Люди и нелюди

Глава 14

После того, как Мрачный увел большую часть племени, с бывшим вожаком Хыхом осталось не так много охотников и самок. Кроме Гу, Мама и Буша не ушли с Мрачным только пятеро, в большинстве своем пожилые, чья лучшая пора миновала и кто мог разве что быть загонщиком, направляя дичь в сторону тех, кто ее поразит. Еще меньше было самок — их, вместе с Уаллой, было шестеро. Из них две были старые, уже бездетные, и только четыре других помоложе. Причем детей пока не было только у Уаллы. Три другие самки имели одна двух, другая — трех малышей, из которых один родился не так давно и был единственным младенцем, пережившим время голода, которое унесло, например, первенца самки Фи, еще у одной был один ребенок, и, как Уалла, она ждала второго. Кроме них еще задержались два подростка, один из которых был младшим детенышем вожака Хыха, а второй была совсем молоденькая самочка. Но, как ни считай, как ни думай, все равно с Мрачным ушло намного больше охотников и самок. И, если бы Мрачный сейчас вздумал напасть, он бы легко перебил оставшихся у вожака Хыха охотников и захватил самок. Кроме того, большому стаду нужно много еды, и оно легко прогонит тех, кто слабее.

Надо было уходить. И стадо двинулось прочь, избрав для себя путь, прямо противоположный тому, по которому ушел Мрачный. Те и другие ни разу не обернулись, словно так было и надо. Словно в прошлом стада уже бывали времена, когда оно делилось пополам, и обе половинки, как ни в чем ни бывало, разбредались в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться.

На первый взгляд, все было, как раньше. Вожак Хых шагал впереди, рядом с ним — самые крепкие и сильные охотники, следом двигались те, кто послабее, а самки и подростки шныряли по округе, выискивая всякую всячину — от сочных корней и спелых плодов, до поваленных стволов и камней, под которыми можно было найти личинок. Вот только за вожаком шли теперь те, кого в прежние времена ни за что не пропустили в первые ряды — ничем особым не выделявшийся Гу, сильный, но не агрессивный Мам, когда-то крепкий и здоровый, но начавший сдавать Вур, ничем не выделявшийся неприметный Пух…И шагавший сбоку, как положено слабому самцу, Буш внезапно прибавил шаг, проталкиваясь в первый ряд.

— Их! Их! — заканючила Уалла, цепляясь за его пальцы и утаскивая за собой. Из-за большого живота она не могла идти быстро и вскоре стала отставать. В обычное время, когда стадо просто перебиралось с места на место, это не стало бы проблемой, но сейчас, когда они, по сути, убегали от Мрачного, молодая самка не могла больше выдерживать заданную скорость.

— Их-их! — постанывала она, и маленький зубоскал, который семенил рядышком, поддерживал ее, тихо попискивая.

Буш резко выдернул руку и зарычал, заставив Уаллу испуганно отшатнуться. Она остановилась, сжалась в комок, закрывая лицо растопыренными пальцами, и захныкала, запричитала в голос. Ее отчаянные пронзительные вопли разнеслись над равниной, и идущие впереди обернулись, тоже останавливаясь. Все загомонили разом — ворчали и фыркали охотники, вопросительно помякивали подростки, взвизгивали самки, заодно покрикивая на лезущих не в свое дело детенышей. Старая подруга вожака Хыха подскочила к Бушу и сердито залопотала, размахивая руками, а потом даже сделала вид, что толкает его в грудь. Буш отмахнулся, ударив самку по плечу и едва не сбив с ног.

Низкий горловой рык вырвался из груди вожака Хыха. Он помалкивал всю дорогу и даже сейчас только несколько раз фыркнул, когда прочие разразились криками и бранью, но сейчас он зарычал так громко и злобно, что, издай он такой рев недавно, стоя перед Мрачным, и тот в испуге полез б прятаться под ближайший куст. Но если тогда вожак Хых и допустил слабину, то сейчас собирался наверстать упущенное и сорвать зло на Буше. Никто не имел права трогать чужих самок.

Он взмахнул копьем, которое так и тащил с собой, и Буш еле успел увернуться от удара, даже не подумав поднять собственное оружие для защиты. Вожак Хых был вожаком. Буш не пошел с Мрачным потому, что не любил Мрачного и втайне радовался тому, что тот ушел. Для него вожак Хых оставался вожаком, ему он подчинялся, его силу признавал. И потому, спасаясь от палки, бросился бежать.

За спиной жалобно закричала Уалла, к ее голосу присоединились остальные самки. В их воплях слышалось возмущение и досада — время шло, надо было искать укрытие, спасаясь от Злого Глаза, а не тратить его на беготню и скандалы.

По счастью, вожак Хых ограничился только тем, что еще несколько раз огрел Буша по спине и плечам копьем, после чего развернулся и затопал обратно. Переведя дыхание, Буш потрусил вслед за стадом, постепенно сокращая расстояние. Уставшая Уалла ковыляла последней, и Буш сначала настиг ее. Она сперва шарахнулась в сторону, обнимая растопыренными пальцами свой живот, но когда заметила, что Буш просто идет рядом, немного упокоилась. Маленький зубоскал держался ближе к ней и время от времени скалил зубки в сторону Буша. Тот всякий раз тоже сердито скалился в ответ, чувствуя смутную досаду и смущение. Ужасно хотелось куда-нибудь спрятаться от странного состояния смущения и еще чего-то, чему он не находил названия. Было лишь чувство. Чувство, что что-то не так.

Время шло, рассвет уже разливался над равниной. Половина неба полыхала яркими красками, и большая часть животных спешила укрыться, кто куда. Пробежала стайка бегунцов, за ними еще одна — они торопились в рощу, где пережидали день в тени деревьев. Ныряли в норки и дупла мелкие зверьки, спешили под коряги ползуны и чешуйники. Броненосцы и панцирники не паниковали — они просто ложились на землю и прятали под панцирь головы и конечности. Маленький зубоскал прижался к ногам Уаллы, где была погуще тень. Хоть и маленький, он уже понимал, что такое свет. Свет, который несет смерть.

Стадо начало выказывать признаки беспокойства. Построить навес-гнездо они уже не успевали, надо было искать укрытие, тень или пещеру. Сейчас уже они единственные двигались по равнине — прочие попрятались, кто куда.

Подростки и детвора тоже чуяли тревогу и старались держаться ближе к взрослым. Так долго стадо давно не оставалось на открытой местности. Злой Глаз уже оторвался от края земли и карабкался наверх. Чем он выше, тем опаснее. Нет, конечно, с одного раза он никого не убьет, но ты все равно заболеешь и будешь умирать долго-долго. Как долго, почему, отчего? — ответов на эти вопросы ни у кого не было. Был инстинкт — убегать и прятаться.

Не сбавляя шага, вожак Хых цапнул за плечо державшегося возле него подростка, одного из детенышей своей самки, и пихнул его вперед. Тот испуганно вскрикнул, но вожак Хых только указал вперед и негромко повелительно заворчал:

— Ворра-ворра-ворра! Ыг! Ыг!

Получив еще один тычок, подросток, кажется, понял, чего от него хотят, и устремился вперед, высоко поднимая ноги, чтоб перепрыгивать через затаившихся броненосцев и куртины мелкого кустарника и поминутно озираясь через плечо — далеко ли ему еще бежать и как скоро вожак подаст сигнал, что можно возвращаться обратно?

Потом впереди он что-то заметил и несколько раз высоко подпрыгнул, припустив вперед. Пробежал немного — и принялся скакать, что было сил, размахивая руками и вереща на всю округу. А затем сделал еще один прыжок — и исчез.

Стадо испуганно остановилось, вытягивая шеи. Может быть, Злой Глаз забрал подростка за то, что тот не успел спрятаться? Мать его закричала долгим отчаянным воплем, оплакивая смерть детеныша, случившуюся на ее глазах, и, словно в ответ на ее вопль, подросток выскочил откуда-то из-под земли, вопя во все горло.

— Гар! — рявкнул вожак Хых, и стадо сорвалось с места.

Оказалось, там был неглубокий овраг с довольно крутыми стенками, настолько крутыми, что даже не всякий куст за них зацепится корнями. Лишь на дне торчало несколько деревьев и кустиков, сгрудившись вдоль русла наполовину пересохшего ручья.

Тут была прохлада. Тут была тень. И здесь же валялось несколько камней, за которыми можно было укрыться. Места, конечно, было мало, но и стадо сильно уменьшилось в числе, поэтому убежища нашлись всем. Самки с детенышами забились в тень, самцы прижимались к камням. Только неугомонные подростки, то ли решив, что они уже в безопасности, то ли нарочно, протестуя против произвола вожака Хыха, чья власть на их глазах все-таки пошатнулась, не спешили забиваться в щели и поспешили на разведку. Злой Глаз далеко, тут тень. Сюда он не заглянет, значит, можно побегать и полазить по склонам. Глядя на них, некоторые из детенышей тоже пробовали высунуть из тени любопытные носы, и стадо долго не могло успокоиться.

Буш так и держался в стороне и спустился в овраг последним, задержавшись на краю и бросив последний взгляд на Злой Глаз. Боль коротко пронзила зрачок. Он тихо вскрикнул, закрываясь ладонями и отворачиваясь, но след взгляда Злого Глаза был с ним, ярким пятном под веками. Буш с трудом подавил панику. Он уже несколько раз пытался смотреть на Злой Глаз, любопытствуя и пробуя рассмотреть его, как следует. И всякий раз получал такой отпор. Но почему он такое злой? Ведь под его светом так тепло… Злой Глаз нагревает землю. Когда в сезон дождей его закрывают облака, конечно, можно и подольше бывать не в укрытии, но без него холодно и, бывает, полночи стучишь зубами и бегаешь туда-сюда, чтобы согреться. Зато как все радуются, выбираясь из укрытий на закате, и подставляют бока последним, уже слабым и умирающим, его лучам!

Прежде Буша тянуло к Злому Глазу. Он часто нарочно старался задерживаться на открытом пространстве и на закате выбирался из укрытия одним из первых, как и некоторые подростки. Старики одергивали их, били и ругались. Не умея объяснить причину, они подавляли молодежь силой и властью. Молодежь бунтовала. Сам Буш тоже был таким бунтарем, но сейчас, когда глаза болели от взгляда в Злой Глаз, он подумал, что старшие были не так уж и не правы. Злой Глаз действительно нес зло.

Постепенно боль прошла, исчез и огненный след под веками — его смыло слезами. Проморгавшись, Буш открыл глаза, потер их ладонями и огляделся по сторонам, нарочно повернувшись к рассвету спиной. Не хочешь, чтобы на тебя смотрели — не надо! Можем и вовсе убраться, раз ты такой…

Но где все? Куда подевались? Был только крутой склон обрыва, деревья и камни на дне и густая, такая приятная тень. А ну-ка…

Вон же они!

— Ух! Ух! — позвал Буш. — Бу?

Внизу зашевелились. Послышалось недовольное ворчание.

Буш сел на край обрыва и, одной рукой цепляясь за торчащие корни, стал боком сползать вниз. Не удержался, шлепнулся на задницу, немного съехал вниз, тормозя пятками, ушибся о какой-то камень, ободрал локоть, зато оказался внизу.

— Бу? Ву?

Глаза привыкли к сумраку, и он увидел самок, которые сбились в кучку между валуном и стволом дерева, затолкав детей в тень у самого склона. Двое малышей тянулись к матерям, чтобы пососать молока. Остальные уже улеглись вповалку и только елозили в тесноте, пихаясь и ворча. Охотники устроились, кто где. Вожак Хых и его подруга забились в щель между склоном и соседним валуном. Мам скорчился в кустарнике, закрыв голову руками. Гу устроился на развилке ветвей в самой гуще, Буш его даже не сразу заметил. Он вертел головой, высматривая Уаллу. Куда она подевалась? Если сидит с самками, ее нипочем оттуда не вытащишь.

— Бу! Бу-буш!

Уалла окликнула его из зарослей кустарника. Она нашла под корнями неглубокую ямку и сидела там, обхватив руками живот. Когда Буш приблизился, самка чуть подвинулась, давая ему место, но Буш не стал лезть вглубь. Он устроился почти снаружи, обняв подругу и словно закрывая ее от внешнего мира. Поза, конечно, была неудобная, вряд ли у него получится заснуть сидя, да еще навалившись на плечи Уаллы. Но Бушу и не хотелось спать. Его что-то тревожило. Что-то, чему он должен найти объяснение.

Идея, которую предложил Георг Ортс, по зрелом размышлении показалась Нате стоящей. Главное ведь — доказать, что земляне прожили тут какое-то время, так? И не просто земляне, а члены экипажа шаттла «Мол Северный». Ната была убеждена, что та женщина, чьи останки они обнаружили, и чей генетический код расшифровали, как раз из того самого экипажа. Возраст костных останков это подтверждал. Если запрос на Землю подтвердит, что женщина с таким генетическим набором входила в экипаж или, паче чаяния, в число колонистов-первопоселенцев, то ее могила будет красноречивым свидетельством того, что земляне не просто побывали тут до карликан, но что они тут и остались. Хотя бы на какое-то время. А это, согласно законам космоса, все-таки прецедент. Те же веганцы, памятуя о том, как они потеряли Марс несмотря на то, что их тамошней колонии было несколько десятилетий, будут зубами и когтями драться за соблюдение оного на сей раз. Мол, вот вам, сами того хотели, так получите! Они высадились первыми — и точка!

Но один скелет — этого слишком мало. Надо было найти и другие свидетельства. И тут именно Георг Ортс предложил организовать небольшую исследовательскую экспедицию с целью найти следы стоянки шаттла землян. Это позволит отвлечь карликан — мол, мы делом заняты, не мешайте нам! — и расширит знания о мире. И заодно даст работу его людям, которые слишком уж засиделись на одном месте. А марш-бросок из пункта А в пункт Б — наилучшее средство, чтобы убить время и не расслабляться.

Для начала очертили неправильный круг с радиусом примерно в полтора километра и с центром в обнаруженном лагере. Логика была простая — во-первых, размеры пустоши, хорошо видной из космоса, прямо-таки кричали о том, что здесь и надо высаживаться. Сюда опускался исследовательский корабль веганцев, здесь была стоянка инспекционного судна Межгалактического Совета по колонизации, сюда прилетали потом карликане, и здесь же теперь остановились они. Логично предположить, что и «Мол Северный» избрал эту пустошь для стоянки. Тем более что, согласно правилам колонизации, первая база не должна быть расположена на расстоянии больше километра от стоянки корабля, а в некоторых случаях, если не позволял рельеф местности — и на расстоянии прямой видимости от него. Делалось это из простого соображения — на неизвестной планете людей может подстерегать большое количество опасностей — от явных, вроде хищников или агрессивно настроенных аборигенов, до стихийных бедствий и местных вирусов с микробами, от которых у пришельцев нет защиты. Чем ближе корабль, тем быстрее до него добраться в случае чего. Значит, если у «Мола Северного» была тут стоянка, она находилась максимум в километре от брошенного лагеря. Конечно, можно было очертить только один сектор, и не захватывать часть саванны, но Георг собирался действовать по инструкции. Сказано «очертить радиус», он и очертил.

— Здесь, — завершил он свой доклад, проведя курсором по спутниковой карте, — будем искать стоянку «Мола Северного». Вопросы?

Все посмотрели на карликан. Они на сей раз пришли оба и сидели плечо к плечу, молчаливые и напряженные. Потом Лерой Му откашлялся.

— Да простят меня собратья по разуму, но у меня не столько вопрос, сколько дополнение и, даже можно сказать, возражение, — начал он. — Как вам наверняка известно, за минувшие четыре сотни лет эту планету посещали дважды представители двух разных цивилизаций. Во-первых, международная комиссия, посланная Межгалактическим Советом по колонизации, которой нужна была четкая информация из первых рук о том, как выполняется программа расселения землян, и которая как раз и сообщила о том, что на поверхности Планеты Мола Северного, несмотря на почти четыре столетия, не появилось никаких следов разумной жизни вообще и землян в частности. Комиссия изучала эту планету и пришла к такому выводу. Более того, члены комиссии послали запрос на Землю по поводу того, когда и в каком году Земля намеревается осуществить свое право на колонизацию. И только после ответа Земли вопрос о передаче Планеты Мола Северного в другие руки снова был поставлен на заседание Комиссии. Земля тогда участвовала в тендере, который выиграла как раз Карликания. Мы послали сюда три исследовательских корабля, на одном из которых сюда прибыл я. Не буду вдаваться в подробности и перечислять, чем занимались тут наши экспедиции. Скажу лишь, что ни одна из них не отыскала никаких следов жизнедеятельности землян. А ведь была еще и международная комиссия… И они тоже ничего не нашли…

— Потому, что не искали. Или не знали, где искать, — отрезал Георг.

— А вы, следовательно, знаете?

— Да.

— И, осмелюсь спросить, где это место находится?

Георг посмотрел на экран, который полностью занимала часть спутниковой карты с большинством отмеченных на ней объектов — овраги, холмы, рощицы. Пустошь, практически лишенная растительности, выделялась на ней серо-желтым с разводами пятном. По сравнению с окружающей ее саванной она казалась плешью, которую проела на теле этой планеты какая-то неведомая болезнь.

— Здесь.

— Да, — кивнул карликанин, — на первый взгляд, это очевидно. Но не кажется ли вам, что это слишком очевидно? Ведь только в историческое время мы можем назвать по меньшей мере четыре космических корабля, которые приземлялись именно тут… хотя и в разных частях Пустоши. А, если ваша гипотеза верна, то, получается, кораблей было пять? — он стал загибать пальцы, каждый раз демонстративно показывая, что делает, окружающим. — Итак, первая экспедиция была более пятисот лет назад… точная дата, конечно, известна, но не суть важна. Это были первооткрыватели, веганцы, которые выяснили, что сия планета, тогда еще безымянная и имеющая лишь порядковый номер орбиты относительно звезды, в принципе пригодна для жизни вообще и землянам в частности. Они наскоро сняли все показатели, взяли пробы почвы, воды, атмосферы, произвели кое-какие наблюдения и вычисления… В общем, провели весь ряд необходимых мероприятий, которые нужны для того, чтобы решить, пригодна ли эта планета для колонизации, обладает ли она какими-либо полезными ископаемыми или иными свойствами, которые можно приспособить для нужд человечества.

Ната, скромно сидевшая в сторонке и откровенно скучавшая — ей-то было все понятно, и она лишь удивлялась тому, как остальные терпят многословие карликанина — слегка напряглась, бросив взгляд на Георга Ортса. Самоуверенный до презрения, он внезапно насторожился, словно в пространном монологе Лероя Му вдруг проскользнуло нечто важное. Женщина торопливо активировала комм, начав запись беседы. Возможно, у нее еще есть шанс ухватить ускользающую мысль.

— То есть, они оставались тут, на этой планете, несколько дней? — мягко уточнил Георг. — Наверняка, больше трех местных суток? Если они провели весь ряд необходимых манипуляций? Я вас правильно понял?

— О, — улыбнулся карликанин, — я, кажется, тоже вас правильно понял, если же нет, простите мне мою подозрительность и богатое воображение. Занятия научной работой, знаете ли, способствуют…

Капитан Тимменс выразительно кашлянул.

— Занятия научной работой способствуют развитию воображения, — как ни в чем не бывало, с каменным лицом закончил карликанин, но, тем не менее, оставил свою велеречивость. — Вы хотели подловить меня на том, что веганцы, как первооткрыватели, провели тут достаточно времени, чтобы застолбить планету для себя, не так ли? Мировое сообщество одобрило бы их заявление относительно того, что они хотят основать на ней колонию. Однако они этого не сделали, а вместо этого отправили пакет документов в Межгалактический Совет по колонизации и выставили эту планету в открытый доступ.

— В открытый доступ… или землянам? — уточнил Георг, и Ната насторожилась. Что-то в словах лейтенанта показалось ей подозрительным. Видимо, он нашел какую-то зацепку… которую она пока не видела. Ничего, потом прослушает запись беседы, возможно, пошарит в инфранете и отыщет подсказку.

— Я не знаю, — честно признал Лерой Му.

— Изначально планета как раз для землян и предназначалась, — внезапно вмешался Паний Ру. — Согласно отчетам, с которыми лично я ознакомился перед полетом сюда. Поскольку предполагалось, что может возникнуть некий конфликт интересов, мне, как представителю Совета Карликании, был предоставлен полный доступ ко всем имеющимся материалам.

Он выразительно посмотрел на капитана Тимменса, и тот кивнул:

— Да. И копии некоторых из документов хранятся в памяти корабля.

Ната поняла, что Георг нащупал какую-то странность, зацепку, и сейчас ведет… расследование? Кто же он такой? Простой охранник или нечто большее? Что вообще происходит? А не является ли эта экспедиция всего-навсего прикрытием для… Черт, у нее развивается паранойя. Обычно наука вне политики, но тут… Вспомнились жаркие споры в околонаучной среде, когда антропология и палеонтология только делали первые шаги. Как кричали кликуши всех мастей, стоило ученым открыть что-либо! Это началось чуть ли не с Дарвина — произошел ли человек от обезьяны или все-таки он результат эксперимента в божественной лаборатории? Являются ли негры теми самыми перволюдьми, от которых ведут начало остальные расы? Как и почему вымерли неандертальцы, и не приложил ли к этому руку кроманьонец, затеяв тотальный геноцид «конкурентов»? Не подтасовывают ли факты ученые мужи? Все ли расы происходят от одного предка? И так далее, и тому подобное? На многие вопросы наука давно уже дала ответы, их разбирают студенты в университетах. Но история имеет свойство повторяться. И Ната чувствовала себя так, словно переместилась если не во времени, то в пространстве.

— Следовательно, первыми поселенцами на планете были веганцы, — резюмировал Георг таким тоном, что сразу стало ясно — спорить бесполезно, это аксиома. — Но почему-то отдали ее землянам… несмотря на урановые месторождения, редкоземельные металлы и сам уклад жизни веганцев, когда карьера и шанс чего-то добиться зависит не от случая, а от того, когда ты родился. Я больше, чем уверен, что веганцам тоже была нужна эта планета… ну, не эта, так какая-нибудь другая. И уверен, что, кроме землян, были и другие разумные существа, которые тоже начали экспансию. Межгалактический Совет по колонизации просто так не созывают!

— Вы правы, лейтенант Ортс, — подал голос капитан Тимменс. — История создания совета имеется в открытом доступе…

— Я с нею уже ознакомился, спасибо, — кивнул тот.

«Когда?» — захотелось спросить Нате, но она удержала язык за зубами. Если не во время полета, то… раньше? Да, наверняка раньше, иначе не было бы этого обмена репликами. Выходит, Ортс знал, что здесь им придется столкнуться с подобными проблемами. Но откуда он знал?

«Его сюда послали. Нарочно!» — осенило Нату. Экспедиция — прикрытие. Или, наоборот, расширенный поиск…

— Значит, веганцы, — снова заговорил тот. — Прилетели… сюда, на Пустошь, надо полагать? Прожили тут какое-то время, провели полный комплекс исследований и улетели, не попытавшись предъявить права на планету. Улетели, чтобы предложить ее землянам… по сути дела, отдать… второй раз отдать планету в руки землян!

— Не совсем верно, — перебил его капитан Тимменс и полез в свой наручный комм, открывая окно со ссылкой на упоминавшийся пакет документов. — Первый раз это был Марс, откуда их буквально вынудили убраться. То есть, откровенно говоря, они не отдавали планеты, ее их вынудили отдать.

— Марс принадлежал Солнечной системе! — сказал Георг. — Принадлежит Солнечной системе.

— И является вашей родиной, не так ли? — ехидно поинтересовался Лерой Му. — Иначе чем объяснить ваш такой внезапный интерес к истории колонизации этой планеты?

— Вы угадали, — голос Ортса был холоден и сух. — Мои предки с Марса. Но их могло бы совсем не быть, как и меня… если бы четыреста восемьдесят лет тому назад история пошла бы по-другому! Кстати, некоторые из вас тоже не сидели бы здесь… если бы Марс на основании закона о трех сутках был отдан веганцам.

Ната мысленно кивнула. Да, Марс и Луна были, как говорится, опорными точками, откуда стартовали к звездам большинство кораблей. Причина была в силе тяжести и относительно разреженной атмосфере этих планет, которые существенно облегчали старт. Конечно, лишившись Марса как плацдарма, люди бы ни за что не распространились бы так в космосе. Но, черт побери, как связать все это в одну цепочку? Ей не хватало информации. Спросить, что ли, у Ортса?

— А, простите, — заговорила она, — какое отношение все это имеет к…

— Сейчас я закончу, — перебил ее мужчина. — Итак, Пустошь. Здесь первыми высадились веганцы. Потом могли высадиться колонисты с «Мола Северного»…

— Не доказано! — так и подпрыгнул Лерой Му.

— Доказано. Доказательство в самой логической цепочке, которую я, с вашего позволения, — Георг оскалил зубы в улыбке и стал до того похож на хищника, что Ната невольно отшатнулась, — продолжу… Как бы то ни было, после предположительной высадки тут землян, сюда прибывает международная группа исследователей комиссии по контактам. Прибывает потому, что сведения об основании колонии так и не поступили. Обычно колонии дается от пятидесяти до ста лет, чтобы развиться и заявить о себе. Но тут прошло слишком много времени. Больше трехсот лет! Отдельный вопрос к комитету, почему они тянули так долго, но сейчас это к делу не относится. Относится к делу то, что группа инспекторов тоже высадилась на Пустоши. Есть сопроводительные документы. Она исследовала планету, нашла, что ее, как говорится, пальцем не тронули, чтобы основать колонию… После чего обнародовала результаты, и планета была выставлена в открытый доступ. Причем Земля лишилась права участвовать в розыгрыше, как не правившаяся с заданием. Тендер выиграла Карликания…

— Да, наши аргументы нашли самыми весомыми, а разработанную нашими планетологами и экономистами стратегию развития — самой оптимальной, — с важным видом вставил Паний Ру. — Я имел честь присутствовать на одном из заседаний и даже поучаствовал в прении сторон. Поэтому могу свидетельствовать о том, что все было честно.

— По официальной версии — да, — Георг Ортс снова продемонстрировал свою «акулью» улыбку, и Ната невольно подобралась, как зритель во время просмотра триллера. — Как бы то ни было, ваши корабли начали работу. И один из них, тот, который отправился на северный материк, выбрал для посадки именно Пустошь. Вы, Лерой Му, были на нем.

— Я имел честь входить в число тех специалистов, которых наш совет счел нужным направить… — начал тот, но его перебили.

— Опять Пустошь. Четыре корабля приземлялись тут.

— Три! — вскрикнули карликане чуть ли не хором. — Веганцы, мы и…вот сейчас еще…

— Пусть три, — Георг перебил собеседников с таким апломбом, что Ната мысленно ему зааплодировала. Так игнорировать людей еще надо поучиться! Нет, она не одобряла его отношения к представителям другой расы, слишком уж это отдает ксенофобией. Но, думается, если бы с ним говорили только земляне, лейтенант Ортс вел бы себя точно также. — Но не кажется ли это совпадение достаточным выводом для того, чтобы предположить, что и «Мол Северный» тоже сел именно на Пустошь? Это наиболее удобное место…Надеюсь, сам факт высадки вы не станете оспаривать?

— Нет, но…

— Место высадки, — Георг развернулся к карте, не дослушав карликан, — находится примерно здесь.

Повинуясь «мышке», стрелка курсора очертила западную часть Пустоши, оставив на виртуальной карте тонкую линию пунктира. Потом метнулась восточнее и отметила три точки:

— Здесь высаживались члены комиссии. Здесь — ваша, карликанская, стоянка. А вот тут уже находимся мы.

— Есть еще восточная часть. Вон там, — заметил капитан Тимменс. — Там тоже могла быть…

— Там не могла быть стоянка «Мола Северного», — отрезал Георг, даже не взглянув на человека. — Поскольку она была бы чересчур далеко от лагеря. Правила высадки написаны не вчера…

— Но в те времена их могло не быть. Методику еще не отработали…

— Но логика уже была. На незнакомой планете надо держаться поближе к кораблю, чтобы в случае чего быстрее отступить, — парировал Георг. — Но, идя на уступки, — судя по интонации, он этого очень не хотел делать, — я решил сначала попытаться доказать свою правоту. И предложить вторую экспедицию.

Стрелка курсора снова пустилась в путь, оставляя за собой цепочку пунктира. Эта цепочка опоясывала Пустошь по широкой неровной дуге, словно очерчивала границу, двигаясь с востока на запад почти до морского побережья и обратно с запада на восток вдоль южной оконечности Пустоши.

— Я исходил из предположения, что земляне могли основать не один, а два или даже три базовых лагеря, расположенных примерно на равном расстоянии от стоянки шаттла, — говорил Георг попутно. — Одна точка нам известна. Если будет найдена другая, простой математический расчет даст нам координаты стоянки с точностью до десятка метров. В те века корабли не были столь совершенны, как теперь, они использовали, скажем так, более ядовитое топливо. И на месте стоянки должна была остаться мертвая зона. Конечно, рано или поздно природа залечивает любые раны, — очевидно, он намекал на то, что Пустошь сама выглядела так, словно здесь когда-то произошла катастрофа планетарных масштабов, — но шрамы все равно остаются.

— В этом есть смысл, — кивнул капитан Тимменс. — Но нужно ваше слово!

Он повернулся к Нонне Понго, которая сидела чуть в стороне. Женщина-геолог поерзала на стуле.

— Да, остаточная радиация порой сохраняется в почве на долгие годы, — кивнула она. — Возможны следы…спекания почвы, при высокой температуре там могут образоваться базальты и стекло, а также другие… искусственные элементы, нехарактерные для почвы Пустоши. Кроме того, глубина залегания этих пород и наличие следов растительности… Если бы место нам было известно заранее, то я бы могла точно сказать, подвергалась ли почва там воздействию сверхвысоких температур и… отравляющих веществ, которые могли входить в состав топлива.

— Место мы вам укажем. Как и вторую стоянку землян, — кивнул Георг.

— Когда?

— Через двенадцать дней.

— Что?

— Это максимальный срок. Уверен, что второй лагерь землян мы найдем гораздо раньше, но я бы предпочел не торопиться.

— Одобряю! — решительно хлопнул по подлокотнику капитан Тимменс. — И, чтобы не терять времени, предлагаю заняться подготовкой прямо сейчас.

Нате все не давала покоя та мысль, что мелькнула было в голове во время обсуждений и все свербела внутри. Но понадобилось некоторое время прежде, чем женщина сообразила, что же такое ее зацепило и заставляет раз за разом прокручивать в голове разговор, пытаясь вспомнить подробности. Наконец, ее осенило…

Теперь уже пришла ее очередь подкарауливать Георга Ортса, и выловить его удалось при выходе из каюты капитана. Оба мужчины были вместе, но это не помешало Нате решительно заступить им дорогу:

— Нам надо кое-что обсудить.

— Если это подготовка экспедиции, то она уже начата, — ответил ей сам капитан. — Чуть позже я приглашаю вас снова в кают-компанию уже как участника похода. Мы обсудим детали и уточним маршрут, а также способ связи и время в пути. Приготовьте ваши предложения, мы их выслушаем и обсудим.

— Нет, — она демонстративно отвернулась от одного мужчины и повернулась к другому. — Это вопрос… личного характера.

— Вот как? — капитан посмотрел на Ортса, но тот и бровью не повел.

— Да. И прежде, чем заняться… подготовкой, мне бы хотелось кое-что узнать!

— Ваше право, — молвил тот так равнодушно, что всякий другой понял бы намек и отступил. Другой. Но не Ната.

— Если хотите, мы можем обсудить личные вопросы прямо здесь, — она широким жестом обвела коридор. Здесь он немного расширялся, образуя своеобразный перекресток — отсюда был проход в каюты капитана и основных членов экипажа, в кают-компанию, через которую можно было попасть в рубку, к радистам, а также сюда выходил лифт, ведущий на нижнюю палубу и, кроме того, в стене имелась запасная дверь, которой обычно пользовались ремонтники. Довольно оживленное место.

— Можете пройти в кают-компанию, — предложил капитан, глядя при этом на Ортса. Георг посмотрел куда-то в пространство поверх Натиной головы и кивнул:

— Через четверть часа. Вас устроит?

Нату это не устраивало. Однако она заметила в руках капитана Тимменса несколько карточек-ключей и догадалась, что они, скорее всего, собираются спуститься в арсенал, где, согласно уставу, под замком и ответственностью капитана, хранилось оружие. Когда шаттл встал на прикол, капитан Тимменс выдал из арсенала несколько автоматов, пару ружей с парализаторами для охоты на местную дичь, а также взрывчатку для нужд палеонтологов. Но там наверняка хранилось кое-что еще. Или просто нужно пополнить запас патронов и зарядов к лазерникам. И входить в арсенал мог только капитан. На любого постороннего человека срабатывает автоматика, и воришке не поздоровится. Ната попыталась припомнить все исключения из правила — например, что делать, если в результате нападения капитан убит и не успел открыть сейф — или если его спутник обладает аналогичным кодом доступа, а это значит, что ее догадки относительно верны — и поняла, что лучше согласиться.

— Через четверть часа в кают-компании, — отчеканила она. — И ни минутой позже!

В ответ она получила один удивленный взгляд — чего это женщина тут раскомандовалась? — и одну кривую усмешку. Но отвечать не стала, прошла в кают-компанию, откуда все вышли буквально несколько минут назад, и вернулась на свое место.

Георг Ортс уложился в пятнадцать с половиной минут — Ната нарочно включила секундомер и, когда тот переступил порог, демонстративно посмотрела на мелькающие цифры.

— Вы не слишком-то торопились, — начала она.

— Опоздание меньше, чем тридцать секунд, считается допустимой погрешностью, поскольку мы не сверяли часы и не обговаривали заранее, с какого момента начинать отсчет, — парировал тот. — Что вы хотели у меня узнать?

У Наты было время подумать. В конце концов, задержка пошла на пользу.

— Кто вы такой, Георг Ортс?

Он выдержал ее взгляд.

— Георг Пауль Ортс, тридцать… уже почти тридцать шесть лет. По материнской линии уроженец Марса, по отцу — вангеец. Место рождения — астероид за номером 3122/1-09А звезды 09А-бетаХ системы Лиры. Бывший «Звездный Кот», бывший сарлейт, ныне известный как Кушнишский палач. Уволен…

— Нет, это мне известно, — она постучала по своему комму. — Кто вы на самом деле?

— Тот, за кого себя выдаю. А что?

— А то, что… — она шагнула вперед и понизила голос, хотя прекрасно знала, что подслушивающих устройств тут нет, а если они и есть, то наверняка имеют выход лично на капитанский комм и, следовательно, лишних ушей не будет, — что это за история с расследованием?

— С каким расследованием?

— Веганцы, — прошипела Ната. — Я, может быть, и женщина, но у меня есть уши. И мозги, как бы вам не хотелось думать иначе!

— Уверяю вас, я ничего такого не думаю! Я…

— Вы по матери — марсианин. И вы упоминали о конфликте между марсианами… вернее, о конфликте между землянами и веганцами за право основать колонию на Марсе. Если бы веганцы победили, ничего этого не было. Ни вас, ни…кхм… Ни самой Планеты Мола Северного. Это месть? Я читала историю открытия этой планеты. Она подходила веганцам. Практически по всем параметрам. Но они, открыв ее, тут же уступили ее землянам. Просто пришли и предложили — мол, берите, пользуйтесь! И это произошло буквально через несколько лет после того, как они проиграли войну за свои колонии на Марсе и были вынуждены не просто уйти оттуда, но и оставить людям все свои поселения. Почему они отдали планету людям после того, как потерпели поражение? По доброй воле или тут была причина? Они ведь отдали ее людям нарочно?

Выпалив все это, она сделала паузу, чтобы набрать полную грудь воздуха.

— Что вы знаете о теории заговора? — воспользовался ее молчанием Георг.

— А заговор… был? — ахнула Ната. — Заговор веганцев против землян? Это была месть? Да? Они хотели, чтобы планета всех убила?

Она осеклась, заметив, как смотрит на нее мужчина.

— У вас с головой все в порядке? — спросил он.

— Что?

— Вы в своем уме? Планета-убийца. Придумаете тоже. Если вы правы, почему она не убила веганцев-первооткрывателей? Почему не прикончила членов комиссии? Почему не тронула карликан… хотя, насчет карликан я бы поспорил, кое-кто из них действительно погиб, но убитый местными хищниками…И почему до сих пор она не убила нас?

Ната с трудом заставила себя успокоиться, хотя сначала ей хотелось как следует ему врезать. Ну или хотя бы брякнуть что-нибудь аналогичное, мол, вы вообще психически неадекватны и вам место за решеткой в зоопарке, как выродку… Но потом подумала и поняла, что в чем-то он прав. В его словах была логика, а Ната всегда готова была признать правоту собеседника — по крайней мере, если в его рассуждениях нет ошибки.

— Вы правы, — произнесла она. — Что-то тут не складывается.

— Прав? — кажется, она его удивила. — Вы это всерьез? Вы признаете за мужчиной шанс быть правым?

— Да, — ощетинилась Ната. — А что в этом такого?

— Ничего. Просто… просто некоторые женщины считают своим долгом выпячивать свои умственные способности, отказывая в этом представителям другого пола. Тем более «тупым самцам». Тем более, если женщина занимается научной работой, не замужем и… живет вместе с женщиной!

— А что в этом такого? — обиделась Ната. — Я занимаюсь наукой потому, что мне это нравится. Я не замужем потому, что родилась в многодетной патриархальной семье и, как единственная девочка, с малолетства «накушалась» бреда о предначертании женщины, а еще потому, что родители буквально достали меня, требуя выйти замуж и родить им внуков и внучек, вечно сравнивая меня с братьями и их не менее плодовитыми женами. Мне даже предлагали лечиться! — она фыркнула, скрестив руки на груди. — А с Линель я живу потому, что, во-первых, мы все равно работаем вместе, во-вторых, на двоих снимать квартиру намного дешевле, а в-третьих, я терпеть не могу готовить! И убирать. И стирать. И загружать посуду в посудомойку…

— Да уж, тяжелый труд…

— Я, кажется, уже сказала вам, что мы жили в патриархальной семье? Мои родители считали, что все эти кухонные комбайны, робо-уборщики, авточистки и так далее делают человека ленивым, вялым и ни к чему не приспособленным. И что наши предки именно потому завоевали столько планет, что не гнушались физической работы и не полагались на технику. Главное — люди, это основной ресурс. И родители практически не пользовались бытовой техникой. Зато они произвели на свет огромное количество тех самых «основных ресурсов». Нас у них было пятеро. Четыре сына и я. Вечная мамина помощница. Мне было пять лет, когда меня первый раз поставили к плите. Пять лет! И пятнадцать лет, когда сунули в руки новорожденную племянницу и велели «передавать ей опыт». Опыт чего? Уметь убираться в доме без помощи робо-пылесоса? Уметь чинить вечно ломающуюся стиральную машину, потому что новую отец не захотел купить, мол, новые все автоматические, ее только включи и положи рядом белье, а она все сделает сама — зальет воды, отсортирует белое от цветного, засыплет порошок, включит режим стирки, полоскания, отжима, глажки… Нет уж! С меня хватит!

— Если вы собирались мне исповедоваться и считаете, что вам пришлось хуже всех, то я бы тоже мог порассказать кое-что о своем безоблачном детстве. Безоблачном в прямом смысле слова, потому как моя мать не просто так отправилась рожать меня на отдаленный астероид. Отец нужен ей был только потому, что официально замужней и не находящейся в разводе женщине некоторые работодатели предоставляют определенные льготы. Я был ее самым большим разочарованием в жизни именно потому, что родился мальчиком, а не девочкой. Она так хотела дочь, что готова была согласиться на клонирование и все уши прожужжала мне о том, как мы чудесно будем жить втроем — она, я и ее крошка-дочка. Я бы мог многое рассказать — как удрал из дома, как подделал документы, воспользовавшись тем, что время на Вангее и на том астероиде идет по-разному, как искал отца, как нашел то, что от него осталось… вернее, то место, где он похоронен, как решил пойти по его стопам…

— Но не считаете нужным это делать? — понимающе кивнула Ната, ощутив что-то вроде симпатии к этому мужчине. Выходит, у них есть кое-что общее.

— Да. Тем более что оно не относится к нашему делу.

Ната кивнула. Действительно, какой смысл в подобных откровениях? Разве это что-то изменит?

— И я снова хочу задать вам тот же вопрос. Кто вы такой, Георг Ортс? Что вы делаете на корабле?

— Кто я — я вам уже сказал. Что делаю? Осуществляю охрану группы ученых.

— Вы меня не так поняли. Кто вы на самом деле? Вы ведь не простой охранник! Только что на совещании вы проговорились о вашей истинной миссии и… и когда я вам намекала на нее, не стали меня опровергать. Это правда?

— Что?

— Что вы не тот, за кого себя выдаете!

— Это странно. Разве найдется в Ойкумене человек, готовый по доброй воле выдать себя за Кушнишского палача?

— Да, но Кушнишский палач может выдавать себя за другого! Так чем же вы занимаетесь тут на самом деле?

— А вы как думаете?

Нет, это уму не постижимо! Он ее провоцирует?

— Мне кажется, вы расследуете преступление, — сказала она. — Преступление против человечества. Вам нужно доказать, что эта планета…что с нею все не так просто.

— …что с нею все не так просто, — эхом повторил он. — Но, боюсь, мы с вами имеем в виду разные проблемы.