Магическая Москва

Глава 10. Открытия

– Вы хотите установить моих родственников? – осторожно спросила Инга, пока они вдвоем с Павлом ожидали освобождения некого «оператора ядродетектора Маркова».

В здании Особого отдела Следственной Канцелярии Москвы властвовала тишина, пыль и пустота. По крайней мере в том подвальном закутке, где обитал этот самый Марков было тихо, пыльно и пусто.

Инга почти не удивилась, когда узнала, что Особый находился в одном из старых зданий центра Москвы. За ажурными воротами располагалась синяя двухэтажная усадьба и два флигеля, один из которых соединялся с главным зданием напрямую благодаря новому и несколько чужеродному строению в три этажа. Там совсем недавно прошел ремонт, одинокий же флигель своим вниманием реставраторы обошли. А жаль, обилие барельефов и лепнины делало это здание с высокими окнами красивым наследием прошлого.

Табличка на входе гласила, что изначально дом, построенный на деньги Пожарского, занимал Разбойничий Приказ, а отдельная памятная доска, неизвестно для кого установленная внутри подвала, рассказывала о том, что это место использовалось князем Дмитрием Пожарским, главой Приказа, как изолятор, словно объясняя тесноту коридоров и помещений.

Пока они с Павлом шли к Маркову, Инга старалась исподтишка рассмотреть все вокруг. Но логово особистов на первый взгляд мало чем отличалось от любой другой конторы. По крайней мере то старое здание, в которое они зашли. Протертые наборные полы, большие тяжелые двери в кабинеты с самыми разными табличками и даже ранним утром снующие по этажам сотрудники с телефонами, планшетами или просто охапками бумаг. Плохо освещенный подвал с рядом тяжелых дверей и лавка для посетителей, на которой они сейчас и сидели.

Инга не раз посещала Канцелярии по делам сирот. И там все было ровно так же, только детей больше.

Не хотелось сидеть без дела, не хотелось думать о том, что все, связанное с ней, просто… Пропало. Словно ее, Инги, и не было никогда. Маг говорил, что это шанс начать все заново…

Инга взглянула на Павла. Тот, кажется, прослушал ее вопрос насчет родственников, задумавшись о чем-то своем. Эмпат все же решилась напомнить о себе:

– С помощью этого ядродетектора можно узнать, кто мои кровные родственники?

Если да, то почему этого не сделали раньше? Дорого, что ли, на сирот разоряться?

Павел вздрогнул, словно вопрос застал его врасплох, и ответил после небольшого промедления:

– Не думаю, что это п-поможет найти родных, но такова п-процедура, – маг явно подбирал слова, не желая давать ложной надежды, – я намерен использовать особый п-протокол, иначе восстановление п-паспорта займет несколько месяцев, а из-за отсутствия свидетельства о рождении п-придется еще и в суд идти. Магики и маги редки, Инга, и некоторые из них оказываются за п-пределами «п-правового п-поля». П-потому у Особого отдела есть возможности срезать углы и использовать ценные кадры сразу. Как сейчас, например. Я хочу, чтобы ты п-присутствовала п-при моем общении с Владленой Д-Демидовой, той д-девушкой, которую вы вчера нашли. П-попробуем выяснить, что она недоговаривает. Но д-для этого нужны хотя б-бы временные д-документы.

Инга склонила голову, пытаясь понять, что стояло за этими словами.

Боль в теле почти утихла. С утра Павел использовал несколько странных заклинаний, звучавших как полная тарабарщина и создавшие идущие от его ладоней потоки света, и вколол что-то прозрачное из самого обычного шприца. Инга пыталась сопротивляться, но маг заметил, что площадная изоляция, которую вчера использовал негатор, мешает восстановлению, и если она хочет не лежать в кровати, а разобраться с документами и купить новые вещи, то придется терпеть.

Пришлось терпеть. Документы еще ладно, жила же без них, а вот одежда и правда требовалась, да и много чего еще. Не хотелось вечно ходить в одолженных у Надежды вещах взамен своих порванных. К тому же после всех манипуляций и правда стало лучше.

Инга кинула короткий взгляд на Павла, раздумывая, стоит ли продолжать беседу. Вчера вон Кюн обиделась после ответа на свой же вопрос. С другой стороны, оборотень была… Эмоциональной. Определенно. Но именно ее опасения заставили спросить:

– Вы хотите, чтобы я участвовала в расследовании. Сейчас. А потом?

– У тебя есть д-далеко идущие п-планы? – полюбопытствовал маг.

Инга смутилась.

Он вроде сам что-то говорил насчет того, что она может быть полезной. Но, с другой стороны, это Антон Сергеевич предлагал контракт, а тут…

– Нет. Извините.

– За что извиняешься?

Инга уткнулась взглядом в пол.

– Я не могу п-понять, – продолжил Павел, – то ты б-боишься незнакомцев, и это вполне объяснимо, то лезешь чуть ли не п-под п-пули. Ты п-понимаешь, что не используй Андрей вчера способности негатора, вас б-бы там всех в п-пыль стерло? Та едва не упавшая на п-пол маленькая п-пирамидка взрывается с силой д-десятка гранат.

Инга прикусила губу. Вот значит как… Но ничего же не случилось. Потому что Андрей Васильевич поймал пирамидку – или потому что он сделал что-то еще? Что-то, что принесло боль, то, что Павел назвал работой площадного изолятора… Но мысли свои она озвучивать не стала, заметив лишь:

– Я не знала. Я… мне казалось, что нужна помощь. Думала, что смогу выбрать момент и ударить ту женщину, а потом поняла, что ее сообщник придет, ну и… не выдержала. Он ведь мог застрелить Андрея Васильевича или магией ударить в спину.

Павел чуть улыбнулся и покачал головой.

– Несколько п-пуль наши артефактные щиты выдерживают, а магия, Инга, на Андрея вообще не д-действует. Он – негатор, игнорирует любые направленные на себя магические воздействия, п-пока не свернет свои силы, и способен «отключить» магию вокруг. Хотя вот твои способности на Андрея работают, д-думаю, из-за того, что ты анализируешь сказанные слова. Так что ты вчера, вмешиваясь, рисковала куда б-больше, чем он сам.

Инга смутилась. Выходит, она зря влезла… Кто бы хоть сказал, что ли. Да и какие риски? Порезы затянулись благодаря мази, которую вчера дал Андрей Васильевич. Все закончилось нормально, порванная одежда не в счет… Хотя она могла свалиться с подоконника и себя выдать, и просто пулю получить, и много чего еще...

Инга пожала плечами.

– Я не знала. Насчет магии. Я, если надо, действую. Несмотря ни на что.

Она ведь часто так вот кидалась в заварушку. Или бежала сверкая пятками, если было куда.

– Д-действуешь. А п-прямо спросить об условиях возможного б-будущего сотрудничества – б-боишься. Ты как четыре года п-прожила сама?

– Нанималась. По объявлениям.

– И часто обманывали?

Инга покачала головой.

– Я знаю, когда врут. Прямо спрашивала – когда и сколько будут платить. Пару раз случалось, что тот, кто меня нанимал, не знал о подставах от начальства. После этого старалась говорить с руководством напрямую. Я работала ответственно, просила немного, и находились те, кого это устраивало больше, чем пара сэкономленных рублей.

Больше всего Инге запомнился один семейный отель, где она работала почти два лета. Пожилая хозяйка видела в ней кого-то вроде внучки… Правда, потом попала в больницу, а как вышла – продала дело и уехала куда-то к Эльбрусу, к чистому воздуху. Но все равно эмпат была ей благодарна.

– А сейчас в чем п-проблема вопрос задать?

Инга вздохнула.

– У меня не образования. А для сыска законы ж знать надо…

Павел чуть улыбнулся.

– Надо. Так что Академию п-пройти п-придется, там есть вечерние курсы д-для нашего б-брата. Считай, что тебе п-повезло. Эмпаты в сыске нужны, от твоего Аспекта есть п-польза, д-даже если ты только б-будешь следить за д-допросами. Справишься, ты на вид не п-похожа на непроходимую тупицу.

Инга принялась изучать пол.

На вид, может, и непохожа, но на деле… Она с трудом получила аттестат. Более-менее дались только литература и обществоведение.

– Не ищи п-проблемы там, где их нет, – маг явно наблюдал за ней. – П-писать умеешь?

– Да, конечно.

– Значит, б-бумаги заполнять научишься. А в остальном в нашем отделе, скажем так, собственная атмосфера. Важен результат, и глупо отсекать тех, кто способен п-помочь его д-достигнуть, из-за незнания года основания Сыскной Канцелярии или неспособности вот п-прям сейчас вещдок описать. П-пока я намерен записать тебя вольноопределяющимся гражданским п-помощником. Ты – магик и нужна Империи, п-потому жалование б-будет. Невеликое, но все же. А когда с этим всем разберемся – п-пройдешь краткий курс оперативной работы и сможешь ставку п-получить. Но, если у тебя д-другие п-планы…

Инга помотала головой.

– Я д-догадываюсь, что п-предложение п-предпринимателя явно б-было щедрее, – продолжил маг, – но у нас есть социальные б-блага, отпуск и кое-какая защита от Ловчих, так что в некоторых вопросах, д-думаю, мы можем составить конкуренцию Антону Сергеевичу и его частной лавочке.

В словах чувствовалась явная ирония. Эмпат кинула взгляд на мага – тот улыбался.

– Я… Просто это несколько неожиданно. Вот и все, – проговорила она. Потом подумала и зачем-то добавила: – Кюн боится, что я займу ее место.

И вот зачем сказанула-то? Андрей Васильевич мог бы рассказать это Павлу… А мог и не рассказывать.

– Кюн – одна из нас. И она рано или п-поздно поймет, что ни я, ни Андрей не собираемся нанимать тебя вместо нее или еще кого-то. Не б-бери в голову. Эмоции п-приходят и уходят.

Инга кивнула. Это она очень, очень хорошо знала.

– Я ехала сюда, понимая, что предложение Толика может оказаться ерундой, но оно было честным. А потом… Случилось все остальное. И выходит, что у меня теперь осталась только порванная одежда… Ну и я.

– Ты есть, а остальное п-приложится.

Инга улыбнулась. Маг говорил искренне.

Она напоминала ему человека из прошлого, это сквозило почти в каждом слове. Как напоминала уехавшую внучку той владелице гостиницы.

Она и в приемных семьях напоминала «родителям» о не рожденных или рано погибших детях. Надо только не выбиваться из роли – и все будет хорошо.

Работа на особистов, даже если и платить будут мало, все же лучше, чем бордель какой-нибудь… Если и правда устроят сюда. Впрочем, Павел не врал. От нее нужно ведь то же, что она делала в приюте, и что хотел Антон Сергеевич – слушать, кто о чем говорит. Почему бы и нет?

Пока Инга размышляла, из-за двери, около которой они сидели, вышел посетитель.

Павел, поднявшись, поманил ее за собой. Внутри маленький, полутемным и пахнущий чем-то резким кабинетик оказался разделен на две части ширмой. Около входа, за компьютерным столом, заваленным шестеренками и механизмами, сидел худой мужчина, носивший странный громоздкий монокль. В дальней же части из-за ширмы выглядывал агрегат, больше всего напоминавшей Инге сложную версию машины для просвечивания легких.

Мужчина поднялся из-за стола и молча пожал руку Павлу. Указал подбородком на Ингу, и после кивка мага протянул ей что-то, похожее на телефон, только без камеры и кнопок.

На монохромном экране горела надпись:

Приветствую! Я – Марк Марков и, к сожалению, могу общаться только через этот дисплей, хотя слышу то, что мне говорят. Как вас зовут?

– Инга, – после короткой паузы отозвалась эмпат.

Это было… Странно. Непривычно. Она не понимала, что стоит за написанным. Это что – проверка? Как она будет справляться с обстоятельствами и все такое?

Паниковать стоило раньше, когда она проснулась в чужой квартире. Или еще раньше – когда приехала в эту огромную Москву.

Хозяин кабинета прикрыл глаза, положив ладонь на один из плоских приборов на своем столе. Когда он убрал руку, у Инги на экране появилась надпись:

Приятно познакомиться. Павел упоминал, что вам нужен снимок ядра. Чтобы его сделать, необходимо снять с себя обувь, носки, все металлические украшения и артефакты любого толка и пройти на белый квадрат у дальней стены.

Павел, заинтересовавшийся механизмом на столе у Маркова, разглядывал сложный многогранный куб, полностью игнорируя все вокруг.

Инга подавила желание привлечь внимание мага. Если бы считал нужным что-то сказать – сказал бы. Что она как ребенок трусит…

Эмпат сделала как велено. Холодный пол под ступнями не добавлял радости, как и необходимость стоять в полутьме на белом квадратном куске мрамора.

Экран в руке потеплел, и надпись на нем сменилась:

Теперь положите экран на специальную полку слева и стойте ровно. После того, как раздастся звуковой сигнал и загорится зеленая лампа, можно будет забрать дисплей и идти обуваться.

К стене была прибита небольшая полочка. Инга положила туда дисплей и выпрямилась, стараясь сосредоточиться на дыхании и не обращать внимания на большую пластину перед собой, которая двигалась вперед-назад, словно выискивая лучшее место около ее живота и груди. Стоять и ждать ей никогда не нравилось. Лучше уж что-то делать, хотя бы про себя считать, например.

На двухстах пятидесяти семи раздалось жужжание и загорелась зеленая лампочка.

Инга подождала три вдоха и вернулась к столу и молчаливому хозяину кабинета. На дисплее появилась следующая надпись:

Снимок сделан. Процедура предполагает, что я могу увеличить снимок и сравнить его с имеющимися в базе. Это займет время и требует вашего согласия. Таким образом можно найти родственников, если они отметились у нас, что, впрочем, не так уж и вероятно. Вы можете отказаться от поиска и получить на руки простую распечатку.

Инга замялась. Павел, кажется, ушел в странный куб почти с головой, расправив грани фигуры так, что механизм стал в несколько раз больше…

– А много времени понадобится?

Система не самая быстрая. Около пятнадцати минут.

– Тогда я согласна. Вдруг повезет?

Хорошо. Можете подождать на стуле и занять руки и разум какой-нибудь из головоломок.

Инга после короткого колебания взяла в руки один из кубиков. Попроще, чем выбранный магом. Внутри куба находился простой лабиринт, по которому требовалось провести шарик.

Простой, да. Вот только Инга ухитрилась пропустить все интересное в попытках заставить маленькую красную сферу катиться куда нужно. Когда она подняла глаза, наконец разобравшись с головоломкой, то обнаружила, что побледневший Павел смотрит из-за плеча хозяина кабинета на монитор. Сам Марков казался не менее удивленным.

Ей в очередной раз за последние два дня захотелось сбежать куда подальше.

– Д-думаю, это н-не стоит з-заносить в отчеты, – напряженным голосом сказал маг.

Инга могла поклясться, что чувствовала за словами что-то близкое к шоку.

– М-можешь п-посмотреть с-сама, – Павел говорил как-то сдавленно. – Т-так б-будет п-проще.

На компьютере Маркова оказалась открыта какая-то таблица с тремя выделенными зеленым номерами.

– Что-то не так? – севшим голосом поинтересовалась Инга.

Сердце билось у горла. Она понятия не имела, в чем дело, но это было явно что-то из ряда вон выходящее.

Павел не то качнул, не то мотнул головой.

– Я… н-не ожидал. Н-не ожидал. Я объясню.

Что именно? Павел, несмотря на крайнюю растерянность, явно старался взять себя в руки.

– Марк, удали это. Я п-поставлю П-Печать.

Хозяин кабинета кивнул. Стащил с шеи несколько подвесок, развернулся на кресле, закатал рукав и протянул оголенную руку.

Инга затаила дыхание, следя за тем, как на ладони тихо прошептавшего какую-то формулу мага наливается красный, злобно-красный огонь. Шепот стих, огонь стал пугающе-реальным. Павел резко вдавил красноту в чужую плоть и убрал руку.

На мгновение огонь, теперь ставший узором на коже, оставался виден – а потом угас, без следа впитавшись в плоть.

Марков тяжело выдохнул и принялся расправлять рукав. Павел еще одним коротким заклинанием окутал хозяина кабинета с ног до головы чем-то напоминающим расслабляющий морской бриз.

– П-прости, но сам п-понимаешь – выбора у меня нет, – маг перешел на деловой тон. – Кто-то еще сможет узнать?

Марков качнул головой. Потом указал рукой на компьютер – и еще раз качнул головой.

– М-да. Если кто-то б-будет копаться в системе…

Губы Марка тронула улыбка. Мягкая, понимающая. Он что-то написал на дисплее и развернул его к ним обоим:

Я удалю все обращения. Я бы сказал, что нем как рыба, но я и так нем. Как рыба. А, и Инга первая, кто прошел лабиринт с такой скоростью. Далеко пойдет.

– Отдашь снимок? Который без п-приближения. Второй удаляй.

Марков кивнул. Нажал несколько кнопок, и из стоящего под его столом массивного агрегата, очень смутно похожего на старый копировальный аппарат, вылезла плотная картонка. С изображением, напоминающим рентгеновский снимок нижней части грудной клетки. Ребра и позвоночник были едва видны, а фокус держался на круге пониже грудины, в котором змеились впадины и выпуклости. К этому странному органу отовсюду тянулись тонкие линии, похожие на кровеносную систему, только расположенные вовсе не там, где, если верить урокам биологии, находились артерии и вены.

– П-пойдем, – Павел, явно что-то для себя решивший, забрал снимок, – секретариат уже работает. Напишешь заявление на восстановление д-документов и п-пройдешь короткий ментальный тест. Несколько вопросов д-для того чтобы выяснить, не собираешься ли ты к нам внедриться, – как-то странно усмехнулся маг, – три минуты займет. П-потом – п-присяга гражданина Империи, и все. А я в это время п-подпишу заявление об ослаблении режима содержания. А п-перед тем, как зайти в магазин за одеждой, заглянем в кафе и п-поговорим.

Инга кивнула. На все.

Что бы маг ни узнал – это его тревожило до глубины души, заставляло ощущать растерянность… И будило еще какие-то чувства, совершенно ей непонятные. Но, как бы то ни было, Павел от помощи в восстановлении документов не отказывался.

Заполнение заявления проблем не принесло, даже дату рождения Инга вспомнила с первого раза. Она запомнила день, указанный в однажды тайком увиденной метрике, – тридцать первое октября. Дата хорошо запоминалась: кельтский Самайн и Североамериканский Хэллоуин, как-никак. «Ментальный тест» действительно занял три минуты. Нужно было, держа ладонь на специальном устройстве, которое вроде как уличало во лжи, отвечать на простые вопросы вроде: «Не состоите ли вы в преступных, революционных или экстремистских организациях?». Пришлось сознаться в бродяжничестве и паре мелких преступлений вроде угона трактора, но Павел, узнав об этом, сказал что «эти мелочи» значения не имеют.

Присяга и вовсе оказалась формальностью. Инга уже давала ее в четырнадцать, получая паспорт. Достаточно просто положить руку на сердце и подтвердить желание стать законопослушным гражданином Российской Империи, а после выслушать гимн.

Все это казалось ерундой по сравнению с пока неизвестными, но явно важными новостями, как-то связанными с ней и этим «снимком ядра».

В почти пустом кафе неподалеку Павел только покачал головой на ее предложение заказать стакан воды.

– Аргумент в виде завтрака не п-принимаю, это было несколько часов назад. Есть разговоры, которые не стоит вести на п-пустой желудок.

Сошлись на горячем шоколаде и пирожном. Инга ела медленно, то и дело посматривая на мага, который пил кофе и что-то сплетал свободной рукой.

Доплел – и взмахом ладони окружил их столик быстро истаявшей рунной вязью.

– Т-теперь никто не п-подслушает, – Павел на мгновение замялся, но все же продолжил, стараясь говорить ровно, – т-то, что я скажу, м-может удивить, но это п-правда. Снимки ядра п-позволяют п-понять сходство Истоков с б-большой д-достоверностью. Д-достовернее т-только т-тест Д-ДНК, и, д-думаю, его б-будет разумно п-провести. Но уже сейчас м-можно сделать определенные выводы о т-твоих родственниках.

Инга сглотнула. Маг… волновался?

– Я – дочь какого-нибудь несостоявшегося убийцы Императора?

Неожиданно Павел улыбнулся. Скованно, но улыбнулся.

– Не совсем т-так. Т-ты видела совпадения в т-трех д-делах. Я знаю их п-по номерам. П-первое – это д-дело Виталия Т-Таврова.

Инга моргнула. Потом еще раз. Она эту фамилию слышала на уроках новейшей истории.

– Тавров… это… Так звали Глашатая?

Главный Глашатай магической революции, один из вождей «Народной Воли»… Человек, вставший у руля движения, желавшего дать всем людям бесплатный доступ к магическим услугам, а то и к самой магии. Утопичная, безумная идея… Которой многие симпатизировали и по сей день.

Глашатай считал, что добиться мира и процветания можно лишь силой, хотел показать, что с обычными людьми можно считаться, привлек на свою сторону некоторых небогатых магов и магиков, обещал самым преданным сторонникам магические силы…

Были столкновения и жертвы – повсюду. Погромы, грабежи, демонстрации и волнения. В Рязани народовольцы отправили на тот свет почти пять десятков полицейских. Хотели сместить императора, который, хоть и не правил страной единолично, все равно имел много власти. Вроде как восставшие верили, что Петр Пятый уже слишком стар, чтобы справляться с государственными делами, а вот кто-то из его детей мог бы стать «строителем нового мира»…

В новогоднюю ночь пятнадцать лет назад народовольцы шли на Кремль, собираясь диктовать свои условия после захвата сердца Столицы монет.

Шли, сметая все на своем пути.

Шли до тех пор, пока не устранили Глашатая и еще нескольких магов, и не выяснилось, что многие, очень многие, попали под магическое внушение. Тогда и узнали, что Тавров хотел власти, что его кураторы из-за границы хотели переворота и отсутствия стабильности…

– Второй файл – д-дело отца Виталия, Алексея Владимировича Т-Таврова. Он п-покончил с собой, когда узнал, что устроил его сын.

Инга невесело усмехнулось. Отличные родственники...

– И т-третье, – маг выдержал небольшую паузу, – это д-дело П-Павла Алексеевича Т-Таврова. Б-брата В-Виталия. П-после т-тех событий он в-взял фамилию п-первой жены и стал В-Войцеховским. Т-третий номер – номер м-моего личного д-дела.

Инга уставилась на мага, почти заставляя себя дышать. Он ведь не врал.

Это… возможно? Как…

– Т-ты не моя д-дочь. Я уверен в собственной в-верности своей жене, а в нужный п-период находился в м-мужском коллективе в т-той еще д-дыре около одной из сибирских аномалий. У меня б-был лишь один ребенок. К т-тому же Д-Даша… Б-будь она жива, ей было бы д-девятнадцать. Моя мать мертва уже четверть века, отец… Не д-думаю.

Несколько мгновений маг молчал, не то собираясь с силами, не то давая Инге осмыслить сказанное. Эмпат смотрела на Павла, как кролик на удава. Сердце бешено колотилось, словно пытаясь выбраться из грудной клетки.

Это не могло происходить с ней. Или могло?

Никакой лжи. Она ребенком мечтала о кровной семье, верила, что ее найдут. И вот…

И – что? Павел явно не в восторге… Но и не гонит.

Они ведь едва знакомы. Не должна ли она почувствовать что-то? Как-то понимать, что они – одной крови?

Неужели все так… обычно? Не будь этого снимка – никто ничего бы и не узнал… Или это ошибка? Но Павел ведь верит в то, что ошибки нет… Выходит, что все это родство – ерунда? Случайность – и вот они знают, что родственники, а не будь этой случайности – и жили бы дальше как ни в чем не бывало…

– Я не знал, что у В-Виталика б-был ребенок. Мы не общались много лет. Нужен анализ Д-ДНК, но с наибольшей вероятностью ты – д-дочь Виталия Т-Таврова.

Инга кивнула, как игрушечный болванчик. Все дельные мысли были где-то очень далеко.

Через паузу Павел добавил:

– И моя п-п-племянница.

Инга с трудом удержалась от усмешки. Очевидно, что последнее ставило мага в тупик. Павел, ввязываясь в помощь ей, хотел получить и возможность чем-то занять себя, и коллегу, на которую можно свесить часть обязанностей, и шанс отдать дань умершей дочери… Но никак не непонятно откуда взявшуюся родственницу.

– Думаю, всем будет проще, если я останусь Ингой Безродной, – ровно проговорила эмпат, безжалостно запихивая в глубины разума непрошеные чувства. – Возможно, будет проще, если я покину Москву…

– Нет. Не б-будет, – в словах мага тенью присутствовало облегчение. – «Народная Воля» п-почти распалась, но заказчики в-выступления никуда не д-делись. Мой б-брат, он… Он рано п-покинул дом, в-ввязался в какие-то непонятные исследования, начал рассказывать, что знает, как д-дать всем магию. Словно В-Великая Магическая ничему не научила… Словно не знал ничего об Искаженных Истоках, которые часто п-получают самозахватчики… Н-неважно. В общем, кто-то м-может п-пытаться найти тебя. Ту, кем ты являешься по крови. У б-бунтарей д-давно нет лидера, но, п-поверь, д-далеко не все из них и п-правда б-были околдованы. А ты – эмпат, как и В-Виталий. Д-дочь п-погибшего за п-правое д-дело… Тебя могут в-видеть знаменем революции.

– Я не умею убеждать…

– Им б-без разницы. Тебе не нужно уезжать, – резко отозвался маг. Потом продолжил спокойнее: – п-правда. Я… Не ожидал, п-признаю. Ты и сама это чувствуешь. Но это не значит, что ты д-должна убегать, п-понимаешь?

Инга кивнула. А что еще оставалось?..

– Хорошо. Нужно заняться д-делами, а остальное образуется, – маг резким движением разбил на мгновение засветившуюся вязь рун вокруг них.

Инга одним глотком допила шоколад. Интересно, Павел понимает, что его неверие в собственное «все образуется» ощутимо, или нет?

Неважно. Спрашивать она все равно не будет.

Маг, возможно, и хотел что-то еще добавить к сказанному, но в его кармане завибрировал телефон. Он достал аппарат, вгляделся в экран – и тихо ругнулся, принявшись строчить ответное сообщение.

– Д-Демидову собираются выписывать и отправлять д-домой, откуда мы ее не д-достанем. П-поехали, мой контакт не сможет ее вечно д-держать у себя.