Мечников. Том 8. Луч надежды

Глава 15

Очень странно, у меня до сих пор в голове не укладывается, как эта ситуация могла выйти из-под контроля. Почему нет связи? Мы ведь всё тестировали, все кристаллы вызова работали прекрасно.

Не могли же в этом мире изобрести глушилки, если даже микронаушники ещё не создали! Звучит как полный бред. Может, в кабинете всё-таки стоит какая-то защита от кристаллов связи? Да нет… Это ведь те же самые глушилки. Не могу отрицать, что Углов мог озаботиться и принести какой-нибудь мудрёный кристалл на экзамен, но для этого тоже нужны причины.

Либо кто-то ему рассказал, либо такое событие уже происходило, и кто-то из студентов додумался сломать систему раньше нас.

Но предать нас точно никто не мог. После того, как студенты группы «3В» избавились от Успенского, они не только поклялись, что пройдут на четвёртый курс все вместе. Они ещё и пообещали друг друга не предавать до перехода на следующий этап обучения.

Если бы кто-то из моих учеников решил сдать остальных, он бы уже погиб.

Мы где-то допустили ошибку… Просчитались там, где не ожидали найти подвох. Но где? Может, кристаллы разрядились раньше времени?

— Погоди, Илья, не спеши с выводами, — попросил я. — Давай перепроверим связь другим способом. Попробуй связаться с другим студентом, который сейчас находится за пределами кабинета Углова. Свяжись с Николаем Широковым. Пусть даст какой-нибудь сигнал, что слышит нас.

Если отрубились все кристаллы — это одно. Но если проблема только в экзамене по лекарской юриспруденции, тут ситуация совсем иная. В зависимости от результата последующего теста мне придётся продумывать новую тактику.

Синицын поспешно отсоединил кристалл вызова от специальной стойки и вернул его на бумажку с надписью «Артур Мансуров». Именно с ним мы сейчас пытались связаться. Затем аккуратно закрепил кристалл, связывающий с Николаем Широковым, и тихо произнёс:

— Николай, как слышно? Нам требуется срочная проверка связи, — произнёс Синицын.

— М-м-м… — донеслось до нас монотонное мычание.

— Не могу понять, слышит он меня или нет, — пожал плечами Синицын.

— Возможно, он боится, что его заметят, — произнёс я, затем сам подошёл к кристаллу и произнёс: — Широков, попросите у преподавателя что-нибудь. Задайте вопрос. Любой. У нас проблемы. Нам нужно знать, работают ли кристаллы.

— Г-господин Кастрицын! — после короткой паузы, заикаясь от волнения, проговорил Широков. — Я, кажется, перо сломал. Простите, пожалуйста, могу я попросить новое?

— Удивляюсь, как вы себе шею не сломали прямо на экзамене, господин Широков! — послышался отдалённый голос Романа Васильевича Кастрицына. — Держите! И будьте аккуратны. С некротикой нужна не только сила, но и ум. Не стоит так давить на перо. Любая тёмная тварь уже давно бы вас настигла из-за этой оплошности!

Кастрицын в своём репертуаре. Даже сломанное перо сводит к борьбе с некротикой. Но Широков дал нам чёткий ответ. Значит, связь с другими студентами работает.

— Проблема только в кабинете Углова, — заключил я, когда Синицын извлёк кристалл из связующего постамента. — А ведь в этом и был весь смысл авантюры. Нам не нужны кристаллы на других экзаменах. Там студенты и без них справятся. Главное — помочь им пройти через Андрея Углова.

— Что нам теперь делать? — напрягся Илья. — Выходит, план провалился?

— Ещё нет, — покачал головой я и принялся массировать указательными пальцами виски.

Нужно срочно придумать, как его контратаковать. Должен быть какой-то способ разобраться в его защите и обойти её. Мы имеем дело не с компьютерами, не с хитрыми программистами, хорошо защищающими технику и кабинеты от взлома.

Против нас действует магия. Звучит даже страшнее, но я уверен, что и против неё можно найти запасной план.

— Всё ещё не получается, — произнёс Синицын. — Снова попробовал связаться со студентами из кабинета Углова. Никаких голосов. Даже дыхание твоих учеников уловить не удаётся, будто они там уже умерли! Похоже, мы ничего не можем сделать, Алексей. Остаётся надеяться, что он их не завалит.

Нельзя на это надеяться. Хотя бы одного из девяти он гарантированно завалит. Скорее всего, он так поступит вообще со всеми, если мы им не поможем.

Значит, придётся предпринять отчаянный шаг.

— У меня есть идея, Илья, — произнёс я. — Поступим следующим образом. Держи ключи от моей квартиры, — я протянул ему связку, а затем заявил: — Тащи сюда мастера Захарова. Он разбирается в кристаллах. Кроме него никто больше не сможет решить этот вопрос.

— А если за это время Углов уже начнёт валить первого студента? — воскликнул Синицын. — Что тогда будем делать? Я не успею!

— А ты меньше разглагольствуй! Беги, у Захарова уже должно быть достаточно сил, чтобы прийти к нам на помощь, — произнёс я. — Шанс есть. Я пойду в кабинет Углова и попробую потянуть время. А заодно постараюсь найти то, что глушит кристаллы. Возможно, у меня получится уничтожить этот аппарат.

Мы с Синицыным вынужденно разделились. По пути к кабинету Андрея Углова я прекрасно понимал, что моё появление на экзамене может усугубить ситуацию ещё сильнее. Но тут без риска уже не обойтись. Студенты могут погибнуть. Если на кону чья-то жизнь, я готов совершать необдуманные поступки.

Я постучал в дверь, за которой шёл экзамен, после чего, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь.

За передними партами сидели три студента. Видимо, они уже вытянули билеты и готовились к ответу. Пока что Углов ещё не начал их спрашивать. Это хорошо. Значит, у меня есть все шансы растянуть время до максимума.

— Алексей Александрович, как это понимать? — нахмурился Андрей Всеволодович. — На экзамене запрещено находиться посторонним людям.

— А я — не посторонний, — тут же парировал я. — Пока что — я один из преподавателей академии. Не нужно отчитывать меня за то, что у нас с вами равные права. Это выглядит глупо.

На самом деле Углов действительно совсем уж оборзел. Даже если бы я пришёл в этот кабинет без своих тайных умыслов, он не имеет права таким образом отчитывать меня, так ещё и при других студентах. Теперь у меня даже больше мотивации поскорее раздавить этого ублюдка. И начнём мы с этого экзамена. Он не выйдет отсюда победителем.

— Господин Мечников, вообще-то вы уже давно ходите по тонкому лезвию, — заявил он. — Никто вас полноценным преподавателем не считает. Скорее всего, после суда вы вылетите отсюда вместе со своей группой.

Я услышал, как со стороны студентов раздался скрип зубов. Похоже, кто-то воспринял оскорбление в мой адрес на личный счёт.

Однако я не стал поддаваться на эту провокацию. Лишь жестом показал ученикам, чтобы не делали глупостей, а затем медленно направился к Углову.

— Что происходит? — вскинул брови Андрей Всеволодович. — Вы меня не поняли? Я же вроде ясно выразился…

— Я тоже, однако вы меня слушать даже не пытаетесь, — ответил я. — Но это не важно. У меня к вам серьёзный разговор, — я перешёл на шёпот. — Мне пришло письмо из суда. Возможно, наши с вами разборки отложат на месяц.

— Что? Как это? — нахмурился он. — Чушь какая-то. Они не могут так поступить.

— Могут, суд имеет право самостоятельно определять дату слушания, — спокойно ответил я. — И тем лучше для меня. Это ведь означает, что в течение следующего месяца меня никто уволить не сможет. Помните, о чём мы с господином Синицыным вам говорили? Я не могу быть уволен до тех пор, пока не пройдёт суд.

Разумеется, я блефовал. Суд со мной не связывался. Но я решил надавить на нужные рычаги, чтобы Углов потерял бдительность. Всё, что касается нашего с ним конфликта, провоцирует его на агрессию. А это мне только на руку. Сейчас он начнёт анализировать ситуацию, а я смогу найти…

Стоп. Уже нашёл!

Вот он — белый кристалл. Висит прямо на его шее. Чёрт подери… Возможно, вся проблема даже не в том, что Углов догадался о нашем плане. Глушилкой служит его собственный кристалл, через который он связывается с кем-то. Либо же использует его в других целях. К примеру, защищается от чьего-нибудь телепатического воздействия. Наверняка эти кристаллы можно использовать и таким образом.

Но сорвать его прямо с шеи Углова я не могу. Тут уж никакой отвлекающий манёвр не поможет. Однако, насколько я помню, у него нет магии. А это значит, что он не сможет почувствовать мою силу.

А с помощью неё я могу сделать так, чтобы он снял с себя этот кристалл.

— Господин Мечников, даже если суд и перенёс дату слушания, вас это никаким образом не спасёт, — заявил он. — Проработаете ещё месяц. Ну да, допустим. И что дальше? Всё равно вылетите отсюда с позором. И…

Углов осёкся, затем аккуратно отогнул ворот рубашки, посмотрел на свою грудь и постарался почесаться так, чтобы я этого не заметил.

А не заметить этого я не мог. Ведь всему виной моя магия. Я только что вызвал у него аллергическую реакцию на нить и сам кристалл. Теперь, когда его кожа контактирует с этими материалами, его будет мучить нестерпимый зуд.

Вот вам небольшой подарочек от меня, Андрей Всеволодович. Называется он контактным дерматитом.

Проще было бы вызвать его обратным витком, но я вновь воспользовался спящими каналами, чтобы обойти клятву лекаря. Потратил почти половину своего магического запаса. Слабость на меня обрушилась нешуточная. Я едва стоял на ногах. Всё-таки трюк пришлось провернуть очень хитрый.

Пока Андрей Углов тараторил на тему того, что я скоро вылечу, а суд меня не спасёт, я всеми силами концентрировался на участках кожи, которые соприкасаются с кристальным медальоном.

Пришлось «перелечить» иммунную систему его кожи в этом месте. Другими словами, я увеличил иммунный ответ до такой степени, что кожа и её защитные клетки начали реагировать на медальон так, будто он пропитан змеиным ядом или другими мощными аллергенами.

— Андрей Всеволодович, прекратите дёргаться, почему вы постоянно отводите глаза? — начал давить на него я. — Что у вас там? Мышь в рубашке завелась?

— Посмейтесь мне тут ещё! — буркнул он, затем стянул с себя медальон и положил его в карман. После чего расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и с облегчением вздохнул. — Я больше не могу тратить на вас своё время. Пора проверить, чему научились ваши студенты, — он перевёл взгляд на аудиторию и воскликнул: — Господин Мансуров! Вы первый! Время на подготовку закончилось. Подойдите ко мне. Пообщаемся.

Плохо… Он уже начал спрашивать студентов, но при этом его кристалл всё ещё находится в кабинете. Возможно, его функции уменьшатся из-за того, что теперь кристалл не надет на шею, но я бы не стал на это рассчитывать.

А если учесть, что он ещё и собирается начать опрашивать Артура Мансурова… Это — большая проблема. Когда экзамен начнётся, ничего исправить уже будет невозможно.

И тут я заметил неожиданный знак со стороны со своего студента. Артур Аркадьевич уверенно двигался в сторону Углова, а затем едва заметно подмигнул мне.

И что это должно значить? Он просто уверен в своих силах, или же мой план всё-таки сработал?

— Рассказывайте, как поняли первый вопрос, господин Мансуров, — ухмыльнулся Углов. — А вы, Алексей Александрович, можете задержаться. Думаю, вам будет интересно посмотреть, на что способны ваши студенты.

В этой фразе крылась обыкновенная угроза. «Я их всех завалю. И начну с Артура».

Однако уже через секунду ситуация обернулась совсем иначе. Артур Мансуров начал выдавать ответ за ответом. Даже Андрей Всеволодович на минуту потерял дар речи. Выражался мой студент очень грамотно, раскрывал каждый вопрос предельно точно. То, о чём он рассказывал, даже мне не было известно.

— Так, стоп! — прервал его Углов. — Вижу, в теме разбираетесь. Но насколько глубоко, нам ещё предстоит разобраться. У меня дополнительный вопрос. Если пациент пострадал при оказании лекарской помощи, и экспертиза доказала, что вина действительно лежит на лекаре, расскажите, кто и какую сумму будет платить в качестве штрафа?

Я заметил, как Мансуров прищурился, затем ухмыльнулся и тут же выдал ответ:

— В соответствии с законами Российской Империи, по седьмому пункту шестого раздела кодекса лекарей, штраф распределён будет следующим образом. Треть оплатит лекарь, который нанёс доказанный ущерб пациенту, остальные две трети будут разделены между главным лекарем и главенствующим орденом в соответствии с местными губернскими законами и тяжестью причинённого вреда пациенту. К примеру, если речь идёт о лёгком ущербе, а помощь оказывалась в Саратовской губернии, значит, в итоге штраф составит ровно пятьдесят рублей. Причём…

— Довольно, — процедил сквозь зубы Углов. — Следующий вопрос, господин Мансуров.

Я почувствовал, как с плеч камень свалился. Не знаю, что точно помогло студентам, но в словах Мансурова читаются реплики Ильи Синицына. Будто он в его тело попал и начал сдавать экзамен самостоятельно.

— Что ж, господин Углов, думаю, моё присутствие здесь излишне, — улыбнулся я. — Похоже, студенты не так уж и плохо изучили материал. Видимо, вы — очень хороший преподаватель. Мне до вас ещё совершенствоваться и совершенствоваться.

Я произнёс это с таким сарказмом, что Углов чуть не сломал себе шею, когда преследовал меня взглядом. Я же спокойно покинул кабинет, а затем быстрым шагом направился в свой класс, где Синицын вещал студенту подсказки.

Добравшись до места, я обнаружил, что весь мой план всё-таки начал работать. Илья тихо надиктовывал ответы, а Максим Захаров привалился на стул рядом с кристаллами и лишь время от времени что-то менял в созданной нами схеме.

Выглядел мастер чуть лучше. Ожоги с кожи уже практически пропали. Слезли вместе с верхними слоями эпидермиса.

— Мастер Захаров, как вы себя чувствуете? — шёпотом спросил я, чтобы не мешать Синицыну и не создавать информационный шум для студентов.

— Всё путём, — кивнул он. — Слабость ещё есть, но я был рад до смерти наконец-то выбраться из вашей квартиры и приступить к работе. У вас там всё бренчит, шумит, мебель трясётся. Такое ощущение, что у вас поселились какие-то духи.

Отчасти так и есть. Видимо, Доброхот со своими новыми коллегами шалит.

— Это вы исправили кристаллы? — спросил я.

— Отчасти, — ответил Захаров. — Вы с Ильёй Андреевичем, уж простите мой русский язык, сделали всё через задницу, но я поменял частоту кристаллов. Однако и это не помогло. Потом в какой-то момент всё изменилось, будто кристаллы сами себя починили. Первая фраза, которую мы с господином Синицыным услышали — это шутка про то, что в рубашке у Андрея Углова завелись мыши.

Фух… Значит, не зря я убрал тот кристалл. В итоге получилось, что вся наша команда внесла вклад в починку связи. Синицын притащил Захарова, тот настроил магические частоты, а я принудил Углова убрать его медальон.

Правда, я явно перестарался. Думаю, грудь у него будет зудеть ещё очень долго.

— Всё… — выпучив глаза, прошептал Синицын. — Мансуров закончил.

Ровно через минуту Артур Мансуров появился около моего кабинета. Я специально вышел ему наперерез, чтобы никто не проследил за ним до моего кабинета.

— Я сдал, Алексей Александрович! — воскликнул он. — Сдал. Углов валил меня до последнего, но ваш друг…

— Тише-тише, — перебил его я. — Я уже всё знаю. Вы тоже хорошо постарались, Артур Аркадьевич. А теперь идите на следующие экзамены. С Разумовским и Кастрицыным проблем возникнуть не должно. Они не станут никого валить.

— Спасибо вам, — склонив голову, произнёс он.

— Рано ещё благодарить. Но нам с вами нужно будет серьёзно переговорить после того, как всё закончится. У меня к вам есть дело, которое куда важнее экзаменов, — объяснил я.

— Понял. Помогу, чем смогу. А пока, господин Мечников, я пойду на экзамен, а вы к своим гостям.

— Гостям? — не понял я.

— Вас кто-то ждёт в конце коридора. Разве эта женщина — не ваша знакомая?

Я обернулся и обнаружил, что неподалёку от моего кабинета действительно стоит женщина. Причём не одна.

И этих людей я меньше всего ожидал сегодня увидеть!