Мир бога и дьявола

Глава 245. Подавление мятежа

Полицейские подняли гранатометы на Чжан Бао, и смотря на него, их глаза наполнялись ненавистью. Три их товарища были только что безжалостно убиты его руками, и если бы не другой сослуживец, находившийся сейчас у него в заложниках, они уже давно бы взорвали его к чертовой матери. Трансформация в оборотня дает большой прирост ко всем характеристикам Чжан Бао, что он мог даже блокировать большинство пуль, но гранатомет взорвет его в пух и прах, как и любого другого человека.

— Отпусти его. Я позволю вам уйти! – проговорил Ван Цзянь, посмотрев в глубокой задумчивости на своего подчиненного, находившегося в жесткой хватке Чжан Бао. Каждый из его полицейских был обучен непосредственно им, поэтому он и относился к ним чуть ли ни как к своим детям, и не желал смерти ни одного из них.

— Я не верю тебе, отступи! – заорал Чжан Бао.

Именно в это время на крыше одного из высоких зданий лежала Чжоя Тун, вооруженная снайперской винтовкой Barrett, которая поймав в прицел Чжан Бао, немедленно спустила курок. Бум! Разнесся по округе выстрел и бронебойная пуля попала точно в голову Эвольверу, отчего она разорвалась, словно переспелый арбуз, а вокруг него разбрызгало свежую кровь и мозги.

— Я сдаюсь! Не убивайте меня! – кричал, дрожавший Тао Чжэн-И, — Он сам проявил инициативу, чтобы убить полицейских, я не виноват! – со смертью Чжан Бао, у него больше не было никакой поддержки и силы.

— Заберите его! – холодно приказал Ван Цзянь.

Четверо полицейских немедленно подбежали к бывшему лидеру города и, грубо схватив его, затолкали на заднее сиденье автомобиля, который сразу же поехал в тюрьму. Разобравшись с председателем Тао и его группой, Ван Цзянь повел своих людей на обход города, подавляя очаги мятежа.

Чжоя Тун же уже покинула свою позицию, и также отправилась на поиски повстанцев. Те, кто прошли эволюцию, естественно, уже считались гениями: они могли легко адаптироваться и быстро осваивать новые умения и знания. Хоть Чжоя Тун и была Эвольвером силового типа, она под руководством Юэ Чжуна очень быстро улучшила свою меткость и навыки обращения со снайперским оружием.

Конечно, ее навыки стрельбы из укрытия не могли сравниться с теми, кто обладал навыком «Снайперская подготовка», но этого было достаточно, чтобы справиться с большинством возникавших ситуаций. Поэтому Юэ Чжун впервые не отправил ее на линию фронта, он хотел, чтобы она, обладая снайперскими навыками, выступила в качестве поддержки внутри города.

Когда повстанческие группы Тао Чжэн-И были подавлены, во всем городе снова воцарилось спокойствие.

Батальон Шэнь Сюэ отступил от города на 5 км, как и было обговорено, поэтому Юэ Чжун вернулся в город. Понурый Го Цюань, чей отряд понес большие потери, докладывал Юэ Чжуну:

— Командир, наша первая рота не подвела, мы выполнили приказ!

Го Цюань командовал первой ротой, которая защищалась от неустанного нападения войск Шэнь Сюэ. Тем не менее, они заплатили за это большую цену: по окончанию боя из девяти десятков бойцов первой роты 47 человек было убито, 26 – получили тяжелые травмы, а 17 уцелевших выглядели настолько обессиленными, что больше не могли сражаться.

Даже с защитой из кожи мутировавшей змеи бойцы Юэ Чжуна, находясь под беспрерывным нападением солдат Шэнь Сюэ и обстрелом из гранатометов, минометов и других тяжелых видов оружия, постоянно гибли. Вполне возможно, без змеиной брони вся рота и погибла бы там. В распоряжении Юэ Чжуна было четыре батальона, но все самые лучшие бойцы, имевшие к тому же высокий боевой дух, были собраны именно в этой роте. Однако и они были фактически разбиты войсками Шэнь Сюэ, все-таки разница в подготовке и обучении была слишком велика.

— Вы, парни, действительно лучшие! – отвечал Юэ Чжун тяжелым тоном, — В этот раз только благодаря усилиям первой роты, город Нин-Гуан был успешно защищен. Также я хочу увеличить первую роту до пяти взводов, вы, парни, можете выбрать бойцов из остальных четырех батальонов. Те, кто пострадал, я сделаю все возможное, чтобы их раны зажили. Касательно же погибших братьев, то мы бережно соберем их останки, которые должным образом похороним.

«Сравнивая свои войска с настоящими военными, можно с уверенностью сказать, что между нами все еще существует огромный разрыв!» — расстраивался Юэ Чжун. Это была первая битва, в которой он потерял так много солдат, старательно им обученных. Даже во время сражения с армией зомби в лагере Лонг-Хай элитные солдаты, тщательно им подготовленные, не несли слишком больших потерь, так как весь ущерб пришелся на пушечное мясо и на штрафбат, среди которых и было наибольшее количество смертей.

— Так точно, командир полка! – отдавая честь Юэ Чжуну, эмоции Го Цюаня немного успокоились. После этого он повел уцелевших бойцов на поиск и сбор останков их товарищей.

— Командир полка!

— Командир полка!

— …

В момент, когда Юэ Чжун вошел в госпиталь для раненых солдат, все бойцы встали и эмоционально поприветствовали своего командира.

— Всем отдыхать, пусть врачи позаботятся о вас, — посмотрев на раненых людей, сказал Юэ Чжун тяжелым голосом.

В госпитале были собраны врачи и медсестры, занимавшихся сейчас лечением раненых бойцов. Среди 15 000 выживших города Нин-Гуан было только порядка 30 человек, бывших по профессии врачами. Эти доктора были поддержаны Юэ Чжуном и направлены в медицинский центр, чтобы стать врачами, основным направлением которых стало лечение травм и последствий, вызванных боевыми действиями, что считалось преимуществом для солдат.

Услышав слова Юэ Чжуна, солдаты успокоились. Сам Юэ, достав из своего кольца большой мешок порошка из цветов жизни, передал его сотрудникам госпиталя со словами:

— Используйте это, чтобы немедленно вылечить моих солдат. Применять наружно, и максимальное количество на одного человека не должно превышать маленького мешочка.

Накопительное кольцо Юэ Чжуна было наполнено различным оружием, продуктами питания, медикаментами, припасами и другими предметами первой необходимости. Что же касается цветов жизни, то этого сокровища Юэ Чжун накопил уже два куба, чего хватит для спасения множества жизней.

— Командир Юэ, что это за лекарство? – нахмурившись, невежливо спросил пожилой Ван Инянь, один из старших врачей медицинского центра, — Пожалуйста, ответьте мне честно, в противном случае, я не смогу дать это потерпевшим. Я должен нести ответственность за своих пациентов.

Ван Инянь был хирургом с многолетним стажем работы в операционной. Он был упрям и прямолинеен и даже после начала апокалипсиса не изменился. Видя, как он на самом деле начал перечить Юэ Чжуну, другие врачи и медсестры побледнели и со страхом посмотрели на него. С начала апокалипсиса человеческие жизни стали очень дешевыми: так, Тао Чжэн-и казнил одного врача за то, что тот заглядывался на его женщину. Работники медицинского центра видели и знали жестокость этого мира, поэтому они боялись, что Юэ Чжун может казнить их всех за компанию с Ван Иняном, который своим словами, вполне возможно, мог и взбесить его.

Хоть Ван Инянь и был упрямым и прямолинейным человеком, он по-прежнему оставался очень опытным врачом, все остальные доктора и медсестры нуждались в нем. На его вопрос Юэ Чжун поднял брови в удивлении, но не став устраивать сцен, быстро достал свой Темный меч и, сделав надрез на руке, нанес себе длинную открытую рану, после чего применил к ней порошок из цветов жизни. Под действием порошка, в сочетании с его собственной большой жизненной силой, рана начала заживать ошеломляющими темпами, и закрылась всего за несколько секунд.

— Этого достаточно для вас? – спросил Юэ Чжун.

— Делайте, как командир Юэ приказал, и немедленно применить лекарство ко всем пострадавшим! – засвидетельствовав чудодейственную эффективность порошка, сразу же распорядился Ван Инянь.

Те солдаты, к которым были применены цветы жизни, практически сразу почувствовали, что им стало намного лучше, так как их раны тут же переставали кровоточить, и начинали заживать. Видя, как раны бойцов очень быстро заживают, глаза Ван Иняня расширились, он просто не мог не спросить:

— Командир Юэ, что это за чудодейственное лекарство? Вы можете сказать мне? – он практиковал медицину уже очень много лет, но это было первый раз, когда он видел подобное лекарство.

— Собирательное название подобного лекарства – «Цветы жизни», и состоит оно из нескольких драгоценных лекарственных средств, смешанных вместе, — легко ответил Юэ Чжун, — Это мой эксклюзивный секретный рецепт, поэтому он не может быть рассказан другим.

Такое сокровище, как цветы жизни, которые могли быстро заживлять раны, можно было рассматривать как один из козырей в руках Юэ Чжуна, и так как его положение в городе Нин-Гуан еще не было достаточно устойчивым, он не хотел раскрывать правду о ней посторонним людям.

Ван Инянь выглядел разочарованным, но не став настаивать, вернулся к лечению раненых. Сам же Юэ Чжун, удостоверившись, что состояние бойцов первой роты улучшилось, покинул госпиталь.

Вскоре к Юэ Чжуну пришел Чэнь Мин, ответственный за внутренние дела города, и стал докладывать о результатах восстания:

— Мастер, в общей сложности было 193 человека, принявшие участие в мятеже. Что прикажите с ними делать?

— Бывшего лидера Тао Чжэн-И бросить в толпу зомби! – Юэ Чжун стал отдавать очень жестокие приказы, — Те, кто был непосредственно с ним, должны быть казнены в общественных местах, чтобы предупредить остальных. То же самое относится и к тем, кто участвовал косвенно, а именно совершал убийства. Те, кто не убивал, отправить в штрафбат, в будущем станут пушечным мясом в сражениях против зомби.

Кивнув головой, Чэнь Мин задал еще один очень важный вопрос:

— А что насчет семей мятежников?

— Мужчины старше 16 лет, которые имеют отношение к повстанцам, должны быть отправлены в штрафбат, — хладнокровно приказывал Юэ Чжун, — Женщин отправить в женский лагерь, где и будут ждать распоряжений. Несовершеннолетних детей отправить в Темный лагерь, где их должны дисциплинировать и преподавать им соответствующие моральные ценности.

Независимо от времени, эпохи и правительства наказание к бунтовщикам всегда будет самым жестоким из возможных. Если восстание проходит успешно, то мятежники и получают многое, но если бунт подавляют, и они оказываются схваченными, то смутьянов ждет очень плохой конец.

В соответствии с приказом Юэ Чжуна 46 человек, последовавших призыву Тао Чжэн, были обезглавлены в местах скопления людей. 32 человека, совершивших убийства во время хаоса, также были казнены прилюдно. Такое чрезвычайное кровопролитие сильно шокировало выживших города Нин-Гуан, давая им представление о решительных и беспощадных мерах нового лидера города. Тао Чжэн-И, узнав, что все его подчиненные и последователи были казнены один за другим, обмочился в ужасе, а в его глазах застыло выражение страха и отчаяния.

Другие мужчины, также принявшие участие в восстании, были отправлены в штрафбат и сейчас находились в заключении, в то время как женщины были направлены в женские лагеря, где и стали ожидать распределения. Те, кто косвенно поддержал действия повстанцев, также были отправлены в штрафбат. Поэтому за довольно короткое время тюрьма быстро заполнилась новыми заключенными.