Меч и сумка

16

Незнакомец шел медленно, тяжело опираясь на посох. У него не было фонаря, и путники не могли рассмотреть его лицо. Остановившись поодаль, он старался увидеть их в темноте.

— Я не гостеприимен по своему характеру, — обратился человек, — но не хочу, чтобы вы замерзли на пороге моего дома. Мой дом мал, но там есть очаг, и он совсем рядом, на другой стороне кургана. Идемте со мной. Путешественники редко меня беспокоят. — Незнакомец снова стал подниматься на курган, не оглядываясь, идут за ним, или нет. На вершине он остановился, чтобы подождать их.

— Меня зовут Ватнар, — представился незнакомец. Лицо его в полумраке казалось мертвенно бледным. — Я построил себе дом рядом с курганом, где захоронен король, имя которого я ношу.

— Ватнармаунд, — сказала Асни, пристально глядя на него. — Я помню.

— Я не спрашиваю ничего и не хочу, чтобы мне задавали вопросы, — продолжал Ватнар, поворачиваясь к дому.

Килгор заметил, что человек очень маленького роста, но крепкий и широкий, даже устрашающий. В нем чувствовалась огромная сила. Рука, стискивающая посох, была вдвое больше руки Килгора. Юноша взглянул на него с благоговейным трепетом.

Дом и все хозяйственные строения прилепились к краю холма. На крыше была настлана солома. Жилой дом выглядел маленьким: две комнаты внизу и небольшая спальня наверху. На первом этаже — кухня. Когда они вошли, Килгор едва не выскочил обратно, увидев женщину-тролля; она тоже перепугалась и от неожиданности свалилась со стула. Килгор коснулся меча и почувствовал, что он дрожит, как никогда раньше. С любопытством юноша глядел на существо с зелеными глазами, которое боязливо наблюдало за ним из коридора.

— Гилитрут, подай гостям поесть, — приказал Ватнар. — Можете повесить плащи у огня, пока едите.

Все сели за стол, и тролльчиха принесла масло, сметану, и густой суп с мясом. Путники ели в полной тишине, и Ватнар даже не смотрел на гостей. Килгор бросал любопытные взгляды на тролльчиху. У него в голове бурлили вопросы, но он сдерживал себя. Один вид Ватнара мог отбить любопытство у кого угодно. Его лицо блестело, как полированный камень, лоб перерезывали две морщины, больше похожие на трещины в камне. Рыжая борода и волосы обрамляли лицо с острыми пронзительными глазами. Когда Ватнар дышал, ноздри его раздувались, будто в нем кипел гнев.

После еды убрали посуду, и наступила тишина. Наконец, Скандербег заговорил, но Ватнар даже не поднял глаз со своих стиснутых рук.

— Мы благодарны тебе за гостеприимство. Ночь слишком ужасна. Мы пришли издалека и очень устали.

— Тогда вам нужно сразу лечь спать. К сожалению, у меня одна постель, на ней и можете устроиться. А я предпочитаю спать в сарае.

Скандербег поклонился.

— Благодарю за гостеприимство. Вы щедрый хозяин, если предлагаете свою постель гостям.

— Я настаиваю, чтобы вы спали здесь, — перебил Ватнар. — Я никогда здесь не сплю. — И он положил тяжелую руку на три соломенных тюфяка.

Асни взяла самый короткий тюфяк. Она пожала плечами:

— Вообще–то мне все равно, где спать, но я, действительно, давно не спала на настоящей постели.

— Тогда я покидаю вас, — сказал Ватнар. — Должен предупредить, чтобы вы не открывали дверь до восхода солнца, кто бы в нее не стучал. Здесь много привидений. Вы можете подумать, что во двор прискакали всадники, но не вздумайте выходить. Если услышите что–нибудь, не зажигайте света и не высовывайте носа. Если вы не послушаетесь меня, то я не поручусь, что с вами не случится крупных неприятностей.

— Благодарю, — кивнул Скандербег, — примем твои слова к сведению.

— Тогда доброй вам ночи. Гиллитрут, следи за огнем и смотри, чтобы было тепло. — Бросив последний взгляд, Ватнар вышел и послушал, как Килгор закрывает дверь на засов.

Затем его шаги направились к сеновалу, и вскоре все стихло.

Килгор вздохнул с облегчением и обменялся взглядами со Скандербегом.

— Не очень–то приятный хозяин? — заметил Килгор, когда они вытянули усталые ноги на тюфяках и стали наслаждаться теплом и покоем.

Тролльчиха хлопотала возле огня, хотя он и так горел ровным пламенем.

— Не беспокойся, — обратился к ней Скандербег. — Он не погаснет. Если и погаснет, я сам разожгу очаг.

Гиллитрут сцепила когти и закрыла глаза.

— Я не могу оставить огонь ни на секунду, — пролепетала она, дрожа до самых кончиков ушей, которые были, как у кошки. — Если он погаснет, то завтра я буду в супе, а это совсем неприятно. Сегодня вечером был суп из моего кузена Блигра, а на прошлой неделе он поймал в ловушку какого–то незнакомого мне тролля. Так что вы не думайте, что он пожалеет меня.

— Суп из тролля? — переспросил Килгор изменившимся голосом.

— Теперь уже поздно думать об этом, — резонно заметила Асни. — И потом, суп был не так уж плох.

— Всем нужно есть, — согласился Скандербег. — И тролли ничем не хуже другой дичи.

С этими словами он завернулся в плащ и довольный вздохнул, как будто он спал на пуховой перине, а не на соломенном тюфяке. Гиллитрут показала спальню Асни, там стояла одна кровать у стены. Сама тролльчиха легла на подстилку возле двери.

— Что ты думаешь о нашем хозяине? — прошептал Килгор.

— Очень странный тип, — зевнул Скандербег. — Спи, забудь о нем. Тот, кто ест троллей, не может быть эксцентричным. — Последние слова перешли в храп.

— Скандербег! — толкнул его Килгор.

— В чем дело, — встрепенулся колдун.

— Меч. Он звенел, когда мы пришли сюда. Ты думаешь, это Гиллитрут?

Скандербег помолчал.

— Может быть. А может, привидения, о которых говорил Ватнар. Постой на страже, Килгор, и охраняй нас.

Килгор вздохнул. Меч гудел и вибрировал. Он не давал ему уснуть. Наконец, он решил отцепить его, и тут крик из комнаты Асни полностью привел его в себя. Схватив меч, он рывком распахнул дверь, позволив свету очага осветить комнату. Асни старалась зажечь лампу.

— Что случилось? — спросил Килгор.

— Кот бродит по балкам, — сказала девушка, поднимая лампу, чтобы осветить потолок. — Ты видел, как он метнулся, когда открылась дверь?

— Кот? Нет, я не видел кота. Да и что он может сделать плохого? — Килгор был готов рассмеяться при виде Асни. — Она побледнела от страха, глаза неестественно расширились. — Что за кот? Он тебе не приснился?

— Я слышала, как он ходит, а затем он прыгнул на постель и сел мне на грудь, — тихо объяснила она. Он становился все тяжелее и тяжелее, пока не стал тяжелым, как лошадь. Я едва могла вдохнуть воздух, чтобы крикнуть. Если бы я не крикнула, он задушил бы меня.

Килгор и Асни молча взглянули на Скандербега, который быстро обыскал комнату.

— Привидение, — решил он. — Тебе хотят зла. Что было в твоей руке, когда ты проснулась?

— Клочок соломы. Может, что–то превратилось в солому, когда вошел Килгор?

— Возможно, — кивнул Скандербег. — Иди на мое место у огня. Я лягу здесь и посмотрим, может, оно вернется.

Асни свернулась у огня, но спать она не могла. Девушка смотрела в потолок широко раскрытыми глазами.

— Если это чудовище явится снова, я разнесу его молотом в клочья. Я буду слушать, если Скандербег уснет и захрапит, я вышибу эту дверь. Зря мы пришли сюда. Лучше замерзнуть, чем воевать с привидениями.

Гиллитрут заворочалась возле двери:

— Каждый, кто спит в той постели, утром умирает, — пробормотала она. — Так было с тех пор, как я сюда пришла. Если вы хотите остаться живыми, нужно положить рядом баранью кость.

— Я лучше положу меч, — сказал Килгор. — Так, значит, вот оно что. Кровать для привидений. Сколько же гостей хозяин положил на нее?

— Много, — зевнула Гиллитрут. — Я давно потеряла счет.

— Посмотрим, как привидениям понравится иметь дело с колдуном, — усмехнулась Асни.

Огонь в очаге почти угас. Килгор начал клевать носом и дремать. Ему снилось ржание лошадей во дворе. Эти звуки разбудили его, и он понял, что это не сон. Перед домом слышалось ржание лошадей и голоса людей.

Килгор тихо встал, перешагнул через Гиллитрут и припал к щели в двери. Три всадника ехали от дома к кургану, где на вершине мерцал голубой свет. Килгор теснее прижался к трещине, чтобы получше рассмотреть. Сердце его бешено колотилось. Из старых сказок юноша знал, что голубой свет на могильном кургане говорит о том, что в кургане спрятаны сокровища. Он бросился к окну, чтобы его открыть.

— Нет, нет! — в ужасе прошептала Гиллитрут. — Он всех нас бросит в котел, если узнает, что ты смотришь на улицу.

— Там в кургане клад, — проговорил Килгор. — Кто эти люди? Искатели клада?

Она покачала головой:

— Они не люди. Они колдуны. Я могу сказать только это. Что ты делаешь? Нельзя открывать дверь. Он задушит меня и бросит в котел.

Килгор задержал руку на дверном засове.

— Почему ты не убежишь отсюда? Что тебя держит здесь?

— И попасть опять в грязное логово троллей? Лучше пусть меня зарежут и поджарят, — презрительно поджала губы Гиллитрут.

— Ну, раз так, ты сама это выбрала, — ответил Килгор, открывая дверь. — Асни, — прошептал он. — Я выйду. Впусти меня, когда я стукну четыре раза.

— Сокровище или нет, но это колдуны самого Сурта, — вздохнула Асни. — Лучше бы мы не останавливались здесь.

Килгор выскочил на улицу и укрылся в тени дома. Меч звенел и вибрировал очень сильно. Звук был подобен жужжанию потревоженного роя. Килгор пошел за колдунами, перебегая от одного темного места к другому. Ветер на кургане набросился на него и швырял осколки льда, когда юноша укрылся за камнем, чтобы прислушаться. Раздалось лошадиное фырканье, он присмотрелся и заметил трех лошадей, привязанных к кустам. До вершины оставалось немного, но голубой свет исчез. Килгор осторожно пошел туда, где был вход в курган. Юноша прикрывал лицо от укусов ветра. Он знал, что идя против ветра, не выдаст шумом своею приближения тем, кто находится впереди. Зато любой звук, который произведут они, достигнет его ушей.

Ветер донес чей–то голос, как будто говорил бесплотный дух. Слов было не разобрать: то ли стишком далеко, то ли говорили на незнакомом языке. Килгор обошел холм, чтобы иметь некоторое преимущество, если придется вступить в бой, и укрылся за камнем.

Он увидел трех колдунов, которые шли тихо, переговариваясь между собой и не глядя по сторонам. Они были уверены, что никто не осмелится подглядывать за ними. В руках у них не было ничего, кроме посохов, обычного оружия и колдовских сумок. Это, конечно, не кладоискатели. Они пришли сюда на встречу с духами или привидениями. Килгор беспокойно осмотрелся, ища путь к отступлению. Он ие хотел иметь никаких дел с мертвецами.

Пока юноша раздумывал, в глубокой расщелине под плоским камнем вспыхнуло голубое пламя. Стиснув рукоять меча, который тревожно вибрировал, он подошел к камню и попытался заглянуть в расщелину. Там, конечно, царил кромешный мрак, и Килгор ничего не смог увидеть, однако, почувствовал влажный воздух, и запах гниения. С мечом в руке, который немного освещал путь, он проскользнул в расщелину. Это удалось ему без большого труда. В слабом сиянии меча юноша увидел, что оказался в темной грязной нише, где валялись гнилые тряпки, сучья и нечто, которое, по-видимому было костями. Все это выглядело достаточно безобидно, и потому Килгор смело забрался внутрь. В большом разочаровании он осматривал земляные стены и камни. Сокровищ здесь не было. Скандербег вдоволь поиздевается над ним и отругает, что он отправился один ночью на кладбище, да еще когда кругом враги. Мысль о врагах пронзила Килгора до мозга костей. Он торопливо пополз к выходу, но как только юноша высунул голову наружу, услышал шум позади. Килгор быстро повернулся и ничего не увидел, но в слабом сиянии меча мелькали тени. Меч весь трясся, предупреждая об опасности. Что–то шипело и царапалось о камни. Подняв меч, Килгор заметил движущуюся тень. Два огненных шара вспыхнули во тыле. Килгор присмотрелся и увидел шипящего кота. Когда юноша позвал его и протянул руку, кот, дико взвизгнув, метнулся вверх. Дважды обежав нору, он скрылся за камнем. Килгор с большой осторожностью заглянул за камень. Он вовсе не желал, чтобы кот укусил его, но к своему удивлению, кота не обнаружил. Зато нашел подземный ход, ведущий вглубь кургана. Место, где он стоял, было всего лишь переходной комнатой. Основная часть подземелья лежала дальше. Откатив в сторону несколько камней, Килгор расширил отверстие, чтобы можно было пролезть внутрь него, и в награду за это в нос ему ударил спертый воздух подземелья. Он много раз слышал, что люди, откапывающие старые курганы, мгновенно умирают, когда вдыхают смертельные испарения, скопившиеся в подземелье за долгие годы. Юноша осторожно заглянул в отверстие.

Меч в этой части подземелья вспыхнул вдвое ярче, чем обычно. Он приказал юноше войти, тянул его, но Килгор колебался. Он с благоговением смотрел на сокровища, которыми была полна комната. Он разглядел разные золотые безделушки: кубки, сосуды — большие и маленькие, гладкие и украшенные орнаментом; шлемы и шиты, доспехи и украшения. Все это лежало на полу, образуя бесценный ковер. Сердце Килгора почти остановилось при виде такого огромного количества золота, серебра, драгоценных камней, всего, собранного в замках и богатых домах Гардара. Здесь и сокровища Вольфгангеров. Никогда раньше Килгор не видел такого великолепного зрелища. Он уже хотел прыгнуть туда через сделанное им отверстие. Но туг его взгляд упал на каменную гробницу, стоящую в центре усыпальницы, где лежал мертвый король в алой роскошной одежде. Истлевшие руки сжимали рукоять длинного сверкающего меча. Вокруг стояли разные деревянные сосуды с подарками и приношениями. Теперь все сгнило и превратилось в прах и тлен. У Килгора возникло жуткое ощущение, что мертвый король смотрит на него краем своего пустого глаза. Как будто он не хотел отдавать сокровища. Юноша осторожно вернулся в переднее помещение. Услышав шум позади, он снова заглянул в усыпальницу, и увидел кота, который бесстрашно сидел на груди мертвого короля и смотрел недобрыми зелеными глазами на Килгора.

Юноша поставил камни на место и вылез наружу. Он еще не был уверен, что обнаружил. С удовольствием Килгор разрешил ветру сдуть с себя пыль подземелья и поспешил в дом. Там он увидел, что дверь сорвана с петель.

Когда на его стук откликнулась Асни, юноша вошел и увидел, что дом полон серного дыма, а Гиллитрут стонет, плачет и находится в полной истерике.

— Ты долго отсутствовал, — натянутым звенящим голосом сказала Асни. — У нас произошли неприятные события. Жаль, что не было тебя и твоего меча. Его нам очень не хватало.

— Ерунда, — возразил Скандербег, закутываясь в плащ и присаживаясь поближе к огню. Было заметно, что он дрожит.

Килгор в изумлении посмотрел на спальню. Все ставни и стены обуглились, а постель дымилась.

— Привидение напало на Скандербега, и тот ударил его огнем. Скандербег сжег все, а привидению это не повредило, — объяснила Асни. — Я пыталась убить его, но молот побеспокоил его не более, чем укус комара. Оно неуязвимо ни для чего.

— Это опять кот? — спросил Килгор, глядя на дверь.

Скандербег покачал головой. Он выглядел совсем седым и старым. Колдун тихо прошептал:

— Это был опять бык, Килгор. Нас спасло только то, что он искал тебя. Я видел, что он просачивается в замочную скважину как туман, и я ударил его всей магией, какая есть в моем распоряжении, но она его не тронула. Асни высадила дверь, но он проскочил мимо нас и понесся вверх по склону кургана. Я не знаю, что на него подействовало, почему он изменил свои планы. Ты не встретил его, когда возвращался?

Килгор покачал головой.

— Но зато я видел кота. Он был в подземелье кургана, когда я влезал туда, и оставался там, когда я уходил. Я думаю, что кот и бык — это одно и то же. Бык сначала посетил вас, пока я карабкался на курган, а затем в виде кота сопровождал меня внутрь.

— Он не напал не тебя? — спросила Асни.

— Нет, он только смотрел и шипел. Но он может навредить мертвому королю. Когда я уходил, кот сидел на его груди.

— Ватнар, — прошептала, нахмурившись Асни. Это имя мне знакомо. Я когда–то учила всех королей Гардара, и среди них были сотни Ватнаров. Но один из них запал в мою память. Пророчество… Проклятие…

— Теперь это не важно, — перебил Скандербег тревожно. — Что еще ты видел там?

— Мертвый король держал меч, который совершенно не заржавел. И у него была черная рукоятка. Мне показалось, что король смотрит на меня. А затем кот сел на его грудь и с ненавистью взглянул на меня. После этого я ушел. Но сокровище огромно. Там, должно быть, собрано все золото королей Гардара.

— Конечно, — подтвердила Асни. — И это, наверное, меч Тирфинг. Говорят, он волшебный и принадлежал Тирфингам, которые правили Гардаром до Вольфгангеров. Он хранился в сокровищнице моей матери, а не в усыпальнице Ватнара. Ватнары правили Гардаром почти шестьсот лет назад. Этот меч не мог оказаться похороненным с Ватнаром.

— Тогда как же он попал туда, если, конечно, это он? — спросил Килгор. — Кто–то положил его позже?

— Я знаю, что Тирфинг был в нашей сокровищнице, — повторила Асни. Но даже зная, кто украл наше сокровище, я не могу себе представить, зачем им понадобилось вкладывать меч в руки мертвеца. Хотелось бы мне вспомнить все о Ватнарах.

— Сейчас не до этого, — перебил Скандербег. — Меня больше беспокоит живой Ватнар, который вернется утром. Ведь не поверит же он нам, что мы забыли погасить свечу.

— Нам ничего не нужно объяснять Ватнару, — решил Килгор. — Уйдем сейчас. Может, мы замерзнем, зато не будем кипеть в похлебке. Солнце скоро взойдет.

— Но это ужасно невежливо, — возразил Скандербег.

— Он был тоже не очень вежлив, — заметил Килгор. — Все же это он предоставил нам постель, куда приходят привидения. Если он просто старый чудак, то будет рад, что мы уйдем и не станем завтракать. Я думаю, мой желудок не выдержит тролля. — И он начал собирать мешок, уверенный, что все тут же последуют его примеру и не потребуют объяснений.

— Тогда давайте не терять времени, — согласился Скандербег. — Все что угодно, только не постель с привидениями и суп из тролля.

Путники ушли из дома Ватнара, все время оглядываясь. Никто их не преследовал, только залаяла собака. Когда они прошли быстрым шагом несколько часов, оставив за собой вполне порядочное расстояние, то рискнули, наконец, перейти на более медленную ходьбу. Близился рассвет, но небо было затянуто облаками, и все время моросил дождь. Вид кладбища в такой серый пасмурный день наводил на Килгора тоску и мрачные предчувствия. Он часто дотрагивался до меча, думая, как же все будет, когда ему придется встретиться с Суртом. Кто он такой? Простой смертный. И он осмелится бросить вызов самому могущественному из ледяных колдунов, настолько могущественному, что он мог погасить само солнце. Глядя на бледное зарево, разгорающееся на востоке, юноша думал, что битва уже скоро.

Не обращая внимание на дождь и сырость, Асни вела их вперед по узким извилистым тропам, внимательно просматривая путь с каждого холма. Вскоре она уверенно свернула в сторону длинного пологого подъема. Когда путники добрались до вершины, они увидели перед собой низкую серую равнину. По долине протекала река, прорезавшая себе могилу в черных базальтовых глыбах. В центре долины стоял остров из черного камня, выступающий над водой, как гигантский пьедестал. На нем возвышалась крепость. Клочья тумана рвались о пики башен и зубцы стен.