Мечников. Том 8. Луч надежды

Глава 4

Нет! Идти на встречу с Виктором Балашовым ни в коем случае нельзя. И плевать, как он отнесётся к этому. Пусть хоть наёмных убийц за мной присылает, если его обидит моё отсутствие — мне всё равно!

Начнём с того, что мы изначально договаривались на другой день. Я ему не мальчик на побегушках. Он решил встретиться заранее и оповестил меня уже в тот момент, когда сам оказался в ресторане «Волга» и… И что? Что дальше? Я должен бросить все свои дела и рвануть к нему?

Нет уж. Обещание Токсу я дал и собираюсь сдержать его. С Виктором мы найдём способ разобраться, и у меня даже начали появляться идеи на тему того, как вернуть Токсу, а точнее — Евгению Балашову — его тело.

Но произойдёт это не сегодня. Не сейчас.

От меня по какой-то причине скрыли факт появления проверочной комиссии. С чего комиссия вообще явилась в столь позднее время?

На часах семь вечера! Светлана Бронникова вела себя так, будто заранее знала о появлении комиссии. И не рассказывала о ней мне, поскольку считала, что я уже давно проинформирован. И виноват в этом явно не ректор.

Так уж повелось, что я контактирую с ректором почти каждый день так, будто мы с ним давно знакомы. Но на деле у ректора в подчинении несколько деканов, которые передают его указы остальным сотрудникам академии.

Просто за мной нет закреплённого декана, поскольку я нахожусь на испытательном сроке и занимаюсь одной-единственной группой.

Не стану отрицать, я — не Кастрицын. Могу иногда ошибаться в людях. Но всё же мне кажется, что Константин Ефремов не стал бы специально утаивать от меня появление проверки.

И какой же можно сделать предварительный вывод из всего этого? Да всё просто!

Кто-то позаботился о том, чтобы я не получил информацию и ушёл по своим делам. Комиссия проверит мою группу, поинтересуется мастерской. Создастся впечатление, что именно моя группа студентов отстаёт больше всех остальных. Так и есть, но они отставали ещё до моего трудоустройства. Однако это никого волновать не будет. Если я не буду присутствовать на проверке и не дам правильные ответы, на меня свалят вообще всю вину за их неуспеваемость. Ведь я же их куратор!

А теперь настало время подумать так, как думают мои враги. Допустим, им удалось спровоцировать проверку от ордена лекарей, прервать цепочку информации и сделать так, чтобы я не узнал о приходе комиссии и ушёл домой.

Вопрос: как можно ещё сильнее ухудшить моё положение? Как довести ситуацию до абсурда?

Правильно! Нужно заменить меня моим двойником. Он наговорит какой-нибудь откровенной ерунды, находясь под контролем своего хозяина — и всё. Даже несмотря на итоги слушания, меня сочтут сумасшедшим, некомпетентным или банально пьяным. Можно придумать всё что угодно.

На месте своих врагов я бы сочинил максимально действенные планы. Достаточно высказать что-то жестокое по отношение к студентам или, на крайний случай, напасть на кого-то из проверяющих. Вот и всё! Мечников лишён работы, мастерская потеряна, что делать дальше? А ничего не сделать. Возвращаться назад — в Хопёрск. А там прижать своего соперника будет ещё проще.

Это ещё повезло, что двойник пока что в Хопёрск заявиться не успел. Стоит отправить письмо барону Елину и главному лекарю Кораблёву. Предупредить их на всякий случай. Кто знает, на какие ухищрения решат пойти мои противники?

— Алексей Александрович, если вы куда-то спешите, я предупрежу проверяющих об этом, — произнесла Светлана. — Не беспокойтесь, я уверена, что мы с другими преподавателями найдём способ вас прикрыть.

— Нет, Светлана Георгиевна, — покачал головой я. — Пойдёмте вместе. Займём свои кабинеты и начнём готовить документацию. Проверка должна пройти правильно.

А письмо Балашова я проигнорирую. Уверен, этот ублюдок и в одиночку будет не против нажраться в одном из лучших ресторанов Саратова. В него чуть ли не центнер мяса за один раз влезает. Зачем ему я? А даже если он уже заказал на меня порцию, он и её запросто слопает.

Неизвестно только, зачем я ему понадобился после всего, что произошло. Но встреча явно обещала быть не дружеской. Значит, если я не явлюсь, Виктор запросто может сделать другой ход.

Как ни крути, а войны сразу с несколькими дворянскими семьями мне не избежать. Но если я проигнорирую проверку — проиграю сразу же.

Значит, именно с этого и нужно начинать.

Мы со Светланой добрались до учебного корпуса, после чего разделились и заняли свои кабинеты. Я пролистал журнал, проверил ящик с результатами тестирований и заранее спрятал несколько бумаг, которые лекарям лучше не видеть.

Сердечно-лёгочная реанимация, передача магической энергии друг другу и прочие таинства лучше не показывать комиссии. Как раз на этот случай я заранее подготовил в нижнем ящике двойное дно. Старый метод, но действенный. Обычно у проверки не хватает мотивации ковыряться в мебели, чтобы найти скрытые документы.

Я посмотрел на часы и примерно прикинул, когда до меня доберётся проверка.

По логике сначала они пройдут через ректора, потом поспрашивают деканов и уже после начнут патрулировать коридоры в поисках кабинетов неугодных им преподавателей. Значит, по моим прикидкам, у меня проверка окажется часов в одиннадцать вечера — не раньше.

Что ж, зато будет время, чтобы подготовить заранее статью о лучевой диагностике. Не могу же я просто создать рентген-аппарат и заявить миру о существовании радиации? Нет уж, для начала нужно описать теорию.

Но не тут-то было. Я даже строчки написать не успел, как в мой кабинет ворвалась группа людей. Два писчих, которые фиксировали всё, что диктует им проверяющий. И сам член комиссии.

Странно… Мне Светлана сказала, что сюда придёт Углов — глава ордена лекарей. Но в мой кабинет вошёл молодой светловолосый мужчина. На Всеволода Валерьевича он явно не тянул. Главе ордена уже за шестьдесят. А этому мужчине не больше тридцати.

— Ну-с, господин Мечников, давайте проверим и вас, — заключил он. — Мне очень давно хотелось с вами пообщаться. Я о вас наслышан. В последнее время в академии и в ордене лекарей только вашу фамилию все и шепчут!

— Прошу прощения, но я с вами незнаком, — произнёс я. — Я, если честно, ожидал увидеть господина Углова. Мне передали, что это он будет заведовать комиссией.

— Да-с, всё верно, — кивнул мужчина. — Интересно, кто это такой болтливый? Мы только что заготовили комиссию, а её состав уже всем известен? Очень странно… Впрочем, не важно! Вы всё правильно поняли. Углов — это я.

Эм… Что-то я не совсем понимаю, к чему он клонит. Я прекрасно помню главу ордена лекарей. Мужчина уже в возрасте, манера общения совсем другая. А это ещё кто?

— Углов Андрей Всеволодович, — опережая мой вопрос, представился он. — Видимо, у вас не самые надёжные источники. Вы ожидали встретить моего отца, я полагаю?

Ах, вот оно что… Поиграли в сломанный телефон, называется. Бронниковой сказали, что к нам придёт Углов, она решила, что речь о главе ордена лекарей, передала эту информацию мне, а я получил уже переваренные данные, которые истине совсем не соответствуют.

— Рад знакомству, Андрей Всеволодович, — кивнул я. — Что ж, я к проверке готов. Какие вам нужны документы? Или, может, хотите задать вопросы?

— И то, и другое, — улыбнулся он. — Меня интересует всё. Вы тут работаете совсем недавно, так что мы решили изучить всю информацию. Скажем так, «прочитать» вас от корки до корки.

Странный тип, этот Андрей Углов. Ведёт себя так, будто пытается меня спровоцировать. Хотя это может быть моей паранойей. Я настолько привык постоянно взаимодействовать с недоброжелателями, что уже каждого человека воспринимаю как врага.

— Мои ассистенты начали изучать ваши документы, а мы пока что с вами поговорим, — заявил Углов и сел напротив меня. — Передайте, пожалуйста, моим коллегам оценочный журнал, описание, содержание дисциплин, учётную документацию об успеваемости. Это нас интересует в первую очередь.

Все эти документы я уже подготовил. К ним вопросов возникнуть не должно. Я строго заполняю каждую строчку. Единственное, что может заинтересовать проверяющих — успеваемость моей группы. Но отболтаться я как-нибудь смогу.

А вот какие вопросы решит задать мне сам Углов — скоро узнаем.

— Даже как-то странно получается, вы не находите? — произнёс он. — Мы с вами работаем в одной академии уже несколько недель, но так до сих пор и не пересеклись ни разу.

— Ничего удивительного, я трачу всё своё свободное время на группу «3В», после чего сразу же ухожу заниматься научной работой, — ответил я.

— Хорошо, что напомнили! Это тоже стоит зафиксировать. Какой научной работой вы сейчас заняты? — спросил Углов.

— Вообще-то, я не могу рассказать вам об этом, Андрей Всеволодович.

— Как это? Вообще-то, если вы не поняли, у нас тут вовсю идёт проверка. Мы должны знать, чем занимаются наши преподаватели, — возмутился он.

— А может, вы в таком случае расскажете мне тайны своей родовой магии? Или сообщите, как снять деньги с вашего счёта? — поинтересовался я.

— Вы на что это намекаете, господин Мечников? — нахмурился Углов.

— На то, что вы лезете не в своё дело. Эти вопросы проверки не касаются. Давайте лучше вернёмся к основной теме. А то я, если честно, очень спешу. Хотелось бы освободиться пораньше, — заявил я.

И тут же почувствовал острый приступ головной боли. Мне чудом удалось скрыть дискомфорт. Но этот знак я очень хорошо понял.

Где-то на территории академии прямо сейчас бродит мой двойник. Раз я почувствовал боль, значит, он примерно в ста метрах от меня. Учитывая размеры здания, он уже внутри учебного корпуса.

А значит, меня всё ещё могут подставить. Если эта группа проверяющих во главе с Андреем Угловым на самом деле действует на стороне избранника Телесфора, они могут запросто заявить, что в глаза меня не видели.

А в это время мой двойник что-нибудь натворит. К примеру, убьёт кого-нибудь из преподавателей. И всё — алиби у меня нет.

Единственный выход, который я могу найти — это заручиться поддержкой ещё одного свидетеля. И, к удивлению Углова, я шарахнул кулаком по стене, что находилась за моей спиной.

— Господин Мечников, вы… Вы что делаете? — вскинул брови он.

— Хочу позвать ещё одного преподавателя, — улыбнулся я. — Он как раз сможет разъяснить, чем мы занимаемся со студентами. Вас ведь наверняка это интересует.

— Нет, погодите, всё, что здесь обсуждается — это конфиденциальная информация.

— Да, но эта информация касается только меня. Значит, я сам могу решить, с кем делиться ей, а с кем — нет.

— Стойте, вы ошибаетесь. В сто двадцать втором пункте пятого раздела ордена лекарей говорится, что комиссия самостоятельно решает, как проводить экспертизу. Вы меня обмануть не сможете. Я знаю законы получше вас, — прищурился Андрей Углов.

В этот момент в мой кабинет заглянул мой сосед по классам — профессор Кастрицын.

— Что такое, господин Мечников? — чуть ли не готовясь к бою, произнёс он. — Вызывали?

— Он вызвал вас по ошибке. Ждите в коридоре и не вмешивайтесь в нашу беседу! — велел Углов.

Но он уже проиграл. Да, Роман Васильевич тут же покинул кабинет, но это теперь ничего не значит.

Он видел, что я нахожусь на своём месте. Что бы ни натворил мой клон, Роман сможет подтвердить, что видел меня здесь. И комиссия меня видела.

Если Углов и вправду работает на моих врагов, значит, я только что нанёс ему сокрушительный удар. Их миссия уже провалилась.

У меня зародились серьёзные подозрения, не является ли Андрей Всеволодович Углов тем самым избранником Телесфора? Гигея молчит, но связь с ней не потеряна. По крайней мере, она не предупреждала меня, что нас попытались заглушить.

Стоит задать ему несколько наводящих вопросов.

— Андрей Всеволодович, а вы действительно неплохо знаете законы и устав ордена лекарей, — сделал ему комплимент я. — Не каждый лекарь так хорошо разбирается в столь узких разделах юриспруденции. Напомните, а какой предмет вы преподаёте в нашей академии?

— Вы уже и сами обо всём догадались, — процедил сквозь зубы он. — Я преподаю лекарскую юриспруденцию. Может, хотите спросить, почему я занимаюсь именно этим делом, а не какой-нибудь практической медициной?

— Кстати, да! — закивал я. Судя по выражению лица Углова, он ожидал, что я не стану вдаваться в подробности. Но этот момент меня очень уж заинтересовал. Хочу кое-что перепроверить. — Хороший вопрос. Почему, Андрей Всеволодович?

— А я думал, что слухи в стенах академии распространяются быстрее, — вздохнул он. — Что ж, будет лучше, если вы узнаете об этом от меня лично. Вся академия давным-давно в курсе, а до вас информация до сих пор не дошла, — Андрей выдержал паузу, после чего добавил: — Я родился без магических способностей. У меня нет лекарского потенциала, если уж вам так это интересно. Именно поэтому я занимаюсь изучением законов.

И моя теория провалилась. Он не может быть избранником Телесфора. Чтобы связать себя с богом, нужно дать клятву лекаря. А для этого, как ни странно, нужно быть лекарем!

А раз у него нет магических сил, значит, из числа подозреваемых Андрей Углов выпадает. Но это вовсе не значит, что он не может быть союзником моих врагов. С ним стоит вести себя аккуратнее.

— Так, господин Мечников, — пролистав мою документацию, произнёс Углов. — Пожалуй, до завтрашнего дня мы заберём несколько ваших журналов. Здесь требуется более тщательная проверка. Благодарю вас за интересный разговор. Будем надеяться, что в дальнейшем между нами больше не возникнет никаких конфликтов.

Когда Углов поднялся и уже приготовился покинуть мой кабинет, я всё же решил задержать его.

— Ещё один вопрос, господин Углов, — произнёс я.

— Что такое?

— Скажите, а по какой причине вы вдруг решили провести проверку в столь поздний час? — поинтересовался я. — Обычно такие мероприятия проводят рано утром или в обед.

— Хм, — усмехнулся Углов. — В соответствии с тем же пятым разделом, а конкретно со сто тридцать первым пунктом, комиссия ордена лекарей может самостоятельно определять условия проведения проверки. Под условиями в уставе подразумевается в том числе и время. Всего хорошего, господин Мечников.

— И вам, — коротко ответил я, наблюдая за тем, как его люди уносят мои журналы.

Что ж, со стороны может показаться, что я только что проиграл. Но на самом деле нет. Как раз наоборот, я полностью разрушил планы соперников. Клон заменить меня не смог, секретную документацию найти не смогли, а я получил много полезной информации от Андрея Углова.

Странно получается. Его отец всячески поддерживает все мои изобретения, защищает меня на суде, а сын тем временем, наоборот, специально подстраивает проверку против меня.

Я неспроста задал ему этот вопрос. Никакой идиот, как правило, проверки на ночь глядя не проводит. Это был замысел Углова-младшего. Вряд ли кто-то, кроме него, в стенах этой академии знает наизусть весь устав.

И, думаю, он знаком не только с уставом. Похоже, этот юрист спокойно манипулирует любыми законами. Опасный враг. Если, конечно, он действительно является моим врагом.

В любом случае стоит внимательно следить за его действиями.

Своего двойника я больше не чувствовал. Видимо, он покинул территорию академии, когда понял, что план его хозяев провалился. Я поблагодарил Кастрицына за помощь и направился домой.

Однако кое-что меня сильно смутило. Когда я просунул ключ в замочную скважину, оказалось, что дверь в мою квартиру не заперта.

Да когда ж это кончится⁈

На всякий случай я приготовил сразу два витка. Прямой спящий и обратный. Если внутри есть кто-то, кроме Доброхота и Токса — они у меня получат по полной программе.

Как только я вошёл в свою служебную квартиру, свет в ней зажёгся.

И я увидел сидящего за обеденным столом Виктора Балашова. Барон уплетал последние остатки моей пищи. А ведь я так рассчитывал поужинать…

Балашова окружали пятеро вооружённых мужчин.

— Смеете игнорировать меня, Мечников? — пытаясь прожевать кусок говядины, произнёс барон. — Что ж, сами виноваты. Значит, разговор пройдёт в более напряжённой обстановке.

Дверь за моей спиной захлопнули и тут же забаррикадировали шкафом. Из-под кровати выглянул Токс. Бойцы вытащили свои сабли. А я сконцентрировал магию в руках.

Что ж, кажется, сейчас здесь начнётся бойня.