Между мирами: Хроники забытого мага

Глава 22

Орден Теней ведёт нас через Забытые земли. Три дня пути. Мёртвая земля расстилается вокруг бесконечным серым ковром — ни травинки, ни кустарника, только потрескавшаяся почва и острые камни, торчащие из неё, словно сломанные зубы какого-то гигантского чудовища. Воздух тяжёлый, пропитанный запахом пепла и чего-то ещё — сладковатого, гнилостного, что заставляет горло сжиматься от тошноты. Каждый вдох даётся с трудом, будто лёгкие наполняются не кислородом, а чем-то густым и мёртвым.

Седло натирает бёдра через несколько часов езды. Спина ноет от постоянного напряжения. Лошадь подо мной движется осторожно, ступая между камней, и я чувствую каждый её шаг всем телом — тупые толчки отдаются в позвоночнике, расползаются болью по рёбрам.

Еду рядом с Тарой.

— Мы присматриваем за ним. Приносим припасы. Но он предпочитает изоляцию. Говорит, что ему нужна тишина для исследований.

— Исследований чего?

— Разлома. Способов его закрытия. Древних ритуалов.

Элиана едет с другой стороны от меня. Молчит. Думает о чём-то своём. Я вижу, как её пальцы сжимают поводья так крепко, что костяшки белеют. Хочу протянуть руку, коснуться её плеча, но между нами несколько шагов расстояния — слишком далеко, чтобы дотянуться, и это почему-то режет больнее, чем холодный ветер.

— Орден действует не из-за пророчества, — продолжает Тара, и в её голосе звучит что-то похожее на облегчение. — А из практических соображений. Разлом растёт. Искажение убивает магов. Если не остановим — мир погибнет.

— Вы ждали появления Связующего? — спрашиваю я.

— Мы ждали появления того, кто владеет истинной магией достаточно хорошо, чтобы провести ритуал закрытия, — говорит Тара. — Связующий — не «избранный». Просто человек с нужными знаниями и силой. Ты оказался таким человеком.

— Значит, любой мог бы?

— Теоретически — да, — кивает Тара. — Но на практике требуются годы обучения. И особый дар. У тебя есть оба.

Думаю об этом. Нет пророчества. Нет судьбы. Просто обстоятельства и выбор. Просто человек, оказавшийся в нужном месте в нужное время с нужными способностями. Всё остальное — домыслы, попытки придать смысл случайности. И почему-то от этого понимания внутри что-то отпускает, какой-то невидимый груз соскальзывает с плеч. Я не избранный. Не герой древнего пророчества, обречённый на подвиг или смерть. Просто человек, который может помочь. Может попытаться. И это даёт больше свободы, чем любое предначертание.

Легче как-то.

На третий день видим хижину. Маленькая, из серого камня, почти сливающаяся с окружающим пейзажем. Дым идёт из трубы — тонкая струйка, почти прозрачная на фоне серого неба, но живая, тёплая. Первый признак жизни за три дня пути. В груди что-то сжимается при виде этого дыма, какая-то детская, почти забытая надежда на тепло и безопасность.

Дверь открывается прежде, чем мы успеваем спешиться. Выходит старик, опираясь на посох. Медленно, осторожно, будто каждый шаг даётся с трудом.

Морвен.

Он постарел. Волосы совсем белые, длинные, собранные в хвост на затылке. Лицо в морщинах — глубоких, прорезавших кожу, как трещины в старом дереве. Спина чуть сгорблена под тяжестью прожитых лет. Одежда простая, грубая, совсем не похожая на роскошные одеяния академических магистров — серая рубаха, тёмные штаны, кожаный жилет с потёртыми краями. Но глаза те же — острые, внимательные, пронзительно-синие, глядящие не на тебя, а сквозь тебя, видящие то, что скрыто от других.

— Александр, — говорит он, и в голосе теплота, которой я так боялся не услышать. — Наконец-то. Я ждал тебя.

Бросаюсь к нему, не в силах сдержаться. Слезаю с лошади на ходу, едва не спотыкаясь, пересекаю последние несколько шагов почти бегом. Обнимаю. Старик крепче, чем кажется — под грубой тканью рубахи чувствую жилистые мускулы, твёрдость человека, который не сломлен ни годами, ни изгнанием. Он пахнет дымом, травами и чем-то ещё — запахом старых книг, пергамента, магии.

— Учитель, — говорю я, и голос предательски дрожит. — Я думал… Рейна сказала, что вы умерли.

— Рейна ошиблась, — усмехается он, и в этой усмешке столько грусти, что сердце сжимается. — Совету не следовало знать, что я всё ещё жив. Слишком опасно. Для меня. Для тех, кто мне дорог.

— Почему вы не дали знать мне?

— Потому что ты должен был пройти свой путь сам, — говорит Морвен серьёзно, и теперь его рука ложится мне на плечо, тяжёлая, успокаивающая. — Научиться полагаться на себя. На свои силы. А не на старого учителя. Если бы ты знал, что я жив, ты бы искал меня. Тратил силы и время на поиски вместо того, чтобы учиться. А время… времени у нас не было.

Смотрю на него. Понимаю. Он прав. Конечно, прав. Если бы знал, что он жив, не научился бы тому, чему научился. Не стал бы тем, кем стал. Но понимание не делает боль меньше — она всё ещё там, глубоко внутри, острая и горькая.

— Спасибо, — говорю я.

— Не благодари меня ещё, — качает он головой. — Впереди самое трудное. Разлом. Нужно закрыть его. И для этого потребуется жертва.

Он жестом приглашает всех войти. Хижина внутри намного больше, чем снаружи — старая магия расширяет пространство. Все наши люди входят, и места хватает всем.

Морвен садится в кресло у камина. Я сажусь напротив, Элиана рядом со мной. Остальные располагаются вокруг.

— Я знаю, что произошло в столице, — начинает Морвен. — Знаю о побеге, о тюрьме, о документах, которые вы украли. Знаю о крепости на севере и армии Тенерауса. Орден докладывает мне обо всем.

— Ты знал, что это случится? — спрашиваю я. — Ты планировал все это?

— Не все, — качает головой Морвен. — Я не провидец. Но я понимал общее направление. Конфронтация с Советом была неизбежна. Тенераус не может позволить истинной магии вернуться. Для него это угроза всему, во что он верит.

Он встает и подходит к книжному шкафу. Достает старую карту и раскладывает на столе.

— Смотрите сюда, — говорит он, указывая на отмеченное крестом место в центре карты. — Это Разлом. Место, где триста лет назад произошла Катастрофа. Где древние маги потеряли контроль над балансом стихий.

Всматриваюсь в карту. Разлом находится в самом сердце континента, между четырьмя королевствами.

— Что там сейчас? — спрашивает Торин.

— Мертвая земля, — отвечает Морвен мрачно. — Ничего не растет. Животные избегают это место. Магия там искажена настолько сильно, что реальность буквально рвется по швам. Если посмотреть внимательно, можно увидеть трещины в воздухе — разрывы между мирами.

— И что нам нужно там делать? — спрашиваю я, хотя уже догадываюсь.

— Провести ритуал восстановления, — говорит Морвен серьезно. — Исцелить Разлом. Вернуть баланс стихий. Это единственный способ спасти мир от полного разрушения.

Тишина повисает в комнате. Все переваривают услышанное.

— Насколько это опасно? — спрашивает Элиана тихо.

— Очень, — отвечает Морвен честно. — Ритуал требует огромной магической силы. Связующий должен открыть себя всем четырем стихиям одновременно, стать проводником между ними и реальностью. Малейшая ошибка и стихии разорвут его на части.

— А если не проводить ритуал? — спрашивает Даркен.

— Разлом продолжит расти, — объясняет Морвен. — Медленно, но неуклонно. Через десять, может быть двадцать лет, он поглотит весь континент. Реальность рухнет. Все миры смешаются в хаосе. Миллиарды людей погибнут.

Смотрю на карту и думаю о весе ответственности. Не только этот мир под угрозой. Мой родной мир тоже связан с этим через портал. Если реальность рухнет здесь, волна пойдет дальше.

— Когда нужно провести ритуал? — спрашиваю я.

— Как можно скорее, — отвечает Морвен. — Но сначала тебя нужно подготовить. Обучить финальной технике. Это займет несколько дней.

— А что насчет Тенерауса? — спрашивает Торин. — Он не позволит нам просто прийти к Разлому и провести ритуал.

— Тенераус не знает о Разломе, — говорит Морвен. — Совет скрывает эту информацию даже от своих магистров. Только верховный магистр и несколько старейшин знают правду. Они боятся паники.

— Но он узнает, когда мы направимся туда, — возражает Элиана.

— Да, узнает, — соглашается Морвен. — И попытается остановить нас. Поэтому нужна отвлекающая операция. Даврис и Селена держат оборону крепости на севере, привлекая основные силы Тенерауса. Пока армия Совета там, мы проскользнем к Разлому.

План рискованный, но разумный. Я киваю.

— Когда начнем обучение?

— Прямо сейчас, — говорит Морвен. — У нас мало времени.

Следующие три дня провожу в интенсивных тренировках с Морвеном. Он учит меня открывать себя всем четырем стихиям одновременно, становиться пустым сосудом, через который они могут течь свободно.

Это труднейшая техника, которую я когда-либо изучал. Нужно отпустить весь контроль, довериться стихиям полностью. Каждая попытка оставляет меня измученным и дрожащим. После первой тренировки падаю на колени, изрыгая желчь на серые камни, пока руки не перестают трястись. Голова раскалывается от боли — будто кто-то вбивает гвозди в череп изнутри. Кровь из носа стекает на губы, солёная и горячая.

Морвен стоит рядом, не трогает меня, не помогает подняться. Знает, что я должен справиться сам.

— Ты сопротивляешься, — говорит он спокойно. — Пытаешься контролировать поток. Не надо. Позволь стихиям войти. Позволь им пройти сквозь тебя.

На второй день получается лучше. Чувствую, как огонь входит в меня через правую руку — жжёт, обжигает вены изнутри, но я не отталкиваю его. Вода через левую — холодная, успокаивающая, гасящая пламя. Воздух через лёгкие — лёгкий, игривый, кружащийся в груди. Земля через ступни — тяжёлая, основательная, якорь, удерживающий меня на месте. Они танцуют внутри меня, вокруг меня, создавая сложный узор, который я едва различаю.

Но постепенно начинает получаться. Чувствую огонь, воду, воздух и землю одновременно. Они танцуют вокруг меня, сквозь меня, создавая гармонию. И в какой-то момент — на третий день, когда солнце уже клонится к закату — всё встаёт на свои места. Стихии перестают быть отдельными силами. Они становятся единым целым, текущим сквозь меня, как река сквозь русло. Я не контролирую их. Я просто позволяю им быть.

Открываю глаза. Морвен стоит передо мной, и на его лице что-то похожее на гордость.

— Ты готов, — объявляет он на третий вечер. — Завтра мы отправляемся к Разлому.

Вечером сижу с Элианой на ступеньках крыльца. Ночь безлунная, но звезды светят ярко — россыпью бриллиантов на чёрном бархате неба, холодные и далёкие. Лес вокруг погружен в темноту, но я не боюсь. Здесь безопасно. Здесь, в этом маленьком островке света среди мёртвых земель, мы защищены.

Элиана прижимается ко мне, и я чувствую каждую линию её тела — плечо под моей рукой, бедро у моего бедра, тепло, исходящее от неё сквозь тонкую ткань платья. Я чувствую тепло ее тела, запах волос — цветочный, с лёгкой примесью дыма от очага. Обнимаю ее за плечи, притягиваю ближе, и она податливо устраивается у меня под боком, будто всегда там была, будто это её законное место.

— Не хочу отпускать тебя, — говорит она тихо, и голос дрожит едва заметно. — Боюсь, что…

— Я вернусь, — перебиваю я, не давая ей договорить. Не хочу слышать конец этой фразы. — Обещаю.

Она поворачивается ко мне, и движение это медленное, осторожное, будто боится спугнуть момент. Смотрит прямо в глаза. В темноте вижу блеск слез — серебристый, мерцающий в звёздном свете. Одна слеза срывается, скользит по щеке, и я поднимаю руку, стираю её большим пальцем. Кожа под пальцами тёплая, влажная.

— Морвен говорил про опасность, — продолжает она, и теперь в голосе не просто страх — там отчаяние, которое она пытается скрыть и не может. — Про то, что стихии могут разорвать тебя. Как я могу не бояться?

Целую ее. Медленно, нежно. Губы её мягкие, солёные от слёз, отчаянно отвечающие на поцелуй. Хочу запомнить этот момент — вкус её губ, тепло её дыхания, то, как её пальцы впиваются мне в плечи, будто пытаясь удержать. На случай, если…

Нет. Не буду думать об этом.

— Послушай меня, — говорю я, отстраняясь. — Я прошел через многое с тех пор, как попал в этот мир. Научился контролировать магию, которая должна была убить меня. Сбежал из тюрьмы. Противостоял Совету. И все это время ты была рядом. Ты моя сила. Пока ты со мной, я справлюсь с чем угодно.

Она обнимает меня крепко.

— Я буду рядом, — шепчет она. — В кратере. Буду защищать тебя. Не позволю никому помешать ритуалу.

— Я знаю. Поэтому и не боюсь.

Мы сидим так долго. Минуты текут медленно. Где-то в лесу кричит ночная птица. Ветер шелестит листвой. Внутри хижины слышны приглушенные голоса — наши люди готовятся к завтрашнему походу.

— Что будет после? — спрашивает Элиана. — Когда ритуал закончится, когда все это останется позади. Что будем делать?

Думаю несколько секунд.

— Построим жизнь, — говорю я. — Настоящую жизнь. Может быть, вернемся в крепость твоего отца. Или найдем тихое место где-нибудь. Дом у моря. Или в горах. Без войн, без магистров, без опасности.

— Звучит как мечта, — улыбается она.

— Станет реальностью, — обещаю я. — Дам тебе эту жизнь. Все, что ты захочешь.

Она кладет голову мне на плечо.

— Мне нужен только ты, — шепчет она. — Остальное неважно.

Сердце сжимается. Эта женщина отдала мне все — веру, любовь, саму себя. Как я могу подвести ее? Как могу не вернуться?

— Я вернусь, — повторяю я. — Клянусь тебе.

Она ничего не отвечает. Просто сидит рядом, держит мою руку.

Через некоторое время дверь хижины открывается. Морвен выходит на крыльцо. Садится рядом с нами на ступеньки.

— Не спите? — спрашивает он.

— Не получается, — признаюсь я.

Морвен кивает.

— Понимаю. Накануне таких событий сон редко приходит легко.

Он смотрит на звезды. Молчит какое-то время. Потом говорит:

— Знаешь, Александр, я готовился к этому моменту всю свою жизнь. Изучал древние тексты, искал знания, ждал Связующего. И вот он пришел. Ты пришел. Но чем ближе момент истины, тем больше я боюсь.

— Вы боитесь? — удивляюсь я. — Но вы всегда такой спокойный, уверенный.

— Это маска, — усмехается Морвен. — Учитель должен быть опорой для ученика. Но внутри я такой же человек, как и все. С сомнениями, страхами. Боюсь, что расчеты неверны. Боюсь, что подвергаю тебя ненужному риску.

Кладу руку ему на плечо.

— Я справлюсь, — говорю я спокойно. — Вы сами говорили — я готов.

— Говорил, — кивает Морвен. — И верю в это. Должен верить.

Элиана наклоняется вперед, смотрит на Морвена.

— Мы все боимся, — говорит она. — Я боюсь потерять Александра. Вы боитесь потерять ученика. Он сам боится провалить ритуал. Но мы идем вперед, несмотря на страх. Потому что альтернатива хуже.

Морвен смотрит на нее и медленно улыбается.

— Мудрая девушка, — говорит он. — Александр выбрал хорошую спутницу.

— Она выбрала меня, — поправляю я. — Мне просто повезло.

Элиана сжимает мою руку.

Мы сидим втроем на крыльце еще какое-то время. Говорим о пустяках — о звездах, о погоде, о беженцах, которые остаются здесь под защитой Ордена. Избегаем темы завтрашнего похода.

Наконец Морвен встает.

— Поздно, — говорит он. — Нам нужен отдых. Завтра долгий путь.

Он уходит обратно в хижину. Мы с Элианой остаемся еще немного. Потом тоже идем внутрь.

Ложимся на матрас в углу комнаты. Элиана устраивается у меня на груди. Слушаю ее дыхание. Оно постепенно замедляется — она засыпает.

А я лежу с открытыми глазами. Думаю о завтрашнем дне. О Разломе. О ритуале. О том, что ждет нас там.

Стихии шепчут внутри меня. Огонь согревает кровь. Вода течет спокойно. Воздух наполняет легкие. Земля дает твердость. Они готовы. Я тоже должен быть готов.

Закрываю глаза. Засыпаю наконец, держа Элиану в объятиях, чувствуя, как её дыхание замедляется, становится ровным и глубоким.

Просыпаюсь от звука приглушенных голосов. Рассвет еще не пришел — за окнами всё та же густая темнота, только чуть посветлевшая на востоке, окрашенная в грязно-серый цвет. Но люди уже двигаются, приглушённые шаги, скрип кожаных ремней, тихий звон металла. Осторожно высвобождаюсь из объятий Элианы, стараясь не разбудить. Она сонно бормочет что-то, тянется за мной во сне, и лицо её на мгновение искажается — словно даже в забытьи она чувствует потерю тепла, близости. Но не просыпается. Поправляю одеяло, укрываю её плечи, и она снова успокаивается.

Выхожу на крыльцо. Орден Теней готовит лошадей. Тара проверяет седла, раздает приказы своим воинам. Торин точит меч. Даркен и Мира укладывают припасы. Лира помогает беженцам.

Морвен стоит у края поляны. Смотрит на восток, туда, где скоро взойдет солнце. Подхожу к нему.

— Доброе утро, — говорю я.

Он оборачивается.

— Выспался?

— Достаточно.

Морвен кивает и снова смотрит на восток.

— Через несколько дней все изменится, — говорит он тихо. — Или мы исцелим Разлом, или мир начнет рушиться еще быстрее.

— Мы исцелим его, — говорю я уверенно.

— Да, — соглашается Морвен. — Должны.

Солнце начинает подниматься. Небо окрашивается в красный и золотой. Новый день. Возможно, один из последних.

Элиана выходит из хижины. Подходит ко мне, обнимает сзади.

— Пора? — спрашивает она.

— Скоро.

Беженцы собираются на поляне. Они знают, что мы уходим. Некоторые плачут. Другие молятся. Старуха, которую мы спасли в лесу, подходит ко мне.

— Спасибо, — говорит она, беря мою руку. — Спасибо за то, что не бросили нас. Спасибо за надежду.

— Я вернусь, — обещаю я. — Мы все вернемся.

Она кивает. Отходит.

Морвен поднимает руку.

— Время выступать!

Наша группа собирается у лошадей. Десять воинов Ордена Теней во главе с Тарой. Торин, Даркен, Мира, Лира. Элиана. Морвен. Я. Студенты тайного общества, освобожденные заключенные.

Шестьдесят человек против целого мира, который разрывается по швам. Садимся на лошадей. Морвен впереди. Я рядом с ним. Остальные следом.

Выезжаем с поляны на рассвете. Беженцы машут нам вслед. Кто-то кричит благословения. Кто-то просто плачет. Лес постепенно редеет. Деревья становятся ниже, более кривыми. Мох исчезает. Земля под копытами твердеет.

Через несколько часов выезжаем из Забытых земель. Впереди холмистая равнина. Трава серая, безжизненная. Небо затянуто облаками.

— Начинается зона искажения, — говорит Морвен. — Чем дальше к Разлому, тем сильнее будет влияние. Держитесь ближе друг к другу.

Едем молча. Только стук копыт нарушает тишину. Ветер холодный, режет лицо. Птицы не поют. Даже насекомых нет. К полудню трава исчезает совсем. Остается только серая земля. Растрескавшаяся, мертвая. Вижу первые признаки: камни, парящие в воздухе, медленно вращающиеся. Гравитация здесь слабее.

— Не смотрите на них долго, — предупреждает Тара. — Можно потерять равновесие.

Следую ее совету. Держу взгляд на горизонте.

Едем дальше. День клонится к вечеру. Солнце садится за облаками, окрашивая небо в грязно-красный цвет. Впереди видны силуэты холмов.

— Остановимся здесь на ночь, — решает Морвен. — Завтра продолжим путь. До Разлома еще два дня.

Разбиваем лагерь в ложбине между холмами. Костер не разводим, слишком опасно привлекать внимание. Едим холодную пищу, пьем воду из фляг.

Сижу рядом с Элианой. Она молчит. Я тоже. Слов не нужно. Просто держимся за руки. Морвен смотрит на звезды. Тара проверяет дозоры. Торин затачивает меч. Даркен медитирует. Мира лечит небольшой порез на руке Лиры.

Обычные вещи перед необычным днем. Засыпаю под звездами, укрывшись плащом. Сон беспокойный, полный странных образов. Вижу черную рану в небе. Слышу крики. Чувствую, как стихии рвутся из моего тела.

Просыпаюсь в холодном поту. Рассвет еще не пришел, но спать больше не могу. Сижу и смотрю на восток. Там, за горизонтом, ждет Разлом. Ждет меня.