Мечников. Том 8. Луч надежды

Глава 16

Около моего кабинета стояли два моих старых знакомых. Из-за ярко-рыжего цвета волос их очень трудно с кем-либо перепутать.

Анна и Павел Елины. Дети хопёрского барона Иннокентия Елина.

— Добрый день, Алексей Александрович, — улыбнулась мне Анна. — Простите, что явились без предупреждения. Мы бы хотели переговорить с вами насчёт одного дела.

Я пожал руку Павлу и приветственно кивнул Анне.

— Я очень рад вас видеть, — произнёс я. — Только скажите, насколько срочное у вас ко мне дело? К сожалению, в ближайшие три часа я освободиться не смогу, у моих студентов идёт экзамен.

Хотя я уже заранее знал, что вопрос у них ко мне серьёзный. Вряд ли дети барона заявились бы ко мне только для того, чтобы просто повидаться. Но нас с ними многое связывает, если вспомнить, как мне удалось повлиять на эту семью ещё в Хопёрске. Я спас жизнь Павлу, когда тот истекал кровью, а затем потратил несколько месяцев на обучение Анны, благодаря чему она, по сути, стала первой лекарской сестрой в местной Российской Империи.

— Мы готовы подождать, сколько потребуется, — сказал Павел. — Изначально мы планировали отправить вам письмо, но так уж вышло, что сами оказались в Саратове, поэтому решили переговорить с вами лично. Признаться честно, мы с Анной хотели бы попросить вас о помощи.

Если лекаря просят о помощи, значит, кто-то заболел или в Хопёрске опять появилась некротика. И то и другое мне сейчас очень некстати. Я уже настолько оброс проблемами, что на разрешение их всех могут уйти месяцы, если я не ускорюсь.

— Скажу сразу, что ничего обещать не могу, — ответил я. — Давайте встретимся через три-четыре часа и всё обсудим. Где вам будет удобно?

— Мы можем забронировать столик в ресторане «Волга», он как раз напротив академического сквера, — сказал Павел Елин.

Тот самый ресторан, в котором я должен был встретиться с Виктором Балашовым. Но ситуация обернулась иначе. Видимо, сама судьба намекает, что мне пора подкрепиться здоровой пищей, а не тем, что я готовлю себе впопыхах.

— Договорились, значит, ровно в пять вечера в ресторане «Волга», — подытожил я. — Пока что не знаю, о чём у нас пойдёт разговор, но прошу — не питайте надежды. Я сейчас сильно перегружен.

— Мы всё понимаем, — кивнула Анна. — Это дело, если что, подождёт. Но мы всё равно будем надеяться, что вы нас не оставите.

Елины покинули академию, а я впервые осознал, на какую же глубину проблем я опустился, пожив всего один месяц в Саратове. Разговор с Елиными я перенёс по двум причинам. Мне сейчас действительно некогда разговаривать — это раз. А если они попросят меня о лекарской помощи, сработает клятва, и я уже не смогу отказаться — это два. Лучше продумать, как будет строиться наша беседа заранее.

Приехали, в последнее время я всё чаще думаю о том, как обойти клятву лекаря. Не самая хорошая тенденция, учитывая, что все постулаты клятвы — это и есть моё главное кредо жизни.

Ну ничего, сегодня одной проблемой станет меньше. Как только с экзаменом всё решится, я как можно скорее разберусь со всем остальным и смогу снова жить как лекарь-изобретатель.

Хотя кого я обманываю? Можно подумать, мне хотя бы раз удавалось спокойно поработать без постоянно возникающих форс-мажоров.

Вернувшись в свой кабинет, я убедился, что больше никаких проблем с кристаллами связи не возникло. Синицын продолжал надиктовывать ответы и при этом вошёл в какой-то неадекватный раж. Похоже, он и вправду ощущал, что прямо сейчас борется с Угловым устами моих студентов.

Но это к лучшему, в таком состоянии Илья способен кого угодно, хоть имперского судью, одолеть. Главное, чтобы не перегибал палку. А то в порыве эмоций Синицын запросто может начать кидаться оскорблениями в Углова вместо того, чтобы диктовать правильные ответы.

Конечно, мне пришлось воспользоваться далеко не самым честным методом в решении этой проблемы. Хороший преподаватель не стал бы добровольно раздавать студентам микронаушники.

Но в данном случае приходится выбирать: либо быть хорошим преподавателем, либо спасать жизни студентов.

В первую очередь я — лекарь, а поэтому бросать учеников на произвол судьбы ни в коем случае нельзя. Особенно по той причине, что Углов валит их не столько из-за неприязни к группе «3В», сколько из-за желания свести со мной счёты.

И ведь я до сих пор не знаю, в чём причина его ненависти. Связан он с избранником Телесфора или нет — пока тоже не ясно. Но скоро мы выведем его на чистую воду.

— Всё! Получилось, чёрт бы его подрал! — расхохотался Синицын, когда последний из девяти студентов справился с экзаменом по лекарской юриспруденции.

— Все сдали? — отстранился от своих размышлений я.

— Все до единого, — ухмыльнулся Синицын и устало откинулся на спинку стула. — Вот только «многоуважаемый» Андрей Всеволодович всем влепил тройки. Ответы были безупречны, и я через одного студента даже попытался завести с ним беседу на эту тему.

— Это ты зря, — покачал головой я. — Не нужно было этого делать. Я отошёл всего на пару минут, а ты уже начал самодеятельность.

— Ничего страшного, вопрос был задан аккуратно. Зато Углов чётко объяснил свою позицию, — ответил Синицын. — Как оказалось, он изначально не собирался ставить отстающей группе высокие оценки. У них вообще не было выбора. Либо отвечать безупречно и получать тройку, либо же в любом ином случае провалить экзамен.

Значит, мой план был единственным шансом на выживание группы «3В». Сами бы они никогда не ответили безупречно.

— Поздравляю, Илья, ты очень хорошо потрудился, — сказал ему я. — Мы только что спасли жизни девяти юных лекарей.

— А как иначе? Кто знает, может, в будущем нам ещё понадобится их помощь. Рано или поздно состаримся, и нам самим понадобятся лекари, — усмехнулся Синицын.

Нет уж. Я, конечно, много новых знаний вложил в группу «3В», но пока что я бы ни за что в жизни не пошёл бы ни к кому из них на приём. Сегодняшний экзамен — это лишь первое настоящее испытание на их пути. Скорее всего, в течение следующих трёх лет некоторые из них в любом случае отчислятся. Если, конечно, не возьмутся за ум. Чтобы стать хорошим врачом или лекарем, нужно вложить невероятное количество усилий.

На самом деле, чтобы закончить медицинский, прям уж слишком много ума не надо. Всегда найдутся изворотливые студенты, которые придумают кучу способов, как договориться и сдать основные экзамены хоть с пятой попытки. По крайней мере, так это работало в моём мире.

Но, как показывает практика, большинство из них всё равно в итоге в медицине не остаётся. А те, кто добросовестно учатся все шесть лет, выходят на работу и осознают, что обучение только началось, а университет или академия были лишь прологом в этом пути.

Именно поэтому студентам внушается с самого начала, что учиться придётся всю жизнь. И это — чистая правда. Медик, который хотя бы на год перестаёт совершенствовать свои знания, в итоге сильно отстаёт от своих коллег.

Так что группе «3В» ещё предстоит пройти очень долгий путь.

— Вы здорово нам помогли, мастер Захаров, — поблагодарил своего соратника я. — Понимаю, что мне пришлось выдернуть вас из постели. Возвращаться к работе с рентген-аппаратом не спешите. Вам лучше восстановиться…

— Нет! — перебил меня Захаров. — Я кое-что понял, Алексей Александрович.

Мастер даже не смотрел на меня. Его взгляд устремился на кристаллы связи. Захаров рассматривал их с таким удивлением в глазах, будто подобный механизм он обнаружил впервые в жизни. Похоже, в его голове сейчас происходил мощнейший переворот.

— Похоже, это — судьба… — прошептал он. — Судьба!

Синицын молча наблюдал за реакцией Захарова и явно с трудом сдерживал очередной поток шуток. И я его понимаю, ведь со стороны казалось, будто мастер сошёл с ума.

— Господин Мечников, я посмею заявить, что без этого экзамена мы бы никогда даже не приблизились к созданию придуманного вами аппарата, — произнёс Захаров. — Мы бы ходили вокруг да около, экспериментировали и терпели бесконечные неудачи. Но теперь я вижу, как нам исправить недоработку, которая меня чуть не убила.

— Вы хотите использовать кристаллы связи? — предположил я.

— Не совсем, — покачал головой он. — Просто до меня только сейчас дошло, как отфильтровать частицы, которые вызывают повреждающее излучение. Во-первых, нужно перенастроить частоты по тому же принципу, по которому я только что сделал это с кристаллами связи. А затем придётся создать тормозящий электрический кристалл, который будет регулировать интенсивность работы нашего аппарата.

А-а… Вот теперь и я понял его идею! Он хочет создать защиту по типу той, которой пользовался Углов. Кристалл связи «наоборот». Электрическая глушилка.

— Сколько вам потребуется времени, чтобы реализовать эту идею? И какой потребуется бюджет? — спросил я.

Кристаллы стоят дорого. Тут всё может упереться в деньги

Хотя… В теории можно временно остановить развитие завода в Хопёрске и направить поставляемые военными кристаллы на создание рентген-аппарата.

— Деньги мне до окончания процесса не нужны, — заявил он. — Пока что я готов работать за идею. И за стандартную плату, которая и так постоянно поступает мне из бюджета вашего завода. А касаемо кристаллов… Штук десять полностью заряженных электрических минералов должно хватить. Срок — три-четыре дня. Максимум неделя. При том условии, что я приступлю к работе уже сегодня. Прямо сейчас!

Отлично! Наш русский Никола Тесла настолько загорелся идеей, что уже позабыл о состоянии своего здоровья. Но это — не проблема. Если придётся, я готов лечить его прямо на рабочем месте.

— Тогда Илья проводит вас до мастерской Светланы Бронниковой. Она не будет против. Можете там даже на ночь остаться, если заработаетесь, — произнёс я.

— Проводить-то я его провожу, а потом мне что делать? — поинтересовался Синицын.

— Ключи от квартиры я тебе уже отдал. Возвращайся домой. Можешь ужин приготовить на себя. Я вернусь уже сытым. Мне сегодня вечером предстоит ещё одна встреча.

Синицын и Захаров покинули мой кабинет. На всякий случай я строго-настрого запретил мастеру тестировать сам аппарат без моего присутствия. Не хватало ещё кого-нибудь лечить от острой лучевой болезни.

Пусть пока просто собирает, а уже проверять работоспособность будем потом.

До встречи с Елиными у меня осталось ещё два часа. Но перед этим мне предстоит ещё один непростой разговор. Пора разговорить Артура Мансурова. А заодно объяснить ему, что он чуть не угробил всю свою группу.

Через полчаса вся группа «3В» закончила с промежуточными экзаменами. Некоторые даже смогли получить по основам лекарского дела и борьбе с некротикой хорошие оценки. Мансуров и вовсе сдал все предметы на пять, кроме юриспруденции. Но там ни у кого не было шансов.

Когда студенты разошлись отдыхать, и я убедился, что все условия их клятвы соблюдены, мы с Артуром заперлись в моём кабинете.

На этот раз я действовал максимально предусмотрительно. Проверил каждую парту и все уголки классной комнаты в поисках кристаллов связи. Раз я могу подслушивать других людей, значит, и недоброжелатели могут пойти на точно такие же меры.

Убедившись, что нас с младшим Мансуровым никто не подслушивает, я перешёл к делу:

— Во-первых, поздравляю с успешной сдачей экзаменов, — похвалил студента я. — Когда я только пришёл сюда преподавать, я в вас никакого потенциала не видел, скажу честно. Но теперь я вижу, что передо мной способный лекарь, который учится на своих ошибках.

— Это всё благодаря вам, господин Мечников, — кивнул Артур. — Спасибо. Без вашей помощи я никогда бы не осознал, что у меня есть шансы восстановиться.

— Это ещё не всё, — перебил его я. — Теперь, когда ситуация с экзаменами осталась позади, мне искренне хочется отвесить вам крепкий подзатыльник, господин Мансуров. Но я сделаю это словесно.

— Ч-что? — выпучил глаза он. — Что я сделал не так?

— Скажите честно, кто научил вас давать магическую клятву? Только не пытайтесь лгать. Это ради вашего же блага.

— Мой старший брат, — после недолгих сомнений ответил Артур. — Владимир. Вы с ним уже знакомы, насколько мне известно.

— Так я и думал… — вздохнул я. — И что же, Владимир не предупредил вас, что в случае нарушения клятвы человек, не сдержавший своё слово, погибает?

Артур побледнел. Его мимика колыхалась, как флаг на ветру. Злость, грусть, отчаяние — все эти эмоции и чувства разом пролетели через студента.

— Я не могу в это поверить… Вы не обманываете меня? — прошептал он.

— Нет. Если хотя бы один студент из вашей группы провалился, все вы были бы уже мертвы, — со сталью в голосе произнёс я.

— Тогда почему же вы не предупредили нас заранее⁈ — воскликнул Артур. Голос юноши задрожал.

— А как вы думаете, Артур Аркадьевич, смогли бы ваши одногруппники сдать экзамен, зная, что им угрожает смертельная опасность? — спросил я. — Да, не спорю, кого-то бы это даже замотивировало. Но большая часть студентов не смогла бы учиться из-за обрушившегося стресса. Плюс ко всему, на вас бы обрушились обвинения, а я не хотел, чтобы в столь ответственный момент в группе возник разлад.

— Боги, что же я натворил… — схватился за голову Артур. — Это всё Владимир! Эта сволочь всегда относилась ко мне, как к какому-то выродку! Они с отцом будто сговорились. Возненавидели меня, будто я какой-то бастард. А уж когда они решили создать…

Артур осёкся.

— Что решили создать, Артур Аркадьевич? — напористо продолжил задавать вопросы я. — Моего клона, да?

У Мансурова отвисла нижняя челюсть.

— Откуда вы это знаете? — спросил он. — Во имя Грифона, простите меня, я правда не мог вам этого сказать!

— Успокойтесь, — поднял правую ладонь я. — С вашими родственниками я уже знаком. Знаю, как они могут давить.

— Нет, вы не понимаете, — покачал головой Артур. — Я ведь попытался им помешать. И у меня это получилось. Отец собрал всю нашу семью, чтобы создать вашего двойника. Мне тоже пришлось участвовать в ритуале. Я один из тех, кто причастен к этому. Но, клянусь, Алексей Александрович, в самый последний момент я перестал читать заклинание. Из-за этого клон вышел дефектным.

— Дефектным? — удивился я.

Любопытно, а вот об этом я ничего не знал.

— Меня жестоко наказали за эту «оплошность», — признался Мансуров. — Отец сказал, что из-за меня ваш клон обретёт собственный разум и не сможет подчиняться нам постоянно. Из-за этого приходилось держать его взаперти. По вечерам он действовал самостоятельно. Ходил, куда хочет и делал то, что хочет. Только нам не всегда удавалось его запирать. Иногда он просто не возвращался после миссий, а потом и вовсе пропал.

— Он не пропал, — прямо сказал я. — Он сейчас здесь. Я поглотил его.

Эта новость шокировала парня, и он на мгновение застыл.

Что ж, судя по интонации, Артур не лжёт. Он и вправду пытался противиться своей семье. Выходит, что благодаря его бунту мой клон убил Балашова, а затем и вовсе проиграл мне в схватке.

Младший Мансуров уже давно является моим союзником, хотя мы оба этого до конца не понимали.

— Я решил задержать вас после экзамена не просто так, — произнёс я. — У меня есть предложение, от которого вы имеете право отказаться. Но я всё же рассчитываю, что мы с вами сработаемся и положим конец злодеяниям вашей семьи.

— Что вы предлагаете? — напрягся Артур.

— Я хочу проникнуть в ваш дом, Артур Аркадьевич. Мне нужно поймать человека, который способен создавать двойников, — объяснил я. — От этого зависит жизнь очень дорогого мне человека.

Мансуров прикрыл глаза ладонью.

— Алексей Александрович, если вы думаете, что я не захочу идти против семьи — вы ошибаетесь, — признался он. — Я уже и сам устал от этой тирании. Вот только с проникновением в наш особняк придётся поспешить, если вы и вправду хотите это сделать. План придётся продумывать сегодня же. У нас меньше трёх суток.

— Почему именно такой срок? — поинтересовался я.

— Единственным магом, способным создавать клонов, является моя троюродная сестра, — объяснил он. — Виктория Мансурова. Через три дня она прибудет сюда вместе с вашим старшим братом.

Будь я проклят… Так всё это время именно она стояла за всем этим? Появление Кирилла усложняет задачу. Но ещё больше меня напрягает тот факт, что придётся ждать три дня. Получается, что я проникну в особняк за несколько часов до гибели Токса. У меня будет слишком мало времени.

— И это ещё не всё, — напряжённо сглотнув, произнёс Артур. — Одной Викторией вы не обойдётесь, Алексей Александрович. Вам придётся взять в заложники всю мою семью. И меня тоже.