Мир бога и дьявола

Глава 427. Переговоры

Между тем в конференц-зале городской управы собрались высокопоставленные чиновники как из правительства Гуйнина, так и из администрации Наньнина, а также военачальники, которые обсуждали чрезвычайное происшествие – захват зернохранилища силами Юэ Чжуна.

— Юэ Чжун – паразит на теле нашего города, раковая опухоль, которую мы должны вырезать, тем самым остановив распространение заразы, – зло проговорил мрачный Ли Цзюмин, градоначальник Наньнина, — Я считаю, что наши войска должны немедленно уничтожить его! Если мы пойдем на компромисс, то со временем у нас появятся новые Юэ Чжуны, поэтому мы должны чрезвычайно жестко отвечать на подобные угрозы!

Ли Хун был единственным сыном Ли Цзюмина и, будучи уже в возрасте, он бесконечно любил его, балуя невообразимо, поэтому услышав, что тот был убит людьми Юэ Чжуна, он чуть с ума не сошел и сейчас не мог ни о чем думать, кроме как о мести его убийцам.

Выслушав его тираду, все собравшиеся в конференц-зале нахмурились, они бы и рады атаковать Юэ Чжуна, однако тот может просто сжечь всю еду, и тогда с городом будет покончено. Если такое произойдет, то за исключением нескольких богатых семей, у которых имеется некоторый запас продовольствия, большинство обычных людей с талонами на руках просто обезумят, так как все эти карточки превратятся в макулатуру.

И после начала такого безумия достаточно будет одного громкого крика, чтобы люди вышли на улицы и начали устраивать беспорядки и хаос, превращая Гуйнин в руины. На самом деле, если бы правительство не приложило усилия, чтобы заблокировать распространение новостей о захвате зернохранилища, то уже сейчас в городе начался бы хаос. Поэтому ради общего выживания даже приспешники Ли Цзюмина молчали и не поддерживали его.

— Я не согласен, — следующим взял слово мэр Гуйнина Шэнь Ин, который невозмутимо сказал, — Я считаю, что мы должны умиротворить Юэ Чжуна. Пока он не сжег зернохранилище, с ним можно будет вести переговоры и узнать, чего он хочет. Что касается причины возникновения конфликта, то вследствие того, что некоторые наши коллеги не могут в должной мере воспитать собственных детей, которые вступив в сговор с преступными силами, оказывали им покровительство, что в конечном счете и вынудило Юэ Чжуна прибегнуть к крайним мерам. В виду этого я предлагаю пригласить Комиссию по проверке дисциплины и полицейскую Следственную коллегию, чтобы они тщательно во всем разобрались.

— Шэнь Ин! – побледнев, Ли Цзюмин ударил по столу и прокричал, — Ты намекаешь, что это я оказывал покровительство преступным силам? А есть ли у тебя какие-нибудь доказательства? А раз нет, то не следует поливать людей грязью. К тому же, в свое время не я ли рекомендовал тебя на должность мэра Гуйнина?

Услышав последнюю фразу, лицо Шэнь Ина бессознательно дернулось, в прошлом он действительно стал мэром Гуйнина по протекции Ли Цзюмина. В современном мире без умения добиваться мощной поддержки высокопоставленным чиновником не стать, тем не менее, будучи таким чиновником, Шэнь Ин имел гораздо меньше грехов, поэтому его можно было считать хорошим бюрократом. Его дети также получили достойное воспитание, чем выгодно отличались от второго поколения множества современных чиновников, которые своим самовольством позорили родителей. В этом отношении он и Ли Цзюмин сильно различались.

— Я считаю, что Ли Цзюмин больше не подходит для выполнения обязанностей мэра Наньнина, – внезапно выступил близкий друг Шэнь Ина, Ань Чаншэн, занимавший должность заместителя секретаря постоянного комитета Гуйнина. – Я предлагаю комитету проголосовать по вопросу приостановления обязанностей товарища Ли Цзюмина, и направить его в Комиссию по проверке дисциплины. Кто за, поднимите руку.

Закончив свою речь, он немедленно поднял руку. Под волчьим взглядом Ли Цзюмина значительное большинство членов правительства двух городов также подняли руки, тем самым проголосовав за приостановление обязанностей мэра города Наньнин.

— Вот, значит, как! – видя, что большинство выступило против него, сердце Ли Цзюмина дрогнуло и, сцепив зубы, он проговорил: – Не ожидал, что даже ты меня предашь, Ван Жухэ.

В прошлом мире Ван Жухэ по протекции Ли Цзюмина занял пост секретаря постоянного комитета Наньнина, и после начала апокалипсиса стал близким сторонником мэра Наньнина, поэтому Ли Цзюмин и был очень удивлен тем, что тот поспособствовал лишению его власти.

— Ли Цзюмин, ты сходишь с ума, – с состраданием посмотрел на него Ван Жухэ. – Мы не можем позволить тебе, чтобы ты похоронил нас вместе с собой.

Да, он был сторонником мэра Наньнина, однако сейчас он не готов был рисковать всем городом и устраивать хаос, начиная сражение с Юэ Чжуном. К тому же, устранив Ли Цзюмина, он сможет заменить его и стать лидером чиновников Наньнина. Кто не любит власть?

— «За» высказалось больше половины, – оглядев присутствовавших, подвел итог Шэнь Ин. – С этого момента действия полномочий Ли Цзюмина на должности мэра Наньнина приостановлены!

— Я не смирюсь! – зарычал Ли Цзюмин, уставившись на всех красными глазами. – Я лидер провинции, поэтому отстранить меня может только Центральный Комитет государства! Кем вы себя возомнили? Захотели меня просто так отстранить? Это не законно!

Он понимал, что перестав быть мэром Наньнина, он скоро умрет, все-таки на дворе апокалипсис, и о правах человека никто не думает.

— Товарищ Ли Цзюмин, – в этот момент в зал заседаний вошли два офицера, – мы из Комиссии по проверке дисциплины, пожалуйста, пройдемте с нами!

— А?! – увидев появление двух офицеров Комиссии, Ли Цзюмин все понял и со злостью посмотрел на мэра Гуйнина: – Шэнь Ин, ты приготовился заранее! Кажется, все, что я говорю, бесполезно! Сейчас я подчинюсь, но запомните, вы, безусловно, пожалеете об этом!

Пригрозив напоследок, Ли Цзюмин проследовал за офицерами.

Через некоторое время после его ухода в конференц-зал вошел Дань Хун в сопровождении Бо Сяошэна, выступившего его телохранителем.

— Переходим ко второму пункту повестки дня, — начал Шэнь Ин и, указав на Дань Хуна, представил его, — Это посланник Юэ Чжуна, прибывший для ведения переговоров — Дань Хун.

Представив его, мэр Гуйнина также начал представлять Дань Хуну всех членов двух правительственных групп. Юэ Чжун захватил зернохранилище и полностью его контролировал, поэтому никто не знал, какое их будущее ждет. В связи с этим хоть в сердце все чиновники презирали Дань Хуна, внешне они вежливо и дружественно приветствовали его.

Глядя, как вежливо с ним здороваются, Дань Хун испытал некоторую взволнованность.

— Дань Хун, — мрачно к нему обратился Ду Шаньсюн, — Что Юэ Чжун просил вас передать нам?

— Верно, — Дань Хун начал говорить проникновенно, уверенно и с полным основанием, — Мы абсолютно невиновны! Группировки Тянь-Лун и Цин-Чжу предали весь город, когда сбежали с предгорий Дажун, в то время как наш лидер, поведя за собой выживших людей, истреблял двухсоттысячную орду мутировавших животных, которые угрожали Гуйнину, чем спас почти 900 000 его обитателей. Однако как же обращаются с семьей такого героя? Люди из группировки Тянь-Лун пришли к его родителям, чтобы убить их, и никто их не остановил! Кроме того, по его возвращению к нему пришли армейские части в сопровождении влиятельных людей с целью публичного унижения и убийства нашего лидера! Как, спрашивается, герой, совершивший великий подвиг и подвергшийся оскорблению со стороны безнравственных преступников, мог оставить зло безнаказанным? Спрашивается, кто за всем этим стоит? Кто довел Гуйнин до нынешнего состояния? Тем не менее, наш лидер хочет лишь небольшую компенсацию, демонстрируя этим свое великодушие и благородство!

Бо Сяошэн, выслушав речь Дань Хуна, еле сдерживался от смеха, с интересом смотря на него. Ведь Юэ Чжун вынужден был уничтожать орды зверей только потому, что у него не было другого выбора – если бы он их не истребил, то они просто завалили бы своим количеством. Он выкладывался на все 100% только ради выживания, однако в устах Дань Хуна Юэ Чжун выступил народным героем, спасшим 900 000 выживших Гуйнина, в то время как группировка Тянь-Лун предстала настоящим злом. Однако никто не знает, что Юэ Чжун далеко не белый и пушистый человек, если говорить начистоту, то он – свирепый и амбициозный военачальник, который в десятки раз опаснее той же группировки Тянь-Лун.

Очевидно, что язык Дань Хуна был подвешен очень хорошо, раз способен до такой крайности исказить факты. Неудивительно, что он может прятаться от смерти, ведь в его устах и изнасилование с презервативом действительно может и не быть преступлением. Умение исказить факты – профессиональное мастерство высокопоставленных чиновников.

Шэнь Ин, мэр Гуйнина, хорошо знал языкастого лиса Дань Хуна и понимал, что его слова не соответствуют действительности, однако сейчас он должен был опустить голову, чтобы скрыть улыбку, после чего сказал:

— Наш Гуйнин – правовой город, мы никогда не допустим, чтобы герой проливал кровь и слезы. Люди, ответственные за произошедшее злодеяние, а также те, кто выступал их покровителем, к настоящему моменту выведены из состава правительства. Таким образом, эти подонки были наказаны по всей строгости закона. Так может быть, Юэ Чжун уже может вернуть нам зернохранилище?

— Во-первых, продовольствие, — выпив чашку чая для успокоения, Дань Хун снова заговорил, — Мы хотим 200 000 тонн из этого зернохранилища, оставшееся нас не интересует. Мы также можем ежедневно выпускать грузовики с продовольствием, в то время как само зернохранилище останется под нашим контролем. Во-вторых, Гуйнин должен быть полностью свободным, то есть нам не должны чиниться препятствия для найма рабочих. Если наши люди подвергнутся нападению или иному притеснению, то мы оставляем за собой право разобраться своими методами. В-третьих, нам нужны головы лидеров и командиров группировок Тянь-Лун и Цин-Чжу, предавших город. Если эти три требования будут удовлетворены, то Гуйнин не будет испытывать недостатка в продовольствии, а мы больше не будем иметь претензий.

— По поводу третьего условия, нам нужно будет проконсультироваться, — поморщился Шэнь Ин, — Но двести тысяч тонн продовольствия! Это слишком много, мы готовы уступить не более 50 000 тонн. К тому же зернохранилище очень большое, как вы намерены в одиночестве его охранять? Наша сторона готова послать своих людей для поддержки. Что касается второго требования, то напомню, что Гуйнин является правовым городом, в котором имеются свои законы, поэтому меры пресечения будут выбираться в соответствии с тяжестью преступления — мы не можем позволить вам быть независимыми в поступках.

«Неплохо…» — Дань Хун внутренне обрадовался, ведь Юэ Чжун изначально хотел лишь 20 000 тонн, а он смог увеличить это значение еще на 30 000, что в полной мере демонстрировало его способности и полезность. Тем не менее, на его лице никак не отобразилось это удовлетворение, и он выдвинул встречное предложение, продолжая переговоры…