Монарх V

Глава 22

Я осторожно прикрыл дверь, оставляя Императора Николая Годунова в его покоях. Он выстоял, совершил казнь предателя, но сколько у него оставалось сил — этого никто не знал. Никто, кроме меня.

Времени не празднование победы было с лихвой.

Я шагал по коридорам Императорского дворца и мои шаги эхом отдавались в тишине залов, где совсем недавно заседали те, кто предал свою страну. Теперь же здесь было спокойно, но эта тишина являлась обманчивой. Настоящая война ещё не началась.

В малом зале меня уже ждали. Анастасия, Андрей, Борис и Марк.

Они сидели за столом, но никто не прикасался к вину или еде. Их лица были серьёзны, их взгляды цеплялись за мое лицо, словно ждали от меня правды, которую никто больше не мог сказать.

Я подошёл к столу и опустился в кресло.

— Всё ещё не верите, что я смог подчинить все шесть стихий?

Борис нахмурился:

— Ты понимаешь, что это невозможно?

Марк, несмотря на усталость, ухмыльнулся:

— Невозможное это по его части.

Андрей, молчавший до этого, заговорил, медленно, словно взвешивая каждое слово:

— Ты стал кем-то большим… Ты уже не человек. Глеб, ты… даже не маг. Как мне теперь играть с тобой в шахматы?

Анастасия, не сводившая с меня любящего и нежного взгляда, спросила:

— Но что это значит? Что будет дальше?

Я провёл пальцами по краю стола.

— Это значит, что мы ещё не победили.

Все замерли.

— Ты хочешь сказать, что Голицыных недостаточно? — опешил Борис.

Я поднял глаза и, наконец, сказал то, что не мог скрывать дольше:

— Первые. Иномирные боги, что в тайне от вас руководят всей планетой.

Тишина, что наступила после этого слова, была тяжелее самого мрамора этого дворца.

— Они наблюдали за нами всё это время. Они дали Голицыным их силу. Они дали Нарышкину его клинок. Они верили, что люди не смогут восстать.

Я откинулся назад, впиваясь взглядом в лица собравшихся.

— Но мы смогли.

Марк резко выдохнул:

— И теперь они не оставят нас в покое. Что это за мерзавцы?

— В данный момент они правят множеством миров, поглощая их ресурсы. Земля — одна из их колоний. — сказал я.

Анастасия закрыла глаза.

— Если бы это сказал кто-то другой, я бы не поверила… Насколько они сильны? Они уничтожат нас?

— Не в мою смену… — твердо произнес я, вспоминая как в алом огне сгорала моя цивилизация. — Но они попытаются.

Борис, со злостью в голосе:

— Так значит, это не конец?

— Нет. Это было только начало.

Андрей посмотрел на брата, затем на меня, затем на стол, и наконец тихо, но проникновенно спросил:

— Тогда скажи, каким будет наш ход?

Я наклонился вперёд, мой взгляд загорелся холодным пламенем.

— Подготовка.

Я далеко не первый день ломал голову над тем, как положить конец тирании Первых, и пока был лишь один вариант… Даже не вариант, а лишь крупица надежды. В голове пронесся один из моих многочисленных запросов Лариэль.

«Можно ли наложить на Землю защиту, что не даст Первым прорваться?»

Ошибка…

Уровень Повелителя измерений слишком мал

Вот и весь ее ответ. Но как же много в нем было информации! Я точно смогу это сделать при помощи своей божественной способности. И даже за эту крупицу сведений я был благодарен своей помощнице, ведь был уверен, такой расплывчатый ответ она дала лишь потому, что хотела мне помочь, но не могла дать полноценную программу действий.

Оставался лишь один нюанс… Какого уровня будет достаточно? Но сколько бы я не думал, иного варианта не находил. Потому оставалось лишь рисковать.

«Лариэль, повысь уровень способности Повелителя измерений!»

Запрос получен.

Списано 1500000 очков веры, осталось 375268/1875268

Способность Повелитель измерений 5/7

До следующего уровня 0/150000000 очков веры.

Сто пятьдесят миллионов до шестого уровня… Много это или мало? Риторический вопрос. Но были и плюсы. Я узнал конечный уровень способности — седьмой. Что-то мне это напоминало… Ну-ка.

«Лариэль,анализ…»

Анализ текущего уровня развития.

Повелитель измерений — 5/7

Власть над собой — ⅘.

Власть над сущим — ⅘.

Кристалл силы — 6/7.

Выберите категорию для замены на божественный тип.

Доступно — 3/3.

Кристалл силы 6/7… Хвалёное Единение — это еще не конец. Но тогда что? Ладно, этим вопросом можно заняться потом, а сейчас — новые возможности.

«Лариэль, огласи новые возможности Повелителя измерений»

Малая божественная защита родственного мира

Снижение стоимости расширения Домена

Принудительное перемещение в Домен

Телепортация в Домен не только духа, но и вашего тела

Увеличение общего количества Алтарей

Увеличение доступных способностей для последователей

«Детализируй способность „малая божественная защита родственного мира“».

Запрос принят.

Малая божественная защита родственного мира — установление божественного контроля за указанным миром. Без ведома верховного бога (активатора) внешнее вмешательство исключается.

«А почему тогда малая?»

Ошибка…

Уровень Повелителя измерений слишком мал

«Твою налево…».

Да еще и требования к активации защиты какие-то невероятные… Зато у нас появился шанс! И им необходимо было воспользоваться.

Я провёл рукой по холодной поверхности стола, ощущая, как напряжение в комнате нарастает. Все ждали. Ждали ответа, ждали объяснений, ждали надежды. Я посмотрел на них — Анастасия, Борис, Андрей, Марк. Они верили в меня.

И потому я сказал то, что не мог больше держать в себе:

— Я знаю, как защитить этот мир от Первых.

Слова прозвучали, словно удар колокола. Они переглянулись, но никто не заговорил. Анастасия первая нарушила тишину.

— Как?

Я выпрямился, сцепив пальцы в замок.

— Я могу поставить барьер.

Борис нахмурился:

— Какой барьер?

— Тот, что не даст им прорваться.

— Ты говоришь, что можно запечатать наш мир? — Марк с сомнением покачал головой.

Я кивнул.

— Не просто запечатать. Полностью перекрыть им доступ.

— Как? — спросил Андрей.

Я посмотрел на него, затем на Анастасию.

— Сириус Эридан.

Они замерли.

— Новый бог… — прошептала Анастасия.

— Я могу провести ритуал. Если призвать силу Сириуса Эридана, можно поставить барьер, который не смогут пробить даже Первые.

Марк хмыкнул:

— Ты хочешь закрыть этот мир… силой самого Бога? И насколько этот щит будет прочным? Нет ничего вечного под солнцем…

Я улыбнулся краем губ.

— Хочу… И разве это не иронично? Они действуют во всех мирах с одинаковым почерком, силой насаждая свою волю. Они заставляют многие народы думать, что они и есть боги. А мы ответим им той же картой. Мы защитимся через мое божество.

В комнате повисла тишина. Борис первым кивнул.

— Тогда что мы делаем?

Я выдохнул, сжав ладони в кулаки.

— Собираем всех. Охотников, магов, разумных монстров, Первых людей. Нам понадобятся все, кто готов встать за этот мир. И тогда мы начнём.

Они кивнули.

Впереди ждала битва за само существование Земли.

За гранью реальности, где не существовало ни дня, ни ночи, ни самого понятия времени, Греймдар открыл глаза.

В этом отростке мира, что принадлежал лишь ему, не было солнца, что светило бы над горизонтом. Не было воздуха, которым можно было бы дышать. Здесь правили иные законы — законы древнейших, тех, кто существовал задолго до того, как появились первые смертные.

Глубокие, мерцающие бездной тени текли, словно живые, окружая его призрачной короной. Пространство гудело, откликаясь на его присутствие.

И именно в этот миг он почувствовал разрыв.

Тонкая нить его воли, что тянулась в смертный мир, оборвалась, словно слабая паутина.

Греймдар замер. Кто-то посмел разрушить его влияние. Смутная слабость, такая незначительная, что он мог бы проигнорировать её… но он не мог.

Голицын. Маленькая, ничтожная пешка. Дарованный ему клинок, пронизанный древней энергией, был захвачен кем-то другим.

А это мог сделать только один человек. Глеб Долгорукий.

Греймдар не двинулся, но его мысли, его сущность пришли в движение. Весь его мир содрогнулся.

«Ты должен был умереть. Ты не имеешь права существовать.» — его голос не прозвучал, но сам воздух загорелся, мир дрогнул под его гневом.

Очередную планету придется наказать за своеволие… И если одна сломанная игрушка — это терпимо, то тот, кто её сломал, должен исчезнуть.

Он поднялся и реальность застонала. Из самой тьмы начали формироваться двери. Они вели туда, где ещё существовал свет.

— Теперь ты познаешь, что такое гнев истинных богов, Долгорукий!

Он шагнул вперёд, и мир смертных содрогнулся от приближения Первого.

Я стоял на вершине холма, где земля встречалась с небом, и чувствовал, как каждая частица этого мира дрожит в ожидании. Мои руки, окутанные аурой шести стихий, тянулись к небу, сплетая нити магии в единый узор. Защита мира — не просто заклинание. Это клятва, высеченная в самой ткани реальности.

Армия за моей спиной — русские гвардейцы, охотники, разумные чудовища и Первые люди — дышала единым порывом. Их вера жгла жилы, сливаясь с пульсацией земли и неба.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на ритуале. Каждое слово, каждый жест был частью великого замысла. Я чувствовал, как магия пульсирует в моих жилах, как она сплетается с энергией земли, воздуха, огня, воды, жизни и смерти.

— Защита будет нерушимой, но все имеет свой срок… — прошептал я, и мои слова стали эхом, разнёсшимся по всему миру. — Несколько лет я выиграю…

Но именно в этот момент я почувствовал его. Тьма, холодная и безжалостная, проникла в моё сознание. Я открыл глаза и увидел Греймдара. Первого.

— Так это все-таки ты? — его голос звучал, как скрежет металла, — Ты думаешь, что можешь остановить нас?

Я не ответил. У меня не было времени на слова. Мои руки продолжали двигаться, сплетая последние нити защиты.

— Ты — ошибка, — продолжал он, его тени протянулись ко мне, как щупальца. — Мы создали этот мир когда-то, и мы уничтожим его. Мы выпьем его досуха…

Я почувствовал, как его магия пытается разорвать мою, как она бьётся о барьер, который я создаю. Но я знал, что должен закончить.

— Защита… — я произнёс последнее слово, и мир вокруг меня взорвался светом.

Я чувствовал, как защита смыкалась над миром, словно стальные кольца доспехов. Но холодное дыхание на затылке заставило меня обернуться. Греймдар не исчез. Он стоял там, где секунду назад была пустота, его фигура — воплощение древнего хаоса, не тронутого временем. Высокий, с лицом, высеченным из мрамора и льда, он улыбался, словно я только что развлек его жалкой попыткой.

— Милая игрушка, Десница, — его голос звучал как скрежет лезвия по камню. — Но правила игры устанавливаю здесь Я!

Он щелкнул пальцами, и пространство за его спиной разорвалось. Из черных порталов, похожих на зияющие раны, вышли они. Императоры.

Вожди империй, чьи имена я слышал лишь в легендах. Король Франции в латах, усыпанных лилиями из черного золота. Император Поднебесной в шелках, затканных драконами, пожирающими собственные хвосты. Шапка Мономаха на мертвенно-бледном лице правителя былой династии, чьи глаза светились зеленым, как болотные огни. И среди них — Осман Гази Седьмой, турецкий султан, чей ятаган был выкован из солнечного затмения. Все, кроме правителя Турции, были ожившими мертвецами, каждый из них находился на вершине магического искусства.

— Ты думал, что твоя защита остановит нас?- Греймдар сделал шаг вперед, и земля под его ногами обратилась в пепел. — Мы — те, кто дал народам их королей. Кто вдохнул в них жажду власти.

Осман вышел из строя, он поднял ятаган, и его клинок завыл, как тысяча джиннов, заточенных в сталь.

— Турецкая империя признает лишь одного бога — прорычал он, и в его голосе смешались ярость и восторг.

Я сжал кулаки, чувствуя, как магия защиты пульсирует в жилах. Мои союзники — охотники, монстры, солдаты — сомкнули ряды. Армия Греймдара против нашей. Боги против тех, кто осмелился им противостоять.

— Осман, — я встретил взгляд султана, пытаясь найти в нем хоть искру человечности. — Ты продал свой народ ради прихоти Первых?

Он рассмеялся, и эхо его смеха разнеслось по полю, заставляя трескаться камни.

— Народ?- султан провел рукой по лезвию, и кровь — густая, черная — сочилась из его ладони, питая клинок. — Народы горят. Империи падают. Вечна только сила… а ее дарует он.

Греймдар поднял руку, и императоры синхронно обнажили оружие. Королевские мечи, императорские алебарды, ятаганы — все они светились магией, украденной у миров, которые Первые давно поглотили.

— Умри красиво, Долгорукий, — прошипел Греймдар. — Это последняя милость, которую я тебе оставлю.

— Мы не просим милости, — я выдохнул, и шесть стихий взорвались во мне, сплетаясь в плащ из молний и звездной пыли. — Посмотрим, чья возьмет!

Первыми атаковали императоры.

Осман ринулся вперед, его ятаган разрезал пространство, оставляя за собой трещины реальности. Я парировал удар ладонью, обернутой в пламя, и клинок взвыл от боли.

— Ты слаб! — рыкнул султан, но в его глазах мелькнул страх, когда моя вторая рука впилась ему в горло, сжимая магией жизни.

— А ты — пешка, — прошипел я, чувствуя, как его агония питает мою ярость.

Но времени на триумф не было. Бывший король Франции обрушил на меня ливень черных роз, каждая — бомба из проклятого железа. Император Поднебесной выпустил драконов, сплетенных из тумана и яда.

— Держись! — крикнула Анастасия где-то справа, отбиваясь от мертвого царя в шапке Мономаха, чьи пальцы превращались в корни, жаждущие крови.

Я отшвырнул Османа, развернулся к Греймдару, но он уже был рядом. Его клинок, длинный и изогнутый, как насмешка, вонзился мне в бок. Боль была леденящей, чуждой — будто сама пустота пожирала плоть.

— Урок окончен, — прошептал он, прижимаясь губами к моему уху. — Сдавайся.

Я схватил его за запястье, чувствуя, как магия защиты — та самая, что должна была спасти мир — рвется из меня, как вода из треснувшего кувшина.

— Пошел ты, муд…

И тогда я сделал то, на что никто не мог рассчитывать.

Принудительное перемещение в Домен

Холод Домена впился в кожу тысячами игл. Воздух густел расплавленным серебром, обжигая легкие с каждым вдохом. Земля под ногами пульсировала в такт моему сердцу, трещины-вены светились звездной росой. Над головой в черном небе мерцало созвездие — оскал моей божественной сущности из семи лезвий.

Греймдар материализовался рядом, обернутый искаженным пространством. Его защитные чары рассыпались алмазной пылью, едва коснувшись здешнего воздуха.

— Сириус… Эридан… — его шепот оставил ожоги на моей коже. Глаза Первого расширились, узнав узоры этого мира — те самые, что когда-то носил на теле убитый ими Монарх.

Я шагнул вперед. Земля вздыбилась, сбив врага с ног.

— Здесь каждая песчинка — моя воля. — щелчок пальцами, и плащ Греймдара вспыхнул огнем. — Твое пространство здесь гниет.

Он взревел, выпустив спирали искаженной реальности. Взмах руки и щупальца застыли хрусталем. Еще жест и осколки вонзились в его лицо. Сапфировая кровь стекала по щеке.

— Вор! — сипел он, поднимаясь. — Как ты выжил?

— Настоящие императоры, как и империи, никогда не умирают. — я сжал ладонь и хруст ребер Греймдара отозвался мелодией. — Они лишь засыпают и пробуждаются вновь.

Его проклятие-дым растворилось в воздухе Домена. Никчемные попытки… Я наклонился к поверженному:

— Здесь я — ваш кошмар. Правосудие.

Первый рванулся, выпустив вихрь, разрывавший когда-то галактики. Вздох — и энергия свернулась пепельной змеей вокруг его шеи.

— Голицын тоже пытался меня прикончить. — мои пальцы сжались, а на синей коже мерзавца выступили капли звездной крови.

Он рухнул, хватая ртом ледяной воздух. Когда встал, от былой мощи остался лишь тлеющий ореол.

— Я не умру! НЕ Я! — закричал Греймдар, выплевывая древнее заклятье.

Жест — и его слова застряли в горле.

— Ты.

Домен сжал его тело свинцовым саваном. Кости трещали, синяя кровь фонтанировала, но Первый молчал. Лишь смотрел, пока плоть не начала осыпаться глиняной крошкой.

— Сириус… — последний шепот смешался с пеплом.

Звезды Эридана вспыхнули ярче, заливая светом трещины на земле. Когда от врага остались лишь мерцающие шрамы, я коснулся ладонью почвы. Холод отступил, уступив место шепоту очередной победы.

Новый островок покоя формировался на глазах.

Императоры, лишенные кукловода, тут же обрели покой, развеявшись по ветру черным прахом. Все, кроме Османа. Султан стоял на коленях, глядя на треснувший ятаган.

— Они… обещали вечность, — пробормотал он.

Но Первые не держат обещаний. По земле, покрытой недавно пролитой кровью, раздались лёгкие шаги.

Осман не сразу осознал, кто стоит перед ним. Тонкие пальцы крепче сжали рукоять меча.

— Как закончились твои жалкие попытки убить моего мужа? — прозвучал холодный голос Анастасии.

Султан медленно поднял голову. Та, кого он собирался насильно выдать за своего сына, стояла перед ним, исполненная презрения и праведного гнева.

Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Анастасия шагнула ближе, её меч вспыхнул в лучах заходящего солнца.

— Отвечай, Осман.

Он сглотнул, глядя на её холодное, непроницаемое лицо.

— Я…

Но в глазах девушки уже было решение.

— Хотя… Мне необязательно это знать.

Меч скользнул по воздуху, как молния, и Осман, ещё секунду назад бывший правителем, упал на колени бездыханным телом.

Анастасия вытерла клинок, не удостоив мёртвого даже взглядом.

Я вышел из разрыва между мирами, ступая обратно в реальность. За моей спиной Домен Власти медленно закрывался, а мир внутри него сиял новой энергией.

Дело было сделано.

Сквозь ткань вселенной теперь пролегала непреодолимая грань. Сила Сириуса Эридана — моя сила — теперь окутывала этот мир невидимым щитом. Божественная защита легла, словно незыблемый барьер, отделяя их от надвигающегося кошмара.

Пока…

Я вдохнул прохладный воздух, ощутив, как лёгкий ветерок коснулся моего лица. Этот мир, мой новый мир, был в безопасности. Но какой ценой?

Передо мной простиралось огромное поле. Тысячи солдат, разумные монстры, охотники, маги — все, кто сражался за это будущее, ждали.

Как только они увидели мою фигуру, возвышающуюся над войском, тишина охватила всех.

Я, Глеб Долгорукий — Монарх, победивший смерть. Монарх, даровавший этому миру новую надежду. Они ждали моих слов.

Но пока я молчал. Рана, оставленная Греймдаром на моем боку, стремительно затягивалась.

Я просто стоял, оглядывая тех, кто сражался, тех, кто верил в меня, тех, ради кого я отдал часть своей силы. И тогда я, наконец, произнёс:

— Мир защищён.

Тишина, секундная, тягучая, разорвалась громовым рёвом ликования.

Но Я знал — это не конец. Первые не простят. Они придут. Но теперь им будет, куда постучаться…

Измерение мира Первых, где проживали самопровозглашенные боги, не имело границ.

Это было пространство без формы, без времени, без привычных смертным понятий. Здесь не существовало ни дня, ни ночи, ни горизонта — только вечность, сотканная из тёмного эфира, в котором мерцали колонны света, движущиеся в хаотическом порядке.

Но сейчас даже этот вечный порядок был нарушен. Первые собрались.

Не физически — у них не было тел в привычном смысле. Их формы были чем-то большим, чем просто облик — идея, воплощённая в чистой силе, древние сущности, что существовали ещё до того, как появились первые смертные.

Но в этот момент даже они чувствовали гнев.

— Греймдар мёртв.

Голос, произнесший эти слова, пронёсся эхом сквозь пустоту. Он не принадлежал одному существу — он был везде.

И мир Первых содрогнулся. Сотни светящихся фигур замерли, но в этой тишине нарастала буря.

— Как это возможно? — холодный, глубокий голос, принадлежал Тжар’Дуле, одному из старейших.

— Он был богом, а не человеком. — шипящий звук, почти змеиной формы, исходил от Йо’Мурды, чья сила управляла потоками судеб.

— Смертный. — это слово было произнесено с презрением.

— Долгорукий.

Это имя отозвалось в самой сути их мира. Имя, что не должно было иметь значения, но теперь…

— Он осмелился… — другой голос, более грубый, похожий на раскаты грозы. — Уничтожить одного из нас.

— Не только это.

Новый голос, более спокойный, но несущий в себе истинный ужас.

— Он… отрезал мир Земли от нас.

Наступила тишина. Впервые за тысячи лет Первые замерли в молчание. И затем их гнев прорвал барьеры реальности.

— Невозможно!

— Как смертный мог сотворить такое⁈

— Этот мир принадлежит нам!

И в этот момент ткань их вселенной застонала. Они попытались прикоснуться к Земле. Они хотели ощутить её, почувствовать страх, что всегда исходил от смертных.

Но там была пустота. Холодная, непроницаемая стена, которую они не могли разрушить. Барьер.

— Как⁈ — голос Йо’Мурды стал неузнаваемым от ярости. — Как он смог⁈

— Сириус Эридан.

Это имя произнесли с ненавистью. Последний из Монархов. Один из тех, кого они ненавидели всей своей душой. Один из бывших повелителей…

— Он использовал силу Бога, чтобы нас изгнать?

— Долгорукий… Он и есть Сириус Эридан.

В этот момент их ненависть слилась в единый, необратимый порыв.

— Этот смертный должен быть стёрт начисто!

— Мир смертных должен быть сломлен.

— Мы не оставим это без ответа.

— Найдите путь.

— Во что бы то ни стало.

Их мир содрогнулся от гнева. Они не простят. Они найдут способ.

И когда они вернутся — этот мир падёт в пламени. Но для начала… Для начала нужно было расколоть барьер.

Несколько Первых собрали всю волю и силу в единый кулак и опустили бушующую мощь, стирающие миры пыль, на защиту проклятого Сириуса… Вселенная застонала от боли… Но щит ненавистного Монарха держался. Пока держался…