Мечников. Том 11. Свет разума

Глава 11

Я резко развернулся, осознав, кто сидит прямо за моей спиной. А там находился мужчина в военной форме. На его лице был шрам от ожога, который он получил от пироманта на фронте.

Андрей Бахмутов. Аэромант, с которым я встретился в поезде «Санкт-Петербург — Астрахань» чуть меньше года назад.

— Вот это встреча! — обрадовался я. — И не поспоришь, Андрей, всё повторяется.

Бахмутов протиснулся между пассажиров и пересел ко мне. Мы обменялись крепким рукопожатием, после чего Андрей произнёс:

— А ведь это будто вчера было. Помнишь? Ты сразу же после изгнания впервые ехал в Хопёрск. А я тебя ещё отговаривал. Рассказывал, что жить и работать в этом городе невозможно. И как всё в итоге обернулось? Слышал, ты достиг больших высот в лекарской сфере!

— Ещё есть куда стремиться, — ответил я. — Расскажи лучше, каким ветром тебя сюда занесло? Как служба идёт?

— Со службой всё стало гораздо спокойнее, — произнёс Бахмутов. — Я написал рапорт. Ушёл с передовой. Всё-таки решил прислушаться к твоим словам. Ты как-то намекнул, что не стоит рисковать собой, раз моя семья нуждается в поддержке. Я всё это взвесил, представил, что произойдёт, если в следующий раз я уже не смогу пережить атаку вражеского пироманта. Отец с матерью и так живут на деньги, которые я им высылаю. Так ещё и с оплатой обучения Соне надо помогать.

Точно, Соня Бахмутова ведь смогла поступить в Пензенскую магическую академию. Я тоже поучаствовал в этом деле. Помогал ей подать документы и дважды спасал ей жизнь. Первый раз достал её из летаргического сна, а через пару месяцев мы с Лебедевым помогли ей и её однокурсникам выбраться из очага некротики, который созрел в озере неподалёку от Пензы.

— Ты сестру едешь проведать? — поинтересовался я.

— Не только, — помотал головой Бахмутов. — Собираюсь встретиться с командующим Пензенским гарнизоном. Хочу перевестись туда. И работа спокойная, и поближе к семье буду. А то Соня уже полгода живёт совсем одна в незнакомом городе. Сам понимаешь — слишком уж это опасно. Особенно в наше время.

Юной девушке с таким мягким характером опасно жить одной в любое время. Хотя, если вспомнить, насколько могущественна её магия, можно и подискутировать на эту тему. За себя она постоять может. Меня она однажды чуть своим криком на кусочки не разорвала. А уж другие студенты, которые вместе с ней проходили отбор на тренировочном полигоне, и вовсе получили тяжёлые увечья.

Одному мне пришлось восстанавливать лопнувшее лёгкое, а второму возвращать слух.

— А ты зачем в Пензу едешь? Ещё и там хочешь сеть своих заводов открыть? — спросил Андрей.

А вот это — очень неудобный вопрос. Я бы не хотел, чтобы Бахмутов знал, какие цели я преследую в этой поездке. Не могу же я сказать, что собираюсь разобраться с князем Пензенской губернии, который задумал меня убить!

— Вроде того. Выполняю задание от ордена лекарей, — ответил я.

— Если сможешь освободиться пораньше — давай встретимся где-нибудь. Вот мой адрес… — он достал потрёпанный военный блокнот и быстро начеркал в нём улицу и номер дома. — Заглянешь к нам. Думаю, Соня тоже была бы рада с тобой повидаться. Ты очень многое сделал для нашей семьи. И для неё, и для меня.

Я вспомнил, как мне приходилось лечить Бахмутова от аероспазма. Можно сказать, что мой старый знакомый страдает от магической бронхиальной астмы. Я не хотел начинать разговор с этого вопроса, но сейчас самое время узнать, как он себя чувствует.

Уж больно мне не нравится цвет его лица. Какой-то слишком синюшный.

— Ты за своими лёгкими следить не забываешь? — поинтересовался я.

— Благодаря тебе жить стало гораздо проще. Я же регулярно покупаю аэрозоль, которую ты создал. Мне военный лекарь расхвалил твой препарат. Сказал, что он будет очень хорошо помогать от моих приступов, — произнёс он.

А ведь он мне врёт. А точнее — не договаривает. Скорее всего, не хочет, чтобы я о нём лишний раз беспокоился. Вижу ведь, что с ним что-то не так!

— Андрей, ты уж извини за настойчивость, но я не советую тебе скрывать от лекаря то, что он может увидеть без лишних расспросов, — произнёс я. — Выкладывай, что у тебя стряслось. Не помогают ведь тебе аэрозоли на самом деле.

— Ну ты даёшь… — надув щёки, выпустил воздух он. — Ничего-то от тебя не скроешь. Слушай, Алексей, история очень долгая. Да и не хочется мне как-то обсуждать это в поезде. Не станешь же ты меня прямо здесь осматривать! Если настаиваешь, я покажусь тебе уже в Пензе, когда мы оба закончим с делами.

— Договорились, — кивнул я. — Хотя бы вкратце скажи, как проявляется ухудшение. И больше до Пензы мы к этой теме не вернёмся.

— Дышать стало труднее, чем раньше, — сказал он. — Но теперь без приступов. Просто одышка сохраняется постоянно. Это ещё одна причина, почему я решил уйти с передовой. Не могу даже стометровку пробежать лишний раз. Да тьфу! О какой вообще стометровке идёт речь? Я даже от разговора обычного задыхаюсь.

И я это заметил. Бахмутов по привычке говорил очень много, но после каждого предложения ему приходилось делать дополнительный вдох. Нехороший признак. Тут уже дело даже не в аероспазме. Боюсь, с его лёгкими проблемы куда серьёзнее.

— И… Есть ещё одна проблема, — признался Андрей. — Когда кашляю, вместе с мокротой кровь выходит. Не знаю, может, надорвал себе глотку. У нас во взводе некоторые страдали от этого, если часто кашляли или много кричали.

— Сомневаюсь, что дело именно в этом, — покачал головой я. — Лёгкие твои, друг, нужно срочно обследовать. Решено, всерьёз возьмусь за тебя в Пензе. И на будущее — не скрывай от меня симптомы. Давно ведь уже знакомы, мог бы мне и письмо прислать. Я хотя бы дистанционно дал бы тебе рекомендации.

Больше, как и договорились, мы к этой теме не возвращались. Остаток пути мы обсуждали все произошедшие с нами события, о которых ещё не успели рассказать. Я узнал, что Соня Бахмутова смогла пройти всю программу первого курса всего за полгода. Выходит, не зря я помогал протолкнуть её в магическую академию. У неё есть все шансы достичь уровня архимага в будущем.

Как только поезд прибыл в Пензу, мы сразу же разделились. Андрей пошагал в местный гарнизон, а я принялся искать способ быстро выйти на князя. Разумеется, заявиться к нему в особняк я не мог.

Но мне повезло. Я поспрашивал жителей и выяснил, что князь Сперанский ведёт приём граждан у себя в резиденции. Не заметить это здание было трудно. Чем-то оно мне напоминало высотку из моего прошлого мира. Высоченная каменная башня. Скорее всего, в этот комплекс входит не только кабинет его приёма, но и все центральные органы управления.

Я прошёл в фойе, где меня тут же остановил один из сотрудников резиденции и сопроводил к столу, где проходила запись на приём тех или иных чиновников.

В одном мне не солгали. Сперанский и вправду следит за развитием Пензенской губернии. С Саратовом не сравнить. Я будто оказался в другом мире или же в другом времени. Здесь всё устроено почти так же, как в моей современности.

— Цель вашего визита, господин Мечников? — спросила молодая девушка, изучая мой паспорт.

— Я хочу встретиться с Филиппом Михайловичем Сперанским, — произнёс я.

Я заметил, как она с трудом сдержала смешок.

— Что это вас так рассмешило? — нахмурился я.

— Какой день недели вас устроит? Можете выбрать любой день, начиная с двадцать пятого октября, — заявила она.

Ага… Теперь понятно, что её так развеселило. Похоже, по записи к князю попасть практически невозможно. Но выхода у меня нет. На кону моя жизнь. Придётся пробиваться туда любыми способами.

— Встреча должна пройти сегодня, — настоял я. — И нет, она не запланирована. Но как только князь узнает, что в город прибыл Алексей Мечников, поверьте, он сразу же выделит свободное время, чтобы переговорить со мной.

Такой шанс он не упустит. Как минимум его должен был испугать тот факт, что мне известно, чем он занимался с Угловым. Ведь других причин моего появления в Пензе попросту быть не может. А я прямым текстом сказал его прихвостню, что имя нанимателя мне прекрасно известно. Он не мог об этом не доложить.

Плюс ко всему, Сперанский не станет игнорировать возможность встретиться со мной лично. Ведь фактически я сам добровольно иду в руки к человеку, который хочет меня убить.

— И всё же, Алексей Александрович, я вынуждена вас разочаровать. Экстренных встреч господин Сперанский не проводит. И он строго-настрого запретил нам беспокоить его по поводу приезда любых незваных гостей. За исключением, разве что, императора Российской Империи. Так что скажите, будете записываться на приём или…

Девушку отвлёк звон вибрирующего кристалла вызова. Она взяла продолговатый прозрачный минерал, который чем-то напоминал трубку от старого домашнего телефона, и приложила его к уху.

Выражение её лица резко изменилось, как только она услышала голос своего собеседника.

— Д-да, господин, — зачем-то кивнула она, хотя вызывающий никак не мог этого увидеть. — Нет-нет, вы не ошиблись, он прямо здесь, передо мной. Документы? Да, всё проверила. Аа… Простите, я всё поняла. Сейчас же направлю.

Она отключила кристалл и озадаченно взглянула на меня.

— Видимо, вышла какая-то ошибка, Алексей Александрович. Простите за причинённые неудобства. Что же вы сразу не сказали, что у вас уже имеется запись на сегодня? — нервно усмехнувшись, спросила она.

— Запамятовал, — солгал я. — Так господин Сперанский уже в курсе, что я здесь?

— Да, это он только что связывался со мной, — кивнула девушка. — Филипп Михайлович ждёт вас у себя в кабинете.

Она махнула охранникам, которые стояли перед дверью, ведущей на лестничные пролёты, и те попросили меня пройти в комнату досмотра.

Ничего необычного в этом нет. Я понимаю, что с оружием меня туда не пустят. Придётся оставить сумку, саблю и все остальные инструменты здесь — на первом этаже.

Но мой план уже пришёл в действие. Сперанский клюнул. Видимо, ему доложили, что я прибыл в Пензу. Но я и не пытался скрываться. Он мог ещё вчера догадаться, что Хопёрск — это лишь перевалочный пункт, а на деле я двигаюсь в соседнюю губернию.

Как только охранники закончили досмотр, меня повели на десятый этаж. Минус балл князю Сперанскому! Профинансировать изобретение магического лифта для своей цитадели он не додумался.

Меня провели в огромную комнату, больше напоминавшую банкетный зал по своим габаритам. Уж не знаю, зачем Сперанскому понадобился такой большой кабинет, но факт остаётся фактом — князь сидит в другом конце помещения за своим письменным столом.

И, судя по количеству охраны, действовать он привык осторожно. Я заметил, что вооружённые люди были везде. В углах комнаты, между книжных полок, у входа в кабинет и снаружи — в коридоре.

Итого десять человек, не считая самого князя. Я это предусматривал, но всё же количество потенциальных врагов слишком велико.

— Не ожидал, что вы почтите меня своим визитом, Алексей Александрович, — произнёс Сперанский и поднялся из-за своего стола.

Ничего себе, вот это великан! Ростом Филипп Михайлович был явно под два метра, если не выше. Да и внешность у Пензенского князя специфическая. Длинные чёрные волосы, густая ухоженная борода. Глаза здоровенные, блестящие, как у хищной птицы вроде совы.

Теперь понятно, зачем ему такие высокие потолки. В обычных комнатах он, скорее всего, вынужден пригибаться.

— Рад, наконец, познакомиться с вами, Филипп Михайлович, — произнёс я.

Медленно приближаясь ко мне, князь махнул рукой и воскликнул:

— Оставьте нас наедине. Охрана мне не понадобится.

Отозвал стражников? Отлично. Этот вариант я тоже предсказывал. Значит, он хочет поговорить со мной о том, что другим людям лучше не слышать. Но при этом он уверен, что я не представляю для него никакой опасности. Козырей у него в рукавах должно быть немало.

Но у меня их ещё больше.

Как только в кабинете не осталось никого, кроме меня и князя Сперанского, мой противник заявил:

— Что ж, Алексей Александрович, а вы, как я посмотрю, совершенно ненормальный человек.

— Решили начать разговор с оскорблений? — приподнял одну бровь я. — Необычное поведение для человека вашего статуса.

— Я бы не назвал это оскорблением, — меря широкими шагами кабинет, произнёс Сперанский. — Как раз наоборот. Комплимент. Вы меня очень сильно удивили, господин Мечников. Никто в здравом уме не стал бы соваться в логово к человеку, который желает вам смерти. Храбрости вам не занимать. В этом и заключается ваша ненормальность.

— Так вы даже не пытаетесь скрыть свои намерения? — спросил я и принялся расхаживать по кабинету, изучая полки с книгами. Важно было транслировать ему своё спокойствие и уверенность. Пусть знает, с кем имеет дело.

Да, я обычный барон, а он — князь целой губернии. Да, прямо сейчас я нахожусь в его логове, где целая куча верных ему людей, готовых атаковать меня в любой момент. И даже за пределами его резиденции небезопасно. В Пензе все подчиняются Филиппу. Даже городовые, скорее всего, без лишних вопросов могут схватить меня и передать в личную темницу Сперанского. Кроме того, я абсолютно безоружен.

И даже так я всё равно уверен, что мне удастся выйти отсюда живым. Если всё пойдёт по моему плану, Сперанский ничего не сможет мне противопоставить.

— А какой смысл мне это скрывать, господин Мечников? — пожал плечами он. — Вы и так уже каким-то образом вычислили меня. Поранили моего союзника. Но в этом виноват только я. Недооценил вас. Хотя изначально было очевидно, что человек, который смог засадить за решётку моего доброго друга Андрея Всеволодовича Углова, не может быть глупцом. Но одну ошибку вы всё-таки допустили. Забрались туда, откуда вам выбраться уже не удастся.

Мы со Сперанским ходили по кругу, как два хищника, готовых в любой момент вцепиться друг другу в глотки. Но так лишь казалось со стороны. Прямого столкновения между мной и князем, скорее всего, не произойдёт.

Суть моего плана совершенно иная.

— Вы осознаёте, что ваши действия угрожают другим людям? — спросил я. — Я понимаю, почему вы хотите убить меня. Углов — ваш близкий друг. Но вчера ваш наёмный убийца грозился прикончить наследника Хопёрского района. А незадолго до этого восстание психов чуть не привело к гибели заведующего лечебницей.

— Мелочи, — пожал плечами Сперанский. — Когда слуги подают мне яичницу, я не задумываюсь о том, как жестоко обошлась судьба с каждым яйцом, попавшим в мою тарелку.

— Только не надо сравнивать жизни людей с куриными яйцами, — хмыкнул я. — А то мне начинает казаться, что вы мало чем отличаетесь от душевнобольных людей, страдающих шизофренией.

Сперанский резко остановился. Прищурился, окидывая меня взглядом, а затем кровожадно улыбнулся.

— Господин Мечников, в одном вы очень сильно ошиблись, — произнёс он. — Вы совершенно не поняли мои мотивы. С какой-то стати вы решили, что я хочу вас убить. Но это не так. Моя главная цель — не убийство. Я хочу, чтобы вы помучились. Изначально мне казалось, что быть растерзанным обезумевшими пациентами — это достойная судьба для такого человека, как вы. Однако вам удалось спастись. Тогда я попросил своего помощника привести вас сюда живым. Но он снова не смог вас схватить. И тогда вы сделали за него всю работу. Неужели вы не боитесь того, что вам предстоит перенести?

И всё-таки я был прав. Передо мной не просто жестокий человек. Он — безумец, одержимый жаждой мести.

— Я рассчитываю, что мы с вами можем решить ситуацию мирным путём, — спокойно ответил я. — Если в вас теплится хотя бы небольшая капля рассудка.

— Алексей Александрович, даже если бы я был готов простить вас за то, как вы поступили с Угловым, вам бы всё равно угрожала смертельная опасность, — заявил он. — Догадываетесь, почему?

— Не имею ни малейшего понятия.

Сперанский махнул рукой. И из небольшой каморки, с которой сообщался его кабинет, появился ещё один человек.

— Потому что я — не единственный человек, который желает вам отомстить!