Монарх V

Глава 8

Последующие дни слились в череду работы, овеянной сладостным ароматом семейного счастья.

Дед с бабушкой прилетели на следующее утро. Ростислав же вновь остался на Алтае нести бремя главы рода, но ничуть не унывал. Более того, дату нашей свадьбы назначили на декабрь месяц, и Всеволод не собирался покидать императорское поместье до ее начала. Так что времени единоличного правления у моего дядюшки было с лихвой.

Бабушка, желая наверстать упущенное с внуком время, старалась как можно чаще брать меня на всевозможные столичные приемы, и я не мог ей отказать. Тем более наш прошлый раут принес мне немало знаний о веяниях аристократии, так что эту возможность я оценивал, как часть работы.

Марк сбежал в Москву, бравируя статусом учителя в академии Брюса, но должен был вернуться к началу торжества. Заодно пообещал прихватить с собой Николая Павловича, тем более, что ректор академии был в числе приглашенных. Как и добрая половина аристократии империи.

Все-таки повод был более чем веский. Свадьба единственной дочери императора и его Десницы! У меня с Николаем даже возник довольно жаркий разговор на счет присутствия на нем рода Голицыных. Я бравировал тем, что зятю принято дарить подарки, и голова Великого князя подошла бы для него как нельзя лучше.

Но Годунов был непреклонен. Великий князь — одна из опор империи, неприкосновенность, не то время, внешние угрозы и прочий старческий трёп. И хоть умом я понимал, что в его словах есть смысл, но мой не закрытый пункт отмщения рода Долгоруких был с ним категорически не согласен.

В итоге старик все-таки выслал приглашения всем великим родам империи, но пообещал мне серьезно подумать над моими доводами на счет его головы. Снова. Ну да мы не гордые. Тем более, что на балах довольно часто случаются дуэли. И никто не застрахован от «случайной» смерти.

Дела в Сириус-1 шли выше всяких похвал. Артур блестяще провел эксперимент с Седым, успешно пробудив в нем магический отклик. Отныне наш новоявленный граф являлся гордым обладателем стихии земли!

И согласно оставленной мною инструкции, Бельский на этом не остановился. Самые доверенные люди, в основном, конечно, те, что были с нами еще в статусе бандитов на улицах Москвы, постепенно открывали в себе магический дар.

Сразу после этого мужчины и женщины переходили под крыло пятерки из Длани императора на экспресс курс молодого бойца. И это многократно повышало наш боевой потенциал.

Радомир и его люди начали свое победное шествие по империи, и поток людей на переселение в город поутих, но даже так его население стремилось к сотне тысяч душ. Более подробно первожрец доложит мне при личной встрече, которая должна была состояться сегодня. А завтра… День моей свадьбы.

— Шах. — довольный мужской голос звонко разнесся по помещению.

Откинувшись на спинку стула молодой человек победно уставился мне в лицо.

— Неплохой ход, ваше высочество.

— Ой, сколько тебе говорить, заканчивай с этими высочествами. Или ты издеваешься? — угрожающе сузив глаза спросил собеседник.

— Как я могу. И в мыслях не было.

— Ну-ну. — недоверчиво ответил он.

— Слышал когда-нибудь, что игра в шахматы развивает стратегическое мышление? — произнес я, уводя короля из-под удара.

— Да постоянно! Отец то и дело говорит, что умение просчитывать действия врага наперед одна из важнейших обязанностей любого человека, кто хочет добиться в этой жизни чего-то большего, чем он имеет. — сосредоточившись на шахматной доске, мужчина внимательно оценивал диспозиции фигур.

— Не просто большего. Также она позволяет сохранить то, чем он обладает в данный момент.

— Да, что-то такое в тех разговорах тоже проскакивало. — улыбнувшись увиденной возможности молодой человек сделал свой ход.

— По всей видимости ты был не лучшим его учеником. — передвинув обычную пешку, я полностью поменял четко выстроенный план своего соперника. — Шах.

— Как же… А чего… — ошарашенный взгляд Андрея Годунова забегал по шахматной доске. Рука судорожно нависала над фигурами, не решаясь сделать свой ход.

В конечном итоге, спустя несколько долгих минут, принц откинулся на спинку стула. Но на этот раз не решаясь смотреть на меня.

— Сдаюсь.

— Все-таки не все уроки своего отца были тобой пропущены. — увидев непонимание в его глазах, я уточнил. — Вовремя сдаться — значит сохранить имеющееся. Пока глупец будет тратить силы на бесполезную борьбу, умеющий видеть будет искать новые возможности.

— Реванш? — мгновенно подобрался Андрей.

— Возможно позже.

— Да я и этого повторного шанса ждал долгие месяцы. — разочарованно ответил мужчина.

— От того так ценно это редкое время, проведенное за игрой. По сравнению с прошлой партией ты держался намного лучше.

— Но все равно проиграл.

— Таков мир. Побеждает сильнейший, вне зависимости от твоих желаний. — разведя руками, я кинул взгляд на часы. — Увы, мое время подходит к концу. Скоро у меня назначена важная встреча.

— Важнее, чем общество его высочества? — с вызовом спросил он.

— Так все-таки высочества?

— Блин. Нет, я пошутил. — схватив бокал, он неслабо пригубил его. Внутри же был далеко не яблочный сок.

— Хорошо. И все-таки у нас есть одно незаконченное дело. На него оставшегося времени должно хватить с запасом.

— Это какое же? — опасливо поинтересовался принц.

— Это такое, что кто-то слишком злоупотребляет алкоголем, совмещая его с непосильными для тела физическими нагрузками. — произнес я, вставая и засучивая рукава рубашки.

— Но-но! Я все-таки благородный, и должен держать себя в тонусе! И оба этих способа позволяют мне держать себя в форме!

— Ну конечно. И совершенно ничего не болит. Ведь так? — нависнув над Андреем спросил я.

— Нууу. Лишь немного. Но ничего серьезного, само пройдет. — легкомысленно махнул мужчина.

— Маг жизни при дворе императора ответил так же?

— Я к ней не ходил. — пробурчал он. — Опять лекции начнет читать. Как ты сейчас! — тыкнув указательным пальцем в мою сторону обиженно произнес принц.

— Разумеется. Тогда поступим так. — положив руку на голову мужчины, я крепко сжал его череп. — Сейчас я избавлю тебя от боли. — анализируя Властью состояние его организма я принялся за точечное лечение. — И впредь ты будешь следить за своим здоровьем и образом жизни.

— Не то что? — дерзко ответил Годунов, но все было показное. Мальчишка меня откровенно побаивался.

— Если моя ненаглядная еще раз пожалуется на плохое самочувствие горячо любимого братца и потратит хоть одну клеточку своих драгоценных нервов на переживания о тебе… — заканчивать я не стал, предоставив волю его богатому воображению.

Глубоко взглотнув, Андрей замолчал. Ведь боль, что долгое время преследовала принца, начала исчезать. Все-таки как бы высоко не было его положение, он все еще оставался маленьким мальчиком. По крайней мере для меня.

— Ну вот и все! — весело произнес я, после нескольких молчаливых минут. — Здоров, как медведь. Единственное, что скоро тебе захочется в одно место, и советую с этим не тянуть.

— Ты о чем? В какое мес… — начал было Годунов, но ощутил явные потуги. — Прошу меня простить. Был рад отличной партии. — заканчивал диалог он уже на ходу к уборной.

— Взаимно, твое высочество. — усмехнулся я, в очередной раз бросив взгляд на часы.

Я, конечно, мог и сам расщепить все вредоносные вещества в его организме, но больно много гонорку позволил себе малец. Ну да ничего, несколько часов на белом друге явно возродят в нем любовь к магам жизни. Уж после их лечения такого побочного эффекта не наблюдалось.

А мне и в самом деле пора. Мой первожрец ждет не дождется встречи со своим богом.

Медленно оседающие снежинки знаменовали начало зимней спячки. Жизнь, повелевавшая последние месяцы, постепенно отступала на второй план, уступая место смерти.

Но этот краткий период не нес за собой ничего плохого. Это был естественный процесс, присущий самой сути природы. Все живет и все умирает. Но неизменно, на смену одному приходит второе.

Так и здесь. По окончанию зимней стужи на этот край придет красавица весна, что принесет с собой запах обновления. Нужно лишь дожить.

Сидя в уличной беседке и наблюдая за таинством природы, я совсем не обратил внимания на посетившего меня человека. Да и он, видя мою задумчивость, не решился ее нарушить. Весьма похвально.

— Привет, Радомир.

— Приветствую, мой бог… — встал мужчина и глубоко поклонился. Он дрожал всем телом. Было видно, что он долгое время пробыл на морозе.

— Чем обрадуешь? — спросил я, делая пасс рукой, указывая на плетеное кресло.

— Много чем! — блеснув глазами, мужчина уселся напротив меня и начал свой доклад. — Шестнадцать городов с населением свыше миллиона человек обеспечены храмами и служителями. Артефакты успешно установлены, все сделано согласно вашим указаниям. — намекнув про скрытый алтарь, произнес элитный охотник.

— Это хорошо. Что с остальными?

— В процессе! Но… — Первожрец сжал переносицу, и в этом жесте вдруг проглянула усталость смертного. — В Новгороде с алтарем пришлось изрядно повозиться… Многие бюрократы вставляли палки в колеса, не обращая внимания на протекцию императора. В Вологде некоторые горожане, подстрекаемые Голицыными, устроили бунт, испугавшись «дьявольских знаков». А вчера из Пскова прислали голубя — местный епископ проклял наш храм и призвал паству «жечь еретиков».

Я встал, и тень от моей фигуры накрыла карту империи, что лежала на столе под куполом беседки. Винный кубок замер в воздухе, повинуясь моему жесту.

— Ты забываешь главное, — я коснулся изображения Новгорода — вотчины Голицыных. Картинка на карте вспыхнула голубым светом, и по колоннам поползли тени в виде бегущих львов –символ моей Земной власти. — Страх перед новым — это дыхание старого мира. Оно нужно, чтобы раздуть пламя перемен.

Радомир склонил голову, ловя в полумраке отсветы магического знака десницы на моем лице. Его собственный амулет — миниатюрная копия алтаря — замигал в такт моей речи.

— А внешние земли? — спросил я, удивляясь своему голосу. В нем прозвучали нотки интереса охотника, учуявшего дичь.

Первожрец щелкнул пальцами. На карте загорелись синие булавки за пределами империи: Стамбул, Вена, Варшава,Нью-Йорк…

— Шестьдесят три наших брата служат в новых храмах по всему миру. В Османской империи пастырь Василий приобретает последователей. В Австрии сестра Марта учит неодаренных молитвам на ваш лад. — Он усмехнулся, проводя рукой над Нью-Йорком. Иллюзия показала толпу у храма, где на алтаре сияла обсидиановая сфера. — Вчера получили донесение: наш проповедник устроил «чудо» -обезопасив небольшой провинциальный городок от Гона. Теперь его называют новым Мессией.

Я рассмеялся, и невольно отметил, что звук моего смеха был похож на треск льда под весенним солнцем.

— Когда вернется этот «Мессия», дай ему аудиенцию. Любопытно взглянуть на чудотворца, что так умело использует все ресурсы, предоставленные ему.

Внезапно карта вздрогнула. Голубой всполох иллюзии дрогнул над Новгородом, как от дуновения легкого ветерка. Радомир вскинул руку, но я опередил его. Легкий щелчок пальцев — и иллюзорное отображение города развернулось в увеличенном масштабе, показав площадь перед храмом. Толпа с факелами, крики «Долой колдовские алтари!», монах в золотой ризе, метающий молнии в двери…

— Интересно, — прошептал я, и мои глаза засветились холодным янтарным оттенком — цветом активированной Власти. — Придется научить наших пастырей новому приему. — Я сжал кулак. В пелене иллюзии молнии монаха внезапно развернулись, ударив в него самого. Но они не причинили ему никакого вреда, кроме потери репутации. Толпа в ужасе расступилась. — Пусть называют это «гневом нового бога».

Радомир склонился в глубоком поклоне, скрывая дрожь восхищения. Когда он поднял голову, на карте уже горели пять новых синих всполохов– в Тамбове, Курске, Владимире…

— Слушаюсь, мой бог.

Я оторвал взгляд от карты и взглянул на заметенный снегом парк. Начиналась метель. Её вой плавно поднимался над городом. В разрыве туч показалась луна — полная,чем-то она напоминала мой глаз, сверкающий золотом Власти. Казалось, она была готова вобрать в себя все страхи и надежды этого мира.

Зимой традиционно темнело рано. Стрелки часов на моей руке показывали ровно шесть вечера. Распрощавшись с Радомиром, я недолго думая отправился на прогулку в город. Пешком. Под маской инкогнито.

Свадебный костюм, что мне выбрали император с императрицей, не нравился мне. Я надеялся подобрать себе что-то более подходящее моему вкусу.

В этот раз ателье Рюдашковича напоминало логово алхимика, помешанного на эстетике. Стены, обитые шелковой фиалковой тканью, мерцали вышитыми серебряными созвездиями. Манекены в углах замерли в театральных позах, одетые в камзолы из перьев павлина и плащи, сотканные из тумана — легкой магии воздуха. Сам Рюдашкович, худой как жердь, с седыми усами, закрученными на манер Дали, встретил меня у двери, щелкнув каблуками.

— Ваше сиятельство! — его голос зазвенел, как разбитый хрусталь. — Я уже вижу: атлас в цветах предательства с подкладкой из шёлка, выпаренной в солнечном свете. Или… — он швырнул в воздух рулон ткани, и та развернулась, превратившись в россыпь мерцающих серебром капель. — Ха! «Сумеречная поволока» — для тех, кто предпочитает сливаться с тенями.

Я провёл пальцем по материи, и та задрожала, как ртуть.

— Мне нужно произвести впечатление, а не раствориться в воздухе.

— Ах, да! Свадьба! — Рюдашкович схватил с полки ножницы с лезвиями острыми, как бритва. На них блестело магическое напыление. — Тогда «кровавая роза» на фоне снега. Страсть на полотне чистых помыслов! — он щёлкнул пальцами, и манекены задвигались, принося рулоны тканей. Одна из материй, алая, с прожилками золота, зашипела при касании, выпуская дымок. — Не бойтесь, это просто защитный глиф. От сглаза и проклятий… Или от завистливых родственников, что одно и то же…

Я невольно улыбнулся, удивляясь профессиональному маркетингу старого пройдохи.

Старый модельер еще долгое время хвастался, демонстрируя роскошные наряды, а я не мог не поддаться магии его красноречия.

Но час спустя я стоял перед зеркалом в трёхмерной проекции, созданной магическими светильниками. Смокинг облегал фигуру, словно вторая кожа. Латные вставки на плечах, замаскированные под бархат, мерцали рунами Мары, — и где это старик узнал о них? Нагрудный карман украшал живой цветок — орхидея, чьи лепестки медленно переливались от белого к чёрному. Более того, на дне кармана находился слабый подогревающий артефакт, что защищал цветок от мороза.

— Гениально, — прошептал портной, вытирая слёзы шелковым платком. — Даже призрак Брюса позавидовал бы!

— Если я превращусь в чернокнижника, то это будет ваша вина, — не удержался я от комментария и шутливо погрозил пальцем мужчине, проверяя, как ткань играет при движении.

— Опасность, ваше сиятельство, — Рюдашкович вдруг нахохлился, как старый филин. — не в превращениях, а в… — он резко дёрнул шнурок у зеркала, и проекция сменилась видом улицы. Магические камеры зафиксировали три фигуры в капюшонах, расшитых османскими узорами. Они следили за выходом из ателье. — Мне кажется, они ждут вас.

Я усмехнулся, поправляя манжету с выгравированным фамильным гербом.

— Это не опасность, мой друг. Это отличная возможность проверить ваш костюм в движении.

Улица встретила меня колючим морозом. Снег хрустел под каблуками, как кости в Глубинах. В переулке, за ателье, тени сгустились, и троица магов выскользнула из пустоты, их клинки из дамасской стали горели мрачной решительностью.

— Долгорукий-эфенди… — зашипел старший, чья густая, промасленная борода была заплетена в три косички с золотыми кольцами. — Султан шлёт вам подарок к свадьбе.

— Надеюсь, не ваши головы? — я достал часы на цепочке, словно проверяя время до боя. — Таких подарков у меня уже в избытке…

Наемники атаковали синхронно. Земля вздыбилась, выбрасывая шипы обсидиана. Воздух наполнился жалами скорпионов, сплетённых из асфальтной крошки. Старший маг взмахнул клинком, и пространство разрезалось, как шёлк, обнажая за собой бездну.

Я лишь на это вздохнул. Всё было слишком предсказуемо.

В одно мгновение я сплел многокомпонентный щит и занялся первым магом.

Шаг влево — шипы замёрзли, покрываясь инеем моей Власти. Лёд пополз вверх по ногам мага, сковав его в позе атакующей статуи.

Далее пришел черед второго неудачника… Взмах руки — рассечение плетения, и скорпионы взорвались пылью. Асфальтная крошка заполнила лёгкие противника, превратив его кашель в кровавые пузыри.

Третий оказался десертным блюдом… Бездна захлопнулась, откусив собственное измерение. Маг вскрикнул, когда его клинок, всё ещё связанный с порталом, потянул его в небытие. Я ловко поддел ногой выпавший артефактный скимитар и швырнул его обратно — прямо в закрывающуюся щель. Удивительно дорогими игрушками султан снабдил своих посланцев. Пространственная магия была доступна только одному существу, кроме меня…

— Передайте султану, — Я поправил галстук, на котором даже пылинки не осталось, — что я отплачу ему взаимной любезностью… И достаточно скоро…

Ассасины лежали на снегу: один — обездвиженный льдом, второй — давящийся асфальтной крошкой. Третий уже коптил небо… Прохожие, спрятавшиеся за углами, робко ахали и охали, приняв бой за уличное представление.

— Изи, — на манер янки проворчал я, шагая к Зимнему дворцу. Орхидея на моем смокинге расцвела полностью, теперь её сердцевина напоминала яркий кошачий глаз.

У главных ворот меня уже ждал Андрей Годунов, ёрзая в новом мундире.

— Слышал, турки дали жару? И чего это ты такой нарядный? Не боишься, что Анастасия увидит тебя в свадебном наряде?

— Скорее… дали повод «выгулять» костюм. — усмехнувшись, я бросил взгляд на часы. — Но это мелочи… А что касается смокинга, то если захочу, меня никто не увидит. И не опаздывай завтра на торжество!

— Если не застряну в сортире из-за твоего «лечения»…

Наш смех прокатился эхом по дворцовой площади, сливаясь с перезвоном колоколов. Где-то вдалеке, в элитном квартале, завыли сирены. Полицаи спешили подобрать османских «гостей». Но завтрашний день уже манил меня ароматом свадебных тортов и тихим шепотом обручальных колец.