Меч и сумка

19

Когда юноша пришел в себя, он был уверен, что мертв. Место, где Килгор находился, было холодным, серым, без малого проблеска света. Вероятно, сюда никогда не заглядывало солнце. Разумеется, что здесь делать Солнцу, если Килгор мертв и находится в стране богини Хелл? Юноша осторожно ошупал пространство вокруг себя и не нашел ничего, кроме холодного сырого камня, губчатого и ноздреватого, как застывшие потоки лавы, как стены в Гримшлаге. Килгор поднялся, но не смог выпрямиться в полный рост. Его голова уперлась в потолок. Он начал изучать пространство перед собой, стараясь найти выход. Так как юноша не знал, в каком направлении двигаться, ои решил повернуться в сторону, противоположную той, куда было обращено его лицо, и почти сразу наткнулся на туннель. Килгор пополз по нему на четвереньках и чуть не упал в пропасть. Два камушка соскользнули вниз, и через несколько минут юноша услышал всплеск далеко внизу. Содрогнувшись, он осторожно отполз назад и попал в новый туннель. Здесь Килгор мог даже встать. Туннель вел вниз, и юноша остановился в нерешительности. Ему не хотелось забираться глубже, если он надеется найти выход на поверхность. Килгор тщательно проанализировал ощущения и решил, что он не мертв. Скорее всего, он жив и брошен в лабиринт туннелей Гримшлага.

Как он попал сюда, оставалось для него неразрешимой загадкой. Килгор задумчиво потер на голове большую шишку, которую получил, сильно ударившись о каменный выступ на потолке. Казалось, только несколько секунд назад над ним был занесен меч, но могучая сила перекинула его сюда. Для чего это сделано, Килгор не мог представить. Может, Сурт хочет превратить его в варгульфа, а может у него припасена более изощренная казнь для такого важного пленника.

Килгор вздохнул во мраке, почему–то вспомнив о Графнгримре. Эта мысль беспокоила юношу. Может, Графнгримр перенес его сюда для своих собственных целей? Может, он хочет узнать, что написано на мече, чтобы использовать меч для себя? Килгор даже вздрогнул при этой мысли. Графнгримр жестоко разочаруется.

А может, вмешался Скандербег и спас его от смерти, перенеся в этот темный лабиринт? Нет, слишком невероятно, — решил Килгор. Нечего тешить себя надеждой. Нужно готовиться к достойной смерти.

Отойдя от пропасти, Килгор стал нащупывать путь обратно. Но, возможно, он спутал направление, потому что скоро свалился в глубокую яму, откуда отчаянно пытался выбраться. Но стены ямы оказались слишком гладкими. Юноша упал на глубину футов десять и под ногами у него был влажный песок. Задумчиво пересыпая его между пальцами, Килгор решил, что отсюда должен быть выход, потому что песок наверняка принесен водой. Он пополз по песку, чувствуя, что песок становится все влажнее и влажнее. Вскоре юноша добрался до воды и вошел в нее, но потолок туннеля понижался и идти дальше стало невозможно Килгор вернулся назад, сел на песок, удивляясь, как он мог надеяться так легко выбраться отсюда. С горечью юноша выругал себя, что потерял меч. Из всех его врагов, кто пытался завладеть мечом, Сурт был самым страшным, и Сурту удалось это сделать. Скандербег, узнай он о судьбе меча, пришел бы в дикую ярость. Килгор положил голову на руки, думая о том, что его костям суждено сгнить в подземельях Гримшлага. Он проиграл. Но не в первый раз на пути сюда: и всегда, потому что действовал прежде, чем думал. И, вообще, глупее всего, что он ввязался в эту авантюру со Скандербегом. Килгор вспомнил о Брандстоке, нежащемся под теплыми лучами солнца, о старом уютном холле, который ему не суждено больше увидеть. И он был взбешен, что позволил себя одурачить.

— О, боги! — воскликнул юноша, вскакивая и снова ударяясь головой. — Я должен выйти отсюда во что бы то ни стало и задушить негодяя Сурта голыми руками, пусть это будет последнее, что я сделаю в этом мире.

Время потеряло всякий смысл, поскольку вокруг царил кромешный мрак. Только голод давал хоть какое–то представление о времени. Килгор уже долго бродил по лабиринту, с трудом выбравшись из ямы. И в конце длинного туннеля, ведущего в никуда, он уткнулся лбом в холодный камень. После того, как отдохнул и потер ссадины и царапины на голове, юноша взглянул вверх. Конечно, он ничего не увидел, но просто чувствовал над собой пустое пространство. Килгору показалось, что он слышит какие–то звуки, а затем увидел свет между камней на высоте футов тридцать над собой. Килгор открыл рот, чтобы крикнуть, по вовремя сдержался. Наверху может оказаться только враг, а не тот, кто захочет помочь ему. Вскоре свет исчез.

Упираясь спиной и ногами в стены шахты, юноша полез наверх. Здесь он почувствовал ветерок и с радостью приветствовал его. Наконец, увидел и свет, — небольшое пятнышко вдали, которое все увеличивалось по мере того, как Килгор приближался к нему.

Добравшись до отверстия, юноша чуть не ослеп от света, хотя его встретил полумрак. Хмурое утро Гардара. Что–то заставило Килгора отказаться немедленно выглянуть наружу. Он услышал топот ног и неожиданно оказался лицом к лицу с варгульфом. Юноша не вовремя вышел из убежища. Варгульф не успел ни притормозить, ни свернуть. Оба покатились по полу. Некоторое время они отчаянно боролись, а затем варгульф вырвался и убежал.

Появилась другая стая, не обратившая на Килгора никакого внимания. Юноша вскочил на ноги и попытался спрятаться обратно в туннель, откуда так неосторожно выбрался. Но лаза он не мог найти. Варгульфы спешили мимо и их становилось все больше и больше. Килгора сдавили их волосатые тела. Они тащили его за собой, как река тянет упавшую в нее щепку. Иногда Килгор терял пол под ногами, но все равно он был зажат варгульфами и непрерывно перемешался вместе с ними. Юноша думал, что никогда не сможет найти туннель, ведущий на поверхность, даже если ему удастся вырваться от варгульфов.

Внезапно стремительный бег прекратился. Килгор понял, что находится в огромной комнате со сводчатыми потолками. Где она находится, он понятия не имел. Юноша слышал топот сотен ног, вздохи, кряхтения. Казалось, вокруг него все укладываются спать в мягком песке. Началась перекличка, каждый варгульф выкрикивал свой номер. Рядом с Килгором началась возня, и его несколько раз толкнули, Внезапно юношу схватили и грубо швырнули на песок. Прежде, чем клыки сомкнулись на его горле, Килгор крикнул изо всех сил:

— Смерть Сурту! Да здравствует королева Асни, последняя из рода Вольфгангеров! Проклятие колдунам и варгульфам!

Те, кто напал на него, замерли. Послушался изумленный шепот. Руки ощупали его лицо. И человеческий голос сказал:

— Это не наш, но и не один из тех. Он вероятно, попал сюда снаружи!

Раздались возбужденные голоса. Килгор сел и воскликнул:

— Я думал, вы варгульфы. Куда же они делись? Ведь всего секунду назад их были тысячи…

И в наступившей тишине, кто–то угрюмо ему ответил:

— Ты прав. Их были тысячи, и они остались. Это мы — варгульфы по ночам. Днем — люди Гардара. Кто ты и как попал в Гримшлаг?

Они собрались вокруг него, и Килгор поведал им свою историю. Когда он кончил, воцарилась тишина. Тот, кто вероятно, был главным, произнес:

— Мы слышали легенды о мече и возвращении королевы. Но убить Сурта? Ты знаешь, как он могуществен? Ты лишь смертный.

— Не совсем, — спокойно возразил Килгор, — Я встречался с Суртом дважды, он дважды посылал ко мне свои творения — быка и кота. И благодаря ему, я получил укус варгульфа в правую руку и не смог использовать меч, чтобы убить Сурта. Но если я снова получу меч, я знаю, что делать, чтобы навсегда разделаться с колдуном. Не понимаю, почему меня не убили сразу, а бросили сюда. Пока я жив, я буду представлять величайшую опасность. Я единственный, кому суждено уничтожить Сурта, и тело и душу.

— Но, если ты пробудешь здесь еще несколько часов, тебя убьют варгульфы, — ровно сказал чей–то голос. — Хотя мы теперь люди, как ты, мы скоро станем зверьми. И если ты немедленно не убежишь, то ни ты, ни кто другой никогда не увидят света солнца.

— Значит, мы должны помочь ему бежать, — решил предводитель.

Послышались споры. Кто–то говорил:

— Рольфр, я думаю, настало время зажечь нашу последнюю свечу. Она нам больше не понадобится.

Высекли искры, вспыхнула свеча. Не свеча, а тоненькая трубочка из воска. Килгор сидел в окружении бородатых людей, одетых в лохмотья. Они даже больше одичали, чем дикари Скулда. В нх глазах таилась глубокая печаль, последствие их несчастной судьбы. Один из людей вытер слезы и пробормотал:

— Я даже не мечтал увидеть здесь человека, одетого нормально. Но твоя одежда незнакома мне, друг. Скажи нам, откуда ты?

— Шильдброд, западное побережье, на юге Херонесса. Вы знаете Брандсток-холл, жилище моих отцов. За шестьдесят пять лет с момента падения Гардара многое изменилось.

— Шестьдесят пять лет, — с изумлением и горечью прошептали многие.

— Свеча догорает, — заметил Рольфр. — Кто пойдет со мной проводить Килгора наверх? Мне нужно четыре человека, чтобы смотреть вперед и назад. Глам, Хельги, Раутскегти, Витторф. Хорошо.

— И твои братья — Авангр и Скарп, предлагал кто–то. — Мы хотим сделать все, чтобы королева вернулась на трон.

— Тогда вы тоже пойдете, — согласился Рольфр. — Если мы не вернемся, вы знаете, что делать. Вы ничего не знаете, почему мы исчезли.

— А если нас схватят, — усмехнулся один из братьев Рольфра, — мир просто недосчитается семерых варгульфов и одного смертного.

И семь варгульфов повели Килгора через туннели так быстро, как только могли. Рольфр объяснил юноше, что им было нечего делать долгими летними днями, поэтому они изучили каждый дюйм туннелей Гримшлага и могут здесь ориентироваться даже в полной темноте.

Но даже и в этом случае бегство было для них бессмысленно, хотя они знали много неохраняемых выходов из Гримшлага. Никто не может убежать от заклятия.

— И вы никогда не состариваетесь и не умираете? — спросил Килгор.

— Нет. мы старимся. — возразил один из братьев. — Когда нас схватили, мы были детьми. Рольфру было четырнадцать лет, а мне — младшему из братьев — всего шесть. А теперь мы взрослые. Я думаю, что мы старимся днем, когда становимся людьми. То есть вдвое медленнее, чем обычные люди

Килгор хотел спросить еще что–то, но Глам прошептал: — Смотри. Свет. Идет откуда–то снизу.

— Сегодня они почему–то решили пересчитать пленников, — добавил Рольфр. — Пойдем тише. Нужно быстро убить его, если это колдун.

— Он идет наверх, — наблюдал Авангр. — Дайте мне разделаться с ним.

Слышен был стук сапог по камню. Кто–то поднимался наверх. Затем человек остановился. И раздался отчетливый голос:

— Килгор, скажи твоим друзьям, чтобы они позволили мне подойти. Я должен поговорить с тобой. Ты ведь узнаешь меня?

— Конечно, узнаю, — ровным тоном ответил Килгор, хотя буря ярости кипела в нем. — Ты — Графнгримр — предатель. Один из двенадцати колдунов Сурта.

— Один из колдунов Сурта! — выдохнул Рольфр. — Мы пропали.

— Нет, позвольте мне сказать, — заговорил Графнгримр, — Килгор, я знаю, ты думаешь, что я предал тебя Горму. Но все обстоит не так, как кажется тебе,

— Интересно, — процедил Килгор. — Как ты объяснишь события в Свартгейме, когда сам Горм не отрицал, что ты работал на него за деньги? И почему ты занял место на тринадцатом кресле среди колдунов Сурта? Ведь я тебя сам там видел.

Графнгримр вздохнул и зажег головку посоха, чтобы видеть Килгора.

— Сейчас нет времени на объяснения, но я тебе скажу, что убил Горма не из зависти, а во славу Эльбегаста. Я пробрался к Скулду и уговорил его прийти на помощь вам. Это было очень трудной задачей, так как Скулд не хотел бессмысленно рисковать жизнью своих людей. Если бы не Асни, он бы ни за что не пошел. Теперь ты начинаешь понимать, Килгор?

— Нет, все, что я видел — это кресло в зале Сурта. Чья идея была послать меня к варгульфам. чтобы меня разорвали на куски? Твоя?

Графнгримр спокойно ответил:

— Я послал тебя сюда. Это лучше, чем погибнуть под мечом колдунов. И я сделал это так быстро, что никто не знает, где ты скрываешься. Кроме, возможно, Сурта. Если он интересуется тобой. Теперь, когда у него есть Килдурин, его мало что интересует. Разве что положение луны и солнца, пригодное для их уничтожения. Если тебе не удастся его остановить, неминуемо наступит Вечная Зима. Времени у нас мало. Через несколько часов Сурт соберет колдунов, и тебе нужно быть там. Никто, кроме тебя, не может убить Сурта. Как ты собираешься поступить? Как только ты дойдешь до двери в конце туннеля, варгульфы перестанут тебе помогать, а одному в нее тебе не войти.

Килгор посмотрел в непроницаемую тьму.

— Я сам подумаю над этим. Однако, не буду советоваться с прихвостнями Сурта. Почему ты явился сюда? Опять колдовские штучки?

Графнгримр нетерпеливо фыркнул:

— Для такой чепухи нет времени, Килгор. Я знаю, ты имеешь право сердиться после всего, что случилось в Свартгейме, но ты не можешь рисковать только потому, что зол. Я сказал тебе все. что мог. Теперь ты должен позволить мне проводить тебя к Сурту. Или же ты рискуешь потерять все только потому, что сердишься. Ты должен решить, честен я или лгу. Ну, так как, Килгор?

Килгор подумал минуту. Он знал, что Графнгримр прав. Юноша вспомнил ночи на Трайденте, путь к Темным Альфарам. Скандербег верил Графнгримру, значит, и он, Килгор, должен поверить.

— Ну, хорошо, — согласился он со вздохом. — Идем. Я постараюсь забыть, что произошло в Свартгейме. И обещаю, мои друзья не причинят тебе зла.

— Риск ужасен, — с сомнением произнес Рольфр. — Но для колдуна Сурта такая игра чересчур сложна. Я надеюсь, что ему можно верить. Хоть у него в прошлом, очевидно, много предательств; но он прав — мы не можем вывести тебя из туннеля. Мы желаем тебе успеха, Килгор. Сейчас нам нужно вернуться. Может быть, мы встретимся снова, когда заклятие будет снято. — И они быстро исчезли во мраке, оставив Килгора и Графнгримра.

Графнгримр подошел к юноше.

— Ты правильно поступил, Килгор. У тебя хорошие инстинкты. Теперь иди рядом со мной. Я не могу долго поддерживать свет, чтобы не возбудить подозрения Сурта. Нам нужно выйти отсюда до наступления вечера. На этот раз не трогай меч правой рукой, когда будешь нападать из Сурта, а то он избежит удара.

— Но как мне приблизиться, чтобы взять меч? — спросил Килгор. — У меня нет даже обычного меча, чтобы вызвать его на поединок.

— Не беспокойся. Я введу тебя в холл, а там ты должен найти такую возможность. У меня есть короткий меч. который я могу дать тебе, но чтобы пользоваться им, потребуется гораздо больше силы и ума, чем при пользовании волшебным мечом.

Они вышли из туннеля как раз к заходу солнца, и тут же увидели стаи варгульфов, которые неслись от Гримшлага к линии костров. Килгор с беспокойством вспомнил обещание вернуться на рассвете. Этот рассвет давно прошел и следующий был недалеко. Вид костров и факелов успокоил его. Значит, его еще ждут. На него надеются.

Графнгримр посоветовал ему надвинуть капюшон на лицо и держаться рядом. Приблизившись к залу Сурта, они остановились в каменном алькове.

— Ты и я примерно одного роста, — произнес Графнгримр. — Натяни плащ и спрячь под ним мой меч. Когда придет время действовать, помни, только Килдурин может убить Сурта.

Килгор взглянул на колдунов, торжественно входящих в зал. — Где будешь ты? — спросил он. — Мне может понадобиться твоя помощь. Ты будешь рядом?

— Я буду рядом все время, но ты должен все сделать сам. Помни, ты первым нанесешь удар, чтобы мужество не покинуло тебя в присутствии Сурта. Желаю успеха.

Килгор вошел в зал среди последних. Никто не обратил на него особого внимания. Он спокойно сел в тринадцатое кресло, не поднимая капюшона. Колдун на деревянной ноге пригнулся к его уху и прошептал:

— Странное происшествие произошло прошлым вечером, не правда ли? Жаль, что тот субъект ускользнул от нас в последнее мгновение. Это заклинание, я готов поклясться, что чувствовал запах огня в зале. Среди нас предатель. Хорошо бы найти его. — И он шутливо ткнул Килгора в бок и попытался заглянуть под капюшон.

Другой колдун добавил:

— Я вижу, эта крыса Варт снова здесь. Он хочет занять одно из наших кресел при помощи свой болтовни о предателях из Свартгейма. — И колдун твердо взглянул на юношу. Глаза его как бы вызывали Килгора на спор.

Юноша промолчал. Он смотрел на дверь, и рука его не выпускала рукоять меча. Где–то в конце зала слышался голос Варта, но Килгор не обращал на него внимания. Дверь открылась и все моментально сели на места. В зал ворвался ледяной ветер и понесся по нему, раскачивая подвешенные амулеты и трепля бороды колдунов. Килгор замер, когда ветер коснулся его. И ветер сразу же затих, как бы почуяв врага. Килгор снова ощутил дьявольское присутствие Сурта, на сей раз у него не было никакой защиты, кроме пояса Берлиот и простого меча.

Раздался гром, в зал ворвалась масса ледяного воздуха. Колдуны удивленно переглянулись между собой, чувствуя запах гари и запах заклинания. Они стиснули свои посохи, готовясь отразить нападение.

— Огненная магия во владениях Сурта! — воскликнул один из двенадцати колдунов в наступившей тишине. Тролли заметались в страхе.

— Огненная магия! Чепуха! — фыркнул другой колдун, но все же тревожно осмотрелся, в поисках огненных колдунов.

Килгор боялся выдать себя и сидел, не шевелясь. Глаза его отыскали Варта, который метался по залу в большом возбуждении и неотрывно смотрел на Килгора.

Пронзительным голосом Варт кричал:

— Я сказал, что предатель в плаще Свартгейма, и вы видите, что в зале два таких плаща. Раскройте плащ и вы поймете, что предатель снова пришел, чтобы убить Сурта.

— Предатель! Чепуха! Он мертв, — возразил кто–то. — А может и нет?!

Килгор сидел спокойно, но холодный пот выступил у него между лопаток. Это спокойствие, казалось, озадачило тех, кто начал подозревать его. Никто не подходил к нему и не пытался сорвать капюшон. Несомненно, все уважали Графнгримра и боялись остаться в дураках.

— Трусы, — послышался голос Сурта. Он вошел в зал, неся Килдурин в правой руке. Тяжелая металлическая перчатка защищала его руку. Перчатка была окутана едким ядовитым дымом. — Что вы боитесь этого несчастного смертного, когда он без меча? Пусть здесь окажется тысяча огненных колдунов, но они не смогут теперь остановить меня. — Сурт поднял меч, и весь зал огласился криками. Колдун сел и продолжал. — С этим мечом я — самое могущественное существо, когда–либо появлявшееся из мрака. Несмотря на всю вашу слабость, никчемность и трусость, я возьму вас на службу, когда стану господином Вечной Зимы.

Шар яркого зеленого пламени вспыхнул у него над головой и рассыпался тысячью искр. Сурт поднял голову и искры моментально погасли. Колдуны вскочили на ноги и начали сыпать проклятия, со злобой глядя на зрителей, которые в ужасе съежились.

— Сядьте, идиоты! Не сходите с ума! — Сурт встал и подошел к столу, накрытому черной тканью. Перчатка на его руке зачадила еще сильней. Повалил черный едкий дым. — Мы должны заниматься своим делом, кто осмелится противостоять мне, когда вся земля дрожит при упоминании моего имени?

Наступила жуткая тишина, и тут между ног Килгора прошмыгнула мышь. Она подмигнула Килгору блестящим глазом и пошевелила усами. Килгор сразу успокоился. Он сам не понял, как это произошло, но вдруг юноша поднялся и медленно направился к Ватнару-Сурту. Затем он услышал свой сильный чистый голос:

— Я осмелюсь противостоять тебе, и я не дрожу перед тобой!

Сурт рухнул в кресло, с яростью сжав подлокотники. Он не мог произнести ни слова. Другие колдуны тревожно перешептывались между собой, и затем один из них крикнул: — Графнгримр, не будь дураком! Сейчас ты расстанешься и с жизнью и с магией!

— Я не Графнгримр, — сказал Килгор и скинул с себя плащ. — Хотя Графнгримр своей огненной магией уничтожит любого из вас, кто захочет помешать мне покончить с этим делом. Я должен навсегда уничтожить выходца из могилы, Ватнара-Сурта. Ты принимаешь мой вызов? Или я должен назвать тебя трусом?

Ватнар-Сурт взял меч и поднялся, исполненный мощи.

— Я снова принимаю твой вызов, — раздался громоподобный голос. — И ты, как слабейший, можешь нанести первый удар, а затем я мечом Андуриха пошлю тебя в забвение. Ты знаешь, что теперь, когда меч у меня, у тебя нет ни малейшего шанса меня убить. Твоя голова украсит коллекцию голов моих врагов, которые пытались сделать это. Все головы заколдованы так, что они могут говорить, и ты сможешь вести с ними беседы. Твоя голова будет самой ценной в моей коллекции, так как я ненавижу тебя всеми фибрами моей души. Ты готов сделать попытку? Я вижу, что ты вооружен детской игрушкой. Неужели ты такой идиот, что рассчитываешь убить бессмертного Сурта жалкой железкой?

— В данном случае, это не имеет значения, — перебил Килгор, доставая меч из ножен. — Час твоего уничтожения пробил, Сурт. И я тот, кому предназначено убить тебя. Человек ненавидит то, чего боится, и ты ненавидишь меня, потому что боишься, потому что знаешь, что я убью тебя.

Ватнар-Сурт сделал шаг вперед, размахивая мечом так, что тот загорелся в его руке горячим голубым пламенем, — Я могу сделать тебя таким же могущественным, как я сам — воскликнул он, сверля лицо Килгора холодным пронзительным взглядом.

Килгор невольно поднял свой жалкий меч, как бы стараясь защититься от злобной волны, которая исходила от Сурта. Между ними с треском проскочила искра пламени.

— Я пришел сюда, чтобы убить тебя, — повторил юноша. — Можешь сражаться моим мечом. Твой конец все равно неминуем.

— Тогда наноси первый удар, — предложил Сурт. — А затем ударю я. — Он снял с головы черный шлем. — Твой меч нашел себе нового хозяина, и он уже не будет работать для тебя.

— Этого никогда не произойдет, — возразил Килгор и прочел про себя руны, начертанные на мече.

Он сконцентрировал все свои внутренние силы, ненатуральное голубое пламя меча моментально погасло, и на нем проступили золотые письмена. Затем меч загорелся ровным желтым пламенем. Сурт не шевельнулся, хотя меч обжег ему руку:

— Наноси удар. Или ты думаешь, где Графнгримр? Ведь ты нуждаешься в нем сейчас. Как же он завел тебя сюда и бросил одного?

— Он здесь, только ты не видишь его, — ответил Килгор, хотя чувство беспокойства и неуверенности шевельнулось в нем.

Сурт ответил презрительным фырканьем.

— Тогда молись своим богам, которым ты поклоняешься. Твой конец в моих руках. — С неколебимым достоинством он опустился на колени, чтобы принять удар Килгора.

Килгор глубоко вздохнул и взялся обеими руками за меч. И затем в его ухе прозвучал голос. Голос Графнгримра:

— Рог. Вспомни загадку и пророчество.

Килгор колебался, предполагая, что это всего лишь штучки Сурта. Он прикоснулся к рогу, который висел на том же кожаном истлевшем ремешке, на котором висел у своего старого хозяина Вультера. Он не видел ничего, что указывало на то, что Графнгримр рядом.

— Рог! — настаивал голос.

— Рог, — громко повторил Килгор.

— Что? Его первый удар будет звук рога? — колдуны переглядывались. Одни насмешливо, другие озадаченно.

Лицо Сурта потемнело, а затем побелело, когда он увидел старый рог.

— Я знаю этот рог. Он принадлежал Вультеру, которого я убил, и оставил его труп на растерзание волкам и воронам. Ты тоже найдешь себе безымянную могилу, если веришь в пророчество рога.

— Что за пророчество? — тревожно спросил один из колдунов. — Мы не хотим иметь дело с пророчествами.

— Трижды протрубит рог Альфаров, и все Альфары соберутся возле него, и остров, по имени Грим, окутается дымом и пламенем, — вспомнил колдун в пурпурной мантии.

— Дурацкая сказка, которую сочинили Сциплинги, — хмыкнул Сурт. — Кто тебе дал рог? Наверное, сам Эльбегаст?

— Нет, всего лишь старый свинопас.

Сурт выругался, и тут же раздался звук рога. Килгор начал трубить, и этот звук разнесся по всему залу, пролетел через стены дворца. Когда Килгор опустил рог, можно было слышать, как эти звуки улетают все дальше и дальше, через пустынные равнины и каменные утесы. Колдуны переглядывались между собой. Одни фыркали презрительно, другие в тревоге сжали посохи.

Ватнар-Сурт хмыкнул и для пробы взмахнул мечом, который разгорелся еще ярче. Вероятно, он жег Сурта даже сквозь металлическую перчатку. В зале запахло паленым мясом. Килгор почувствовал, что у него волосы зашевелились на голове. Ведь Сурт готовился нанести удар, и к тому же произносил заклинания, чтобы наверняка покончить с Килгором. Про себя юноша снова и снова произносил письмена на мече, и меч отвечал ему, вспыхивая каждый раз золотым пламенем.

И когда Сурт нанес удар, меч пролетел в воздухе мимо головы Килгора, обдав его лицо жаром и ударился о каменную колонну. Раздался звон, и посыпались обломки камня и льда. Килгор ахнул. Все произошло так быстро, что он не успел осознать опасности и теперь с радостью почувствовал, что жив.

— Килдурин не хочет убивать своего господина, — проговорил он. — В конце концов, ты убьешь себя сам.

Сурт уперся острием меча в пол, и ненавидящими глазами пронизывал Килгора. Он не обращал ни малейшего внимания на дымящуюся перчатку и свою обожженную руку.

Килгор снова дунул в рог, а Сурт напал на него раньше, чем юноша успел опустить рог. И снова меч просвистел рядом, хотя Сурт крепко сжимал его обеими руками. Колдуны зашумели и начали распевать заклинания, чтобы уничтожить наглеца Килгора, но Сурт презрительно махнул им рукой. Его лицо и руки почти светились. Он призвал на помощь все свое могущество, всю энергию, которая была в нем.

— Дуй в рог третий раз, и помни — это мой последний удар.

— И он тоже будет безрезультатен, как и два предыдущих, — рявкнул Килгор, поднимая рог и набирая воздух в легкие. И тут Сурт не выдержал, он злобно выругался и попытался ударить Килгора. Меч пролетел мимо и со звоном врезался в каменный пол, высекая искры. Сурт злобно крикнул и снова ударил Килгора. Юноша не успел протрубить. Он отскочил назад. Его протесты утонули в свисте меча, в грохоте рушившихся стен и колонн, которые падали под ударами Килдурина. Килгор пытался прятаться за колонны, но Сурт сносил их одну за другой. Град каменных обломков заставил колдунов попрятаться и наблюдать за происходящим из безопасного места. Все зрители, мелкие колдуны и тролли поспешно убегали.

Сурт схватил меч обеими руками, несмотря на невыносимый жар, исходивший от него, и рубил изо всех сил. Лезвие просвистело рядом с ухом Килгора так близко, что юноша почувствовал дыхание колдуна.

Это была битва между мечом и Суртом, и Сурт был недалек от победы. Килгор непрерывно отскакивал, уклонялся с такой ловкостью, что удивлялся сам. Вероятно, ему помогал Графнгримр в этом соревновании со смертью. Юноша заметил, что Сурт умело маневрирует, стремясь загнать противника в угол, где ему было бы легче его прикончить. Килгор тревожно оглянулся, ища Графнгримра, но не увидел его. В отчаянии он пытался бежать, но Сурт каждый раз загораживал путь. И наконец, Килгор почувствовал спиной каменную стену. Сурт с торжествующим хохотом ринулся вперед. Меч ударился в стену, и на пригнувшегося Килгора посыпались камни. Килгор упал прямо в ноги Сурту, который как раз откинулся назад, занося меч для следующего удара. Килдурин сверкнул в воздухе, но юноша успел откатиться в сторону. У него оказалась легко оцарапана рука. Сурт испустил рев ярости и разочарования: ударом он отсек себе левую ногу.

В наступившей мертвой тишине Сурт выронил дымящийся меч, и тот зазвенел на полу. Он медленно повернулся к Килгору и посмотрел ему в лицо со страшной ненавистью. А затем хрипло произнес:

— Ты выиграл. На этот раз я убил себя, и Ватнар, наконец, умрет. Но настоящий Сурт еще жив! И он будет мстить. На этот раз я покидаю тебя. И ты станешь все время в страхе ждать моего появления, не зная, в каком обличье я окажусь. Новый и более могущественный, чем раньше.

Колдун упал в лужу собственной крови. Одиннадцать колдунов собрались вокруг него, не обращая внимания на Килгора.

— Можем ли мы спасти тебя от смерти, великий Сурт? — спросил самый старый, становясь на колени возле неподвижного тела.

Ответа не было. Колдун сказал остальным:

— Я думаю, что Сурт не хотел больше жить в этом дряхлом теле. Он решил найти себе более сильное. Хотя Ватнар был ему хорошим слугой.

— Зато последним, — добавил одноногий колдун. — И на этот раз Сурт ослаб. Теперь ему для восстановления сил потребуется много времени. Но хотя я и знаю, где он будет скрываться, я не скажу.

— Даже, если тебе придется умереть вместе с названием этого места? — Графнгримр медленно материализовался в зале с посохом в руках.

Колдуны отпрянули, торопливо шепча защитные заклинания. Одноногий хмыкнул:

— Ватнарсмаунд. Но я не уверен, что вы убили его.

— Килгор, возьми меч, — приказал Графнгримр. — Нужно убить его, пока его могущество в упадке.

Килгор взял меч, вложил в ножны, чувствуя рукой холодную сталь. — Я должен кое–что сделать, — вспомнил он, поднося к губам рог.

— Нет, — Графнгримр схватил его руку и показал на Сурта.

Колдуны в трепете отступали назад, закрывая лица руками.

Вокруг Ватнара сгустилось ледяное облако. Килгор в страхе отступил, не отрывая глаз от кружащейся ледяной пыли, которая все сгущалась и начала постепенно принимать форму. Графнгримр рявкнул на Килгора, приказывая ему поторопиться. Тролли и колдуны в панике бросились бежать.

— Это бык! — прошептал Килгор.

Тошнота подступала к горлу. Он поднял меч, как щит, отгородясь от жуткого создания, которое обретало форму и теперь тяжело, угрожающе дышало могучей грудью. Чудовище было огромно и страшно. Кровь запеклась у него на спине и боках, где была полосками содрана шкура. Черные безумные глаза уставились на Килгора. Колдуны, до этого момента парализованные страхом, вдруг ожили и бросились к дверям. Бык с огромной скоростью метнулся за ними, расшвыривая рогами в разные стороны. Килгор опустил меч, и страшный зверь вдруг резко остановился и повернулся к своему врагу. Он долго стоял, низко наклонив голову, и что–то обнюхивал на полу. Зверь излучал злобу.

Килгор и Графнгримр замерли неподвижно. Стряхнув капли пота со лба, Килгор прошептал:

— Что это за чудовище? Оно реально или привидение? Можно убить его?

— Конечно, — пробормотал Графнгримр, — но никто не знает, что сделает привидение. Я думаю, он просто хочет напугать тебя и сбежать. Дай ему уйти, чтобы даже в этом ты не сделал какой–нибудь глупости.

Килгор схватил рог Вультера, зная, что его звук прогонит Сурта даже в этом новом жутком обличье, и протрубил. Звук рога прокатился по коридорам и туннелям Гримшлага и затих далеко на равнине. Бык опустил голову еще ниже, издал страшный рев и исчез, но его рев долго еще прокатывался по Гримшлагу.

— Ты все–таки протрубил, — крикнул Графнгримр. — Теперь нам надо побыстрее бежать, чтобы не погибнуть здесь.

И где–то в глубинах Гримшлага раздался грохот. Во двор изо всех выходов вылетели перепуганные тролли. Могучая крепость затряслась снизу доверху. Слышался треск, это рушились подземные туннели Гримшлага, навсегда заваливая многочисленные входы и выходы из него.

Асни и Скандербег не спали всю долгую ночь. Они не говорили и не двигались до тех пор, пока не наступило утро, и варгульфы не бросились обратно в Гримшлаг. Затем Асни поднялась и подозвала Ньяла и Скулда.

— Настало время расходиться, — сказала она. — Но через три дня Гардар оживет снова.

Скандербег оторвался от своих мрачных мыслей.

— Это я виноват. Почему я не пошел с ним? Я просто боялся, вот почему. Старый трус.

— Тихо, колдун, — перебила Асни. — Харк, что это, ты слышишь?

— Да, — произнес Скандербег, когда чистый звук рога раздался вдали за курганами.

И затем прозвучал новый сигнал, чистый и звенящий. После долгого молчания повторился третий звук, принесший с собой волны холодного воздуха. Вскоре растаял и он.

Скандербег вскочил и взлетел на вершину кургана. Он стал всматриваться в сторону Гримшлага, нс обращая внимания ни на ветер, ни на варгульфов. Колдун погрозил кулаком крепости и разразился ужасными заклинаниями, которые заставили содрогнуться Асни. Слезы застыли в бороде Скандербега ледяными шариками.

Люди Скулда тревожно смотрели на колдуна.

— Что это? Чей это рог?

— Рог Вультера, — проговорил Скандербег. — Существует пророчество Эльбегаста об этом роге. Слушайте меня… — но никто не слушал его. Всех охватила тревога.

— Это Килгор, — ровным бесстрасным голосом объяснила Асни. — Мы проиграли, старик. Слезай оттуда, пока варгульфы не стащили тебя.

— Пусть, — ответил Скандербег, совершенно упав духом. Плечи его опустились, и посох выскользнул из его пальцев. — Килгор, вероятно, погиб. И я сам привел его к гибели. Это последнее, что сделал Скандербег-колдун. Я сломаю свой посох, откажусь от магии, и никогда не забуду этот день печали и горя.

— Скандербег, — начала Асни, но тут раздался крик, вырвавшийся из сотен глоток. Они оба обернулись к Гримшлагу, ожидая увидеть Сурта с сонмом его демонов, летящих к людям на туче ярости, желая уничтожить все и вся на пути.

Но увидели сверкающую желтую лаву, которая в дыму изливалась из трещин в основании крепости. Гейзеры извергали пар и шипели, как змеи, когда огонь достигал их подземных жилищ. Земля стонала и дрожала. Открылась огромная трещина, и вся река моментально превратилась в пар, окрасив стены ярко-оранжевыми пятнами. Крепость доживала последние минуты, и все ее обитатели, — кто еще не погиб в огне, и не был сварен горячим паром или засыпан камнями, — поспешно убегали из проклятого места прямо на поджидавших их гардарцев.

Люди Гардара с криками торжества схватили оружие и приготовились к бою. Они бросились к Асни, стоящей на вершине кургана.

— Приказывай, королева! — Скулд в огромном возбуждении забрался на курган. — Они в ловушке между Гримшлагом и нашими рядами. Мы можем избавить Гримшлаг от большинства колдунов и троллей. Какова твоя воля, королева?

Асни колебалась мгновение. Подняв молот, она крикнула:

— Вперед! Смерть им! Месть за Килгора!

Этот крик подхватили люди Скулда и Ньяла, и, как только первые группы беглецов достигли воинов Гардара, началась битва.

В призрачном свете подземного огня, под черными облаками пыли и дыма, миньоны Сурта встречали свою смерть.

Земля последний раз содрогнулась в страшной судороге. Гора, где стоял Гримшлаг, превратилась в затычку в котле Муспелл. Давление в котле стало очень большим, и затычка внезапно взорвалась с ужасающим грохотом. Гримшлаг исчез, и его каменные обломки упали на ледяные поля и мрачные горы за много миль отсюда. Облака черной пыли и пепла закрыли бледное небо, и пошел дождь, как тяжелые черные слезы.