Мои неотразимые гадюки. Книга 3 (СИ)

Глава 2

Это ж тебе не сиюминутное увлечение, которое сей час и закончится

А откуда ему быть надолго? Помимо системы Дона в окружающем мире полно своих массовиков-затейников. И эти затейники страшнее всего, ибо реально рулят тёмными массами. Конечно, в системе Дона массовик каждый второй — концентрация рулевых просто зашкаливает. Зато и массы представлены жидко. К тому же имеют в тылу стабилизатора, который не попустит. Ибо все тылы системы в его руках. Каждая задница в пределах досягаемости его ноги — ёрничал Дон, предупреждённый «эрудитом», что барр из Чесла чего-то там задумал. Впрочем, и этому шустрому барру он тоже впендюрит, случись такая нужда. А она, судя по всему, не за горами. Тот ещё перец. Как бы у него не перемкнуло бросить господствовать и податься на вольные хлеба в систему пришлого манипулятора. Там же просто рай для авантюристов-бездельников!

Как в воду глядел. Радгар объявил народу свою волю: ватажники занимают круговую оборону, Цвий восстанавливает хозяйство, а ему недосуг. Он им отец и господин, а потому отправляется вместе с Юратом да Чедомом глянуть, что там можно сделать с кабанами. Мол, то, что южане заворотили вспять целую армию, ещё ни о чём не говорит. Не хозяйскими молитвами да мечами то чудо сотворено, а едино талантом гостей. Мы же сами дети своему отечеству, потому и невместно прятаться за чужими спинами.

Первым, понятное дело, взвился на дыбы Цвий. Процитировал своё прошлое выступление и потребовал помощи в делах. Радгар мгновенно поклялся, что буквально от сердца оторвёт трёх замечательных молодых ватажников: трудолюбивых и оборотистых — как Цвий любит. Объяснит щеглам популярно, почему им предстоит лишиться молодецких забав да заняться хозяйственной тугомотиной. Не поймут с первого раза, за ним не заржавеет добить строптивцев и отправить их тушки господину управляющему наратом — Цвию от кабалы тоже не отвертеться. Мол, за таким управляющим все они, как у бога за пазухой, так что он приговорён сгинуть на этой пожизненной каторге.

Видя такое дело, Хран усомнился, что без него тут не смогут обойтись. А он, мол, кроме всего прочего, пестун барра и надзиратель за всей его малолетней шайкой. Кому, как не ему отправляться с барром в кабаньи земли для сохранения в целости его дурной головушки. Радгар не стал вставать поперёк «насмерть». Его желание смыться в Утробу было так очевидно, что любые его резоны выглядели ничем не прикрытым враньём.

Но, тут снова вмешался Цвий. Человек осторожный — он предпочитал, чтобы обороной возрождающегося нарата командовал человек, умудрённый в воинских делах. А не просто сильный, наглый и удачливый. Так что окончательная победа осталась за Радгаром: Хран оставался главнокомандующим и заместителем барра. Всегда такой сдержанный и важный пестун сплюнул, выматерился и принял злую долю, пообещав Цвию весёленькую жизнь.

Тут-то в ядрёную семейную склоку аборигенов и встрял Гнер Аэгл: а какого ляда барру вообще не сидится дома? И какого он, заместо того, чтобы оперативно становиться царём Черногорья, готов лезть на рожон? Уж что-что, а осиротеть второй раз не пойдёт на пользу нарату. Окончательно. Вопрос был серьёзный. И даже более серьёзный, чем представляли себе все собравшиеся здесь люди… кроме двоих.

Радгар с Храном думали долго, думали трудно и всесторонне. История с битвой у крепости не просто порадовала — она взбаламутила умы всех свидетелей. И дальше перебаламутит все остальные умы всего Черногорья — к бабке не ходи. Когда людям настолько смертельно трудно жить, что уже не страшно и помереть, единственное, что способно вернуть им крылья, так это чудо. И чудо им явили. Если колдуны с юга могли покончить с нечистью, все остальные нюансы народ волновать не будут категорически и всесторонне. Плевать им на любую политику, кроме политики выживания. Радгар с Храном знали, что Черногорье внезапно стало заложником настроений и собственных планов пришлецов. И это скверно. Южане не станут частью их жизни — с какой стати им этакая обуза? Так что помощь их принять крайне насущно, но надеяться можно лишь на себя.

А потому Радгар и отправляется в кабаньи земли дабы разобраться, что там можно испортить раз и навсегда. Ватажники набрякли праведным гневом, дескать, чего это он едино свою голову подставляет? А на что барр их кормит? Чай, они своему народу не захребетники… Тут уж они всем миром!.. И так далее. Дон думал, что это уже никогда не кончится. Во всяком случае, до послезавтра однозначно.

Но Радгар лихо окоротил своих батыров. Не дал «встать грудью» да забросить более важные дела с сенокосом и приведением крепости в божеский вид. Тут и Хран вовремя встрял, напомнив, что в разведку всем миром не ходят. Разведка любит тишину и тайну. А тут уж колдунам с их многосильными витязями никто не соперник. Радгару же идти в разведку именно потому, что он барр. И должен лучше всех понимать, как защитить свои земли. Ватажники поскрипели, поскрипели, но с его резонами согласились. Один только дед Войча всё никак не мог угомониться — старик смертельно боялся вновь остаться без хозяина, да ещё такого ладного. В крепости, как ему казалось, только-только всё начало налаживаться. Дождался старик светлого денёчка, а избавители опять расползаются.

Радгар с Храном, было, посчитали, что троих воинов для такого дела мало. Пестун готов был отдать на такое дело единственного сына. Но в Орленда вцепился мёртвой хваткой Цвий, мол, барр слово дал расширить его хозяйственную службу. Хран и не подозревал, что его сынок вырос толковым менеджером — доложил Дону «эрудит». А Радгар явно не желал лишать себя такого перспективного молодца — готового сотника. Назревала очередная склока, не имеющая отношения к задачам системы — аж перекосило Дона. Ему эти дебаты до фонаря!

Он встал, подошёл к бойнице, улёгся на широченный подоконник пузом и глянул вдаль. Крепостной народ уже вылез за стену готовый к труду и обороне. На фоне упитанных, довольных жизнью грагов, подпирающих южную стену, заготовители смотрелись жалкими червями. Мамонт, Таран и Ромео принимали солнечные ванны, приучая робких тружеников сенокоса к кощунственной мысли, что они хорошие, когда хорошие. В процессе приручения крестьянства участвовали героические ведьмы-освободительницы: девчонки грузили на ленивую ездовую скотину багаж. Они выглядели сытыми и весьма довольными тем, что возвращаются домой. Оказывается, не у одного Дона это уже сложившийся жизненный ориентир.

Поблизости совершали променад ватажники Радгара: как бы, между прочим, и в полном вооружении. Посконные пасторали, прикрывающие сермяжную правду — съязвил Дон при виде оборонительных мероприятий аборигенов. Бывший студент не вполне себе представлял значение слова «посконный», что никак не отражалось на его самомнении. Пора, мой друг, пора — протрубил он поход внутричерепным шпионам, вникающим в каждую запятую, прозвучавшую в идиотских дебатах. Вцепились в эту чушь и конспектируют, забивая память Дона всякой чепухой.

Пока он телепался на выход, Цвий задавил бунт в зародыше и вернул дискуссию на деловые рельсы. Дал же бог человеку талант доставать из живых людей печёнку! Будь у него в системе такой объект, щупы повесились бы на собственных косах. А граги скопытились на полевых работах.

— Мы уж готовы! — обрадовали манипулятора, едва тот вышел в чисто поле из осточертевшей крепости.

Дайна принеслась пущенной стрелой и повисла на шее. Она всё больше смелела — может, только начинала верить, что всё это с ней взаправду? Что Дон завтра не исчезнет. Или не передумает, натешившись деревенской тетёхой. Тут и «системник» с «эрудитом» не нужны, чтобы всё это практически ощущать. Его прошибло на такую нежность, что засвербело в носу. Он никогда не был бездушной скотиной, но даже не подозревал, что может быть таким чувствительным. Всё казался себе записным циником, залакированным хорошим воспитанием. А на деле-то нормальный.

— А давайте сбежим! — возопила истерзанная душа манипулятора. — Чего их ждать? Вечно у этих армов перебор с планированием, — проворчал он.

Обнял жену за талию и потопал к шебаршащим под стеной грагам. Те выдрыхлись и почти переварили предыдущий обед, задумываясь о следующем. Особенно Мамонт заметно пялился на копошащихся вдали сенокосителей. Вот как внушать парню правила приличия, когда вокруг сплошные соблазны? Дайна упаковала их скарб и увязала на Тарана. Остальное барахло на месте — их ничто больше тут не держало. А отставшие от поезда догонят его на своих двоих. Там ни одного худосочного плаксивого Пьеро — сплошные качки-марафонцы. Не переломятся — постановил Дон и помог Дайне взобраться на Тарана. «Системник» дал гудок к отправлению, и табор снялся с места.

— Давно бы так! — прощебетала Даслана, вцепившись в подскочившего Мамонта.

— Спорим! — весело проорала Лэти под квакающий аккомпанемент Ромео. — Мужики нас догонят только через час! Раньше не смогут! Будут резюмировать! Под песню труб и пляску барабанов!

— Болтушка! — ласково обругал любимую гадючку Дон.

— Это поэзия, болван!

Двоедушная гадюка выпучилась на своего манипулятора лучистым взором малолетнего недоумка. Прямо, как тогда, когда они сюда попали. И эта паразитка, вселившись в ребёнка, вовсю эксплуатировала подходящий для манипулирования возраст. Крутила всеми, как хотела. С недавних пор Дон почти расслабился: выросла, наконец-то змеища. И вот те нате: возврат к пройденному. Он облезет, пока время не вырвет из её хищных когтей этот инструмент. Все же знают, чего мелкая гадючка стоит на самом деле, и все ведутся! Даже он сам — бесстрастно напомнил «барбос» кое-какие факты из биографии манипулятора.

Мужики нагнали их ровно через час, судя по внутренним часам Дона. Трое аборигенов верхом на каких-то несолидных старых одрах. Двое армов атлетически-сексуальным бегом, как его окрестила языкатая Лэйра. Дайна тактично передислоцировалась на Ромео, уступив Гнеру место на Мамонте рядом с мужем. Гоб понимающе хмыкнул, оценив скривившуюся морду манипулятора. Экипажи разобрались по машинам в соответствии с боевым порядком и нечего тут миндальничать.

Впрочем, миндальничать пришлось почти тут же. Лошади черногорцев категорически воспротивились совместному походу с грагами. Даслана с Лэти предложили свои услуги мозголомов. Но это они уже проходили. Замороченные лошади настолько переставали реагировать на грагов, что переставали и всё остальное: шевелить мозгами, смотреть под ноги, чуять опасность. Варёная конина не предназначена выполнять прежние функции скакунов. А вот в качестве обеда она вполне себе ничего — взялись дружно облизываться граги. Суть пантомимы трудно было не понять, и Радгар сыграл в благородство: отдал бедолаг на корм старым врагам.

Жизнь хитрая штука — злорадно ощерился Дон в лицо Гоба, когда тот вынужденно покинул кабину своей самоходки. Негоже арму ехать, когда обычные люди чешут на своих двоих. А манипулятору ещё как гоже! Так что по окончании кабаньего обеда — Дон подгонял грагов, как мог — Дайна воссоединилась с мужем на спине Тарана. А Мамонт с Ромео приняли дополнительный груз: походное барахло Радгара со товарищи. Мужики потопали пешком. Аборигены лезли из шкуры, лишь бы доказать, что наши онучи ихних не вонючей. Армы лезли из шкуры, лишь бы не дать понять, как их развлекает этот цирковой номер «лилипуты с гирями». Гадюки лезли из шкуры, лишь бы не хихикать. Одна супружеская пара Паксаров никуда не лезла, прижавшись шкура к шкуре и тихонько треплясь о всякой всячине. Прямо медовый месяц на трассе в авто по пути в отель.

У мужиков, между тем, пошли на второй круг переговоры о будущем соседстве — необременительном для обеих сторон. Идея дружить до гроба с полезными в хозяйстве чародеями захватила Радгара с его приближёнными на все сто. За их судьбу аборигены не шибко волновались: никаких костров не будет. После того, как прорва людей увидала, каких защитников послал им бог, с головы южан — по эту сторону Утробы — волоска не упадет. Ведь там, у крепости могла полечь вся ватага из Чесла. А уж о кончине крестьян в поле страшно и помыслить. Им хватило бы и пары тварей. Так что Черногорье никому не отдаст таких защитников, какой бы карой ему не грозили и священники, и сам диктатор.

Да горцам-то подачки диктатора и не нужны. Пусть только манипулятор с компанией поможет поубавить прыти у нечисти, а прокормить они себя как-нибудь прокормят. Черногорье и так никогда не жировало, а уж теперь-то научилось затягивать пояса. Лишь бы людей не жрали целыми деревнями. Да не вынуждали дохнуть с голоду по щелям. Гнер с Гобом выдали пачку гарантий: жрать больше не станут, сунется кто к Радгару — башку открутим, голода не будет. А будет вселенское благоденствие да процветание — Дон не совсем понимал, как одно отличается от второго. Зато превосходно понимал, что ребят чуток занесло по пути благодеяний. «Системник» еле успел завопить «тпррру», когда эти придурки заикнулись о рудниках Утробы. Вот уж точно: не их милитаризованного ума дело! Это в ведении деда с Трьясом, вот и нечего лезть, куда лазить не умеешь.

Исподволь прислушиваясь к переговорам, Дон убедился, что аборигены правильно понимают суть проблемы мирного сосуществования. Протреплются раньше времени о походе колдунов в самое сердце Утробы — и непременной их победе — завтра весть разнесётся по всему Черногорью. А там и до столицы докатиться, дескать, в Черногорье снова безопасно: приходи, диктатор, подгребай его под свою руку. Изведи, как полагается, колдунов и благоденствуй. Южанам-то что: небось сумеют скрыться. А вот народу без них полный зарез. Теперь, когда надежда выжить и зажить своим умом была у них практически в руках, мужики ни за что на свете не хотели с ней расставаться.

Гости ещё лучше понимали эту самую суть сосуществования: ни пахать, ни сеять, ни животноводствовать никто их них не собирался. Руки не из того места растут. У всех профессия другая и у большинства не созидательная, а разрушительная. А, значит, что? Правильно: с пахарями, сеятелями да животноводами нужно стать запойными друзьями. Кстати, пресловутые рудники без них тоже ни хрена не стоят. Дон представил себе Лэйру с Дасланой в робах с кирками в белых рученьках и заржал в голос. Нашептал на ушко жене причину, но Дайна не разделила его веселья. Наоборот обиделась: по её просвещённому мнению девчонки были способны и не такое. Способны — охотно согласился Дон — да только на супер короткой дистанции подвига. Нечто более длительное и утомительное им не по зубам — порода не та. Они ж гадины, а не двужильная сельскохозяйственная скотина.

Во всех этих интересных дедах с делишками — мыслях с мыслишками — как-то незаметно добрались до кабаньего перевала и перевалили. Хотя заканчивали спуск уже в потёмках. Отдыхать устроились прямиком у подножия горы — девчонки сжалились над пехтурой и сварганили им настоящий обед из трёх блюд. Сварганила, конечно, Дайна, но и гадины внесли посильную лепту. А мужики оценили выбор манипулятора: с такой женой не пропадёшь. Дона даже не тянуло помечтать о красивой, но скромной, умной, но вечно заткнувшейся, жене, смысл жизни которой угождать своему супругу и повелителю. Это, как верить в существование колобка со всеми перипетиями его короткой яркой жизни.

Да, его Дайна умела не напрягать. Однако сей факт отнюдь не гарантировал отсутствие карахтера, как говаривал один старик в городке, где Дон родился. Карахтер Дайны просматривался сквозь маску сдержанности, как бы старательная умница не тщилась его скрыть. Дон был не против: на кой ему тупая кошёлка? Нет уж, пусть его жена имеет своё мнение. А иногда имеет и его, коль заслужит. А то, что он периодически будет нарываться на трёпку, Дон ничуть не сомневался — умеет стараться не хуже Дайны. Не семья, а дуэт клоунов: у тех тоже всё комично чересчур.

Не успел он домусолить эти ленивые мысли, как «ищейка» доложила о приближении животного с явными признаками носителя дырки от бублика вместо кодов оперативного управления. «Барбос» насторожил боевой режим, а «системник» активировал узел формирования и ввода кода доступа. «Эрудит» отчего-то пребывал в уверенности, что код доступа будет тем же, что и у грагов с крысёнками. На месте конструкторов этих зверушек Дон так же не стал бы напрягаться с многообразием кодов. Тем более на экспериментальных моделях — эта гипотеза показалась им с дедом наиболее удобоваримой. Уж больно недоделанными выглядели и граги, и крысёнки — нелепые уроды, остро нуждающиеся в руководящей руке дрессировщика и кормильца.

— Саблезубый тигр, — первой угадала породу зверя Лэти.

Неудивительно с её-то послужным списком приворожённых хищников. Один тигруля чего стоил — еле отвязались тогда от назойливой кошки. Но в тех землях они были проездом. Здесь же намеревались жить-поживать и добра наживать. Значит, без борьбы не отвяжется — тоскливо предрёк Дон, ибо прекрасно знал паршивую кошачью породу. Та на любой планете была подлинной дрянью — так и тянет пнуть под зад, чтобы летела с глаз долой и никогда не возвращалась.

Не успел он домусолить эти злодейские мысли, как объект общего интереса нарисовался во плоти. Армы старались не дышать, дабы не спугнуть зверя и как следует разглядеть — небось, оценить его пригодность к строевой службе. Радгар со своими ребятами постеснялись хвататься за мечи, хотя руки явно чесались. Колдун, ведьмы, супер богатыри не проявляли беспокойства, так что нормальным людям приходилось душить свои инстинкты. Лучше бы отдались им всецело и швырнули в паразита чем-нибудь острым — мрачно пожелал Дон, оценивая вылезающую из кустов башку. Та переводила взгляд с недовольно сопящих — скрученных щупами — грагов на людей, словно оценивая разницу в весе добычи.

— Какой красивый! — вожделенно выдохнула Дайна, отталкивая прилипшего к ней мужа. — Сотворил же бог! Чего ж их мрачниками-то прозвали?

Она попыталась подскочить, но Дон цапнул её сзади за шею и тихонько приказал не дёргаться. Дайна опомнилась и зашмыгала носом, виновато косясь на мужа. Не первый день замужем: знает, что любые контакты с животными возможны только после гадючьего прощупывания. Дон улыбнулся чистосердечной девчонке, ещё не научившейся хоронить чувства по-настоящему. Отпустил её шею и показал взглядом на тигра. Тот подчинился нажиму Лэти, окончательно поверив в её талант вить из окружающих веревки. Его брюхо постепенно прижималось к земле. Вот он лег пузом в траву, а Лэти преспокойно подошла к зверюге и положил ему руку на морду

— Есть, — удовлетворённо констатировал Гнер

Мрачник вздрогнул. Ромео хрипло квакнул. А Чедом вытер со лба пот и выругался оттого, что забыл надеть шлем.

— А теперь уведи его отсюда! — приказал Гнер. — Не удержите грагов, они тут в драке всё с землёй сравняют.

Достаточно было заглянул в зверски мрачные глаза Мамонта, чтобы признать его правоту. На волосок ослабь приказ не рыпаться, и они с Тараном рыпнуться, как миленькие. Двое против одного — это им по силам, а потому срочно требует реализации права на справедливость. На свете будет меньше одним любителем свинины — есть за что побороться.

— Можно? — умоляюще уставилась Дайна на отважного, но бесхребетного супруга.

Что с ней поделаешь? Оно бы, конечно, лишнее. Да ей жить в этих местах до скончания века. Детей растить, которых они наделают — Дон хотел не меньше парочки. Опыт показал, что наличие у манипулятора сестры позволяет ему оставаться в рамках человеческих отношений не простым наблюдателем. Его сын родится стабилизатором — с этим не поспоришь. А вот за всё остальное он с природой потягается: ему сын-робот не нужен.

Дон тепло улыбнулся и одобрительно кивнул — Дайна аж захлебнулась от восторга. Смачно чмокнула его в губы и подорвалась навстречу… Своей судьбе — как оказалось почти сразу. Этот самый мрачник — ублюдок сраный — внезапно рыкнул и приготовился прыгнуть на Дайну, как предупредил чуткий «барбос». Блок внутренней защиты манипулятора не был узким спецом вроде циркуля. И появление в сфере интересов босса любимой жены оценил однозначно верно: нужно охранять. Он и охранял: насторожённый боевой режим опередил бросок зверя одиночным залпом умеренной мощности. «Отморозок» тоже подстраивался под требования манипулятора, хотя ему это давалось трудней всех. Однако, результат налицо: тигр не сдох в корчах, а просто рухнул обратно на пузо, и там немного покорчился в целях его образования.

А тут и «эрудит» подсуетился с рекомендацией ликвидировать кризисную ситуацию в зародыше. Дона так перекосило, что чуткие армы уставились на него в ожидании команды на уничтожение. Лэти тоже выпучилась на манипулятора: только попробуй грохнуть киску, и я тебе устрою! От Дасланы повеяло ветерком неудовольствия из-за решения, которое манипулятор ещё не принял. И не придётся — угрюмо констатировал Дон, оценив умоляющий взгляд жены. Всех побоку, а вот Дайну огорчать не хотелось. Значит — нехотя обратился он к «системнику» — придётся ликвидировать кризисную ситуацию в зародыше.

И пошло-поехало. Процесс открытия сенсорного канала — в отличие от кодового — занятие хлопотное. Причём, с обеих сторон. Животному нужно время на ознакомление с набором установочных условий нижнего уровня кодирования: внешний облик объекта привязки, его запах и голос. На верхнем уровне блок идентификации зверя опознаёт объект по параметрам лица, сетчатке глаза, рисунку вен, папиллярным линиям и прочему. Процесс кодирования происходит несколько нервотрёпочно для впечатлительного объекта: когда на тебя глазет это чудище, да обнюхивает тебя, можно обоссаться. Паксая первой из посвящённых удостоилась такого знойного знакомства, и её держали втроём.

Дайну держать не понадобилось: девчонка многого нахваталась, попав в сказочную компанию, многое осознала и многому научилась. Вундеркинд — что тут ещё скажешь? Она не просто верила, что всё будет в порядке — знала и преспокойно ожидала конца процедуры. Пока в башке тигра формировался и шифровался биометрический код, она пожирала его глазами и вкусно втягивала в себя его запах. Всё происходило с точностью до наоборот. Дон всё больше поражался своей жене и всё больше убеждался, что правильно женился. Такое чудо нельзя было упускать — потом всю жизнь клевать себя за дебилизм и узость взглядов.

По завершении процедуры тигр перезагрузился и воспылал к Дайне ожидаемым интересом. Впрочем, кошачий интерес был прохладней свинячьего. Они ж вечно себе на уме — эти сволочные кошки. Тем не менее, мрачник поднялся, лениво потянулся и скользнул к объекту привязки. Дайна осторожно коснулась его морды рукой — зверь не возражал. Посопел, обнюхивая её, будто не нанюхался в процессе привязки. Даже попыхтел, выражая приязнь к новой подруге.

— Ну, ей тоже нужна персональная защита, — попыталась извиниться Лэти, подкравшись к манипулятору.

Дон проигнорировал её извинения. Не простит! Ни за что. Это ж тебе не сиюминутное увлечение, которое сей час и закончится. С этой саблезубой дрянью они теперь будут жить, пока он её не грохнет.

— Ничего ты ей не сделаешь, — насмешливо прокомментировала Даслана его живодёрский настрой.

— Понял уже, — сухо бросил Дон и тут осознал сказанное: — Он что, баба?

Дайна уже сидела на земле, поджав под себя ноги, и ласкала развалившуюся рядом кошку. Любимая подняла на бестолкового супруга глаза и укоризненно заметила:

— Мурыська тебе не по душе?

— Всё хорошо, — как можно мягче ответил он. — Просто мне нужно время, чтобы…

— Чтобы принять её к сведению и угомониться, — подытожила Даслана.

— Мурка? — насмешливо переспросил Радгар.

Всю процедуру привязки аборигены просидели, затаив дыхание и внимательно ловя каждый жест или звук. Смысл колдовства уловили и, кажется, что-то там про себя замыслили.

— А чего, Мурыська и есть! — развеселился Юрат. — Кошка же, а не свинья.

— Бабы, — хмыкнул Чедом, вожделенно пялясь на Мурку.

То ли завидовал приобретению Дайны, то ли мечтал стать витязем в тигровой шкуре.