Магическая Москва

Глава 26. Интересное предложение

Инга прошла мимо ряда магазинов и, вывернув из-за многоэтажного отеля, залюбовалась красивым, пусть и немного лубочным замком, называвшимся, судя по указателям, «Измайловским Кремлем». Необычное место. Даже жаль, что Толик ждал не там, а у усадьбы, дорога к которой, если верить все тем же указателям, шла через небольшой парк, огороженный ажурным забором. Входа поблизости не наблюдалось, и Инга обернулась, чтобы спросить дорогу у мага.

Но Павел исчез.

Эмпат сжала кулаки, ожидая, что тот, кто напал на него, нападет и на нее, а потом заметила неподалеку слабую рябь в воздухе, словно плавился асфальт в жаркий день.

Вот тут уже было чему удивляться.

Впрочем, чем бы маг ни занимался, ее задача от этого не менялась. Надо найти мост где-то неподалеку от усадьбы.

Проход за ограду обнаружился чуть левее от того места, где искала его Инга. От кованых ворот начиналась узкая тропинка, которая, судя по указателям, вела как раз в нужное место.

Впереди виднелась гладь не то озерца, не то старого русла какой-то реки. Если верить карте у входа в парк, то Измайловская усадьба находилась на небольшом острове. С каждым шагом вглубь парка Инге казалось, что она удаляется не только от шума Москвы, но и от суеты современности. Словно бы погружается в кусочек какого-то совершенно другого мира, кусочек прошлого с его размеренной жизнью, неожиданно оказавшийся прямо в центре огромного города.

Красиво. Тихо. Безлюдно. Спокойно…

Как-то уж очень спокойно.

Инга присмотрелась. Вдалеке показался узкий мост, за которым стоял кто-то в черной одежде. Человек увидел ее – и, прихрамывая, бросился бежать.

Невидимый, Павел ломанулся между кустами с треском и руганью. Прогрохотал по железному мосту, на ходу возвращая себе привычные очертания и выкрикивая приказ остановиться, и продолжил погоню.

Инга с сомнением последовала за магом. Он говорил, что сам задержит Ноля. Да и вроде как убежал далеко…

У типа в черном имелась немалая фора, пусть и бежал он неровно, хромая. Бежал, бежал, и… сбросив куртку, нырнул в воду. Поплыл к другому берегу, причем поплыл с весьма и весьма хорошей скоростью. И выбрал ведь самое узкое место, и, кажется, на том берегу стояло что-то, похожее на самокат…

Инга с удивлением наблюдала за тем, как Павел, выбежав к кромке воды и еще раз попытавшись словами остановить «пловца», бросил в него что-то широким жестом, не возымевшим никакого эффекта. Маг выругался, взмахом руки призвал к себе валяющееся на берегу бревно и принялся окутывать его ярким светом.

Когда человек в черном преодолел большую часть пути до другого берега, маг новым взмахом руки бросил бревно в воду, встал на него и, вытянув ладонь вперед, поплыл. Фора между ним и беглецом сокращалась, но медленно – магическое «плавсредство» скоростью похвастаться не могло.

– Вовек такого не забуду, – раздался за спиной голос Толика.

Инга повернулась и увидела приближающегося приятеля, шедшего по узкой тропинке откуда-то из глубины парка.

– Ты заодно с ним?

– И это вместо приветствия… – усмехнулся Толик. – Пошли в усадьбу. Ноль займет мага, но ненадолго, а я попробую рассказать тебе, зачем это устроил.

– Рассказать?

– Что, думаешь, я собираюсь тебя в жертву принести, а?

Не собирался, эмпат это слышала, и вместо ответа протянула приятелю деньги.

– Забирай.

– Не мое.

– Мелкой отдашь.

– Ладно, уговорила, – Толик без восторга забрал аванс за неслучившуюся работу.

Инга изучала приятеля. Почти такой же, каким был в ресторане, только уставший. Осунулся, щетина, под глазами тени… Уставший и словно бы сожалеющий о чем-то.

Толик посмотрел на нее, и, неопределенно покачав головой, направился по дорожке туда, где за деревьями виднелось что-то белое.

– Ты прости меня, что я тебя в это дерьмо втравил, а?

Инга дернула плечом. Нашел, о чем говорить… Вместо ответа она поинтересовалась:

– За нами следят?

– Не знаю, – честно признался приятель, – но просто расскажу, что хотел, и уйду. Прости. Я хотел как лучше, а… Получилось, что получилось.

– И теперь, после смерти Антона Сергеевича, ты работаешь на его убийц? – Инга пошла напролом.

– А ты многое знаешь. Впрочем, ты ведь работаешь на Особый отдел, а не старушку-отельершу, разве нет? Ноль видел тебя там.

Инга отмахнулась.

– Лучше ты правду скажи.

Толик скривился.

– У меня не было выбора. И, знаешь, черт со всем этим, моя жизнь ломаного гроша не стоит. Но мелкую жалко. Она не виновата, что ее родители заигрались с людьми, перед которыми свои обязательства лучше выполнять.

– И это обязательство – отправить меня на тот свет, – хмыкнула Инга.

В словах Толика не было… Да ничего не было. Просто констатация факта. Связались не с теми людьми – и все. И плевать, что по чистой случайности в результате сделки погибла не Инга, а другие люди. Да, Антона Сергеевича использовали… Но все же.

Чем-то белым за деревьями оказалась каменная стена с забитыми воротами. Дорога, по которой они с Толиком шли, огибала препятствие и вела дальше, мимо еще одной стены, располагавшейся под прямым углом к первой. «Усадьба» оказалась чем-то вроде маленькой крепости. По крайней мере, прямоугольник не самых высоких, но все же внушительных каменных стен тут имелся, а все постройки, судя по всему, находились во внутреннем дворе.

– Слушай, я правда не знал, – тут Толик говорил искренне, – я бы не стал тебя сдавать если бы сразу все выяснил, – а здесь уже не совсем.

– Сразу – не стал, – Инга не стала скрывать свою осведомленность, – подумал бы. Поторговался.

– Вот поэтому ты себе парня и не нашла до сих пор! Или тебе по нраву этот маг, а? Он тебя где, в борделе подобрал?

Попытка задеть… Почему?

Злости сказанное приятелем… бывшим приятелем не вызывало. Не вызывало ничего, кроме глухой тоски и сожаления о том, что как раньше уже не будет. Как там Павел сказал: «В новых обстоятельствах люди открывают новые стороны себя»?

Инга скосила глаза на Толика. За прошедшие сутки он явно почти не спал, и, видимо, решил, что может хамить.

– Мои отношения тебя не касаются, – мрачно отозвалась эмпат.

– Пожалуй. Меня вообще мало что касается. Вечером я свалю из этой дыры – и все. Поехали со мной, а?

– Что? – Инга уставилась на Толика. – Сначала говоришь мне про бордель, а теперь зовешь с собой непонятно куда? И Ленка твоя что?

– Прости. Прости, – Толик мотнул головой, – за бордель. Не знаю, что нашло. Ноль предупредил, что с тобой какая-то девушка ходит, а тут – маг, и я… В общем – не ожидал. Ленка ни о чем не в курсе. Да и что я ей скажу? Прости, дорогая, моего шефа кокнули, а я теперь забочусь о его дочке и работаю на парней, которые его убили, и за это получу магию?

А вот оно что… Инга неожиданно улыбнулось. Все встало на свои места.

– Тебя послали завербовать меня, – она кинула взгляд на Толика, по лицу которого пробежала тень, – ага, угадала. Следующим должно быть признание, что ты меня всегда любил, так? Что ты сделаешь меня счастливой?

– Ну… я правда тебя любил. И люблю. Потому и позвал в Москву.

Толик говорил почти обиженно. Как маленький ребенок вроде приютской Даринки, у которой только что отобрали игрушку.

– Любил. Достаточно, чтобы использовать. Что за меня обещал твой шеф – деньги? Повышение?

Приятель скривился.

– А есть ли теперь разница, а? У нас с Антоном Сергеевичем было взаимовыгодное сотрудничество. Я думал, получится круто, если ты и я вместе с ним наваримся, заработаем, заживем. Ленку хотел дизайнером подтянуть на расширении бизнеса, уже обо всем договорился…

– И тут выяснилось, что твоя мечта о деньгах и хорошей жизни оплачена моей смертью, а когда оплата не прошла, то все воздушные замки разбились? И ты меня позвал на «срочную работу», чтобы сдать с рук на руки. Мне бы тот «дальний родственник шефа» мозги бы промыл в этом ресторане, разве нет?

Толик скривился еще сильнее.

– Вот ты упертая! Я правда не знал ни о чем. Да, понятно, что шеф там не агнец невинный, я ж не дурак. Но и могилы никому не копал. А потом все завертелось… Знаешь, я злился на тебя. Злился, но передумал многое, и теперь искренне предлагаю пойти со мной. Вся эта Москва, все эти интриги, все это дерьмо, в котором ты – винтик системы, а такие как я – пыль у ног титанов… Ты заслуживаешь лучшего. Мы заслуживаем лучшего. И сможем это лучшее построить. Вместе. К тому же Ноль говорит, что знает, кто твои родители.

Инга медленно повернулась к Толику, отводя взгляд от внутреннего двора Измайловской усадьбы.

Он ведь не лгал…

– Повтори, – потребовала она.

На лице приятеля на мгновение появилась торжествующая улыбка.

– Знал, что тебя это заинтересует. Мне он ничего не сказал, только намекнул, что знает, и все. Он странный, но вообще-то неплохой человек. Наш, приютский. Сам не помнит, кто его родственники, говорит – кинули после аварии. Но он реально нормальный, пусть и занимается... Грязной работой.

Инга склонила голову. Со стороны могло показаться, что она рассматривает белокаменное вытянутое здание, одной стороной пристроенное к внешней стене усадьбы, а другой – обращенное внутрь немаленького дворика, где раньше размещался какой-то плац. Но на самом деле эмпат пыталась понять, что стояло за произнесенными словами.

Инга не могла разобраться – серьезно Толик или нет. Ноль на его глазах убил Антона Сергеевича и его жену, вообще ни к чему не причастную, а приятель рассуждает так, словно убийца – его друг!

Разобраться не вышло. Слишком много эмоций, среди которых мелькала усталость и страх. Инга решила сыграть на них.

– Толь, я все понимаю. Ты хотел защитить девочку и согласился работать на ублюдка, убившего твоего шефа. Но ты ведь сейчас здесь. Пойдем со мной. Тебя защитят, правда. Получишь новое имя, новую жизнь. Девочку вернут родственникам, наверняка же у Антона Сергеевича есть кто-то, или там у его жены. И все хорошо будет.

Толик вздохнул.

– Инга, я понимаю, тебе только восемнадцать… Но – чудес не бывает. Мы никому не нужны. У нас нет семей, нет рода, никого нет. И не будет. Ты знаешь, что тетка, которая Ленку к себе взяла, против моего с ней брака? Потому что я – приютский. Потому что: «Испорченные гены и характер такой, что никому ты не нужен». Вот я пойду с тобой – и что? Да меня в тюрьму посадят за то, что не позвонил и не рассказал про все, не побежал в отделение. И да, я возил шефа толковать и с полицаями, и с бандитами, и знал, что не он все пошлины платил, и вот это все… Да даже если и не посадят – кому я сдался? Я три года зубами землю грыз – и что, а? А ничего! Да, случилось, что случилось. Да, Антон Сергеевич, царствие ему небесное, со своей ненаглядной нас покинул. И что мне теперь – опять на улицу? В бар, шеей своей за копейки рисковать, а?

– А то тебе Ноль много платит, – парировала Инга.

Она понимала горечь, скрытую за словами приятеля. Толик только-только устроился, только поверил в перспективы – и тут фиаско. Из-за нее, Инги. Из-за его идеи Ингу пригласить… И теперь он не хочет возвращаться туда, откуда начинал.

И сама Инга, пожив в доме с отдельной комнатой, хорошо питаясь, приодевшись и проводя время не с пьяными постояльцами отеля, а с умными и интересными людьми, тоже ведь не горела желанием возвращаться на юг к работе горничной.

Потому вчера, услышав разговор, она не стала убегать, хотя могла бы. Будет работа на допросах? Пусть.

Инга не хотела возвращаться к той жизни, которую вела раньше. И Толик тоже не хотел. Потому оправдывал своего нового друга:

– Ноль ничего не платит, но за ним влиятельные люди стоят, и они не скупятся. И на карман он мне нормально дал, пусть и пока светить запретил, а то мало ли… И живем мы, знаешь, не в палатках в лесной глуши, а в нормальной усадьбе, пусть и на отшибе.

– Это он тебе сказки про нормальную усадьбу рассказал?

– Чего это – сказки, а? – насупился Толик. – Фото показывал. Я ж не дурак – на дерьмо какое-нибудь соглашаться просто так. Мог и мотануть из Москвы, нож мне к горлу не приставляли. И ты знаешь, что я правду говорю. Я Марью бросать не захотел, у нее же нет никого больше. И я стану магом. Настоящим!

Инга попыталась образумить приятеля:

– Толя, даже если вдруг у тебя есть развитое как надо ядро, что огромная редкость, – она пыталась припомнить объяснения Павла, – то тебе в процессе связывания с Истоком придется убить себя.

Толик отмахнулся.

– Не насовсем же. Да и к тому же Ноль, вон, получил свою силу. Все работает, и у меня получится.

– Толя, это…

– Это возможно, ясно? Ты что-то раньше, когда я с близнецами о таком рассуждал, ничего против не говорила.

Инга фыркнула. Сравнил слона с яблоком. Да, они иногда мечтали вслух о том, чтобы получить магические способности. Просто мечты. Каждый хотел уметь что-то полезное, и она в том числе. Ну летать там… Или мысли внушать, чтобы все забыли, что у нее красная метка. Или еще что-то в этом духе.

Но это примерно так же реалистично, как думать о своем доме на каком-нибудь тропическом острове или в Крыму. Мечты, мечты… Или не о доме там, а о родителях. Нет их – и все.

А тут… Толик ведь верил в то, что говорил. Верил! Нет, они тогда, конечно, чуть-чуть верили в подобное, как все верят в чудо. Но все же...

– Мы мечтали о несбыточном, – дипломатично ответила Инга.

– Что, боишься конкурентов, а? Боишься, что ты не одна такая будешь со своей магией?

– Я не боюсь, Толь. Мне жаль, что ты гонишься за звездой с неба.

– Они тоже иногда падают!

– Они сгорают, не долетая до земли. Пойдем со мной, ладно? – улыбнулась эмпат. – Выпутаешься из всего этого дерьма. Начнешь новую жизнь.

Толик отступил на шаг.

– Нет уж, – он прищурился, оглядывая Ингу так, словно впервые видел, – я ошибался, думая, что ты примешь верное решение. Тебе больше нравится твой маг и твоя подружка, а? Те, кто сидит на своей магии и не готов поделиться ей, не готов помогать обычным людям? Да, я вижу. Я был слеп, думая, что все происходящее вокруг – нормально и что иного пути нет, но Ноль показал новые возможности, рассказал, как сделать мир лучше. И я тебе расскажу.

– Толик, тебя опоили, что ли? Или что-то внушили? Ты еще два дня назад ни о каком Ноле не знал, – Инге стало страшно.

Не за себя, а за приятеля. Это же тот самый Толик, который расписывал ей все преимущества работы на своего шефа и хвастался тем, что подвозил «настоящего мага», патлатый когда-то Толик, слушавший металл…

Приятель вновь шагнул назад.

– Хорошо родиться магом, а? И хорошо жить среди тех, кто узурпировал магию. Да ты сама получила красную метку от этих ублюдков ни за что! Но может быть другой мир. Нормальные законы. Возможность каждому творить чудеса во благо всех. Историю переписали, почистили все, чтобы никто не знал о величии мира, в котором магия была у каждого! И теперь врут нам, что, мол, магию можно получить только по праву Представления, только от папочки с мамочкой. Врут, потому что боятся потерять власть, вот и все. Инга, последний раз прошу – поехали со мной! У тебя будет все: возможность использовать свои силы, как хочешь, деньги, друзья, сторонники. Посмотри вокруг – здесь, в этой усадьбе, когда-то жил могущественный род, но от них ничего не осталось, и такова судьба всех узурпаторов. А мы можем сделать мир лучше. Это не просто работа, Ин, – это наш шанс сделать что-то стоящее, понимаешь, а?

Инга улыбнулась.

– Толь, твое прошлое предложение меня чуть на тот свет не отправило. И да, я верю, что ты ничего не знал. Но неужели ты думаешь, что я во второй раз на это клюну? Особенно если учесть, что твой новый друг и соратник меня чуть не убил, и только случайность его остановила?

– Ноль просто делал свою работу. Иногда приходится идти на жертвы.

Эмпат смотрела на приятеля во все глаза. А ведь он верил во все, что говорил. Словно… Словно нашел себе цель. Или ему приказали эту цель найти… Или он принял это потому, что не смог бы иначе выжить?

И вот что с ним делать? Павел где-то ходил, видимо, все еще разбираясь с Нолем. Остальных тоже рядом нет. Самой попробовать скрутить и позвонить Надежде? Вызвать полицию? Что-то еще…

Пока Инга размышляла, Толик неожиданно закашлялся.

Достал ингалятор – откуда взял, астмы-то ведь у него не было? – и резко брызнул прямо ей в лицо. Эмпат пошатнулась, больше от неожиданности. В нос ударил запах мяты и полыни.

– Прости, но ты идешь со мной, – Толик, пока Инга приходила в себя, убрал «орудие преступления» и потянулся, чтобы взять ее за руку.

Несмотря на неприятный запах, не желающий исчезать, и странное, почти иррациональное желание расслабиться и подчиниться, Инга все же понимала, что идти никуда не обязана. Но…

Она скосила глаза, осматривая усадьбу. У ворот стояла пожилая пара, рядом с ними –охранник на посту. Табличку около дальнего строения изучала хрупкая девушка. Отец с сыном сидели на лавке в центре двора…

И им Толик со свой брызгалкой может приказать, что хочет…

Преодолевая омерзение от прикосновения, Инга дала себя увести.

Как, как Толик превратился в это?

Ответ на этот вопрос нашелся очень быстро. Они вышли из квадрата стен усадьбы и приятель, сверившись с часами, словно ждал, когда использованный им препарат войдет в силу, начал… вещать.

О несправедливости. О мире изобилия, где у каждого будет все, что он хочет, где каждый будет работать в свое удовольствие ради новых достижений – и все это благодаря магии, которая станет доступна всем и каждому. Что власти на самом деле еще до Великой войны испугались такого мира, потому уничтожили всех, кто пытался создать новое общество, оставив лишь лояльных себе волшебников. Волшебников, которые боялись потерять деньги и привилегии и потому запретили остальным прикасаться к магии. О том, что старому порядку скоро придет конец, и именно в могучей Российской Империи построят новый мир равенства и братства…

Инге казалось, что она попала на урок истории. После Февраля ведь был Октябрьский бунт с похожими лозунгами, а совсем ведь недавно, всего пятнадцать лет назад – Новогодний Поход…

Она находила некоторую иронию в том, что во имя чего-то подобного ее отец намеревался захватить Кремль. Как-то не чувствовалось родственной связи с заговорщиками. А уж их методы…

А Толик продолжал:

– И за границей, и в Европе, и в Азии есть люди, видящие истину. И у нас есть. Нынешний император слаб, он давно отошел от собственного прогрессивного курса и не его бремя – менять мир. Но есть те, кто нам сочувствует, кто готов предоставлять средства и людей для наших дел. Совсем разжиревшие столичные богатеи соберутся в кучу для обсуждения того, как разворовывать недра нашей страны, и этой кучей разом и отправятся на тот свет!

Раздалось громкое тявканье, и Инга увидела, как к ней от входа в парк несется рыжий шпиц.

Пора! Эмпат вывернула руку, освобождаясь. Толик этого не ожидал и растерянно выругался:

– Какого?!

Соображал бывший приятель недолго. Выхватил ингалятор, – хорошо хоть не нож, – и вновь брызнул в лицо. Развернулся, распыляя свой «препарат» в направлении приближающейся беззащитной Кюн…

Инга с яростью вцепилась в руку Толика, пытаясь вырвать ингалятор.

Борясь не только с парнем, но и со зловонным ароматом и начавшейся болью в голове. Позади, кажется, кто-то закричал.

Что-то хрустнуло под ее хваткой. Толик выпустил ингалятор, осмотрелся – и дал стрекоча.

– Лови! – крикнула Инга и бросилась за ним.

Кюн чуть замешкалась, но тоже рванула с места.

Толик побежал через парк, мимо деревьев, через дыру в заборе – к машине.

Кюн догнала его и схватила зубами за штанину. Послышался треск разрываемой матери – и оборотень осталась с лоскутом ткани в зубах, а «новообращенный» прибавил ходу. Щен выплюнула ткань и побежала вновь. Почти догнала Толика во второй раз, но он в последний момент успел захлопнуть дверь авто прямо перед ее носом. Оборотень залаяла.

Инга ускорилась, не особо думая, что намерена делать, если догонит…

Но не догнала. Только подхватила на руки Кюн, которую едва не переехало соседнее парковавшееся авто, и все.

Толик вырулил на дорогу и понесся прочь.

Послышался голос Андрея Васильевича, диктовавшего какие-то коды для плана перехвата, номер и марку машины Толика. Инга обернулась и обнаружила около входа в парк негатора, который, спрятав сотовый, почти бегом устремился к ним. Оборотень в своем песьем обличии недовольно тявкала, но освободиться из хватки эмпата не пыталась.

Инга отстраненно подумала, что уже вторая подряд встреча с Толиком заканчивается вот так: она стоит, тяжело дыша, и держит на руках Щенка.

– Вас нельзя без присмотра на полдня оставить, что ли? – раздраженно осведомился Андрей Васильевич. – Где Павел?

– Здесь я, – мрачный и уставший маг вышел из парка за их спинами.

– Судя по виду – прошло все не очень, – усмехнулся Андрей Васильевич.

– Д-да, вроде того. Никто из вас этой гадостью не надышался?

– На меня не подействовало, – пожала плечами Инга.

Эмпат перевела взгляд на Кюн. Та, конечно, далеко стояла…

– Щен, обратись, п-проверю.

Инга разжала пальцы, и оборотень спрыгнула на землю.

Павел же неожиданно приблизился и положил ладонь на лоб.

– Спокойно, не д-дергайся, мне нужно п-понимать, не б-будет ли п-последствий.

Инга замерла. Прикосновение не было болезненным. Никаким не было. Ну разве что успокаивающим… Самую малость. Может, потому, что к ней так никогда никто не прикасался.

– Д-доза б-большая, но щиты сработали. Может тошнить, сразу п-предупреждаю. Если что не так б-будет – говори, – маг убрал руку и прикоснулся теперь ко лбу расстроенной и запыхавшейся Кюн.

Тут диагностика заняла меньше времени.

– Тебе п-повезло меньше, но из-за оборота скоро все п-пройдет. А п-пока лучше не слушать рекламу, – усмехнулся Павел.

– Судя по всему, ты гонялся за вторым. И где он? – полюбопытствовал Андрей Васильевич.

– Где, где… П-понятия не имею где! И не надо на меня так смотреть, сам п-попробуй на бревне, настроенном на скольжение по воде, б-быстро д-догнать идиота на электросамокате, в которого еще и не кинуть Сеть. У них маг точно есть – п-понавешал защит, чтоб его... А самокат резко не остановишь – ладно сам убьется, но ведь и кого-то еще п-покалечит своей тарантайкой. И вообще-то я его д-догнал, но этот умник распылил п-подчиняющий газ на две семьи, шедшие навстречу, и п-приказал им убить д-друг д-друга. П-пришлось вмешаться, и он ушел.

Андрей Васильевич тяжело вздохнул.

– Ладно, возвращаемся в офис. Коль тут ничего не узнали, то хоть посмотрим на выводы аналитиков.

– У меня эта штука осталась, – Инга несмело протянула ингалятор. – И вроде как у Ноля есть какая-то штаб-квартира в поместье за городом, и покровители с обещаниями любому магию дать. И…

– Ладно, беру свои слова назад – узнали хоть что-то, – негатор кинул красноречивый взгляд на мага.

– Штаб-квартира, поместье, вонючие, подчиняющие разум пшикалки, – пробормотала Кюн. – Надеюсь, хоть императора никто свергать не намерен, а то это будет уже перебор.

Инга пожала плечами. Уверенности в том, насколько далеко простирались амбиции новых друзей Толика, у нее не было.