Мечников. Том 8. Луч надежды

Глава 12

— А эти господа кем вам приходятся, господин Мечников? — указав на Синицына и лежащего на кровати Захарова, спросил унтер-офицер.

— Это — мои гости, — ответил я. — Коллеги, они к этому делу никакого отношения не имеют.

— А могу я узнать их фамилии? — поинтересовался городовой.

В целом, никаких проблем с этим быть не должно. Синицын и Захаров участия в схватке против Виктора Балашова не принимали. А если я решу скрыть их имена, это лишь добавит никому не нужных подозрений.

— Конечно, можете, — жестом показав Синицыну, что беспокоиться не о чем, произнёс я. — Синицын и Захаров.

— Ах, вот оно что… — вскинул брови унтер-офицер. — Ещё один герой Хопёрска. А Захаров… Простите, а это случайно не тот мастер электрических кристаллов, который на протяжении последних нескольких лет мешал Саратову мирно жить своими экспериментами? Кажется, он несколько месяцев назад куда-то исчез.

Точно, а ведь Захарова пытались привлечь по выдуманному делу о подготовке к покушению на императора Российской Империи. Остаётся надеяться, что местные городовые уже забыли о том происшествии. Мне в прошлый раз пришлось замять его с помощью своей магии. Я тогда сильно рискнул и буквально перепрограммировал одного из городовых, который собирался арестовать Захарова.

— Захаров никуда не пропадал, — ответил я. — Он переехал в Хопёрск и начал работать на меня.

Выражение лица унтер-офицера сильно изменилось, когда я назвал ему имена своих гостей.

— Что-то не так? — спросил его я.

— Дело в том, что князь попросил нас привезти только вас, Алексей Александрович, но я уверен, что он заинтересуется вашей компанией, когда узнает имена людей, находящихся в вашей квартире, — произнёс унтер-офицер. — Возможно, моё руководство и князь Игнатов решат, что они тоже имеют отношение к делу.

— Спешу заметить, что у вас нет права даже господина Мечникова отсюда забирать посреди ночи, — вступил в разговор Синицын. — Никакие обвинения озвучены не были, ордера тоже нет. Как это понимать?

— Успокойтесь, Илья Андреевич, — попросил его я. — Поберегите силы. С этой ситуацией я справлюсь сам.

Синицын ещё может мне пригодиться, причём этой же ночью. Будет лучше, если он не последует своей дурной привычке — вспылить и закатить скандал с последующим выходом на дуэль.

— Я понимаю ваше негодование, — спокойно ответил унтер-офицер. — Ордера у нас действительно нет. Но мы исполняем приказ князя Игнатова. Скоро он покинет город, поэтому может уделить время расследованию только сейчас.

Посреди ночи. Лучше времени и не придумать.

— Кроме того, я в любом случае буду обязан доложить ему о том, что Синицын и Захаров в городе и ночуют у вас, господин Мечников, — добавил городовой. — Сами понимаете, сколько это создаст неудобств, если нам придётся по указке князя возвращаться назад и довозить ещё и ваших гостей до нашего участка.

— Не спорю, — кивнул я. — Но со мной поедет только Илья Андреевич. Мастер Захаров неважно себя чувствует. Он находится у меня на лечении, и я, как лекарь, не могу позволить ему передвигаться.

Тут уже со мной не стал спорить сам унтер-офицер. Захаров с момента появления городовых даже не двинулся. Как лежал на моей кровати почти бездыханный, так и продолжил лежать. Даже ворочаться перестал.

Ему нужно время для восстановления. Нельзя тревожить человека, который только что пережил острую лучевую болезнь.

А вот Синицын мне в полицейском участке может пригодиться. Если я ошибусь в каком-нибудь вопросе, касающегося знания законов, Илья сможет меня прикрыть. Всё-таки вовремя он приехал! Практически одновременно с его появлением у меня появилась масса проблем с юристами, полицией и даже князем Саратовской губернии.

Хотя ещё неизвестно, зачем он вообще хочет меня видеть.

Я ещё раз проверил самочувствие мастера Захарова, убедился, что он спит, после чего проследовал вместе с Синицыным за унтер-офицером и другими городовыми на улицу, где нас уже ожидала карета.

По дороге в участок я задумался о том, что уже практически перестал осознавать, когда заканчивается один день и начинается другой. Если бы меня не отвлекали от работы всевозможными нападками и прочими проблемами, я бы уже давно подготовил всё необходимое для регистрации рентген-аппарата в бюро патентов.

И обогнал бы Владимира Павлова. Правда, я пока что даже не догадываюсь, что производит он параллельно со мной. Знания и навыки у него выдающиеся, но вряд ли он сможет самостоятельно придумать оборудование будущего. Скорее всего, Владимир готовит очередной лекарственный препарат.

Хотя антибиотики, противовирусные, иммуномодуляторы и многие другие прорывные группы лекарств мы уже создали. Чем он собирается удивить мир на этот раз — большой вопрос.

— Надеюсь, нас не собираются опять закрыть в какой-нибудь темнице, — прошептал мне Синицын. — Мне прошлого раза с головой хватило. Я после посещения Балашова седые волосы из усов ещё месяц выдёргивал.

— Честно говоря, я не хотел бы об этом знать, — усмехнулся я. — Не беспокойся, у них нет причин нас задерживать.

Если, конечно, в тот вечер, когда мой клон прикончил Виктора Балашова, никто этого не увидел со стороны. Но свидетелей там точно не было. Часть воспоминаний двойника я получил после слияния. Он отнёсся к расправе над Балашовым с большой осторожностью.

Оказавшись около полицейского участка, я обнаружил, что он со всех сторон окружён множеством карет, которые явно принадлежат не городовым. Судя по всему, всё это — сопровождение князя. Похоже, Игнатов перемещается с большим количеством охраны. Это и неудивительно. Учитывая, какие козни плетут друг против друга дворяне, я бы на его месте тоже нанял пару сотен солдат.

Унтер-офицер провёл нас с Синицыным в зал. Хотя бы не в комнату для допросов — уже хорошо. За широким столом восседали несколько человек. Как я понял, это — верхушка местных органов правопорядка и сам князь.

Вдоль стен стояли десятки солдат князя и городовые. Охрана тут на высшем уровне, ничего не скажешь.

Князем Игнатовым оказался высокий, худощавый мужчина лет пятидесяти. Лицо гладко выбрито, седеющие волосы аккуратно зачёсаны назад. Глаза чёрные, источающие ледяное спокойствие.

— Ага… — даже не пошевелившись, произнёс князь. — А вот и последняя часть несобранного пазла. Давно мне хотелось встретиться с вами лично, Алексей Александрович. Только, признаюсь, не при таких обстоятельствах.

— Взаимно, Сергей Захарович, — вспомнив имя и отчество князя, произнёс я, а затем указал на Илью. — А это — мой деловой партнёр. Илья Андреевич Синицын.

— Рад познакомиться с вами, господин Игнатов, — учтиво поклонился Синицын.

— О-о, так значит, оба героя Хопёрска почтили нас своим визитом? А один из вас заполучил этот титул дважды. Превосходно, нам с вами есть о чём поговорить, — всё так же спокойно произнёс князь. Голос Игнатова был настолько монотонным, что мне начало казаться, будто он параллельно думает о чём-то своём, а с нами общается практически безучастно.

Упоминая «дважды героя Хопёрска», он имеет в виду меня. Первый раз этот «титул» мне присвоили после победы над Леонидом Рокотовым и его преступной организацией. Помню, тогда в этой войне участвовала личная гвардия князя Игнатова. Второй «титул» мы получили с Синицыным уже после своей ложной гибели в схватке против верховного некроманта.

— Присаживайтесь рядом с нами. Главный городовой Тимофеев, который занимается расследованием инцидента с покойным Виктором Балашовым, тоже хотел бы с вами побеседовать, — произнёс он, представив нам горбатого полицейского, что сидел рядом с ним.

— Простите, Сергей Захарович, — вмешался сопровождавший нас унтер-офицер. — Я должен уточнить, что мы не изъяли их оружие.

— И не нужно, — помотал головой Игнатов. — Даже если бы я не доверял этим господам, у нас здесь очень хорошая охрана. Мне нечего бояться.

— И ещё кое-что, — добавил унтер-офицер. — В квартире господина Мечникова кроме Ильи Андреевича присутствовал ещё и небезызвестный мастер Максим Захаров. Однако господин Мечников настоял, что мастер находится под его лекарским наблюдением, а потому квартиру покинуть не может.

— Всё растрепал! — прошептал Синицын.

Я уже по привычке толкнул его локтем, чтобы Илья не создавал лишних проблем своим ворчанием.

— Захаров меня не интересует. Возможно, под присмотром господина Мечникова от него будет меньше проблем, чем раньше, — произнёс Игнатов, после чего перешёл к делу: — Господин Мечников, господин Синицын, у меня к вам будет всего несколько вопросов. Я хочу знать досконально, что вы не поделили с Балашовым. Я потерял одного из своих вассалов, и в конце концов город остался без правителя. Род Балашовых прерван, а это серьёзный удар по Саратовской губернии. Расскажите без утайки мне всё о вашем конфликте.

Я выдержал паузу в несколько секунд, чтобы сообразить, о чём можно рассказывать князю, а о чём лучше умолчать. В конечном итоге я понял, что практически вся история может быть озвучена. Упоминать не стоит только о Евгении Балашове, который до сих пор находится в теле моего домашнего мана-клеща.

Мы с Синицыным поведали князю всё — от начала и до конца. От заключения в балашовской тюрьме до схватки, которая состоялась в моей служебной квартире.

Князь Игнатов вместе с главным городовым Тимофеевым терпеливо выслушали всю историю, и лишь когда я замолчал, начали задавать дополнительные вопросы.

— Вскрытие Виктора Павловича показало, что перед смертью он получил несколько видов ранений. Я хотел бы знать, какие из них нанесли ему вы, — произнёс Тимофеев.

Тут скрыть ничего не выйдет. О наличии у меня повреждающей магии известно всем. Про спящие каналы умолчу, спишу всё на обратный виток.

— В целях самозащиты мне пришлось воздействовать на слабое место Балашова и ускорить образование соляной кислоты в его желудке, — произнёс я. — Вскоре после этого он попытался применить против меня магический свиток, но не смог с ним совладать, в ходе чего вылетел из окна третьего этажа.

— Это всё? — прищурился Тимофеев.

А чего они ждут? Что признаюсь, будто сразу после этого я нагнал Балашова и заколол его до смерти?

Стоп, нет! Чуть не упустил из виду важнейшую деталь.

— Ах да, в ходе схватки с его бойцами я оказался обезоружен, а потому был вынужден пользоваться подручными средствами, — вспомнив атаку Токса, произнёс я. — И вонзил ему обычную вилку прямо в шею. Как раз после этого он и потерял контроль над свитком.

Чуть не попался! Нельзя, чтобы кто-либо из присутствующих узнал о Токсе.

— Что скажете, Тимофеев? — не отводя взгляда от меня, спросил Игнатов.

— Всё сходится, Сергей Захарович, — листая протокол, произнёс Тимофеев. — Судя по заключению патологоанатома, все эти ранения Балашов получил ещё при жизни. Причиной смерти стали колотые раны в области грудной клетки. Но тут Мечникова мы подозревать не можем, поскольку у него железное алиби. В момент гибели Балашова он давал показания моим людям.

— Если вас интересует, я в это же время был в Хопёрске, и ту ночь я провёл не один. Моя знакомая и все её соседи смогут это подтвердить, — заявил Синицын.

— Илья Андреевич, а вас пока что никто и не спрашивал, — тихо усмехнулся Тимофеев.

— Теперь позвольте мне задать вам вопрос, Сергей Захарович, — произнёс я. — Если вам и так известно, что Балашова убил не я, в чём смысл этой беседы?

— А вы сами ещё не догадываетесь? Или вы пока что не получили письмо? — впервые выказал удивление князь Игнатов.

— Он его не получил, Сергей Захарович, — тут же пояснил Тимофеев. — Наши службы перехватили почтового ворона.

Письмо? О чём они вообще говорят?

— Прошу прощения! — встрял Синицын. — А разве сотрудники полиции имеют право перехватывать чужие письма, не имея законных оснований на осмотр личных вещей обвиняемого, коим господин Мечников пока что не является?

— Всё верно, господин Синицын, — кивнул Тимофеев. — Мои сотрудники не имеют на это права. А вот на тайные службы этот закон не распространяется.

Тайные службы? Приехали… Да что ж такое было в этом письме?

— Что скажете, господин Игнатов? — обратился к князю Тимофеев. — Раз Мечников не читал письмо, нам стоит озвучить текст сообщения или…

— Минуту, — перебил его князь, а затем провёл пальцем по синему камню, инкрустированному в его кольцо. Как только камень дважды блеснул, Игнатов произнёс: — Да. Передайте суть письма. Кратко.

Интересно, что это сейчас было? Такое впечатление, что князь ожидал чьего-то одобрения. Будто через это кольцо ему передали сообщение. Но кто? Не сам же император?

Нет. Скорее всего, прямо сейчас нас слышат имперские тайные службы, связь с которыми обеспечивает кристалл вызова. Я слышал о таких. С помощью более простых версий этих камней осуществляется вызов полиции в этом мире.

— Господин Мечников, перехваченное письмо было отправлено Виктором Балашовым. По какой-то причине он заказал отсроченную доставку. Будто хотел, чтобы вы получили его уже после инцидента в вашей квартире, — заявил Тимофеев.

Логично предположить, что это — письмо с угрозами. Но тогда бы они не стали допрашивать меня. Такое письмо идеально бы вклинилось в общую картину дела.

Значит, содержимое там совсем другое.

— Алексей Александрович, — продолжил Тимофеев. — По какой-то причине Виктор Павлович Балашов отправил вам своё завещание.

Мы с Синицыным оторопели. Илья аж от удивления ударился коленями о стол, будто кто-то только что проверил неврологическим молоточком его сухожильные рефлексы.

— И в этом завещании говорится о том, что в случае своей смерти барон Балашов изъявляет желание передать вам свой титул барона вместе с принадлежащими ему землями, — подытожил, наконец, Тимофеев.

На секунду мне показалось, что у меня в голове что-то лопнуло. Будто раздувшаяся аневризма не выдержала давления крови, взорвалась и залила весь головной мозг содержимым сосудов.

Такого предсказать было попросту невозможно. Я мог ожидать от Балашова чего угодно, но только не завещания, написанного в пользу меня самого.

— И как это понимать? — спросил я. — Вы уверены, что завещание не подделано? Документ на подлинность уже проверен?

— Проверен, господин Мечников, — кивнул Игнатов. — Именно поэтому я хочу узнать у вас, как так получилось, что сразу после смерти Балашова вы возвращаете себе утраченный титул и снова становитесь дворянином. Ведь отец прошлой осенью лишил вас и того, и другого.

Вот теперь понятно, почему меня сюда пригласили. Всё это выглядит чересчур странно. Будто я специально всё это подстроил.

— Мне нечего сказать вам, — произнёс я. — Пожалуй, эти новости шокировали меня даже больше, чем вас. Однако мне этот город не нужен, если вас это успокоит.

— Не успокоит, господин Мечников, — ответил Игнатов. — Я как раз ищу кандидатуру, которая сможет заменить род Балашовых. Чисто теоретически я бы дал добро на то, чтобы эти владения перешли вам. Но для начала я хочу разобраться в причинах столь странного поведения Виктора Павловича.

— Это мы теперь уже вряд ли сможем узнать, — встрял в наш разговор Синицын. — Если, конечно, вы не хотите нанять парочку хороших некромантов, которые смогут вернуть его к жизни. Ведь иных улик у вас больше нет, как я понимаю?

— Есть, господа, — добавил Тимофеев. — Вообще-то, вскрытие показало нам ещё кое-что. Патологоанатому удалось найти следы магической клятвы. Незадолго до смерти он дал её. И мы подозреваем, что именно из-за клятвы он и написал это завещание.

— Я уже упомянул, что мы с ним обменялись клятвами ещё в Балашове, — напомнил я.

— Нет, Алексей Александрович, — покачал головой Игнатов. — Дело не в вас. Похоже, он дал клятву кому-то ещё. Кому-то из ваших друзей.