Медицина Древнего часть вторая

Глава 9

Омфал или алатырь-камень. Осколок сердца нашего мира. Часть его сердца. Его благословение и его проклятие. Бытует поверье, если найти все осколки, соединить их, то можно обрести невиданную силу.

Каждый камень специализируется на чём-то своём. Встречаются, конечно, такие, что дублируют другие, или имеют несколько эффектов. Но чаще всего они оригинальны.

Лично я встречал Омфал отвечающий за предсказания, за несокрушимость пространства. Один повелевал землёй, другой создавал вокруг себя бури эфира. Вот и ещё один встретил, который приводит в мир умерших родичей.

За оригинальность все жрецы Омфалов платили ограниченностью во всём, что не касалось его специализации. Но в ней они были одними из лучших. Хотя, тут тоже всё зависело от возможностей камня.

Так вот, возвращаясь к поверью. Не знаю, насколько оно верно. Никто и никогда его не проверял. Зато я знаю, что Великие маги прошлого (и я в их числе), были равны Богам. А уж они превосходили Омфалы по силе, даже в их специализации.

А ещё мы защищали эти камни. Не только от титанов, но и от Богов. Сам Зевс однажды признался мне, что сам бы собрал все камни, и обрёл могущество для захвата власти над миром. Но его останавливало именно наличие Великих магов.

Титанам нужно было разрушение, Богам абсолютная власть, а нам, магам, как бы это ни звучало, важен был сам мир и его существование.

Незадолго до смерти, тысячи лет назад, мне в голову пришла одна мысль. Я как раз нашёл Омфал похожий на тот, чтомы использовали для Тартара. И у меня получалось легко с ним работать. Он отзывался на мои желания, был податливым, как воск. Я сам мог слепить из него что угодно.

Тогда-то я и предположил, а что, если, Великие маги, как Омфалы, созданы миром, чтобы дополнять друг друга, что сохранить мир? Это укладывалось в то, что мы с друзьями делали. Из этого следовало, что Омфал инструмент для нас. Люди же, в частности мой дед, могил стать лишь инструментами для Омфала.

Если я прав, а мне кажется, что я прав, то болезнь деда имеет не обычную природу, а магическую. Он увядает из-за связи с камнем. Тот не только даёт слуге силу и возможности, но и забирает потом вдвойне. Именно поэтому, кстати, после ритуала посвящения в жрецы, бывшие слуги камня скоропостижно уходили в иной мир.

Хотя я знавал и таких, что жили ни одну сотню лет. Те же оракулы. Значит, процесс обратим, и его можно замедлить. Возможно, нужна тонкая аурная настройка.

Что ж, прав я или нет, но у меня есть только ночь, чтобы в этом убедиться. И зачем я вообще поклялся? Надо было свалить отсюда, и забыть о наследстве…

Хех, надо было, да не мог я. Слишком сильно все закрутилось. Вся эта возня и интриги вокруг наследства. Вот поэтому, кстати, я и не любил никогда вращаться в обществе. Куда проще быть хранителем и повелителем молний, разрушителем. Никаких тебе проблем и лишнего общества. Все обходят тебя стороной и на цыпочках.

Первым делом я призвал к себе Колю.

— Господин? — слуга примчался на капище испуганным сайгаком, — как это Вы так меня позвали?

— Мысленно, Коля, — улыбнулся я, — мысленно, привыкай, теперь я могу и так.

— Теперь? — Николай с удивлением оглядывался на зубья-камни, которые возвышались по краям капища, — то есть, будет и потом?

— А потом, суп с котом, — хмыкнул я, решив всё же не пугать его, что смогу видеть его глазами и слышать его ушами, как только верну себе ещё больше ауры. — Но сначала нужен котелок и дрова.

Думаю, он уже привык к разным странностям. Моим, и тем, что происходят с нами. Даже не спросил, что это был за бой, кто напал, и почему у него теперь куртка дырявая. Но тут он всё же удивился. И, прежде чем отправиться на поиски нужного мне снаряжения, почесал затылок. Затем огляделся по сторонам, но вопросов больше задавать не стал.

Когда он ушёл, я накинул на себя магическое ночное зрение и стал обходить капище. Камни-зубы стояли идеальным кругом. Даже века не смогли сдвинуть их с места, только покосили немного, да вогнали глубже в землю.

Наскрёб с них буроватый мох и углубился в окружающий лес. Мне нужны были ингредиенты для зелий. Некоторые травы, грибы, коренья.

Зима на дворе. Снег вокруг лежит, откуда тут взяться всем этим растениям? Подумает любой человек. Но, там где Омфал, время года не важно. Магические растения будут расти круглый год. Главное знать, как их искать. Я знал.

За час я изгваздался в грязи и снеге, но нашёл всё необходимое. Оставался лишь один ингредиент, листва с дерева из Элизиума.

Кварцевый циферблат грамматофора изменил цвет, и я увидел лицо Харона.

— Кириллос, я занят, — хмуро бросил старик, покосившись в мою сторону. — Звони позже.

Его рука поднялась, чтобы выключить его артефакт связи, и единственное, что я успел, это выкрикнуть:

— Я нашёл Омфал.

— Камень? — нахмурился Харон, — это ж корень всех бед, выкинь его куда подальше.

— Не могу, он моё наследство и призывает мёртвых.

— Мёртвых? — Харон огладил свою кудлатую бороду, — тогда не выкидывай, становись его слугой, и возвращайся обратно в Аид, я как раз в отпуск хочу. Нужен сменщик. Я тебе обеспечу тут отличные условия труда, страховку…

— Ты где таких слов понабрался? — удивился я, — Страховка условия труда, отпуск.

— С дружком ведём просветительские беседы, — смутился Харон.

— Угу, ещё профсоюз там откройте, — рассмеялся я, — отпуск, ну надо же.

— Надо будет, откроем, — глаза старика сверкнули красными угольками. — Чего тебе, раз не хочешь возвращаться?

Я сообщил Харону, в чём нуждаюсь и через мгновение рядом со мной появились два листика. Выпали из маленького портала.

— Тебе хватит, а теперь пока, — буркнул Харон и отключился.

Совсем он из ума выживает. Подумалось мне. Профсоюз, а что дальше? Революцию устроит? Или забастовку? Может, книг ему туда подкинуть? А что, скучно же ему.

За мыслями о старом друге я забрал у Коли котелок, разжёг костёр и стал варить зелья. Двух листков из Аида как раз хватит на три порции. Мне, маме и деду.

Эти зелья не решали вопросов со здоровьем, особенно у старика Орлова. Они всего лишь давали силы и укрепляли организм. Хотя, всего лишь, это слабо сказано. Это был своеобразный эликсир жизни. Вернее, долголетия. Но и эликсир жизни сварить, идея стоящая. Думаю, Харон не откажет в нескольких каплях из рек царства мёртвых. Но прежде надо подготовить родичей, а то лекарство станет ядом.

Как только зелье было готово, сразу же выпил свою порцию. Остальные разлил по чашкам, и отправил с Колей в холодильник.

Зелье горячим комком проскочило в мой желудок. Руки и ноги охватило огнём, они налились силой. В голове прояснилось. Глаза, без всякой магии, стали видеть как днём. Сердце застучало быстрее. Кровь побежала по жилам. Захотелось сорваться в пляс или в бой. Куда-то пойти.

Волевым усилием унял этот зуд. Усмирил порывы и уселся в позу лотоса. Я подглядел её у своих друзей с востока. Подходящая для медитации. Удобная.

Магические и энергетические каналы капища проявились сразу, стоило мне на них сосредоточиться. Они оплетали капище в магические кокон. Путались с эфирными каналами. Тянулись, как нити в клубке, который своей игрой запутала кошка.

Я смотрел на эту мешанину и понимал одно. Мне придётся с этим разбираться. Причём быстро. До рассвета оставалось не так уж и много времени. Всего несколько часов.

Первым делом я осознал своё положение среди этих каналов. Потянулся к ним волей, раздвинул в поисках главной нити, той, что связывала алатырь-камень с дедом.

Действовать приходилось осторожно, чтобы не повредить весь клубок, но у меня получилось, и нить, больше похожая на тонкую проволоку с золочением, оказалась перед моим внутренним взором.

А дальше осталось самое трудное. Мне предстояло понять, как алатырь-камень даёт силы деду, а как забирает. Я перебирал руками все каналы. Проверял те, которые прикасались к «проволоке» связи с камнем. Отслеживал потоки силы, которые ходили кругами и по спирали. Следил за движением энергий и эфира.

У меня затекло тело. Эффект от зелья прошёл. Я почувствовал пробирающий до костей холод. В мыслях я уже ругался на всех известных мне языках. Солнце вставало.

От злости мне захотелось шандарахнуть магией, своей силой по этому клубку. Испепелить его, оставить один.

Я заскрипел зубами, а потом засмеялся. Точно! Один! Как же я раньше не догадался. Это же, как моя связь с Колей. Я все его каналы завязал на один и прицепил к себе. Он мой слуга. А тут тоже самое!

Стоило это понять, как в глаза бросились все проблемные участки. На них проходила утечка силы. Потому камень и вытягивал из деда силу. Пытался восстановить то, что отдавал. Компенсировал. А в идеале, оно должно курсировать по кругу.

Рассвет застал меня заледеневшим и продрогшим. Но я сделал! Всё сделал. Уложил все каналы магии к нити связи. Скрутил всё это, сплёл в единый толстый канат и зациклил. Если я хоть что-то понимаю в магии, а я понимаю, то сегодня дед должен пойти на поправку. А моё зелье ему в этом ещё и поможет.

Я с трудом расцепил ноги и встал с земли. С меня посыпались льдинки, а всё тело болело и ломило, даром, что молодое. Стоило выйти из капища, как увидел Колю. Он мчался ко мне от избы, где спала мама. В его руках исходила паром огромная алюминиевая кружка.

Обжигающий нёбо чай пришёлся кстати. Во мне совершенно не осталось сил. Ни капли магии. Меня шатнуло и Коля подхватил за корпус. Перекинул руку через свои плечи.

— Вы в порядке, господин? — спросил он встревоженно.

— В полном, — улыбнулся я, дышалось мне и впрямь легко, всё же я сделал. Я великий маг и этого не отнять. Моё величие в знании и опыте.

— Точно? — лицо Николая выражало недоверие.

— Точно, — кивнул я, и ноги подкосились, — а теперь, отнеси меня на кухню. Есть хочется и в отпуск.

Ефим Юрьевич Орлов

Утренние лучи солнца просочились через щель между тяжелыми шторами, прочертив золотистую полосу поперек деревянного пола. Ефим Юрьевич медленно открыл глаза, машинально готовясь к привычной утренней боли. Мысленно собрался с силами перед тем, как перевернуться на бок, ожидая резкого прострела в пояснице.

Глубоко вдохнул и осторожно повернулся.

Ничего.

Нахмурился. Ещё раз перевернулся, теперь резче. Никакой боли. Ни малейшего намёка на дискомфорт, который сопровождал его десятилетиями.

— Чертовщина какая-то, — пробормотал старик, приподнимаясь на локтях.

Колени, мучившие его особенно, когда погода менялась, молчали. Обычно к утру собиравшаяся в суставах жидкость заставляла его морщиться от одной лишь мысли о необходимости согнуть ноги. Сейчас он не почувствовал ничего, кроме лёгкости.

Сел на кровати, поставив стопы на прохладный пол. Выпрямил спину, ожидая привычного хруста позвонков. Тишина.

— Да что ж такое-то? — старик потёр лицо ладонями, ощущая под пальцами хорошо знакомый шрам, единственное, что осталось неизменным.

Нащупал на тумбочке трость — верную спутницу последних лет. Машинально сжал серебряный набалдашник, но не опёрся на неё, вставая.

Поднялся одним плавным движением, как в молодости. Без привычного кряхтения, без опоры на кровать или трость. Просто встал, словно ему не семьдесят с хвостиком, а меньше.

Осторожно ступил вперёд, будто проверяя, выдержит ли пол. Сделал шаг, второй. Тело слушалось, как в те годы, когда он ещё прыгал с обрыва в глубокий омут под старой ивой.

Ефим Юрьевич глубоко вдохнул, проверяя лёгкие. Никакой одышки. Воздух свободно наполнил грудь, без привычного сипения и булькающих звуков в бронхах.

Прижал ладонь к груди. Сердце билось ровно и сильно, без перебоев и колотья, сопровождавшего его последние годы. Никакой тяжести за грудиной, никакого жжения.

— Колдовство, — прошептал старик, сжимая и разжимая кулаки.

Подошёл к умывальнику, стоявшему в углу комнаты. Плеснул в лицо холодной водой, ожидая, что наваждение спадёт. Подняв взгляд на небольшое зеркало, увидел то же морщинистое лицо, те же седые брови, тот же шрам. Внешне — всё как обычно, но ощущения…

Осторожно присел на корточки, проверяя колени. Никакой боли. Оттолкнулся и выпрямился одним пружинистым движением. Тело ответило молодой силой.

— Что ж такое? — пробормотал старик, вспомнив ночной разговор у капища.

Наскоро оделся и вышел из комнаты. Ступал осторожно — всё ещё не доверяя собственному телу. В коридоре задержался у двери дочери, прислушался. Вера спала, её дыхание было ровным и глубоким.

Спустился по лестнице, даже не придерживаясь за перила. Каждый шаг вниз когда-то был испытанием, заставлял считать ступеньки. Теперь он преодолел их, даже не задумываясь.

На кухне увидел его. «Внук» сидел за столом у окна, грея ладони о чашку с чаем. Ефим Юрьевич замер в дверном проёме, разглядывая этого странного гостя.

— Доброе утро, — произнёс дух, не оборачиваясь. — Выспался?

Ефим осторожно приблизился, опустился на стул напротив. Молча разглядывал это молодое лицо с глазами, видевшими, похоже, больше, чем он сам за свою долгую жизнь.

— Что ты со мной сделал? — спросил старик, игнорируя приветствие.

Вместо ответа «внук» пододвинул к нему дымящуюся чашку.

— Выпей. Травяной отвар, закрепит результат.

Ефим Юрьевич недоверчиво посмотрел на тёмную жидкость. Аромат был знакомым — травы из леса, что рос вокруг Лоснёвки, но какие-то незнакомые нотки примешивались к привычному запаху.

— Это… магия? — старик сделал паузу, не притрагиваясь к чашке.

— Целительство, — поправил его Кирилл с лёгкой улыбкой. — Я немножко в этом разбираюсь.

Старик сжал чашку, чувствуя, как тепло проникает в ладони. Удивительно чёткое ощущение — жар, но не обжигающий. Раньше его руки, казалось, утратили способность различать оттенки температуры.

— Я здоров? — спросил он, всё ещё не веря.

— Полностью, — кивнул Кирилл. — Сердце, лёгкие, суставы, сосуды — всё в порядке. Ещё пару дней попьёшь отвар, и будешь как в шестьдесят. Может, даже чуть лучше.

Ефим Юрьевич сделал осторожный глоток. Вкус был терпким, чуть вяжущим, но не неприятным. Странное тепло разлилось по телу, словно проникая в каждую клетку.

— Зачем? — старик отставил чашку. — Зачем тебе лечить старика?

Молодой человек напротив него усмехнулся:

— Я же вчера сказал — не нужно мне твоё наследство. А ты не поверил. Решил, что я притворяюсь.

— Такого не бывает, — упрямо мотнул головой Ефим. — Все хотят силу. Если не врёшь, значит, не понимаешь её ценности.

Кирилл откинулся на спинку стула, задумчиво разглядывая старика.

— Насчёт ритуала, дедушка, — он сделал паузу, словно пробуя слово на вкус. — Мне принимать наследство нельзя. Просто нельзя, без вариантов. У меня будут проблемы, если я стану связан с твоим Омфалом.

— Ом… чем? — нахмурился Ефим.

— Омфалом. Алатырь-камнем, как ты его называешь, — пояснил Кирилл. — Я много знаю о таких вещах. И если хочешь, потом расскажу. Но принять его… — он покачал головой. — Извини. Не могу.

Старик стиснул зубы. Вся жизнь его была посвящена сохранению наследия рода, передаче силы капища. И вот появляется этот… дух, исцеляет его, а затем снова отказывается от наследства. Какая-то насмешка судьбы.

— Есть компромисс, — прервал его размышления Кирилл. — Ты научишь меня ритуалу передачи. В деталях, во всех тонкостях. И если вдруг что-то случится — я смогу передать наследство твоему настоящему наследнику. По крови.

Ефим Юрьевич замер, обдумывая предложение. Секреты ритуала обычно передавались только жрецам. Но этот дух… он действительно вернул ему здоровье, подарил время. И если он сможет обучить его, не передавая самой силы…

— А такой наследник есть? — осторожно спросил старик.

— Не переживай, будет, — хмыкнул дух.

Ефим Юрьевич молча смотрел на это молодое лицо, пытаясь разглядеть за ним древнюю сущность. Странный дух, непохожий на то, что он слышал о таких созданиях.

— Теперь у тебя много времени, — продолжил Кирилл. — Здоровье позволяет. Успеешь сам найти и подготовить наследника. Или наследницу. А за мной долг не пропадёт — я помогу, если понадобится.

Старик вздохнул. Он не ожидал такого поворота. Готовился отдать силу — по доброй воле или принудив наследника. А теперь… теперь у него появилось время. Молодость не вернулась, но болезни отступили.

— Хорошо, — Ефим поднял чашку и сделал ещё глоток отвара. — Твой компромисс меня устраивает. Но учти — провести меня не получится.

— Я не собираюсь, — улыбнулся Кирилл. — Всегда держал свои обещания.

Ефим Юрьевич внимательно всматривался в это лицо. Тело внука, дух чужака… но что-то в нём было от Орловых. Может, потому, что древние духи, привыкая к телу, сливаются с ним? Или просто из-за внешности, доставшейся ему от рода? Он не знал. Но впервые за долгое время почувствовал надежду.

— Что ж, дух, — он протянул руку через стол. — Договорились.

Кирилл крепко пожал его ладонь:

— Я предпочитаю, когда ты называешь меня внуком. Так проще для всех.

Ефим Юрьевич только хмыкнул, но возражать не стал. Возможно, этот странный дух и вправду мог стать частью семьи. Духом-хранителем рода, даже если не примет наследство.

Солнечный луч, пробившийся через окно, упал на стол между ними, словно скрепляя договор золотой печатью.