Магическая Москва

Глава 2. Встречи рабочие и нет

Несколько смс, – если бы позвонил, Инга смогла бы определить правдивость сказанного, а так приходилось только кусать губы и надеяться на лучшее – короткое ожидание ответа, и Толик небрежным жестом попросил у официанта счет.

– Сейчас заплачу и поедем.

– Э-э… Может, я как-то подготовлюсь? – с некоторой тревогой спросила Инга.

Одежда на ней чистая, недавно постиранная, но на собеседование к будущему работодателю, очень состоятельному работодателю, едва ли стоило идти в свободно болтающейся черной рубашке мужского кроя и джинсах. Имелся у Инги наряд поофициальнее: брюки и бежевая рубашка. В таком не поработаешь, конечно, но сейчас ведь речь шла только про знакомство.

– А надо? – поинтересовался Толик. Получил в ответ укоризненный взгляд, но только плечами пожал: – Антон Сергеевич в курсе того, что у тебя денег не слишком много. Ему же нужен наблюдатель, а не эскорт, так что не парься. Все равно он потом купит все, что посчитает нужным, чтобы ты на всех этих деловых обедах и ужинах нормально смотрелась. Как мне. Да и твоя одежда тебе подходит. В ней ты выглядишь собой и все такое.

Инга немного удивленно посмотрела на Толика. Это что, флирт? У него ведь девушка есть… Невеста или даже жена, по кольцу не разберешь.

– Ладно-ладно, не нужно так смотреть, ага? Это я тренируюсь.

– Тренируешься?

– Ну… да. Антон Сергеевич сказал, что если уметь находить подход к людям, то можно добиваться своего. И что девушки любят, когда им комплименты говоришь.

– А Лена в курсе? – поддела приятеля Инга.

Толик сглотнул, на пару мгновений растеряв свой столичный лоск и став вновь патлатым Толяном. Потом собрался и вернул на место «нового» Анатолия.

– Она понимает, что у меня ответственная работа, требующая разносторонних навыков, – важно пояснил он.

Инга улыбнулась. Кажется, Толик нашел свое место. Он всегда был верен себе – и тем, кого записал в «свои». Наверняка такое ценится в этих высоких кругах. Сначала будет помощником у своего шефа, а потом, глядишь, и свое дело организует.

– Ладно, поехали.

Может, и ей повезет найти свое место?

Инга предполагала, что добираться они будут на метро или автобусе. Но Толик уверенно направился к парковке около ресторана и, подойдя к ряду автомобилей, открыл с помощью брелока какую-то не самую новую, но все же весьма стильно выглядящую черную иномарку.

– Залезай, – приятель жестом профессионального шофера распахнул перед Ингой дверь. – Не бог весть что, но все же. И не боись, это раньше я в повороты не вписывался, а теперь по всем правилам езжу.

– Что, такую красоту водить проще, чем трактор?

Толик улыбнулся.

– Разница есть, конечно, но великая. Это не моя машина, у Антона Сергеевича гараж большой, и на фоне остальных эта ласточка почти миниатюрная, я на ней по всяким поручениям мотаюсь. И права у меня есть, ты не думай. Да и обереги тут, – он похлопал по приборной панели, – установлены.

Ингу кивнула. Толик научился водить еще в приюте, на тракторе из соседнего фермерства, причем без согласия ответственных за этот трактор. Так что наличие оберегов на машине немного успокаивало.

Приятель включил навигатор, задал нужный маршрут и тронулся с места. Вел он уверено, не спеша и не пытаясь проскочить вперед во чтобы то ни стало, хотя это явно давалось ему не без усилий.

За окном в просветах между старыми особняками мелькнул Кремль. Инга, уже успевшая поглазеть на него вблизи, постаралась сосредоточиться на вещах более важных, чем памятники архитектуры.

– Три года тебя изменили, – проговорила она, желая немного разбить неловкую тишину в пахнущем кожей салоне.

– Не три года, а Антон Сергеевич, – таким тоном приятель говорил только о своем отце, погибшем много лет назад. – Я уж думал, что придется всю жизнь вышибалой подрабатывать да пиццу разносить. Где-то кидают, где-то – мутные схемы, дважды ограбить пытались… Но в итоге вытянул же счастливый билет! Антон Сергеевич говорил как-то, что хотел сына себе, но не сложилось. Он мне не только поручения всякие дает, но и учит. Как к кому подойти, как говорить, чтобы дубом не казаться, как есть по всем правилам… Да много чего. И я вот что понял: можно считать, что богачи из другого мира, куда простому человеку не пробиться. Но на деле они ничем не отличаются от нас с тобой, Ленки, Сереги и остальных. И мы станем такими же. Непременно.

– Как близнецы, кстати?

– Работают. Нашли тут свою троюродную тетку, она, оказывается, и не знала, что с их семьей случилось. Вот и взяла к себе, в фирму своего мужа. Серега – курьер, Ленка учится на заочном и подрабатывает.

– Рада за нее, – улыбнулась Инга.

Разговор как-то сам собой угас. Уже когда выехали на загородное «Рублево-Успенское шоссе», Толик неожиданно сказал:

– А я мага видел. Настоящего.

Инга напряглась. Нет, выпрыгивать из машины она, конечно, не будет, но…

– Он из далеких родственников Антона Сергеевича, – продолжил Толик, – и однажды я его подвозил. И, знаешь, мужик как мужик. Полноватый, лысоватый, что-то там в телефоне строчил на заднем сиденье, и все. А я думал…

– Что они все как в книжках? – усмехнулась Инга.

Книг о похождениях отважных волшебников она перечитала уйму. Были среди них и такие, где описывались маги далекого прошлого, жившие еще до того, как Римская Империя принялась уничтожать сначала на своих, а потом и на соседних территориях упоминания о магии, или такие, где рассказывались истории героев, отдавших свои жизни в Великой Магической. Инга с интересом читала описания исследований, проводившихся до последовавшего за той страшной войной Ограничения, запретившего создание и использование любых похожих на опасные магических технологий. Да, тогда маги могли больше, чем сейчас… И едва всех не уничтожили.

Имелись в приютской библиотеке и полностью выдуманные истории, вроде заграничных рисованных книжек о магах и магиках, с легкостью спасающих мир. И вот их многие принимали за чистую монету.

– Нет, конечно, – отмахнулся приятель. – Ты меня за кого принимаешь?

Вопреки словам, Инга чувствовала сожаления Толика о непохожести встреченного мага на героев любимой истории.

Судя по обиженному сопению приятеля, он заметил ее выражение лица. Ну и пусть.

Инга как-то пыталась разубедить малышей в приюте. Показывала законы и учебники истории, где говорилось, что после Великой Магической войны, которая два столетия назад чуть не уничтожила человечество, нынешние маги и магики, несмотря на все возможности, вовсе не меняли мир вокруг по своему вкусу. Никто не хотел новой бойни, и потому после Ограничения множество законов жестко контролировали каждый шаг одаренных. Но ей никто не верил.

В некоторых книгах писали, что после той войны магию и вовсе хотели запретить, призывая проклятия на головы раскрывших миру знания о том, как соединиться с дающим магические силы Истоком. Словно было бы лучше, если бы после падения Константинополя все древние книги сгорели бы в огне османов… Вроде как думали просто всех перебить, но в итоге на Парижской Конференции тогдашние страны просто решили ввести кучу запретов для одаренных.

А ведь магов и магиков не так уж и много. Инга слышала, что они рождались только в тех немногих семьях, которые еще до Великой Магической присвоили себе Исток. И без гарантий, у одаренных родителей мог появиться и неодаренный ребенок. Ходили слухи о том, что любой человек мог где-то во снах добыть себе Исток. И такое, вроде бы, даже случалось… Но очень, очень редко.

Инга только в двенадцать лет узнала, что ее способность ощущать спрятанные за словами чувства – магическая. После она иногда думала, не были ли эти способности ее наследием, ее связью с семьей… Но не сохранилось никаких документов о том, кто именно подбросил ее в младенчестве в «Дом малютки».

Ее семья не смогла или не захотела иметь с ней ничего общего. Этого уже не изменить. Теперь нужно дальше жить, и все.

Вот только в этом «дальше» только что появился незнакомый маг.

– Почему ты раньше не сказал? Если это маг работает на Особый отдел… – продолжать Инга не стала, выразив свое недовольство взглядом.

– Расслабься ты, – добродушно усмехнулся приятель, выворачивая на какую-то узкую дорогу, – это очень дальний родственник шефа. Я его за полгода видел один раз, он вообще вроде как не в Москве живет. Все пучком.

За окном замелькали весьма внушительные заборы, огораживающие не менее внушительные дома-усадьбы.

Спустя пару минут Толик повернул к высокой стене из белого камня. Открыл с брелока почти незаметные, раскрашенные под камень ворота, и направил автомобиль по мощенной подъездной дорожке, ведущей к довольно вместительному гаражу рядом с трехэтажным особняком строгих форм. Белокаменный дом явно возвели в подражание какой-то родовой усадьбе в миниатюре. Инга видела такие в кино пару раз.

– Посмотри вокруг! Ты на пороге новой жизни, – подмигнул Толик, – идем, шеф ждет.

Инга вздохнула про себя и вылезла из машины, надеясь, что эта новая жизнь окажется не хуже старой.

Надеялась она и на то, что нигде не опозорится. Все-таки раньше ей не приходилось идти к дому по аллее, обрамленной ровно подстриженными кустами, и заходить в полированную дверь из красного дерева, стоившую наверняка больше, чем Инга заработала за всю жизнь.

В светлой комнате с барельефами и лепниной, на одном из диванов около резного столика сидел самый обычный мужчина. Невысокий, едва ли выше самой Инги, коренастый, пусть фигуру тяжелоатлета и скрывала отлично сидящая свободная белая рубашка. Дорогой цитрусовый парфюм слабо сочетался с простеньким серебряным кольцом на левой руке.

– Приветствую, присаживайтесь. Инга, верно? Антон Сергеевич.

– Приятно познакомиться, – Инга осторожно опустилась на самый край кожаного дивана.

– Взаимно. Прошу простить отсутствие чая или чего покрепче, – хозяин дома вежливо улыбнулся. В улыбке не было ни тепла, ни радости, одна только дань правилам хорошего тона. – К сожалению, время поджимает. У меня появились неотложные дела, и наша с вами первая встреча будет короткой. Надеюсь, Анатолий позаботился о том, чтобы голод не отвлекал вас. Небольшой разговор – и моя горничная подаст напитки, а я откланяюсь. Думаю, вы понимаете, что мое приглашение и озвученное Анатолием предложение предполагает, скажем так, вашу посильную помощь в моей работе. Все просто: вы раз или два в месяц сопровождаете меня на деловых встречах, смотрите, слушаете, а потом рассказываете о том, кто лжет, а кто говорит правду. В остальное время – живете в моем сейчас пустующем доме в черте города, проявляете благоразумие и поддерживаете порядок. Ну и миритесь со слухами определенного толка, неизбежно возникающими при такой работе. Уверяю, эти слухи не будут иметь под собой никаких оснований. Думаю, если все, что рассказывал Анатолий о вас – правда, то мне не нужны никакие другие доказательства своих намерений.

Инга, все это время вслушивающаяся в слова мужчины, без особой охоты кивнула. Она чувствовала, что Антон Сергеевич уже построил не один и не два плана. Она, Инга, была его призом, его возможностью для чего-то большего… Его инструментом. Довольно цинично, но честно.

Поняв, что ответа не будет, Антон Сергеевич продолжил:

– Я доверяю словам вашего друга, но все же хотел бы провести небольшой тест. Я буду говорить о некоторых вещах, а ваша задача – указать, правдивы они или нет. Можете озвучивать все, что почувствуете. Анатолий упоминал, что вы способны ощущать не только истинность сказанного, но и эмоции говорящего. Итак, начнем.

Инга, ожидавшая чего-то подобного и все время искавшая подвох в словах «работодателя», сосредоточилась. Она умела это делать с детства, «пробуя на вкус» слова, сопоставляя приходившие от сказанного образы и цвета с составленной за годы «энциклопедией» расшифровок этих образов. Объяснить процесс она никогда не могла, но объяснений не требовалось. Требовалось просто делать то, что она умела.

– Давайте начнем с простого. Итак, день рождения отца моей нынешней жены – шестого августа. Что скажете?

Несложно, совсем несложно. Инга чувствовала эмоции Антона Сергеевича, сильные эмоции, пусть и не заметные внешне.

Любопытство. Желание испытать и надежда на то, что все удастся. Подозрения разом и в излишней сложности теста, и в том, что Толик мог проговориться и подсказать ответы. Уверенность: на каждый исход «теста» у этого человека имелся свой план.

Амбициозный. Впрочем, другие на такой дом и не зарабатывают.

– Вы не знаете наверняка, – Инга позволила себе короткую улыбку, – предположу, что ваша жена не уверена в том, родившийся шестого августа мужчина действительно ее отец.

– О, а вас не проведешь. Прекрасно! Давайте еще пару фраз, на всякий случай. Как вам такое: я рос в окружении лошадей?

Инга задумалась, пытаясь понять разматывающуюся спираль ощущений.

– Лошади были, но в ином смысле… – она попыталась объяснить то, что чувствовала. – Что-то неживое. Игрушки или машины.

– Великолепно! И последнее: пять лет назад мой шофер уволился из-за низкой оплаты.

Теперь Инга думала дольше, но после паузы все-таки озвучила все пришедшее в голову:

– Это правда, но тут злость. Предположу, что дело в женщине, а не только в деньгах.

Этот Антон Сергеевич только предполагал мотивы своего шофера, и потому выудить хоть что-то из сказанного оказалось нелегко. Но все же она не ошиблась – стоило упомянуть женщину, как лицо «работодателя» исказили удивление и досада, но он быстро пришел в себя и хлопнул в ладоши.

– Замечательно! Возьмите контракт, – Антон Сергеевич указал на папку, лежащую на столе, – ознакомьтесь, почитайте. Подписывать сию же секунду не заставляю. Ознакомьтесь и дайте свой ответ Анатолию. Он же вас и отвезет куда скажете. Увы, пока официально вас оформить не могу, но контракт – заверенная бумага по слову моему, так что в случае необходимости вы можете обратиться в суд или обнародовать все детали и весьма меня подставить. Теперь все в ваших руках. Мне же нужно идти.

И с этими словами довольный общением хозяин дома покинул гостиную. Инга чувствовала, что он собирался использовать ее способности максимально широко и не намеревался экономить ни на оплате, ни на издержках.

Не этого ли она хотела всю жизнь: хороший доход, человек, который ценит ее способности, «свои» в лице Толика и близнецов рядом?

Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Надо все прочитать и обдумать. Поэтому Инга вежливо отказалась от чая и, найдя ожидавшего на веранде Толика, попросила подвезти ее до супермаркета рядом с хостелом. Положила папку с контрактом поглубже в рюкзак – и покинула богатый дом.

Инге, поглощенной раздумьями о содержимом папки, показалось, что в Москву они приехали ну очень быстро. Еще недавно она выезжала из поселка с большими домами и высокими заборами, а вот теперь машина уже остановилась на парковке перед ярко освещенным магазином. И ночь подкралась как-то уж совсем незаметно…

– Может, тебе денег дать? Да в счет зарплаты, не злись ты сразу. Шиканешь, а?

– Не надо, спасибо. Пока хватает.

– Ты смотри. Я рядом, если что. Ты думай, но недолго, ладно? И давай встретимся все вместе с Ленкой, с Серегой, а? Пообщаемся.

Инга чувствовала, что приятель почему-то ощущал неловкость от своего нынешнего положения. Словно он виноват в том, что за три года все так поменялось, и искренне пытался навести мосты.

– Посмотрим. Я напишу.

Обещаний давать не хотелось.

Толик предлагал проводить, но Инга только отмахнулась. От магазина к хостелу, который располагался на втором этаже старого здания, идти всего через один двор. Самый обычный двор, с самыми обычными, работающими фонарями. Что тут с ней случится? Разве что пристанут местные, но тут не впервой, отговорится.

Или в нос даст. Главное потом быстро и далеко бежать.

Соседка, с которой Инга уже успела познакомиться, сегодня в ночь. Будет время рассмотреть все бумаги как следует, перечитать этот «контракт», составить список вопросов. Вроде как такие документы можно в суде предъявить, если другая сторона что-то не выполнила. Гражданский договор или как его там…

Простой сыр, черный хлеб, пачка чая – достаточно на вечер. Оплатив покупки оставшейся наличностью, Инга вернулась в мотель. С наслаждением сбросила со спины рюкзак, сменила кроссовки на шлепанцы и отправилась сначала в ванную, а потом на кухню за кипятком.

У чайника обнаружилась донельзя задумчивая хозяйка, оживившаяся при ее появлении.

– Инга, а я как раз хотела к тебе идти! У тебя, оказывается, парень есть? Только что позвонил в домофон, просил позвать тебя. Ждет внизу, подниматься не хочет, говорит, какой-то презент принес.

Инга ругнулась про себя. Сказала же Толику, что ничего не нужно… И все равно по-своему сделал. Отставив кружку с кипятком, она решительным шагом отправилась вниз по лестнице. Сюрприз – это приятно, но закрадывались сомнения в намерениях приятеля. Неужели Толик думает, что ее можно задобрить конфетами или колбасой? Да, Инга по крутым ресторанам не ходила, но и продаваться не собиралась.

Она резко налегла на ручку двери в подъезд, толкая от себя тяжелую деревянную створку. Открыла рот, чтобы начать отповедь, – и подавилась словами.

За дверью никого не было. Никого. Инга повернулась, пытаясь понять, что задумал Толик...

Сбоку мелькнуло какое-то движение. Что-то кольнуло в шею – и навалилась темнота.

Очнулась она от холода и чьего-то тихого шепота.

Тело слушалось плохо, но Инга все же сумела открыть глаза и понять, что лежит на каком-то пустыре, а сидящий рядом человек с замотанным лицом прижимает к ее животу что-то светящееся, бормоча слова, отдававшиеся болью во всем теле.

Кто это? Что с ней? Что вообще происходит?!

Разум не выдержал и трусливо спрятался куда-то далеко. Остались только злость, страх и желание оказаться как можно дальше отсюда. И их хватило.

Инга резким движением вывернулась из-под руки, давившей на живот, и оттолкнула не ожидавшего этого замотанного в сторону. Вскочила на ноги и рванула прочь со всей возможной скоростью. По каким-то обломкам, едва не запинаясь о куски бетона, по траве, по земле…

– Лови, она убегает! – заголосили из-за спины.

Инга на ходу подпрыгнула и ухватилась, обдирая ладони, за перекладину проржавевших от времени ворот. Подтянулась, перелезла на другую сторону. Какой-то проулок, чья-то машина, свет вдалеке…

Она ускорилась, игнорируя боль в босых ступнях.

Из машины кто-то выскочил и бросился наперерез. Мужчина? Женщина?

Спасительный свет уличных фонарей приближался, но кто-то поймал Ингу за руку и притянул к себе, обхватив поперек тела.

Она резко ударила затылком не то в чужую грудь, не то в лицо. Хватка ослабла.

Инга вывернулась, оттолкнула одетое в темную фигуру и вновь ускорилась. Она бежала куда глядят глаза, бежала, зная, что в любую минуту машины за спиной приблизится, кто-то выскочит и…

Впереди показалось узкое переплетение старой застройки, и она бросилась внутрь лабиринта невысоких домов, отчаянно желая оторваться от преследователей.

Место, где что-то светящееся прикасалось к животу, жгло огнем.