Мои неотразимые гадюки. Книга 3 (СИ)

Глава 9

Жизнь постепенно разворачивается к манипулятору фасадом,

не столь плачевным, как её тылы

Люк пещеры, открывающей доступ в святая святых, когда-то съехал в сторону, оставив вход открытым нараспашку. Троцкий вклинился в него, цепляясь броней, и потопал вперёд. Остальные втягивались за живым бронированным щитом, распределив факелы и грагов: те, если обрадуются или занервничают, размажут двуногих товарищей по тщательно выглаженным стенкам длинной пещеры. Нереально грустно сдохнуть по пустякам в двух шагах от цели.

Впрочем, уже через полсотни метров они оказались в большом гулком зале. Буквально протиснулись в него, как в бутылку через узкое горлышко. Правда, бутылкой это не назвать — скорей, горшком, вылепленным с бодуна слепошарым горшечником, у которого из плеч торчат две левых ноги. Налицо доказательство гипотезы природного происхождения: зал был не прямоугольным, не овальным и не любым другим правильным. Больше всего он напоминал кривую морковку, в которую они залезли со стороны черенка.

— Чего-то предки тут не того понарыли, — горевал по недотёпам из прошлого Тарьяс. — Сплошные повороты да загогулины. И пол гуляет вверх-вниз. Их прямо ходить не учили?

— А они и не рыли, — поучал его дед. — Это обычная пещера, соединенная где-то там впереди с другой. Таких в горах полно. Думаю, предкам они были вообще без надобности. Но раз уж подвернулись под руку, их превратили в проходы. Смотри, стенки просто пообтесали чуток. Потому они и гуляют в ширину да высоту — то больше, то меньше. А пол не просто гуляет — он всё время опускается ниже.

— Не заметила, — озадаченно уставилась под ноги Даслана. — Кажется, как шли, так и идём.

— Мы спускаемся вниз, — подтвердил Гнер, как бы случайно оказавшись рядом с Граничной на руках. — На поверхность выйдем значительно ниже уровня стены.

— А если там вход запечатан? — поёжилась Даслана.

— Звери же ходят. Вот и мы пройдём — нравоучительно указала Граничка великовозрастной дурынде под усмешку Гнера.

— Тебе не кажется, что скоро твоей шее станет легче ровно на один хомут? — прилипнув к правой руке, ласково проворковала Лэйра в ухо стабилизатора.

— Поклянись, — шёпотом потребовал он. — Не корми меня несбыточными мечтами. Сердце не выдержит такого облома.

— Выдержит, — пообещала Лэти, повиснув на левом локте. — Потому что у тебя нет сердца. У тебя в груди насосная станция, а в башке локаторная. И калькулятор.

— Чего вы хотите? — мигом заподозрил их Дон в попытке раскрутить его на неодобренные «системником» выкрутасы.

Факел в руке шедшего перед ними Руфа отбрасывал на мордахи обожаемых гадюк отблески. И те отблески делали их подозрительно хитрожопыми да решительными. Прямо две лисы, наткнувшиеся на бедного высохшего в жарких испытаниях колобка. Жрать пропылённый сухарь бесовки не станут, но попинают всласть.

— Давай не пойдём сразу гнобить этих полоумных тёток, — голосом голимого конструктивизма в русле поставленной задачи предложила бывшая бизнес леди. — Думаю, нам лучше сначала осмотреть вторую базу.

— Которая из них первая? — язвительно уточнил Дон.

— Та, которая меньше, — моментально выдала Лэти.

— С чего вы решили?

— Рядом с ней озеро, — напомнила девчонка, что и она не чужда чтения всяких карт. — Можно купаться. К тому же на маленькой базе уютней. Вряд ли их там целый батальон.

— Там и роты не наберётся, — уверенно подтвердила Лэйра. — Будь их много, они не стали бы так отчаянно защищаться на всякий случай. К чему так запугивать окружающий народ, если уверен, что тебя не достанут? Возражения есть? — ущипнула она стабилизатора, заставив подпрыгнуть.

— Целых два, — мысленно выматерившись, процедил Дон.

— Во-первых? — помогла ему Лэти.

— В горном озере купаться нельзя, — ядовито просветил фантазирующую бестолочь манипулятор.

— Однозначно, — одобрила Лэйра. — А во-вторых?

— А во-вторых, война Утробы против Черногорья началась внезапно. Практически, в единочасье. Понятно, что вашей гадючьей природе присуще коллективно съезжать с глузда. Но для этого нужен веский повод. Вроде конца света. Здесь же концом света стало само внезапное умопомешательство щупов.

— Их наверняка кто-то напугал, — предположила Лэти.

— Скорей, что-то, — поправила её Лэйра. — Нечто, что уже изменилось не в их пользу или готово было измениться.

— Я думал про удар на опережение, — согласился Дон.

— Я тоже, — холодно оповестил из-за спины Гнер. — Для всех было бы полезней, если бы мы думали об этом вместе.

Дон понял, что они с девками увлеклись. Перестали шушукаться, разоравшись на всю пещеру, и без того предательски транслирующую любой чих.

Если кто-то ожидал, что стабилизатор усовеститься, так это напрасно: «барбос» жутко не любил дискомфорта на территории вверенных ему мозгов. И едва пойманный на хвост Дон словил негативную реакцию — его подловили на утаивании инфы — верный блок защиты избавил его внутренний мир от беспокойства. Жаль, муки совести «барбосу» не по силам — явная конструктивная недоработка.

— Мы обязательно это обсудим, — преспокойно пообещал стабилизатор своей ползущей по тоннелю системе. — Сразу, как только завершим очередной этап поставленной задачи.

— Заселимся на нашу базу! — безапелляционным тоном поддержала подруг Паксая. — А потом хоть потоп. С меня хватит. Я хочу свой обещанный дом.

— И я! — возвысила голос Даслана.

— А где живут плохие щупы? — задал Руф резонный вопрос. — Мы к ним по ошибке не заявимся?

— Не заявимся, — пообещал Дон.

— Да уж! — гулко хохотнул Тарьяс. — У нас целая куча гадских талантов. Как тут промахнуться?

Развернулась дискуссия, призванная скрасить и сократить путь. Но Дону путешествие по тоннелю показалось более долгим, чем оно было на самом деле. А всё «эрудит» с его дебильной манерой из любого пустяка лепить повод для полномасштабного разворачивания аналитических программ. Вот, какая сейчас разница, отчего когда-то внезапно свихнулись местные гадины? Что, более насущных проблем не имеется? Манипулятор, между прочим, голоден и желает отлить — об этом бы подумал. Блок идентификации тут же отбрехался, напомнив, что эта проблема не входит в круг его обязанностей. Да и возможностей тоже. Но в целом втянул-таки Дона в этот долбанный анализ — чтоб ему пусто было!

Единственное кардинальное изменение ситуации на тот момент в Черногорье была женитьба нара. Да и то лишь в пределах крепости и личных наровых земель. Остальным по барабану… Если только какой-то обиженный барр — папаша кандидатки в герцогини — не сговорился с щупами и не устроил нару весёленькую жизнь. Чушь — согласился Дон с «эрудитом». Не повод для щупов устроивать массовую резню. К тому же имеется нападение свердов, разграбивших крепость. Что, и для них пресловутый папаша — пуп земли, ради которого несутся в такую даль прикончить его обидчика? Вся эта бодяга была затеяна с одной целью: убить нара.

Или его жену? Он же всё-таки женился накануне. Почти накануне: лет за пять до кончины. Да, что-то долго для мести. Нисколько — возразил «эрудит. Нестабильные щупы наименее успешны в деле создания планов и их претворения в жизнь. А так же в установлении договорных отношений — особенно с такими несговорчивыми товарищами, как сверды. Это Дон пропустил мимо ушей всё, чего наслушался об этих товарищах дорогой. А «эрудит» мотал на ус и делал выводы. Со свердами и адекватным переговорщикам несладко. А уж бабы — да ещё с манией величия щупов — смогли бы с ними договориться, лишь сидя на горе с золотом. Да и то вряд ли. Их бы просто прикончили и в дамки. Но горы золота у щупов быть не могло. А крепость нара сверды всё-таки взяли и вычистили.

Как там хохмил Хазанов? Пришли французские татары с Наполеоном, взяли Москву и к себе понесли? Сверды унести крепость не сподобились. А остаться на царстве в Черногорье? Кто-то им не позволил. Кто? Местные в тот момент были не в себе, а у свердов численное превосходство. Не, ерунда. Черногорцы бы опомнились и всё равно гостей вырезали. В то, что сверды дикие варвары, Дон не верил. Все они тут недалеко ушли. Короче, дело ясное, что история тёмная. И в ней, как говорится, просматривается след щупов. Какого хрена тётки окрысились на Черногорского нара? Ну, это ладно: какого хрена им сделал весь остальной народ Черногорья? Разгром крепости лишь эпизод, а местных третируют уже несколько десятилетий. Пока до самих тёток не доберёшься, да не встряхнёшь паразиток за мозги, до истины не доскребёшься.

А он намеревался встряхнуть их основательно вплоть до летального исхода. Сам на себя удивлялся: жалости к ним в душе и всякого там понимания с гулькин нос. Манипулятор уже сделал выводы: нестабильным щупам, которых невозможно включить в систему, не жить. Они опасны и для системы, и для всего остального мира. Дон пытался, было, возразить, мол, весь мир несколько великоват для нескольких психопаток. Манипулятор не принял приглашения поспорить впустую и продублировал нерадивой человеческой половине своё решение. Дон, содрогнувшись, принял к сведению и больше не выделывался.

Из горы они выбрались красиво и свободно. Оказались на небольшой ровной площадке, как бы притопленной в землю. Из этой ямы вверх вела весьма широкая, но вполне обычная лестница в десяток ступеней. Края ямы густо поросли кустарником, сквозь который на лестницу не раз проламывались, образовав проход. Ширина прохода указывала на нечеловеческие габариты ломившихся. Троцкий уже брякал копытами по ступеням, но остальные не торопились: следовало оглядеться. Следовало, но не последовало, ибо в проломе меж кустов показалась флегматичная репа Мамонта. Гнер взлетел по ступеням, а за ним пошла волна исхода скитальцев на землю обетованную. За пределами базы оно как бы ещё не совсем ощущалось. А вот здесь пробрало: наконец-то, дошли.

Лэйра поднялась наверх, присела на верхней ступеньке и замерла, поводя головой из стороны в сторону. Потом замерла и голова. Паксая терпеть не могла терять время зря. Шуганув с дороги всех, кто не успел убраться самостоятельно, сестрица поторопилась развернуть походно-полевую кухню. Зарычала на всех, требуя костра и места для прилечь. Дайна скользила за ней хвостиком — единственное создание, вызывавшее на хмурой рожице Паксаи человеческие черты.

Вскоре костёр запылал, а в кан попала вода из щебечущего невдалеке родника. Паксая заварила чай — она редко кому доверяла сей священный ритуал. Лэйра с Лэти утверждали, будто она единственная умела делать из воды и сушёной травки напиток богов. Дон подозревал, что сестрёнки-гадючки водили Паксаю за нос дабы самим не трудиться. Но в их дела не лез: девки как-то сами регулируют свои отношения, которые устраивают всех. Может, Паксая и колотится больше всех по хозяйству, так и авторитета у неё в этом деле выше крыши. Никто не осмелится поперёк влезать. К тому же сестрица очень любит чувствовать себя в безопасности. И в этом деле она больше полагается на щупов, чем на остальных — включая братца с его комбайном.

Дайна раздала мужикам остатки сухарей с мясом. За любимой тащился шлейф из десятка крысёнков. Парочка сидела на её плечах, а ещё один — особо приближённый — торчал за пазухой. В целом Дайна в высоких сапогах, полу облегающих штанах, белой рубахе и цветной жилетке южан напоминала цирковую дрессировщицу крысоподобных собачонок. Уморительно, особенно если потрудиться заглянуть в каждую мордочку: там обожание до гроба. Вот и любимой нашлась своя ниша — Дон их всех поубивает, если эти паразиты начнут портить ему будущую семейную жизнь. В том, что та будет именно семейной, он уже не сомневался.

Он сжевал обед, даже не заметив, что занимался ещё чем-то, кроме построения планов на будущее. Рядом с ним, как оказалось, отирались трое крысёнков. Мелкота время от времени вопросительно попискивала и всем своим видом приглашала прогуляться. Что там с их предназначением — поинтересовался Дон, приняв отчёт ищейки о состоянии округи. В ней кроме самой округи ничего интересного. Семейка грагов из пяти особей на юго-юго-востоке неинтересна. Смывшийся куда-то Дружок неинтересен — пусть катится. Всё равно притащится обратно. Они все притаскиваются и остаются, лишь бы только геморрой стабилизатора не успевал рассасываться.

Запрограммированное предназначение объекта крысёнок не поддаётся идентификации — сухо отчитался «эрудит». Возможное предназначение не поддаётся анализу для применения этих паразитов в системе к общей пользе. Короче, абсолютно бесполезные создания, не считая улучшения эмоционального фона объектов системы. Их потешные крысо-белки веселят — и то хлеб.

Покончив с сиротским перекусом и сверившись с картой, двинули напрямик к ближайшему — он же крупнейший — посёлку. Управились за день. Между тем реальность несколько разочаровывала: никаких горячо ожидаемых чудес никто для них не приготовил. Обычное горное ущелье, заросшее лесом, с обычной речонкой, задорно булькающей на камнях. Пройдя его насквозь, уже по потёмкам вышли в небольшую долину с крохотным озерком. Возблагодарили всех богов — без разбору на ранги и национальность: термальные источники!

— Горячая вода!! — первой взвизгнула Паксая и дала шенкелей.

Гортензия не врубилась, отчего у подруги пар из ушей, но послушно врубила третью скорость. Девчонки без разговоров поскидали шмотки и полезли сполоснуть обросшие грязной коростой бока. Отмокали чуть ли не треть ночи. Граги, было, сунулись объясниться, мол, пожрать бы. Даже трамвай, не заправившись, на деловые рельсы не встанет. А вы, задрыги, и завтра захотите на чужом горбу прокатиться. Куда там! Щупы послали их к отцу-стабилизатору: пускай он хоть раз почешется о проблему заправки транспорта.

Пришлось почесаться. Проклиная новое банно-географическое открытие, Дон науськал ищейку на добычу добычи. Ему повезло: далеко ходить не пришлось. Пришлось попотеть: подбить по паре коз на душу оказалось трудом каторжным. Эти твари так и вертятся, так и норовят съехать с прицела. Благо дед в теме. Не брезговал помогать щупам — помог и внуку стабилизировать состояние системы, щёлкающей зубами от голода. В горячую ванну озерка Дон плюхнулся лишь для того, чтобы мгновенно уснуть. Поужинал уже за завтраком. Кто и как выуживал его из воды да упаковывал в спальник — доложил поутру «барбос», принявший за чистую монету приказ не будить до утра.

А поутру девчонки с блеском показали, в кого превращается женщина, впервые за несколько дней дорвавшаяся до ванны. Они цвели и пахли. Они источали любовь и заботу, обращённую на ближних. Ближние — кто посмеивался, как дед с Тарьясом, а кто и пугался, как остальная часть мужского населения. Дон ожидал подобное превращение и торопился нахватать отсюда как можно больше плюшек. Затребовал завтрак прямо в постель, куда его и подали. Не с подколками да проклятьями, а с нежным мурлыканьем всем довольных кошек.

— Донатик, — по-хозяйски плюхнулась на него пузом Лэйра. — Надо поговорить.

Он машинально глянул на Дайну: не заревнует? Эту бабью повадку он боялся больше всего остального. Дайна лишь хихикнула, любуясь сморщенной физиономией любимого — в этом Дон даже не усомнился.

— Твоё счастье, что она у тебя такая умница, — заговорщицки прошипела Лэйра прямо в лицо. — А то бы я ещё и целоваться полезла. Чтоб она об тебя какой-нибудь дрын обломала.

— Чего надо? — ответно прошипел Дон.

И сбросил поганку, ибо её упражнения на нём реально доставляли дискомфорт в штанах. Мало ли, как он её не хочет, если столько дней без секса? Тут и старая кляча сойдёт за милую душу.

— Донатик, мы хотим остаться здесь, — выдвинула Лэйра наспех сляпанную программу женской партии. — Давай построим здесь виллу. А на базу будем ходить, чтобы…, — она призадумалась. — Ну, если понадобится. Мы хотим дом с горячей ванной. В конце концов, мы имеем право выбора: где и как жить.

— Донатик! — неслось справа и прямиком в нему. — Лэйра, ты сказала? — уточнила Лэти, прежде чем плюхнуться на него своей костлявой задницей.

Тут уж Дон взвыл, ибо не имел пресса, подобного каменной скамейке или прессу арма.

— Что ты с ним сделала? — не поняла Лэти, насуплено изучая сестру.

— Слезь с него, дура! — приказала Лэйра и столкнула паршивку: — Я-то ему сказала. Но ты помешала ему согласиться.

— Пошли вон! — с трудом выдохнул Дон, скручиваясь в бублик по велению солнечного сплетения, которое в травмоопасные моменты предпочитает эту позу.

— Ой! — дошло до Лэти, кому он обязан перекошенной физиономией и вылезшими из орбит глазами. — Прости, я не специально.

— Суки! — простонал он, пытаясь выморгать из глаз слёзы.

— Что с тобой? — перепугано прострекотала Дайна, приземляясь рядом. — Тебе плохо? — склонилась любимая над ним, прижавшись грудью к плечу.

Хорошо хоть либидо затыкается, когда всему остальному организму так хреново. А то бы он не пережил очередного знака внимания с тем достоинством, что подобает руководителю.

— А ну, брысь отсюда! — завопил дед, торопясь на подмогу.

Наверняка его «системник» бьёт во все колокола: уловил панические сигналы стабилизаторова «барбоса» о членовредительстве.

— Мы только хотели!.. — попыталась что-то обиженно проквакать Лэти.

Лэйра вон смылась первой — что значит школа выживания. А малую и в том мире растили пай-девочкой, и в этом оберегали всеми наличествующими силами.

— Дайна! — выдохнул Дон. — Не уходи.

Вспорхнувшая с него лдевушка снова плюхнулась рядом, прижавшись губами к виску.

— Чего хотели? — деловито уточнил Дед, за что претерпел стабилизатор.

— Здесь поселиться, — мстительно сдал Дон зловредных девок. — Рядом с ванной. Построить поместье и…

— Я им покажу поместье, — пообещал КУС, развернулся и отправился карать.

— Полегчало? — сострадательно мявкнула Дайна, гладя его по голове, как маленького.

— Почти, — нежился под её рукой Дон.

И снова поймал это удивительное ощущение кайфа от присутствия женщины при отсутствии секса. Как с мамой — взгрустнулось ему. Поэтому, наверно, и жениться хочу — возникла в башке гипотеза в ответ на вопрос «откуда такое желание». Если уж с ней и без секса так кайфово, значит, она та самая единственная. Теоретически он слыхал о таких женщинах не раз во всяких вариациях. Дескать, бывает раз в жизни и, если её потерять, то дальше жизнь мёдом уже не покажется. Мол, все остальные лишь бледная копия и так далее. Мрачные перспективы после фатальной потери второй твоей половинки. Да чего там: либо стреляйся, либо пробуй с альтернативными сексуальными партнёрами. Может, вторая половинка в обоих лагерях водится, а не только в бабском.

Дон не знал: верил он в это всерьёз, или не верил. С одной стороны собственные ощущения и опыт. С другой — его родители, прожившие жизнь, как говорится и поётся, лебединой парочкой. Но, кажется, он уже начинал верить в другое: жизнь постепенно разворачивается к манипулятору фасадом, не столь плачевным, как её тылы. И пускай она по-прежнему его не баловала, Дону казалось, что он умудрился-таки пристроиться в хвост тому, кому надо: удаче. Ну, или кому-то из её родственников. Главное, не вывалиться из-под шлейфа этой вышней силы.

А это просто: только разок зазеваешься, и каюк. Но он здорово надеялся на своих девчонок: этих выбить с честно завоёванных позиций — подвиг сродни развороту оси планеты на девяносто градусов. Да и армы не так легко разжимают челюсти, если кто рискнёт вырвать у них из пасти кусок. Нет, что ни говори, система — штука стоящая! Стоило за неё побороться и претерпеть. Знать бы ещё, какова цена этой борьбы — оно будет известно лишь со временем.

Но более стоящая штука такая вот женщина — покосился он на Дайну — к которой хочется бежать, едва станет тошно или больно. К ней одной — к единственной. Надо бы потрепаться с Лэйрой насчёт «не потерять» и как с этим бороться. С Паксаей тоже — сестрица помудрей будет.