Лирик против вермахта

Глава 31. Конец или все же начало?

***

Г. Москва

Ровно в восемь дверь сберкассы № 25, что располагалась в доме № 17 по улице Кирова, распахнулась, пропуская внутрь дородную женщину в сером драповом пальто и такого же цвета пуховом платке. Вот уже двадцать с лишним лет главный кассир, Мишкина Ирина Петровна, ни разу не опоздала на свое рабочее место, чем, кстати, особенно гордилась и всякий раз старалась упомянуть об этом на очередном отчетном собрании.

- Дядя Вань, вот возьми, перекусить тебе принесла, - для их пожилого сторожа у нее, как и всегда, был приготовлен небольшой сверток, который сразу же был с благодарностью принят. Вроде бы ничего особенного там не было – пара сваренных вкрутую яиц, ломоть хлеба и небольшой кусочек сала, но для одинокого старика это было большой ценностью.

- Храни тебя, Господь, дочка, - щепотью привычно тот перекрестил женщину, спрятав «тормозок» в свой вещмешок. –Дай Бог тебе и твоим деткам здоровья…

В этот момент их разговор, ставший уже привычным утренним ритуалом, прервали. Входная дверь снова скрипнула, и с уличным холодом внутрь вошел невысокий паренек. В строгом черном пальто, из под которого выглядывали тщательно отглаженные брюки с ботинками. Лицо не по-детски серьезное. В руках небольшая папка. Прямо ни дать не взять начальник, только молодой еще, начинающий.

- Доброе утро, - паренек поздоровался, положил на стойку папку и вытащил оттуда какой-то листок с вензелями и печатями. –Подскажите, пожалуйста, как мне можно перевести деньги в фонд обороны? Хочу, чтобы танковую колонну для наших бойцов на фронте построили.

У старичка-сторожа при этих словах морщинки на лице разгладились. Кассирша улыбнулась. Частенько в последнее время к ним приходили вот такие серьезного вида мальчишки и девчонки и приносили деньги из своих копилок. Все «горели от желания» передать средства в фонд обороны страны.

- Прямо целую танковую колонну? – не сдержала усмешки кассирша. Больно уж смешно прозвучали слова этого чрезвычайно серьезного паренька. – Может с одного танка начать?

Рядом хмыкнул в бороду старик-сторож. Они переглянулись, уже совсем не сдерживая смеха. Ну, в самом деле, какая танковая колонна? Откуда у него такие деньги? Тут и шести классов образования хватит, чтобы понять – для такого нужно десятки тысяч рублей. А сколько паренек мог принести? Сто, двести рублей? Две зарплаты грузчика со склада? Чего тут людей смешить-то?

Не переставая улыбаться, Мишкина протянула руку. Мол, давай, сколько там у тебя. Вытаскивай кошелек.

- Чего заснул, герой?- он требовательно махнула рукой.

Только в ладонь кассирше лег не кошелек, а какой-то плотный листок с печатью.

- Чего это еще такое? – она поправила очки, не понимающе вчитываясь в текст. – Так… Постановлением Совета народных комиссаров Союза СССР от 26 декабря 1942 декабря присуждена Сталинская премия первой степени Старинову Михаилу Яковле… Что?

Оторвавшись от диплома, она подняла голову и встретилась с совершенно невозмутимым взглядом паренька.

- Ты что принес? Спер у кого-то, шельмец?! Гляди, дядя Вань, что этот обалдуй принес!

Сторож был уже тут как тут и, подслеповато щурясь, заглядывал в документ. При этом шевелил губами, явно разбирая буквы.

- Говори, у кого спер? Если не скажешь, вызову милицию! – женщина грозно нахмурилась и нарочито медленно потянулась к телефонной трубке. Мол, сейчас позвоню в ближайший пункт милиции, и они тебе устроят. –Ну!

А паренек и бровью не повел. Только вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшую красную книжицу – удостоверение и раскрыл его прямо перед лицом кассира.

- Вы, товарищ кассир, повнимательнее посмотрите, прежде чем разными словами бросаться. Можно ведь, случайно, и человека обидеть.

Сказано было вроде спокойным, совершенно нейтральным тоном, без какого-либо намека на сарказм или угрозу, но лицу у женщины в один момент налилось дурной кровью. Она мелко-мелко задышала, явно, набирая воздух в грудь, чтобы от души заорать.

- Ты, мелкий за…, - громко, трясущимся от злости голосом, начала она выговаривать, но вдруг резко захлопнула рот.

Похоже, наконец, вчиталась в текст на удостоверении, а главное в короткую, но очень емкую подпись под печатью – И.В. Сталин. На лице стали происходить еще более удивительные метаморфозы. Краснота сменилась бледностью, та обернулась серостью. Через секунду на щеки и лом снова вернулся багровый цвет. Точно сейчас без чувств хватится.

- Вы… Вы… Что..., - едва не хрипела она, явно пытаясь что-то выдавить из себя. – Я… не знала…

***

Газета «Правда»

«О награждении лауреатов Сталинской премии»

«26 декабря 1942 г. в Свердловском зале Московского Кремля прошло награждение и последующее чествование лауреатов Сталинской премии…

Вручая награду известному советском поэту тов. Симонову, председатель Президиума Верховного Совета Советского Союза тов. Калинин заявил, что неустанный труд советских поэтов на благо отчизны приближает Великую победу. Написанная тов. Симоновым поэма «Вперед, на запад» прославляет самые лучшие качества советских бойцов и командиров, описывая примеры выдающегося героизма и самопожертвования…

Одним из самых молодых лауреатов Сталинской премии стал комсомолец Михаил Старинов, несмотря на свой юный возраст уже хорошо знакомый советским гражданами, как талантливый поэт-песенник, активный общественник и орденоносец. Столь высокая награда тов. Старинову была вручена за выдающиеся заслуги в деле укрепления и развития советской промышленности. Тов. Стариновым была предложена и апробирована уникальная схема научной организации труда в целях повышения производительности в условиях ограниченных материальных ресурсах. Ее своевременное внедрение на предприятиях позволит существенно повысить производительность труда, особенно в тяжелом машиностроении…».

Газета «Комсомольская правда»

«О танковой колонне «Мордовская АССР»

«Время великих испытаний выдвигает на в первые ряды людей незаурядной воли, храбрости и исключительной сознательности, которые, не щадя себя, бросаются на самые тяжелые участки, будь то фронта, производства или науки. Они задаются лишь одним вопросом: что я могу сделать для своей Родины. Именно таким человеком является комсомолец Михаил Старинов, уже хорошо знакомый нашим читателям со всех уголков нашей необъятной Родины. Поэт-песенник, художник-карикатурист, орденоносец, он проявил себя и как умелый организатор-практик. Возглавляя первичную комсомольскую организацию Московского электрозавода, тов. Стариновсумел в кратчайшие сроки так организовать работу молодых рабочих и работниц, что сумел вывести отстающий цех на самые лидирующие позиции по заводу. Тщательно проанализировав результаты своей работы, тов. Старинов систематизировал полученный опыт и представил его в виде системы предложений и рекомендаций по научной организации производства, что было отмечено высокой наградой - Сталинской премией по направлению экономики. Получив наградные выплаты, юный комсомолец, ни минуты не раздумывая, передал их в фонд обороны с предложение потратить указанные средства на строительство целой танковой колоны и назвать ее «Мордовская АССР».

Газета «Правда»

«Начатый юным комсомольцем тов. Стариновым, почин по сбору средств на строительство именных танковых соединений был сразу же подхвачен трудящимися Узбекской ССР. Десятки тысяч хлеборобов и хлопководов взяли на себя повышенные обязательства и с честью несут их… Только за несколько месяцев нового 1942 года ими было собрано около сорока тысяч рублей, которые немедленно были переданы на строительство танковой колонны «Советский Узбекистан. В самое ближайшее время десятки грозных стальных машин выйдут за ворота советских заводов и отправятся на борьбу с врагом. Слава трудящимся Советского Узбекистана, слава советскому народу!».

***

Несмотря на довольно крепкий мороз, Мишка и не думал запахивать пальто. Шел с открытой грудью, с удовольствием подставляя разгоряченное лицо и шею бодрящему холодному ветру. Время от времени, вообще, хватал из сугробов снег и с чувством растирал им лицо.

- Ух!

Становилось совсем хорошо. Кожа на щеках горела, словно по ней кололи крошечными иголочками. Теплота и легкость расходились по всему телу, заставляя едва не пристукивать каблуком при ходьбе.

Старинов только из Кремля, где проходило чествование лауреатов Сталинской премии. С торжественной обстановки и проникновенных слов его до сих пор бодрило так, словно он хлопнул пару рюмок первоклассного коньяка.

- Хоррошо жить…

А почему бы и нет?! Все наконец-то завертелось в нужную сторону. Со всеми заводскими делами Мишка окончательно разобрался. Его эксперимент по научной организации производства увенчался не просто успехом, а оглушительным успехом. Из бригады шалопаев, хулиганов и недавних школьников он сделал настоящий трудовой коллектив, который выполнял и перевыполнял все возможные и невозможные производственные планы. К его удивлению это оценили на самом верху, вручив аж Сталинскую премию с внушительной суммой денег в придачу.

- Смотри-ка, опять в газете про это написали!

С рекламной тумбы, мимо которой он шел, на него глядело его же самое лицо в газете. Бросалось в глаза выразительное название статьи про самого юного лауреата Сталинской премии, про выдающийся рост объемов производства на его экспериментальном участке, про новаторские смелые идеи молодого стахановца.

- Красиво пишут…

Приосанившись, парень широко улыбнулся. Из него уже давно вылепили не просто известного на весь Союз человека, а самого настоящего героя. Его именем называли пионерские дружины в десятках городах и поселках. На его адрес приходили тысячи писем от мальчишек и девчонок, истово желавших быть на него похожими. Старинова узнавали на улицах, в магазинах, метро. Пионеры салютовали, девушки улыбались и махали руками.

- А после поездки за океан будет, вообще, чума. Грудь в орденах, гранитный бюст на родине…

Их делегация вылетает уже завтра. Вещи все собраны, одежда тщательно вычищена и висит на плечах в шкафу, получены все необходимые инструкции. Свои планы за океаном Мишка тоже уже продумал: очарует американский бомонд и заставит их растрясти свою мощну для помощи сражающемуся Союзу. Словом, осталось лишь дождаться утра.

- Завертелось, точено завертелось…

До дома, многоквартирной башни возле Кремля, осталось всего ничего. Шагов двести – триста, не больше. Но хотелось еще немного пройтись, поэтому парень и свернул с привычной дороги в одну из подворотен. Решил, что сделает небольшой круг, подышит морозным воздухом, и вернется назад. Правда, у судьбы на это был совсем другой взгляд.

Едва Мишка прошел через низкую арку и скрылся с широкого проспекта, как на его пути возникли две темные фигуры.

- Притормози, фраерок, - прохрипел коренастый мужичок, кутавшийся в потрепанное пальто с поднятым воротником. Металлическая фикса сверкнула во рту, когда он угрожающе щерился. – Выворачивая карманы, доставай лопатник. С таким прикидом точно что-нибудь найдется нам на бедность.

У второго в руке сверкнуло лезвие ножа. Молчун, даже не думал раскрывать рот, сразу начал действовать. Начал шажками смещаться в сторону.

Насмешливо фыркнув на бандитов (никем другим они и не могли быть), Мишка одним движением выхватил из кармана крошечный пистолет, подарок генерала Конева. Думал, не пригодится, а вышло совсем, наоборот.

- Свалили с моих глаз, обсосы! – направил в сторону бандитов пистолет и взвел курок. – Из обоих решето сде…

Но больше ничего сказать не успел. За спиной вдруг громко хрустнул снег и Мишка почувствовал резкий укол в спину. Боль была такой сильной, что он, застонав, свалился в ног. Пистолет выпал и его тут же подобрали.

- Вот мы снова и встретились, сука, - прямо в ухо ему кто-то прошипел с такой ненавистью, что аж оторопь брала. Причем голос показался очень и очень знакомым. Где-то Старинов его точно слышал. Такой гнусавый, с наглыми нотками, голос сложно не узнать. – А хорошо ты поржал над нами. Живот, наверное, надорвал. Такой знатный концерт устроил… Лягавых, позвал, прокурорских…

Мишка корчился, чувствуя, как бок горит огнем. Похоже, финкой его пырнули. Развели, как сопливого пацана. Пока двое отвлекли внимание, третий просто сзади подошел.

- Что, теперь не смешно, сучонок?

Хрипевший пнул Мишку ногой, переворачивая к себе лицом.

- А я ведь предупреждал, что мы встретимся. Забыл уже? Я вот не забыл…

Зажимая окровавленный бок, Старинов поднял взгляд и оторопел. В шаге от него стоял и злорадно ухмылялся не кто и ной, как Сажин-старший, бывший работник с производства, с которым не так давно разыграли то шуточное судебное заседание. Но как? В Кремле же обещали, что они с братом поедут в лагеря лес валить лет на десять – пятнадцать.

- Вижу, что узнал. Очко-то жим-жим? Думал, уже не увидишь? А мы вот с братишкой сдернули с арестантского поезда. Решили, что успеем еще поесть у хозяина харчей. Только вот Семка…, - голос у Сажина надломился, но почти сразу же стал прежним. – Семку конвойный подстрелил, падла. И это ведь ты, красноперый, во всем виноват.

В руках у бандита, словно откуда ни возьмись, появилась финка с тонким лезвием. Полоска стали с наборной рукоятью завертелась между пальцами, едва не превращаясь в сверкающий круг. Умело.

- Ты у меня долго, очень долго, будешь подыхать. Чувствуешь, как хреново? - скалился Сажин, присев рядом с Мишкой и заглядывая ему в глаза. – Это я ливер тебе подрезал. Сейчас еще добавим…

Бандит подался вперед и еще раз ударил ножом.

- Для гарантии. Ну, а теперь тебе смешно, сучонок? Чего говоришь?

Мишка открывал рот, но не мог издать ни звука. Во рту все пересохло. Язык едва ворочался.

- Громче говори! Чего? Что? Кто дурак? Я?

Собравшись с силами Мишка, наконец, выдавил из себя то, что хотел сказать:

- Дурак… Ты же все сам испортил… Себе жизнь поломал, а заодно и своему брату… Тебя теперь будут искать… Найдут, и все… Вышка, с гарантией. Слышишь?

Вдали, и правда, раздался резкий звук милицейского свистка. Слышался нарастающий топот бегущих людей, громкие крики. Похоже, сюда несся то ли наряд, то ли патруль. Но Старинов уже ничего этого не слышал. Голова качнулась из стороны в сторону, и упала на грудь. От потери крови он окончательно потерял сознание.

***

Москва, здание Московского городского ордена Трудового Красного знамени НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского

Пробуждение Мишки было тяжелым, мутным. Глаза открывались с трудом, словно на веках лежал свинцовый груз. Все вокруг плавало в сероватой дымке, в которой терялись границы окружающих предметов. Слабость была такая, что ни ногой ни рукой не двинуть.

Судя по белым стенам, утке на стуле рядом и пачке с большими ампулами на столе, это была больничная палата. Вдобавок, в воздухе витал характерный больничный запах, который сложно с чем-то спутать.

Парень попробовал приподняться, но сразу же скривился от сильной боли в боку. Так скрутило, что на глазах даже слезы выступили.

- Печень, похоже, задел… Крови много потерял, оттого и слабость…

По всем признакам, ему было не выкарабкаться. Тут и без медицинского диплома за пазухой все было ясно. С таким ранением нужно сразу на операционный стол к первоклассному хирургу и кучу десяток специализированных медицинских агрегатов в придачу. Откуда все это сейчас?

- Правду, значит, говорят… Судьбу не изменить, - Мишка не говорил, а еле слышно хрипел. Сил совсем не осталось. – Пыркался, пыркался, бестолку… Жаль… Только, только все закрутилось…

Сожаление так и сквозило в его голосе. Ведь, он мог многое поменять в истории. Он уже начал это делать, а мог бы сделать еще больше.

- Жаль…

Это проклятое нападение перечеркнуло все его усилия по изменению истории. Судьба в очередной раз щелкнула по носу его, самоуверенного человечка, возомнившего себя вершителем человеческой истории. Паршиво.

Криво усмехнувшись, парень тяжело вздохнул. Каюк, самый натуральный каюк, и это было уже не изменить. Похоже, все вернется на круги своя.

- Черт, как же хреново… Укольчик бы сейчас какой-нибудь… Сдохну сейчас…

В боку так кололо, что терпеть никаких сил не было. Мишка крепился сколько мог, но, в конце концов, не выдержал. Издал протяжный скрипучий стон.

- Сдохну сейчас, б…ь…

Вдруг громко хлопнула дверь и внутрь ворвалась растрепанная рыжая сестричка. Наткнувшись на измученный взгляд Старинова, она ойкнула и тут же выскочила из палаты. А через несколько минут дверь отворилась вновь, но на этот раз пропустила уже совсем внушительную делегацию.

- Что же вы, товарищ Старинов, наделали? – раздался знакомый хриплый голос с грузинским акцентом. Первым вошел сам товарищ Сталин, за плечами которого маячила еще пара фигур. – Совсем подвели нас. У вас же сегодня вылет. Нельзя так делать, товарищ Старинов. Поэтому слушайте боевой приказ: срочно набираться сил, лечиться, усиленно питаться и готовиться к вылету. Делегация вас обязательно дождется.

Верховный держался уверенно, излучал спокойствие. Мишка, печально улыбаясь, тоже кивал в ответ. Он понимал, что его успокаивают.

- Бросьте, товарищ Сталин, бросьте все это. Я уже давно не маленький, - Мишка уже сипел. Голос пропал, его было едва слышно. – Мне же печенку продырявили, крови натекло с полведра… Тут никакой хирург не склеит. Короче, абзатц, товарищ Сталин.

У Сталина дернулась щека, что окончательно убедило Мишку в его правоте.

- Лучше бы о другом подумали…, - Старинов держался из последних сил. Чувствовал, что его надолго не хватит.

Замолчав, Мишка переводил дух. Он должен был успеть еще кое-что сказать. Очень и очень важное.

- Война пройдет… Мы победим, обязательно победим… Потом придется строить все заново, напрягая жилы из последних сил… А в конце концов, товарищ Сталин, встанет вопрос: что дальше, куда идти, с кем идти?

Из палаты уже давно исчезли лишние. Остались лишь двое – он и Сталин.

- Никто не вечный… И вы тоже… Знаете, что начнется после вас… Гражданская детской драчкой покажется…

Сталин, казалось, даже дышать перестал. Наклонился вперед. Смотрел так, что кнутом бил.

- Преемника нужно готовить… И уже сейчас…

Мишка устало выдохнул. Все, пожалуй. Окончательно выдохнулся.

- Преемник, говоришь? – прогудел в усы Сталин. – Не по-большевистски как-то. Хотя… А ты бы согласился, Михаил?

***

Эпилог

Конечно, же Михаил Старинов не умер. Его успели спасти: нашелся умелый хирург, удачно прошла операция. И Мишке пришлось отвечать на вопрос...