Медицина Древнего часть вторая

Глава 11

Стальные наручники плотно обхватили запястья, но не до боли — просто достаточно крепко, чтобы лишить свободы движений. Жандармы действовали слаженно и профессионально, без лишней грубости, но и без каких-либо колебаний.

— Кирюша! — воскликнула мать, бросаясь ко мне. Двое жандармов мягко, но настойчиво преградили ей путь. — Что происходит? За что его арестовывают?

Офицер, зачитавший мне обвинение, повернулся к ней:

— Не беспокойтесь, госпожа Орлова. Ваш сын задержан в интересах государственной безопасности. С ним ничего не случится.

— Мама, — я попытался успокоить её, видя, как побледнело её лицо. — Всё в порядке. Возьми такси и поезжай домой. Алёна ждёт тебя.

Жандарм потянул меня за локоть, увлекая к выходу с перрона, где дожидался чёрный внедорожник с тонированными стёклами. Я успел обернуться и увидеть мать — она стояла, растерянно прижимая к груди сумочку, а в глазах блестели слёзы.

— Я разберусь с этим недоразумением, — крикнул я ей. — Не волнуйся!

В следующий момент меня уже усаживали на заднее сиденье автомобиля. Двери захлопнулись, отрезая от внешнего мира, и машина тронулась, быстро набирая скорость.

— Куда вы меня везёте? — спросил я у жандарма, сидевшего рядом.

— В Тайную Канцелярию, — ответил тот после небольшой паузы.

Тайная Канцелярия? Внутри всё похолодело. Не обычный полицейский участок, не следственный изолятор жандармерии. Тайная Канцелярия — это особый орган, подчиняющийся напрямую императору, занимающийся вопросами государственной безопасности высшего уровня. Туда не попадали случайно.

За окном проносились улицы Санкт-Петербурга. Серые здания сливались в единый размытый поток. Моросил мелкий дождь, оставляя на стекле извилистые дорожки, словно слёзы.

Значит, всё из-за истории с порталом. Другой причины для такого задержания я не видел. Видимо, кто-то из пассажиров всё же рассказал о том, что я прыгал в разлом, о монстрах, о странностях, происходивших со мной. И теперь власти хотят узнать, что именно произошло.

Я закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и выработать стратегию поведения. Сопротивляться — бессмысленно. Среди жандармов я заметил как минимум двух магов высокого ранга, возможно, даже архимагистров. Да и идти против императорской воли — не то, что мне сейчас нужно. Это только всё усложнит.

Врать? Тоже не лучший вариант. Если за дело взялась Тайная Канцелярия, у них наверняка уже собрано достаточно свидетельств. Они сопоставят показания, найдут нестыковки.

Лучше придерживаться правды. Но не всей правды. Не рассказывать о том, что я древний маг, о моих планах, о поисках частей моего духа. Просто обычный аристократ, случайно оказавшийся втянутым в необычные события.

Автомобиль свернул с главной улицы и въехал в ворота неприметного серого здания. Никаких опознавательных знаков, никаких вывесок. Просто один из десятков административных корпусов, разбросанных по столице.

Меня вывели из машины и провели внутрь. Длинные коридоры, тусклое освещение, безликие двери с номерами. Удивительно, но внутри было чисто и опрятно — никакой грязи, крыс или потёков на стенах, как я ожидал от тюрьмы.

Наконец мы остановились у одной из дверей. Жандарм открыл её и жестом предложил мне войти. К моему удивлению, наручники с меня сняли ещё до того, как втолкнуть внутрь.

Камера оказалась совсем не похожей на то, что я представлял. Скорее, небольшая комната отдыха — кровать с чистым бельём, стол, стул, даже небольшая полка с книгами. В углу — дверь, ведущая, судя по всему, в санузел.

— Располагайтесь, граф, — произнёс сотрудник тайной концелярии, прежде чем закрыть дверь. — Вас скоро пригласят на беседу.

Замок щёлкнул, и я остался один.

Первым делом я проверил комнату на наличие наблюдения. Обнаружил две камеры — одну над дверью, другую в углу у потолка. Незаметные глазу обычного человека, но я чувствовал слабое магическое поле, исходящее от них.

Санузел оказался чистым и функциональным — раковина, унитаз, даже небольшой душ. Полотенце, мыло, бритвенные принадлежности. Всё это совсем не походило на тюремную камеру.

Вернувшись в комнату, я опустился на кровать. Матрас был неожиданно мягким. Из-под подушки выглядывал уголок сложенной пижамы. Видимо, меня не планировали выпускать в ближайшее время.

Что ж, по крайней мере, они не обращаются со мной как с преступником. Это уже что-то.

В мыслях я невольно вернулся к матери. Надеюсь, она добралась до дома и сейчас с Алёной. Хотя бы одна часть плана сработала — семья воссоединилась, пусть и не так, как я рассчитывал.

Мои размышления прервал звук открывающейся двери. В проёме появился молодой человек в форме младшего офицера Тайной Канцелярии.

— Граф Орлов, прошу следовать за мной, — произнёс он ровным голосом.

Я поднялся и вышел из комнаты. Молодой офицер повёл меня по коридору, затем мы поднялись на лифте на несколько этажей выше. Здесь обстановка разительно отличалась от нижних уровней — деревянные панели на стенах, картины в позолоченных рамах, мягкий ковёр, приглушающий шаги.

Офицер остановился у массивной дубовой двери, постучал и, дождавшись отклика, открыл её, пропуская меня вперёд.

Я вошёл в просторный кабинет. Большие окна пропускали достаточно света, несмотря на пасмурный день. Тяжёлые шторы были отодвинуты в стороны. Письменный стол из тёмного дуба, кожаное кресло, несколько стульев для посетителей. На стенах — карты и портреты императоров.

Никаких устрашающих атрибутов вроде цепей на стенах или орудий пыток. Просто рабочий кабинет высокопоставленного чиновника.

За столом сидел мужчина лет сорока. Тёмные волосы с проседью, аккуратно подстриженная бородка, внимательные серые глаза. Военная выправка чувствовалась в каждом его движении, но одет он был в гражданское — безупречно сидящий костюм тёмно-синего цвета, белоснежная рубашка, галстук с едва заметным узором.

— Граф Орлов, проходите, присаживайтесь, — он указал на стул напротив стола. — Меня зовут Валентин Андреевич Соколов, я старший имперский следователь.

Я сел, сохраняя спокойное выражение лица. Соколов негромко постукивал пальцами по столу — чёткий, ритмичный звук, выдающий привычку к дисциплине.

— Чаю? Кофе? — предложил он неожиданно. — Или, может быть, воды?

— Нет, благодарю, — ответил я, отмечая про себя эту мелкую деталь. Такое обращение не походило на допрос опасного преступника.

Соколов кивнул, словно ожидал именно такой ответ. Достал из ящика стола папку с документами, раскрыл её, пролистал несколько страниц.

— Вы знаете причину, по которой находитесь здесь, граф? — спросил он, подняв на меня взгляд.

— Нет, — я покачал головой. — Мне не предъявили обвинений.

— Обвинений? — Соколов слегка приподнял бровь. — Вы не обвиняемый, граф. По крайней мере, пока.

Он извлёк из папки несколько фотографий и выложил их передо мной. Чёрно-белые снимки перевёрнутых вагонов, искорёженного металла, следов на снегу. И одна цветная фотография — размытое изображение портала, чёрного пятна среди белизны заснеженного леса.

— Речь идёт о происшествии в поезде: Санкт-Петербург — Екатеринбург, — произнёс Соколов. — Точнее, о том, что случилось во время пути и что привело к аварии и после.

Он откинулся в кресле, сложив руки на груди.

— Для нашей страны данное происшествие является чрезвычайным, — продолжил он. — Согласно собранной информации, впервые в современной истории зафиксирован разрыв пространства — портал в иную реальность или измерение. Что это было ещё изучают.

Я слушал внимательно, сохраняя нейтральное выражение лица. Соколов говорил сухо, по-деловому, словно зачитывал отчёт.

— К сожалению, поскольку аномалия исчезла до прибытия специальных групп, изучить её подробно не удалось. Вся информация получена по остаточным следам и показаниям свидетелей.

Он перевернул страницу в своей папке.

— Судя по всему, из разрыва появилось существо с аномальными магическими способностями. Чрезвычайно сильное. Именно оно стало причиной крушения поезда. Много людей пострадало.

Соколов поднял глаза, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Лёгкий магический фон присутствия этого существа был обнаружен в лесу, но вскоре исчез. Поисковые группы не нашли ни самого существа, ни его останков. Предположительно, оно погибло.

Я кивнул, показывая, что внимательно слушаю. Пока всё сказанное им соответствовало истине, хотя и не раскрывало всей картины происходящего.

— Среди свидетельских показаний, — Соколов постучал пальцем по одному из листов, — есть информация, что вы, граф Орлов, принимали участие в битве с этим существом. Это так?

— Да, — ответил я, видя бессмысленность отрицания очевидного. — Я пытался остановить его.

— Похвально, — кивнул следователь без особого энтузиазма. — Однако это не главное. Наибольший интерес представляет другой факт.

Он перевернул ещё одну страницу.

— Согласно показаниям нескольких свидетелей, в частности, женщины с дочерью, которых вы спасли, вы заходили в портал. Это правда?

— Да, — снова подтвердил я.

Соколов изучающе посмотрел на меня, словно ожидал увидеть нечто необычное в моей внешности.

— И именно поэтому вы задержаны, граф, — произнёс он. — Необходимо провести тщательное обследование. Во-первых, исключить возможность заражения неизвестными патогенами, которые вы могли принести из иного измерения. Во-вторых, выяснить, какое влияние пребывание в аномальной зоне оказало на ваше физическое и магическое состояние.

Он сделал паузу, затем добавил:

— И, конечно же, нам необходимо понять, не подверглись ли вы подселению чужеродного сознания или духа.

Последние слова прозвучали как удар грома. Я невольно напрягся, но постарался не выдать своего беспокойства. Если они действительно начнут проверять меня на «подселение» — а у Тайной Канцелярии наверняка есть способы это сделать — то правда о том, что тело Кирилла занято древним духом, непременно откроется.

— Но прежде чем мы перейдём к обследованиям, — продолжил Соколов, — у меня есть вопрос. Почему вы не поделились информацией о вашем визите в аномальную зону со следователями в Екатеринбурге?

Я едва заметно пожал плечами:

— Меня об этом никто не спрашивал.

Соколов удивлённо приподнял брови:

— Происходит событие, которое можно найти разве что в сказках — разрыв между мирами, появление монстра из иного измерения. Вы лично побывали по ту сторону портала. И вы не сочли нужным поделиться этой информацией с властями?

Теперь настал мой черёд говорить. Я слегка наклонился вперёд, глядя Соколову прямо в глаза:

— Поставьте себя на моё место, Валентин Андреевич. Я прихожу к следователю и рассказываю, что видел портал в другой мир, что прыгнул туда, спас нескольких людей и вернулся обратно. А перед этим сражался с каким-то непонятным монстром. Как думаете, какова была бы реакция? Меня сочли бы сумасшедшим, отправили бы в соответствующее учреждение на обследование.

Я сделал паузу, давая ему возможность обдумать мои слова.

— К тому же, у меня были срочные дела. Мать, которую видели на вокзале, я ехал её забирать от родственников на Урале.

Соколов задумчиво потёр подбородок.

— В этом есть определённая логика, — признал он. — Хотя я всё равно считаю, что вы должны были сообщить о таком происшествии. Но что сделано, то сделано.

Он достал из папки ещё один лист бумаги.

— Вот показания, которые мы получили от женщины с ребёнком, спасённых вами. Ознакомьтесь, пожалуйста.

Я взял лист и начал читать. То, что там было написано, имело мало общего с тем, что я действительно видел по ту сторону портала. Женщина описывала какие-то зелёные равнины, странные цветы, светящиеся деревья. Утверждала, что видела крылатых существ, похожих на ангелов. Ни слова о ледяном плато, о троллях, о жутком великане вдалеке.

— Здесь не всё корректно, — сказал я, возвращая лист.

— Я и не ожидал иного, — кивнул Соколов, доставая чистый лист бумаги и ручку. — Люди под воздействием шока часто воспринимают реальность искажённо. Расскажите, что вы действительно видели там.

Я начал говорить, осторожно подбирая слова. Рассказал о холоде, о ледяном плато, о мелких серо-зелёных тварях. О том, как нашёл пленных людей, среди которых была женщина с ребёнком. Умолчал лишь о гигантском морозном великане, которого видел вдалеке — это могло вызвать слишком много вопросов. И, конечно, ничего не сказал о своей сути древнего мага.

Соколов внимательно слушал, делая заметки. Когда я закончил, он перечитал написанное и кивнул.

— Это звучит более правдоподобно и согласуется с некоторыми другими показаниями, — произнёс он. — Спасибо за вашу откровенность, граф.

Он отложил ручку и снова посмотрел мне в глаза.

— Теперь нам предстоит провести серию обследований. Магических и медицинских. Чтобы исключить все риски, о которых я говорил ранее.

Пётр Алексеевич Бестужев, императорский дворец

Лимузин остановился на парковке около императорского дворца. Той его части, где находилось крыло особых служб и государевых канцелярий.

Дверь лимузина открылась, и на асфальт выбрался Пётр Алексеевич Бестужев. Граф выпрямился, развернул могучие плечи вовсю ширь. Швы на пиджаке затрещали. Бестужев поморщился и слегка поумерил пыл, ссутулился и быстро пошёл к черному (служебному) входу.

Дубовая дверь с бронзовыми накладками протяжно скрипнула. Ковровая дорожка на ступеньках заглушила его шаги. Служащие и слуги не обращали внимания на Петра Алексеевича. Скользили мимо. Он был здесь частым гостем, и не вызывал удивления. Более того, его кабинет находился на втором этаже служебного крыла. Но Бестужев шёл не к себе.

Он пропустил выход с лестницы на второй этаж и стремительно, словно боялся опоздать, поднялся сразу на четвёртый.

' И как только Буревестов умудряется держать себя в форме и скакать сайгаком, — подумал Бестужев, останавливаясь в коридоре, чтобы отдышаться. — Комплекция у него такая же, даже крупнее, чем у меня.

Пётр Алексеевич даже выставил руку, чтобы опереться о стену. Следом за отдышкой пришло головокружение.

Определённо, у него есть какой-то секрет, — размышлял Бестужев, не делая скидку на то, что уже слишком стар для таких быстрых подъемов'.

Дыхание пришло в порядок, выровнялось. Коридор перед глазами перестал качаться, и Пётр Алексеевич продолжил путь.

Простая, без вычурности дверь открылась от его прикосновения. За ней скрывалась обыкновенная, даже аскетичная приёмная.

Голые стены белели побелкой. Вдоль стены стоял ряд неудобных, дубовых стульев. За столом около окна сидел секретарь. Компьютер секретаря был единственным, что в этом помещении стоило денег.

— У себя? — спросил Пётр Алексеевич, перешагивая через порог.

Сморщенный старичок медленно поднял голову от монитора. Прищурился. Его тонкая шея в старческих пятнах, казалось, в любой момент была готова надломиться и уронить голову на стол.

— Ждите, — сухо бросил старичок, когда понял, кто перед ним. Затем вернулся обратно к своему занятию за компьютером.

«И у него бумажная волокита, — подумал Бестужев, занимая один из стульев».

«Так, семёрку девать некуда, пропустим, — думал секретарь, раскладывая пасьянс».

Стул, как и всегда, вызвал боль в спине уже через пять минут. Слишком жёсткий, его спинка была неестественно прямой. Пётр Алексеевич поморщился, но терпел. Он редко бывал в этой приёмной, ещё реже долго ждал. В этот раз он надеялся проскочить так же быстро, как и раньше. Минут через десять. Потом достаточно раз сходить на массаж, чтобы спина снова не беспокоила.

«Всё же, тут специально такие стулья, — думал Бестужев, — чтобы отсеивать тех, у кого дела не великой важности».

Мысли Петра Алексеевича перескакивали с одной темы на другую. Останавливались на всякой ерунде. Бестужев избегал думать о причине, из-за которой он оказался здесь.

Но как о ней не думать, если сейчас его позовут, и придётся всё это высказывать вслух? Доказывать, уговаривать…

«Кто же тебя просил лезть туда, — выругался про себя Бестужев, — как теперь тебе помочь?».

Злость на юного Орлова накатила внезапно. Почему этот юнец всегда лезет, куда не надо? Почему он такой своенравный? Нет, если получится его освободить, а у Бестужева получится, то он его обязательно перегнёт через колено и выпорет ремнём. Хорошо так протянет, от души. Компенсирует весь недостаток отцовского воспитания.

«Как бы проще была жизнь, если бы он безоговорочно слушался».

Кто-то открыл дверь, заглянул в приёмную. Увидел хмурого Бестужева и поспешил скрыться в коридоре.

Пётр Алексеевич отвлёкся от своих дум. Спину он уже не чувствовал. Казалось, она отвалилась, и вместо неё появилась пустота.

Он посмотрел на часы. Прошёл целый час. Явный признак того, что с ним не хотят разговаривать. Но он упёртый, никуда хозяин кабинета не денется, ему домой идти скоро, тогда точно встретятся.

— Вы можете зайти завтра, — проскрипел секретарь из-за монитора.

— Подожду, — Пётр Алексеевич натянуто улыбнулся, — у меня сегодня только одно дело.

— Тогда заходите, — вздохнул старичок.

Бестужев опёрся рукой о соседний стул и с трудом выпрямился. Спину прострелило, а затем заломило. Он сжал зубы, сдержал стон и, припадая на левую ногу, пошёл к двери в кабинет. Простой, фанерной двери.

«Какая же это всё показуха и двуличие, — пробурчал в голове Бестужев, — весь этот аскетизм во дворце. Представление и только!».

Такая мысль всегда посещала Бестужева, перед входом в этот кабинет. Она полностью отражала его мнение о человеке, к которому он шёл. Двуличие и актёрская игра.

Дверь открылась, и Пётр Алексеевич оказался в таком же бедном на обстановку, как и приёмная, кабинете.

— Разрешите…

— Орлова не отпущу, и не проси, — хозяин кабинета даже не посмотрел на вошедшего, продолжил смотреть в монитор компьютера.

— Но…

— Никаких но, ты слышал о неведомой твари в поезде?

— Да…

— А о портале, из которого она вылезла?

— Ну…

— Это вопрос национальной безопасности. Понимаешь?

Бестужев как застыл у самой двери, так там и стоял. Всё это он уже слышал, когда звонил.

— Да, — ответил Пётр Алексеевич.

— Тогда зачем пришёл?

— Дать совет, — буркнул Пётр Алексеевич.

— Совет? — хозяин кабинета впервые посмотрел на Бестужева, — слушаю.

— Орлов не любит отдавать просто так, не в его характере. Предложите сотрудничество…

— Сотрудничество? Да он скрыл важнейшую информацию, повёл себя, как враг государства.

— Он спешил за наследством деда, не мог задерживаться…

— К чёрту это наследство, кому оно нужно, если такие твари начнут появляться в нашей стране повсеместно? Либо он всё расскажет, либо повторит судьбу деда.

Бестужев понимал хозяина кабинета. Он привык брать то, что нужно. Привык, что все робеют перед ним и говорят всё, как на духу. Но Бестужев также знал, что Орлов из другого теста. Он успел его понять, и теперь сам понимал, что нашла коса на камень. И от этой встречи хорошо никому не будет. Но у него было, что ещё сказать.

— Понимаю, — протянул Пётр Алексеевич, — если они появятся, будет катастрофа. Мы не знаем, откуда они и как им противостоять.

— Тогда не понимаю, зачем ты пришёл?

— Потому что в этом случае нам будет нужен Орлов. Целый и невредимый.

Дмитрий Юрьевич Уваров-Орлов

Новость об аресте сына застала Дмитрия Юрьевича в Санкт-Петербурге. Он решил быть в столице, когда Кирилл получит наследство, чтобы не терять время, и один из знакомых сообщил прекрасную новость.

Дмитрий Юрьевич тут же попросил разузнать о серьёзности обвинений.

— Измена родине, подрыв безопасности, — сообщили ему шёпотом по телефону, отчего Дмитрий Юрьевич мысленно расхохотался. Если телефон слушали, то шепчи, не шепчи, об этом узнают.

Разговор закончился, но смеяться Дмитрий Юрьевич не прекратил. Отличная новость. Он и надеяться не смел, что этот крысёныш так подставится. А главное, он вернулся, значит, наследство получил.

Машина с родовым гербом на капоте доставила Дмитрия Юрьевича к зданию верховного суда Империи. Служащий секретариата принял государственную пошлину и направил графа Уварова-Орлова в чрезвычайный отдел по делам аристократов.

— Слушаю Вас, — произнесла девушка делопроизводитель, стоило графу войти в кабинет отдела. — Ваше заявление.

Дмитрий Юрьевич хотел сделать это лично, поэтому он сейчас здесь и стоял. Чувство триумфа охватило его с головы до ног. Всё его нутро. По коже побежали приятные мурашки, а грудь наполнилась радостью победы.

— Вот, — Дмитрий Юрьевич положил заявление перед девушкой. Заявление, в котором он требовал признать Кирилла не состоявшимся аристократом. Предателем Империи. И, в связи с этим, аннулировать его самостоятельность, его отделение от рода Уваровых-Орловых. Аннулировать и вернуть его обратно. Его, и всё, что принадлежит его роду. Мать, сестру, а главное, наследство деда.

Дмитрий Юрьевич дождался, когда девушка поставит штамп на бумагах и выдаст ему свидетельство о регистрации обращения. Только после этого он покинул кабинет и, лишь в коридоре, позволили себе радостный вскрик.

Сегодня все планы исполнились. Сегодня Дмитрий Юрьевич победил!

Василий Сергеевич Огонь-Догановский, родовое поместье

— Где он⁈ — воскликнул Василий Сергеевич, а его руки задрожали от негодования.

— Его арестовали на вокзале, и теперь он в застенках Тайной Канцелярии, господин.

— Какого лешего⁈ — взорвался Василий Сергеевич, — Почему вы не предусмотрели этого? Как нам теперь забрать мой приз?

— Мы считаем, что он вступил в наследство…

— Считаете⁈ Где Леонид? — Василий Сергеевич полез в карман за телефоном, достал его и тот зазвонил у него в руке: — Лёня, ты, где пропадаешь? Быстро сюда.

— Господин, — раздался в трубке встревоженный голос главы гвардии рода, — мне только что доложили по наблюдению за Уваровым-Орловым.

— Брось, — выругался Василий Сергеевич, — у нас проблемы куда важнее.

— Но, господин, — Леонид не повиновался сразу и Огонь-Догановский насторожился, для этого должны были быть веские причины. — Уваров-Орлов подал иск о несостоятельности Орлова. Он требует вернуть его и всё имущество обратно.

— Ай да Димка, ай да старый лис! — воскликнул Василий Сергеевич, и, неожиданно для всех расхохотался. — Как же я сразу его не выкупил.

Что слуга в кабинете, что глава гвардии на той стороне трубки, терпеливо ждали, когда Василий Сергеевич отсмеётся.

Ждать пришлось не долго. Князь Огонь-Догановский отсмеялся и коротко приказал:

— Лёня, готовь гвардию к войне. Утром выступаем.