Марианна. Их головная боль

Глава 7 — Тяжелый разговор

— Итак, леди Марианна, пришло время ответить на несколько наших вопросов, — проговорил первый судья — Кортес, внимательно посмотрев на меня.

Стараясь не отводить взгляда, после пережитого неловкого момента, я спокойно кивнула. Если надо ответить на вопросы, что ж, без проблем, мне скрывать нечего. Ну, почти нечего, но об этом никто и никогда не узнает. Хотя, возможно, но это, конечно, не точно, когда-то я и сама захочу поделиться этим со своей будущей семьей: мужем и детьми. Но до этого еще дожить нужно, ведь я пока замуж точно не собираюсь.

— Расскажите нам все, о чем вы знаете или слышали, — попросил второй судья — Джеймсом.

— Думаю, я знаю не больше вашего, — фыркнула я. — И, как я уже говорила, у меня был период стресса после смерти отца, поэтому я не слишком зацикливалась на чем-то.

— Кроме магазинов, — хмыкнул друг прокурора — Сайман.

— Каждый справляется со стрессом так, как может, — непреклонно заявила я, гордо вскинув голову.

Да и что я могу сделать? Прошлое, особенно прошлое Марианны я вот никак не могу изменить. Ей бы вообще крупно повезло, если бы мужчины в итоге разобрались в этом деле и сняли с нее все обвинения. Но, как я уже заметила, прошлое нельзя изменить, и Марианны больше нет. Есть я.

— Допустим, что это так, — кивнул спокойно Кортес, не меняясь в лице. — Как же тогда вышло, что вы так резко скинули оковы своего стресса и пришли в себя, при этом так сильно изменившись?

— Я подслушала разговор мачехи и адвоката. Адвокат заверил мачеху, что у него все под контролем и меня посадят. Трудно не прийти в себя, когда узнаешь что-то настолько ошеломляющее, — пожала я плечами, криво улыбнувшись.

— Хорошо. Когда вы об этом узнали? — спросил Сайман.

— Позавчера.

— И? Почему сразу же не начали действовать? Не пошли искать прокурора, который вел ваше дело, раз уж адвокат оказался не самым порядочным служителем закона.

— Стресс, отчаяние и бессилие не лучшие союзники, не находите? — спросила я, вспомнив беспомощность настоящей Марианны. — Я была напугана и действительно не знала, к кому мне можно обратиться.

— То есть, вы просто ждали?

— Нет, — покачала я головой. — Я наглоталась пилюль…

— Пилюль? — переспросил пораженно Джеймсом.

Понимаю его недоверие. Я и сама прекрасно осознаю, что не сильно похожа на человека, который решил закончить свою жизнь настолько радикальным способом. Кроме некоторой бледности, которая вполне может быть воспринята всеми моей прирожденной чертой, доказательством моей «аристократичности», я вполне нормально себя чувствую. Причем как внутри, так и снаружи.

— Да, все верно, — спокойно кивнула я, стоически выдержав три прищуренных взгляда.

Вот же, судьи и конь! Или, может, в этом мире все мужчины такие?

С виду красивые, ничего не скажешь, но внутри просто невероятные… снобы. Да-да, их скепсис и собственная значимость просто раздражают. Джеймсом же реально предупреждал Саймана не прижиматься ко мне, чтобы у меня не было возможности притянуть его за… причинное место брак заключать. Дикость какая-то!

Еще и прокурор, манипулятор и интриган. Нет, чтобы заверить меня, что все хорошо, помочь. Он сначала заставил меня стоять у двери, а после задавал свои вопросы, уже зная, что я невиновна. О том, что я чувствовала, когда он засмеялся и упоминать не стоит.

— Хорошо, что еще вы слышали? — спросил со вздохом Кортес.

— Ничего, — так же вздохнула я, внимательно покопавшись в памяти. — Я была не в себе и не стала больше слушать.

— Плохо, — не скрывал своего недовольства Сайман. — И больше вы ни о чем не знаете, как я понимаю? — задал риторический вопрос мужчина.

— Почему же? — хмыкнула я. — Я считаю, что это продуманный план мачехи. Скорее всего, что-то не так с завещанием. Отец умер слишком неожиданно, вряд ли она успела все идеально подготовить.

— Вы еще не видели завещание, я правильно понимаю? — заинтересованно уточнил Кортес.

— Да, — кивнула я.

— Вы могли узнать последнюю волю своего отца после десяти траурных дней, но не сделали этого, почему?

— Стресс, — нагло соврала я, отвернувшись.

— Ясно, вы были заняты походами по магазинам, — хмыкнул Джеймсом. — Действительно невероятная любовь дочери к почившему отцу.

— Не стоит переходить на личности, — холодно выдохнула я. — Я очень сильно любила своего папу и никому не позволю очернять наши взаимоотношения.

— Ладно, успокойся Джеймсом, ты переходишь границы, — похлопал друга по плечу Сайман. — Простите, леди Марианна. Мы просто несколько расстроены таким поворотом событий.

— Я расстроена не меньше, — примирительно проговорила я. — Но могу гарантировать, что буду содействовать со следствием. Мне жизненно важно поскорее покончить с этим делом.

— Конечно, мы понимаем, — кивнул в ответ мужчина. — Но и вы должны понимать, что не наша вина в том, что вы изначально не сотрудничали со следствием, позволив всему дойти до этой точки.

— Конечно, — кивнула я, решив не упоминать тот момент, что я вообще-то невиновна, и они об этом уже знали.

Пока эти мужчины полезны, я буду паинькой. И даже поблагодарю их, когда все закончиться. Вот только, больше видеть их у меня совершенно нет никакого желания. Думаю, они того же мнения, что не может не радовать.

— Что от меня требуется? — перешла я к делу, реально устав от этих эмоциональных качель.

— Для начала вы должны вернуться домой и попробовать узнать, есть ли какие-то доказательства у вашей мачехи. Не исключено, что она оставила себе какие-то рычаги давления, которые в итоге могут немного прояснить, кто именно стоит за ней.

— То есть, вы считаете, что ею кто-то управляет? — нахмурившись, пробормотала я.

— Да.

— Но с чего вы решили, что она сама не могла это придумать? Иногда женщины бывают очень коварными, намного хитрее и продуманней, чем мужчины.

— Это вы из собственного опыта определили? — фыркнул прокурор.

Нашел время, чтобы свои «пять копеек» вставить! Молчал бы уже дальше.

Стиснув зубы, чувствуя, как у меня мелко задергалось веко, я шумно выдохнула и, кивнув мужчинам, поспешила выйти из зала заседаний. С меня достаточно, пусть сами между собой меряются своими колкостями. Реально достали!

Выйдя из здания суда, я протяжно выдохнула. Мне нужно успокоиться и прийти в себя, иначе я в один момент реально взорвусь. У меня просто зла не хватает на этих «мужчин». Они самым некрасивым способом бессовестно насмехались надо мной. Вот только непонятно, кто им дал на это право?

Даже если бы на моем месте была Марианна, я уверена, никто не имеет права так себя вести с ней. Да, девочка оступилась, но кто в жизни не ошибался? Уверена, каждый человек хоть раз, но ошибался.

Тряхнув головой, выкидывая из мыслей, как Марианну, так и мужчин, я поспешила к карете. Лично у меня нет времени думать о ком-то, своих проблем с головой хватает. Конечно, главная проблема — это иск. Но здесь, как я поняла, быстро решить ничего не получится. Уже хорошо, что четверка «служителей закона» не собирается сажать меня, а там уже как-то разберусь.

Сейчас же мне нужно домой, для начала проверить, как там Джессика. Вполне вероятно, что девочку могли обидеть две нахлебницы гарпии. Ну и после мне нужно в кабинет отца Марианны. Я не собираюсь сидеть на попе ровно и ничего не делать. Так что пока проверю то, что есть дома, а там уже и до нотариуса, у которого хранится завещание, дойду, и до ресторанов, чтобы самой все проверить.

Конечно, можно было сначала пойти к нотариусу, но, если за мачехой действительно кто-то стоит, не будет ли это слишком очевидно? Вдруг этот «некто» поймет, что все пошло не по плану и заляжет на дно. Где его потом искать, чтобы очистить мое не слишком-то и кристально чистое имя? Прокурор, его друг и судьи делают только то, что им выгодно и, если выгода пропадет, уверена, они не будут со всех ног спешить мне на помощь.

Эх, одни вопросы и никаких ответов. Хорошо хоть материалы дела у меня, будет, чем занять себя вечером. Вдруг, прочитав их еще несколько раз, на меня снизойдет озарение, и я все быстро пойму. Хотя, по большому счету, и так все понятно.

Зайдя домой, я не ждала ничего хорошего и оказалась полностью права. Мачеха с дочкой сидели в гостиной и с перекошенными от злорадного удовольствия минами смотрели на то, как Джессика пытается оттереть старый камин от сажи. Причем, внутри камина.

— Развлекаетесь? — спросила я, едва сохраняя на лице благодушную улыбку.

Сейчас никак нельзя показывать свое недовольство и неприязнь. Мачеха должна верить, что все идет по ее плану и не предпринимать никаких шагов, чтобы спрятать возможные доказательства. Да и с потерявшим бдительность врагом намного легче справиться.

— Что ты, дорогая, — махнула рукой мачеха и обворожительно улыбнулась. — Мы заметили, что камин грязный и Джессика сама вызвалась все убрать. Конечно, девочке неловко, что она бесплатно ест чужой хлеб.

Вот же, с-сука. Конечно, главное, что им с дочкой нормально есть чужой хлеб.

— Спасибо, Джессика, это очень мило с твоей стороны, — поддержала я игру Лукреции, чувствуя, что еще немного и выдерну ее жиденькие волосы с корнем.

Оторвавшись на секунду от своего занятия, Джессика искоса на меня посмотрела, и я едва заметно ей кивнула. М-да, мне все-таки не стоило отправлять ее домой одну. Как чувствовала, что эти две гарпии не упустят момент. Так, ладно, сейчас главное найти повод отослать Джессику в свою комнату. Еще и повод нужно подходящий найти, чтобы это не было слишком наигранно.

— О, я забыла тебе сказать, сегодня будет банкет в честь начала весны. Ты пойдешь?

— Я плохо себя чувствую, — покачала я головой.

— Да, кстати, как прошло слушанье, все хорошо?

— Не знаю, — удрученно вздохнула я, мечтая, чтобы моих актерских способностей хватило для обмана мачехи. — Я ничего не поняла. Но я сказала судьям, что невиновна, в чем бы они меня не обвиняли.

— И что они ответили?

— Хм… кажется, сказали, что во всем тщательно разберутся. Но я не уверена, — сохраняя задумчивое выражение лица, протянула я. — Мам, ты думаешь, я слишком глупая?

— О чем ты говоришь, дочка? Ты очень умная девочка.

— Но я ведь ничего не поняла.

— Любая другая девушка тоже бы ничего не поняла. Просто все эти судьи разговаривают своими, только им известными терминами. Им же нужно показать свою значимость… — весело засмеялась она, прикрыв рот ладошкой.

— Ты уверена, что не хочешь пойти на банкет? — переспросила Луиза, внимательно посмотрев на меня.

— Если мне станет лучше, я обязательно пойду, — кивнула я, вспомнив, что обычно Марианна старалась не пропускать эти «благородные» рауты, даже если чувствовала себя плохо.

— Хорошо, договорились, — взяв меня за руку, улыбнулась сестра.

— Джессика, прекращай мыть этот камин, — раздраженно прикрикнула я. — Ты выполнила то, о чем я тебя просила?

— Эм… нет.

— Ну, вот почему ты такая непослушная девочка? Неужели ты не понимаешь человеческого языка? — бранилась я в стиле Марианны. — Быстро в мою комнату. Я хочу, чтобы ты пришила к цветам на платье драгоценные камни! И не забудь руки помыть, прежде чем подходить к платью.

— Прости, родная, я не знала, что ты уже дала ей задание.

— Перед тем, как пойти в суд, мы специально заглянули в ювелирный магазин, и я там увидела несколько невероятно красивых драгоценных камней, которые безумно подходят моему новому платью.

— И, где эти драгоценные камни? — вскинула вопросительно брови Луиза.

— Увидите, когда все будет готово, — не мешкая, одарила я глупой, широкой улыбку парочку мамы и дочки. — Джессика, быстро иди за мной.

Оказавшись в комнате, я поспешила помочь Джессике привести себя в порядок. Девочка была почти вся в саже, о руках и вспоминать не стоит. Извинившись перед сестрой за свою игру и попросив ее никуда от меня не отходить, когда «дуэт» дома, я засела за документы, уложив Джессику спать у себя на кровати.

Время до вечера буквально пролетело в одну секунду. Я только и успела еще раз прочитать материалы дела, а Луиза уже стучала в мою дверь, непреднамеренно норовя разбудить Джессику. Хотя, если бы она знала, что малышка спит, точно бы стучала громче.

Выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, не позволяя «сестре» что-то увидеть, я прикинулась едва ли не умирающей, только скорбно качая головой на все ее предложения. Какой, к чертям, банкет, когда в моей жизни полная неразбериха? К тому же, у меня нет никакого желания видеть эти постные лица благородных «лядей», перемывающих друг другу кости.

Удостоверившись, что «дамы» действительно ушли, я поспешила в комнату мачехи, желая проверить каждый уголок. Да-да, мне не терпелось найти доказательства, которые помогли бы на законных основаниях отправить дорогих родственниц на нары.

Не обращая внимания на интерьер комнаты «маменьки», я начала тщательно проверять все тумбочки, боясь, что в них есть двойное дно. Работа буквально горела под моими руками. Я была вся в предвкушении и вот вообще никак не ожидала, что меня кто-то застукает. А то, что я не одна в комнате свидетельствовал громкий звук упавшего со стола фрукта, чем-то напоминающего апельсин. Еще и фрукт этот подкатился точно к моим ногам, словно в насмешку над моими шпионскими способностями.