто стал рассыпаться сияющей голубой пылью. Больше душа погибшей девушки не «скрепляла» его. Именно благодаря ей он обрел такие необычные свойства и размеры.

Я попытался дотронуться до пыльцы, но она, приняв форму стайки бабочек, упорхнула прочь, вдаль, сверкая в ночи.

Да, вот всё и закончилось. Началось с змеи-гуя, а закончилось…вот этим. Этой историей, и этой девушкой, которая томилась тут, на озере, привязанная к цветку просто потому, что кое-какие Практики, которые, кстати, жили тут, не позволили ей уйти.

Это бесчеловечно. Я видел, что она, пусть и дух, но испытывала боль и тоску от своего бесконечного одинокого существования вот тут, в озере, привязанная к цветку и к своим останкам. А отпустить ее было легко, даже находясь на моем уровне.

Я еще раз взглянул на озеро и заскользил по воде к берегу.

Лисы, тем временем, утерли слезы и, насупившись, сидели на камнях.

— Чего плачем? — спросил я.

— Ну так. — вздохнула Джинг, — жалко девушку.

— Не нужно ее жалеть, — сказал я. — Она уже там, где ей давно следовало быть. Ее душа нашла покой.

Эти слова, правда, вызвали еще больше слез у Джинг.

— Я. Спокоен, — сказал карп, пытаясь успокоить самого себя.

А я понял, что мне срочно нужно разобраться с техникой, которая сгустком информации блуждала у меня в сознании.

— Я скоро, — сообщил я всем им, и погрузился в себя.

Поскольку сама техника уже была в голове, я воспользовался Хранилищем Сознания и погрузил ее сразу в одну из ячеек-кристаллов, чтобы точно не полагаться на несовершенную человеческую память.

[Информация с техникой «Чистого Сердца» успешно интегрирована в Хранилище Сознания.]

Я посмотрел на кристалл с голубоватыми схемами и буквами, и «распаковал» его.

Передо мной тут же возникла трехмерная модель техники.

Честно говоря, я бы даже не назвал это техникой. Это было что-то иное.

Главное условие ее использования — запрет на ложь. Но… я и так не лгал последние…кхм…да собственно, с момента перерождения в этом мире. А вот для других, скорее всего, такое условие стало бы ощутимым препятствием.

Я смотрел на схемы движения Ци вокруг сердца. Это было что-то новенькое. Они должны были оплетать мое сердце постоянно. Вот только Техника словно «вшивалась» в сердце и, насколько я понял, если ты, даже единожды, солгал, она саморазрушалась. Что ж, хорошо, хоть не наказывала за ложь, как нейросеть. При этом она работала сама, подпитываясь от Узла Меридиан.

Да, любопытно.

Сначала я как следует запомнил схемы движения Ци, которые напоминали хаотично движущиеся потоки, но это только на первый взгляд. Едва я всмотрелся в них получше, как сразу понял определенные закономерности. Потоки словно создавали лотос, где лепестки были петлями-траекториями. Видимо эту технику девушка действительно придумала сама. Она даже выглядела как-то по женски изящно, не в пример шагам Святого. Уж кто красотой техники точно не заморачивался, так это отшельник.

Ладно, попытаюсь внедрить ее в свое сердце.

Я сидел на берегу и привыкал к новому ощущению в сердце. Техника «Чистого Сердца» была внутри, и работала сама. Ну а я просто наблюдал за течением траектории внутри.

Теперь, сравнивая две техники — Шагов Святого и Чистого Сердца, я понимал, насколько же тонкая, почти филигранная эта техника и сколько усилий приложила та, кто ее создала. Тончайшие нити Ци опутывали мое сердце словно паутинки, по которым катилась энергия, будто защищающая мое сердце от постороннего взгляда. Вместе с техникой не шло никаких описаний, поэтому если у нее и были какие-то дополнительные функции или эффекты, об этом можно было узнать только опытным путем, потому что нейросеть спасовала при ее оценке, и, кроме того, что техника отвечала за распознавание лжи, ничего не сообщила.

— Ван, ты всё? — обеспокоенно спросили лисы, а затем и с не менее взволнованной мордой всплыл на берегу карп.

— Да, Ван, ты всё? — спросил Лянг.

— Думаю, что да.

Я сидел в позе лотоса, и пока что двигаться не хотелось.

— А соврите что-нибудь, — вдруг сказал я глядя на лис.

«Будешь проверять технику?»

Да.

— У меня девять хвостов, — гордо вскинула голову Хрули. — И я самая красивая лиса.

Я чуть не рассмеялся, глядя на один хвост с небольшим отростком — какие девять хвостов?

— Ахаххахаа! — взвизгнула рассмеявшись Джинг. — Это ты-то девятихвостая лиса? Да еще и самая красивая? Еще большую глупость не могла выдумать.

— Джинг, не мешай.! — остановил я ее рукой. — Хрули, повтори.

Лиса повторила эту ложь с большим удовольствием, а я прислушивался к действию техники. И почти сразу, как Хрули соврала, я ощутил, как сердце словно чуть-чуть предупреждающе сжалось. Похоже…техника работает.

— Теперь ты, Джинг.

— Хрули засранка, которая обманывает Вана и постоянно подворовывает духовные растения, если находит.

Глаза Хрули тут же чуть не выскочили от страха.

Мне даже не надо было слушать «Сердце», чтобы понять, что это…правда.

Да, Джинг сказала чистую правду.

— Джинг, я же просил соврать. — напомнил я.

— А? Да? Точно, забыла, я же привыкла говорить правду.

И тут же сердце чуть сжалось.

— Ага, правду, — хмыкнула Хрули.

— Что ж, теперь мы знаем точно, что ты не девятихвостая лиса, а Джинг не привыкла говорить правду.

Лисы обиженными мордами посмотрели на меня, как бы намекая, что подобные вещи озвучивать просто неприлично.

— Ван, — вдруг встрял Лянг. — А давай теперь я.

— Ну давай, — кинул я карпу.

— Я не карп, а дракон.

И застыл.

Лисы дружно засмеялись. Бессмертный их поддержал.

Сердце сжалось предупреждая о прозвучавшей лжи.

— Увы, Лянг, ты не дракон, и сам это знаешь, — вздохнул я.

— Жаль, — только и сказал карп, и медленно поплыл вперед-назад у берега. — А хотелось бы… Ой, как хотелось бы…

— Как насчет тебя, Ли Бо? — повернулся я к летающему кувшину.

— А? Я⁈ — искренне удивился Бессмертный, — Ну ладно… Я — Нефритовый Император.

— Ложь, — почти сразу ответил я.

— Ну, я попытался, — оправдался Ли Бо.

— А как насчет правды? — прищурил я глаза.

— Поэты не говорят правду, — уклонился от ответа Ли Бо. — Они облекают ложь в красивые слова.

Надо же, — подумал я, — Не соврал. Ладно, не буду его мучить.

— Ван! Мы за едой! — вдруг вскочили лисы.

— Эм…ладно, — неожиданно для самого себя согласился я, пусть была ночь, но лисы потратили энергию в схватке, а потом наплакались после истории духа, а от плача иногда даже больше устаешь, чем от тяжелой работы.

И пока Хрули и Джинг выполняли свою природную функцию беспощадных хищников, и уничтожали популяцию ночных пернатых, я слушал Ли Бо.

Его сегодня понесло на откровенность и он начал мне рассказывать о различных видах гуев. Что ж, можно было констатировать одно: рассказывать увлекательно не было талантом Бессмертного. Он устроил буквально нуднейшую лекцию, перемежаемую собственными воспоминаниями о встречах с тем или иным гуем.

— Понял? Гуй — это просто обозначение того, что это злой дух, а вот приставка «хаопи», «мяо», «даолаго»…и так далее, уже обозначение именно разновидности гуя и от этого зависят его способности, — объяснял он мне.

— То есть, они у всех разновидностей гуев отличаются?

— Конечно.

Я задумался и переваривал всю услышанную информацию. И пока я в молчании это делал, рядом плескался в воде карп, напевая что-то грустно-трогательное на своем карпьем языке.

— Ван! — закричали еще издалека лисы.

— Они неисправимы, — хмыкнул Ли Бо, — И это бесшумные охотницы? Да их услышит любая тварь за лигу-другую.

Я был полностью согласен. Уж ночью, и в потенциально опасных местах, как Карповые Озера, они могли бы и не кричать.

Но им уж слишком хотелось похвастаться своей добычей. Которую они вывалили у моих ног. Наверное это был высший акт доверия, совсем как у кошек.

— Молодцы, — похвалил я их. — Вот только не надо так орать, вас слышно не только мне, а и вообще всем.

— Тут никого нет, — уверенно заявила Джинг.

— Ага, — поддакнула Хрули, — Мы проверили.

— Как же! — сказал Бессмертный. — «Проверили» они. Вы кого обманывать вздумали — забыли, кто у нас теперь различает правду и ложь?

Лисы застыли.

Что ж, сейчас Ли Бо был полностью прав. Лисы соврали. Ничего они не проверяли.

Я осуждающе вздохнул, а они виновато шаркнули ножками.

— Каюсь, — склонила голову Хрули.

— Я — лиса, мне врать положено, — заявила по-деловому Джинг.

— Ладно, жрите уже ваших птиц, — прикрикнул на них Лянг.

— Молчи, рыба, — кинула ему Джинг. — А то съедим.

Соврала.

Через десяток секунд раздался хруст и чавканье. Лисы — они и есть лисы.

— Скажи, Ван, — обратилась ко мне лежавшая на спине Хрули, ее пузо здорово так выпирало — еще бы, она умяла зайца размерами больше себя, даже косточек не осталось.

— А?

— Хорошо я отвлекала змею, да?

— Хорошо, — признал я.

— Ничего ты не отвлекала! — возмутилась Джинг, — Я больше делала чем ты! Ты только подставлялась!

— Я сейчас тебя покусаю! — оскалилась Хрули.

— Ну попробуй, малявка! С таким пузом ты даже не встанешь.

— Ради тебя — встану.

Она соврала, она продолжила лежать и вздыхать.

— Ван! — вдруг подплыл к берегу Лянг, — А ты же так и не показал лотос. Давай. Показывай.

— Да, Ван! — перекатились по земле лисы, ходить они все еще не могли, птицы внутри мешали, — Показывай, мы тоже хотим посмотреть. Мы не успели.

Я активировал пространственное кольцо и осторожно вытащил синий лотос. Вокруг него летала, словно живая, голубоватая пыльца, она то садилась на лепестки, то вспархивала обратно в воздух.

— Какой запах… — потянул носом Лянг, — Просто чудо… Я будто сразу помудрел…

И не соврал…или, может, он просто сильно верил в эти слова?

— О Боги! Да ты даже если сожрешь тысячу лотосов не помудреешь, ты же рыба! — съязвил Ли Бо.

— Эй! — возмутился карп, — Я вообще то был самым полезным! Если б не я, Ван с гуем не справился бы! Я его держал и не пускал, пока ты, Бессмертный, летал вокруг и ничего не делал.

— Пфф. — фыркнул Ли Бо, но спорить не стал. Потому что это было чистой правдой.

Без карпа, — который в нужный момент сумел удерживать гуя и дать мне возможность срезать лотос, а потом вернуться и подготовить мощный Символ Изгнания, — я бы не справился.

— Красивое… — завороженно глядя на лотос, сказала Хрули.

— Очень, — добавила Джинг и подползла поближе, понюхать лотос и…

— Аааапчхи……апхчхи….апчхи…

Да, та самая пыльца, летающая вокруг лотоса, попала любопытной лисе в нос. Хрули была поосторожнее и не совершила ошибки своей «сестры».

Чихи продолжались несколько минут.

Ну а я наконец-то получил возможность использовать нейросеть:

[Синий Духовный Лотос. Обладает свойством улучшать медитацию и даровать спокойствие.

Ценность: Ранг Духовный.

Описание: Является ценным алхимическим ингредиентом. Растет в местах богатых на стихию воды.

Статус: Увядание

*примечание: Предотвратить увядание цветка лотоса можно только постоянным наполнением его Очищенной или Чистой Ци. В пространственных хранилищах увядание замедляется в десятки раз.]

Интересно. Значит, лотос увянет, если его не пичкать энергией.

Я дотронулся до обрубка стебля и…толкнул туда порцию ци.

И в тот же миг лотос словно бы засиял ярче, ожил, расправил лепестки.

— Так бы и съел… — облизнулся мечтательно карп, — Интересно, какой он на вкус…как бы он хрустел во рту, как бы его Ци наполняла мое могучее тело…

Я на него предупредительно и немного угрожающе посмотрел.

— Да знаю я, что нельзя! — вздохнул он. — Знаю! Эх… Когда-то и у меня на озере росли такие.

— И что с ними стало? — спросил Ли Бо, — Что-то не припомню на озере таких лотосов.

Карп помолчал секунд десять, а потом сказал чистую правду:

— Что с ними стало?

— Я их съел…эх…как вспомню — так вздрогну…у меня был период уныния и полного упадка сил…я думал лотосы заглушат мою боль и съел их все до единого… как сейчас помню осуждающие взгляды других карпов… Потом я, конечно, горько сожалел о содеянном…и снова погрузился в период уныния, длившийся десятки лет…я тогда даже со дна не вылезал…так и лежал в иле и считал икринки жаб…смотрел как взрослеют карпята…мои кровинушки…они так быстро росли…из мальков во взрослых карпов…но даже это меня не радовало…

Лянг вздохнул.

— Что ж, этот лотос тебе съесть никто не даст, поверь мне, прожорливая рыбина, — хмуро заметил Ли Бо.

Карп отвернулся к озеру.

Ну а я решил заночевать прямо тут, у озера. Теперь оно было чистым, так как кроме змеи-гуя тут никого и не жило, а змеюка явно отпугнула от озера всю мало-мальски опасную живность, поэтому, по крайней мере сегодня, нам было нечего бояться.

Я держал рядом с собой лотос. На него хотелось смотреть и смотреть. Сейчас он не подавал никаких признаков увядания. Да и я помнил по тому колосу Изобилия в деревне, что духовные растения не так просто уничтожить, они долго сохраняют свою жизнеспособность. А тут я еще дал ему своей Ци, которая явно положительно на него воздействовала. Интересно, с помощью своей Ци я могу выращивать духовные растения в ускоренном режиме? Если да, то из меня получится отличный огородник.

Я улыбнулся этой мысли. Свой огород из духовных растений. Красота же.

Лисы лежали рядом со мной. Кувшин парил, а карп грустно смотрел на луну, как на нечто недостижимое.

Вскоре на лунные лучи начал светить прямо на нас выписывая странные узоры.

Это было красиво.

Тишина. Природа. Звезды. Луна и я с Синим лотосом, одно прикосновение к которому успокаивало.

Вдруг я заметил что лунный свет ведет себя…странно?.. Он перестал быть просто светом. Он стал двигаться. Как живой.

Лисы оживились и приготовились к охоте на лунные лучи, навострив ушки и распушив хвосты.

А потом…потом произошло нечто совершенно странное и то, что я видел впервые в этом мире. Лунный свет принял форму.

Форму зайца.

Мои брови вздернулись в немом удивлении.

— Это что, заяц? — тихо спросил я у Бессмертного, будто боясь спугнуть лунный свет, — Мне не кажется?

— Это он, — подтвердил Ли Бо. — Он самый.

Карп же раскрыл рот и подплыв вплотную к берегу выпучив (хотя куда уж больше) глаза, наблюдал за странной игрой лучей луны.

Они по прежнему каким-то неведомым образом оставались в форме зайца. И он не просто стоял на месте. Он начал прыгать влево, вправо, начал к чему-то принюхиваться, водить ушами, раскрывать рот, наклоняться к земле.

Лисы, тем временем, пытались его поймать, атаковали лапами но…это был всего лишь луч в форме зайца, он был бестелесный. Поймать его было невозможно.

Наконец-то они поняли бесперспективность таких попыток и просто наблюдали за зайцем, плотно прижавшись к земле. Ну а потом в лапах зайца появилась ступа.

— Это ступа? — удивленно спросил я, — Подожди…он что-то толчет в ступе?

— Ну да, это ж лунный заяц, — сказал будто очевидную вещь Бессмертный.

— Что еще за лунный заяц? — вместе переспросили лисы.

— Вы что, не знаете? — теперь уже пришла удилятся очередь Ли Бо.

Мы все — я, лисы и карп, дружно покачали головами.

— Эх…деревенщина… — вздохнул Бессмертный, — Не знать таких вещей… Ты что, подумал что это игра света такая?

— Ну да.

— Нет, Ван. — серьезно сказал Ли Бо, — Это лунный заяц, первый алхимик Поднебесной, он был им еще до того как люди придумали алхимию. На заре создания Поднебесной он уже знал, как приготовить снадобье Бессмертия. И он по-прежнему единственный, кто это знает, и поверь, этим секретом он ни с кем не делится.

Я следил за движениями зайца, который бросал в ступу ингредиент за ингредиентом и ступкой перемешивал их, застывал…принюхивался, и продолжал.

— То, что ты сейчас видишь, лишь отблеск, тени того, что он делает на Луне.

Лисы подняли голову вверх, туда, к луне. Бело-желтой. Полной.

— Он живет на Луне? — спросил я.

— Живет-живет…поверь мне, Ван, лунный заяц существует.

И самое странное было то, что Ли Бо сейчас ни разу не соврал. Лунный заяц реально существовал.

— Значит, в этой ступке он делает эликсир бессмертия?

— Можешь назвать и эликсиром.

Заяц начал бросать в ступу новые растения, порошки, и просто ингредиенты и форму всего этого принимали лунные лучи.

— Говорят, — сказал Бессмертный, — если много раз наблюдать за его действиями, то по форме растений можно угадать большую часть из них.

И снова правда.

— И ты знаешь хоть какие-то из тех, что он бросает в ступу? — спросила Хрули.

— Только парочку. Сейчас он заканчивает снадобье.

Мы увидели как заяц кинул странной формы продолговатое растение в ступку.

— Это линчжи, — сказал Ли Бо.

Лунные лучи, тем временем, сформировали дерево, под которым, изрядно поработав ступкой в ступе, и сел заяц.

Утер лоб и….выпил смесь из ступки.

— Бессмертные говорят, что он существует с самого появления Поднебесной, что луна появилась уже вместе с ним.

Я взглянул наверх, на луну…на силуэт зайца…на карпа, на лис, на кувшин…и понял одно: если уж у меня в кувшине путешествует трехтысячелетний говорящий сентиментальный карп, в руке кувшин в котором заперт Бессмертный, а рядом охотящиеся на лунного зайца говорящие лисы, то чему можно удивляться в этом мире?

Тому, что существует какой-то лунный заяц, толчащий в ступе эликсир бессмертия?

Мне кажется, нет.

В Поднебесной возможно всё.

Где-то далеко.

Граница Региона Тигров.

Сяочжу застыла на краю новых земель.

Перед ней открывались бескрайние степи, горы и холмы. И воздух тут был насыщен таким количеством Ци, что ей становилось тяжело дышать.

Но еще тяжелее ей было оттого, что она решила не преследовать Вана. Решение далось ей нелегко и не сразу, но она все же поняла, что хватит преследовать его, что какое-то время они должны быть отдельно.

Больше всего она конечно боялась того, что в какой-то момент ее звериная суть все же одержит вверх. Как тогда, в храме, где она его спасла и чуть не загрызла. Тогда она чудом удержалась от этого.

А ведь с тех пор, как она покинула деревню, она вообще не приблизилась к тому, чтобы улучшить контроль над своей тигриной сущностью. Ни на шаг.

И сейчас, после принятого решения оставить Вана на время в покое, она сознательно бежала подальше от людей.

В дикие земли. В земли зверей.

И с ее скоростью перемещения она достигла их довольно быстро.

Да, тогда, в самом начале, после того как Сяочжу покинула деревню, она хотела найти какого-нибудь лекаря или отшельника, который бы помог ей с ее «проблемой», но теперь она поняла — проблема гораздо глубже. Проблема в ней самой. Старуха Мень придумала версию про проклятие — теперь Сяочжу это уже понимала.

Какое проклятие? Да она даже без шкуры она останется тигром-оборотнем. Она ощущала, что это в ее крови. Соячжу уже сделала несколько подобных превращений без использования шкуры прямо среди степей.

Но было еще кое-что…когда она сюда добежала, в земли зверей, она ощутила запах. Знакомый запах.

Запах…который привел ее сюда. Привел еще дальше…в еще более далекие места, и чтобы пойти по этому запаху, она прекратила сопротивляться звериной сущности и позволила ей…нюхать и бежать по следу.

И вот она здесь. На границе странных земель, где Ци так сильно наполняет воздух. И она вдруг поняла, что этим места ей знакомы. Эти запахи…эта насыщенность Ци. Тут был Запах чего-то знакомого и родного, но давно забытого.

Так не зря меня мое звериное нутро вело сюда? Оно что-то помнит, чего не помню я? — мелькнула мысль.

Вот только…

Она ощутила опасность.

Сяочжу напряглась, и ее тело само собой стало в боевую стойку.

Она тихо зарычала.

К ней мчалась огромная тварь с таким знакомым запахом.

Глаза Сяочжу расширились от шока, потому что на нее мчался такой же огромный, как и она сама, тигр. Вот только его намерения явно были…недружественными. Они были агрессивными.

— РРРРАААА!

Из груди девушки-тигрицы вырвался оглушительный рев, который неожиданно наполнился Ци и заставил воздух воркуг нее завибрировать. Сяочжу даже не знала, что так умеет.

И от звука этого рева даже бегущий навстречу здоровенный черный тигр застыл в страхе. На мгновение он вдруг понял, что это не она добыча, а он.

А Сяочжу взрыла лапой землю, и рванула вперед.

Никто не смеет на меня так смотреть! Никто не смеет открывать пасть в мою сторону! Никакой вшивый, черный тигр!

Она не знала, откуда взялась эта ярость и это бешенство, которое наполнило ее тело. Будто это было что-то в крови.

Кровная вражда! — вдруг поняла она. — Я ненавижу этих тигров. Черных тигров!