Лирик против вермахта

Глава 13. Чем дальше в лес, тем больше... Нет, тем больше жести

***

Мишка открыл глаза и сразу же закрыл их. Яркий свет такой болью резанул, что слезы выступили.

- Б…ь, больно-то как, - с хрипом вырвалось у него. – Что еще за херня?

Когда же глаза чуть привыкли, то увидел над собой мельтешение веток. Похоже, его везли по лесу, и явно нехожеными тропами. Ветви орешника то и дело задевали его, стучали по доскам телеги. Раздавался назойливый скрип колес.

- Эй?! Здесь кто-нибудь есть? – позвал он, удивившись слабости голоса. Прямо куриный голосок. – Эй, дядя? – оживился, заметив краем глаза темную фигуру. – Слышишь? Где это я? Что это же за выезд на природу? Где немцы?

Посмеиваясь, к телеге подошел худой мужик в плаще и мятой шляпе. Винтовка за плечами намекала, что в лесу он не грибы собирал.

- Ха, племяш нашелся! Очнулся, паря? А то фельшарка сказывала, что тебе совсем плохо. Мол, почти того, - почесав козью бородку, он выразительно кивнул на верх. Шутник, чертов. – Слышь, племяш, тут болтают, что ты у нас герой?

Сам при этом хитро прищурился. Вид такой стал, словно подозревал в чем-то.

- Мол, на мосту уйму германцев положил, цельных два грузовика подорвал, и даже настоящего майора из СС подстрелил, - точно не верил, судя по голосу. - Брешут али нет, а? Может сказки рассказывают…

Мишка неопределенно качнул головой. Честно говоря, он и сам толком не знал. Недавние события в его голове сильно смазались, от стресса похоже. Что-то помнили, что-то не помнил.

- Черт его знает, - пробурчал парень, приподнимаясь на локтях. – Помню, как в дзоте хотел спрятаться. Больно сильно палили со всех сторон. Так страшно стало, что и вспоминать не хочется…

Мужичок тяжело вздохнул. Тоже знал, что такое страх, когда вокруг стреляют автоматы и пулеметы, разрываются снаряды. Бывалые мужики и те так в штаны гадят, что и неразумные младенцы позавидуют. А тут сопливый пацан.

- А потом на меня что-то нашло, - продолжал Мишка, выдавая мешанину из правды и лжи. Нечего из себя героя лепить. Пусть все видят, что он простой в доску парень. Глядишь, на будущее пригодиться. – Я схватился за пулемет и сжал со всей силы ручки. Раздался сильный грохот, пошел дым, аж смотреть стало больно. А потом, как все грохнуло…

Замолчав, Мишка откинулся на солому и стал глаза тереть, словно плакать собрался. Мужичок виновато закряхтел. Наклонился и ласково потрепал парня за волосы.

- Ничего, паря, ничего. Мы германцу еще юшку так пустим, что ему мало не покажется, - завздыхал он, смотря куда-то вдаль. – Нужно только немного потерпеть.

Мишка вновь заерзал, зашебуршив соломой. Похоже, контакт был налажен. А, значит, пришло время и ему задавать вопросы.

- А где это я? – негромко спросил он, дернув мужичка за рукав. - В госпитале? В тыл едем?

Скорее всего, так и было. Насколько он понял, от диверсантов они отбились. Мост сохранился, позволив перебраться остаткам нашей девятнадцатой армии во главе с генералом Коневым. Если это так, то он точно в обозе армейского госпиталя. Значит, нужно немного потерпеть и его, наконец-то, отправят в Москву.«Обмусолив» все это, Мишка улыбнулся. все идет путем, по плану.

- Конечно, в тыл, паря, - равнодушно бросил мужичок, подтверждая этим мысли парня. Правда, следом добавил такое, отчего у Мишки волосы дыбом встали. – К германцу, будь он неладен, проклятому идем. Пощупаем этого гада за волосатое вымя.

Мигом покрывшись липким потом, Мишка вновь привстал. Головой по сторонам закрутил не хуже пропеллера у самолета.

- Вот же б…ь, - прошипел, не хуже змеи. – К партизанам попал.

Новость, прямо сказать, не просто плохая, а очень плохая. Партизанский отряд – это не в Москве сидеть и в газету статейки пописывать, да перед пионерами выступать со стихами и песнями. Тут, как лось, нужно каждый день по дремучим лесам носиться, и немцев отстреливать, если повезет. А если не повезет, то, наоборот, они станут отстреливать. Сосед по лестничной площадке, партизан со стажем, ему в той жизни рассказывал, что второе случалось гораздо чаще, чем первое. Большая часть партизанских отрядов «жила» не больше одного-двух месяцев, а зимой и того меньше.

- Да, паря, к партизанам. Только не просто к партизанам, а в самый боевой Путивльский партизанский отряд. А вон и наш командир!

Мужичок с нескрываемой гордостью показал в сторону соседней телеги, из-за которой как раз выезжал всадник.

- Сидор Артемьевич Ковпак! А ты, паря, челюсть-то подбери…

Что челюсть?! Матерь Божья! У Мишки все упало! Ведь, он попал в партизанский отряд легендарного Ковпака, по сути родоначальника всего партизанского движения на Украине, начавшего с отрядом из двух десятков колхозников и закончившего с целым соединением в пять – семь тысяч штыков! Это именно Ковпак прошел всю Незалежную с востока на запад и с севера на восток, громя по пути немецкие гарнизоны и отряды специально подготовленных егерей. Вспоминая о нем, немцы икали, а полицая прятались по подвалам, моля Бога, чтобы их не нашли. Через какой-то год немецкое командование будет с фронта войска целыми дивизиями отряжать, чтобы блокировать партизанский отряд.

Каменная глыба, монолит, как называл его Мишкин сосед в далеком-далеком будущем. И встретившись сейчас с ним лицом к лицу, парень понял, что в тех рассказах не было ни капли преувеличения. Плотный, широкий в плечах, командир казался высеченным из камня. Сидел в седле, словно влитой. Крепкое туловище в сером кителе перепоясано командирской портупеей, с одного бока виден маузер еще с Гражданской войны, с другого – шашка. Настоящий былинный казак, которому только чуба не хватало для полной аутентичности!

Только было одно огромное «НО», особенно для Мишки, которое и портило все это героическое впечатление. Вместо роскошных усов на его верхней губе красовалась какая-то нелепица – крохотная щетка, отчетливо напоминающая усики одного весьма малоприятного кадра.

- Мать… как у Адика усики… Прямо один в один, - сдавленно фыркнул Мишка. Все восхищение от фигуры легендарного партизанского командарма тут же схлынула, как с гуся вода. Губы сами собой раздвинулись в улыбке. Остро захотелось пошутить, прямо аж зудело внутри него. Адреналин, похоже, так действовал. –Эй, дядя, хочешь, смешную историю про Гитлера расскажу?

Худой партизан заинтересованно дернулся. Козья ножка, что он успел свернуть, застыла в руке. Лицо хитрое стало, предвкушающее. Видно, что позубоскалить не дурак.

- Пронесло, подумал Гитлер, снимая обосраные штаны, после окончания бомбардировки Берлина…

Мужичок, судя по каменному лицу, почему-то не оценил юмор. Странно как-то. Может не привык к таким коротышам, и ему нужно все объяснять четко, с расстановкой. Значит, еще нужно добавить. У Мишки даже ретивое взыграло. О своем умении рассказывать анекдоты и просто смешные истории он был очень высокого мнения. А здесь совсем никакой реакции! Не порядок!

- Ладно, еще слушай… Гитлер спрашивает свой портрет. Мол, чем война кончится? А тот подмигивает и отвечает, что мы с тобой местами поменяемся. Как это так, удивляется Гитлер? А очень просто, отвечает его портрет. Меня снимут, а тебя повесят.

Замолчав, Мишка замер. Анекдот был простенький, но с глубоким содержанием. Должен был «выстрелить»

- Говоришь, местами поменяемся? – задумчиво переспросил мужичок, почесывая бороденку. Лицо его постепенно менялось: хмурые брови раздвинулись, морщины на лбу разгладились, кожа начала наливаться краснотой. И, наконец, он загоготал во все горло. – Гы-гы-ы! Местами поменяться! Гы-гы-гы! Меня снимут, а тебя повесят! Гы-гы-гы!

Довольный Мишка кивнул. У него получилось. Нужное слово все-таки сильное оружие, если его грамотно применить.

- А вот еще кое-что… Сидит Гитлер на березе, а березе гнется. Посмотри, Ковпак, родной, как он нае…ся!

Мужичка от такой незамысловатой частушки аж скрутило. Только что рядом с телегой шел, а вот за живот хватается и давится хохотом. Лицо уже не красное, а бардовое. Как бы его удар не хватил, испугался Мишка. Похоже, нужно завязывать, рано еще выделяться. К сожалению, поздно спохватился.

- Это кто тут про меня байки рассказывает? – вдруг кто-то недовольно пробасил из-за спины. Голос при этом был тяжелый, командирский, от которого невольно хотелось вскочить. – Хижняк, ты ржал, как жеребец? – новый Мишкин знакомец уже вытянулся по стойке смирно, не жив не мертв. Глаза навыкате, лицо бледное. Руки по бокам сложил, словно рядовой перед офицером при старом режиме. – Два наряда на кухне! А сейчас мухой в конец! Опять повозка с типографским станком застряла. Помочь треба.

***

Для Ковпака это был первый крупный рейд по немецкому тылу. До этого он со своими людьми старался больно не высовываться: сидели больше на одном месте, набирали в отряд людей, готовили подрывников для диверсий, искали выходы на местное подполье, опыта, словом набирались. Сейчас же Москва требовала действовать, чтобы оттянуть хотя бы немного сил с фронта и ослабить давление на Западном фронте. Оттого и пришлось по местам недавних боев пройтись, чтобы основательно припасами запастись для нового дела. Нутром чуял, что его отряду непросто придется на Западной Украине и Белоруссии, оттого и «затарился», как в последний раз. Повозки партизанского обоза едва не трещали под тяжестью патронных цинков, ящиков с минометными минами и гранатами, мешков с динамитными шашками. Даже походный печатный станок из сожженной типографии с собой прихватил, чтобы и за линией фронта агитацию и пропаганду вести.

- … Хм, Путивль – Сумы и дальше на запад… Сдюжим ли? – задумчиво бормотал Сидор Артемьевич, устроившись на привале с картой. Ногтем водил по лесным массивам, держался вдали от шоссейных дорог и крупных железнодорожных станций, стараясь проложить самый безопасный путь на запад. – А то ведь и портки порвать можно от натуги… Приказ, конечно, есть приказ, но и головой потребно подумать.

Приказ из Москвы был однозначно прямолинеен и не допускал никаких иных толкований: партизанский отряд под его командованием должен был совершить рейд по немецким тылам и, обосновавшись на Западной Украине, заняться организацией там широкого партизанского движения. На месте следовало громить немецкие гарнизоны, нарушать движение железнодорожного транспорта, освобождать пленных советских бойцов из лагерей. Задача, не самая легкая. Теперь оставалось лишь придумать, как все сделать так, чтобы выполнить приказ и сохранить при этом своих людей. Ведь, им предстояло пройти около двухсот километров по территории, на которой немцев было, как блох на дворовой собаке.

Дело, и без того непростое, осложнялось и тем, что на этих землях не очень любили советскую власть. Как сообщали проверенные люди, в городках и селах Западной Украины местные жители массово вступали в добровольческие полицейские отряды, чтобы выискивать москальскую «крамолу». Правда, все эти «хиви»[1] были большими охотниками не воевать, а скорее местных жителей, своих же соседей, гнобить. Вот грабили и издевались они с огромным удовольствием.

- Нам нужно пройти так, чтобы до поры до времени немец о нас ни слухом ни духом был. Сдюжим, значит, все получится. А не сдюжим, то получится, как в этой глупой частушке. Только не Гитлер, а мы все с березы нае…ся! Вот паскудство, прилепилась и все тут!

Командир недовольно фыркнул. Частушка, что сегодня услышал, оказалась страсть, какая прилипчивая. То и дело в голове «крутилась»: «Сидит Гитлер на березе, а березе гнется. Посмотри, Ковпак, родной, как он нае…ся!».

- Опять… Вот же стервец, придумать такое! И откуда только свалился на мою голову?

Случай с этим парнишкой, что его разведчики у подорванного моста нашли, и правда, был интересным. Судя по всему, там произошел жаркий бой, наши бойцы из охраны моста пытались от врага отбиться. На месте нашли больше четырех десятков немецких трупов, пару сгоревших грузовиков и с десяток мотоциклетов. И, если разведке не привиделось, то виной всему и был этот самый мальчишка из санитарной повозки. Его как раз и нашли у пулемета, усыпанного гильзами. Вроде как лежал, навалившись на пулемет, и в ручки так вцепился, что едва оторвали. Значит, он и стрелял.

- Героический, выходит, хлопец, но ершистый, - против своей воли Ковпак улыбнулся, вспомнив себя в детстве. Тоже был не подарок. Задирист, что деревенский кочет. Чуть, кто косо из мальчишек на него взглянет, в драку лез. Девкам проходу не давал, с фисгармонью перед ними гарцуя. И этот такой же. - Заноза в заднице, как пить дать. Надо его срочно к какому-нибудь делу определить, а то даст стране угля…

***

Командир партизанского отряда, как в воду глядел. Мишка в этот самый момент, лежа в санитарной повозке и одурев от вынужденного безделья, начал строить планы. И, судя по его бормотания, планы были очень даже сравнимы с наполеоновскими.

- … Видит Бог, в какую-нибудь хозяйственную часть определят, и будешь целыми днями кашу варить. Или сортиры копать прикажут на весь отряд. Словом, прощай, герой, спаситель Отечества… Не-ет, так не пойдет. Командовать парадом должен я…

Сказать легко, ты попробуй сделай. Мишка честно пытался придумать план, что даже внешне проявлялось. Он то хмурился, то скалился. Начинал усиленно почесывать затылок, и одновременно скрипеть зубами. В конце концов, на его кривляния обратила медсестра, совсем «зеленая» еще девчонка, что приглядывала за раненными.

- Ты чего, Мишаня? Больно, да? – на парня с таким сочувствием уставились огромные зеленые глаза, что он против своей воли кивнул. Вдобавок, даже болезненное выражение на лице скорчил. Мол, так больно, что кушать не может. – Может кипяточку тебе с малиной? Я же мигом…

Мишка вновь кивнул, не отрывая взгляда от ее глаз. Хороша, чертовка. Рыжие кудряшки выбиваются из под белого платочка. По чуть вздернутому носику и щекам с ямочками разбросаны веснушки. И такой пронзительный взгляд, словно прямо в душу смотрит.

- Я сейчас, Мишаня, сейчас, потерпи, - и умчалась куда-то в хвост обоза.

А он все глядел ей в след, и почему-то вспоминал одну из скороспелых певичек, с которой работал в далеком будущем. Та девушка из его воспоминаний была поразительно похода на сестричку, без преувеличения как две капли воды. Конечно, второй не доставало не доставало лоска первой, откровенно манящего взгляда, ну и внушительной груди, едва не выпрыгивающей из платья.

- Прямо алмаз, которому не хватает лишь огранки, чтобы стать роскошным бриллиантом…

Парень улыбнулся, снова и снова воскрешая в памяти соблазнительные образы зеленоглазой красотки из будущего. Вот она договаривается с ним о новом шлягере и пытается привычным способом сбить цену. При этом наклоняется так низко, что ее коричневые соски за туго обтягивающей блузкой едва не упираются ему в лицо. Потом зеленоглазка уже оказывается на письменном столе, призывно разводя длинные ноги. Спина изогнулась, натягивая ткань блузки и четко очерчивая упругую грудь без какого-либо намека на лифчик.

- … И ведь добилась своего…, - конечно, же певичка получила свою скидку, и даже больше. Он взялся ее продюссировать и, дернув за старые связи, «зажег» новую скороспелую звездочку. - Пришлось ее сделать… хм… звездой.

А вот тут его «переклинило». Соблазнительные воспоминания, похоже, стали неким катализатором или допингом, натолкнув его на очень интересную мысль.

-… Сделать звездой? Звездой, настоящей величиной, к которой станут прислушиваться! Одно дело сопливый пацан, а другое дело – герой. Ведь тогда можно многое изменить… Так, а чего я мучаюсь? Ведь, это и есть мой план! Именно это я и могу желать лучше всего!

Действительно, он почти два десятка лет «зажигал» звезды. Создавал для деревенских простушек и сельских красоток на сцене образы роковых красоток, заставлявших целые стадионы исходить слюной. Делал в том времени, сумеет сделать и в этом. Время, как и люди, никогда не меняется. Всем, по-прежнему, правят эмоции, в которых он дока.

- К тому же я это уже делаю… Да, да. Я уже начал делать из себя звезду, героя союзного масштаба… К бабушке не ходи, та статья в Пионерской правде сработала, как надо. Если как следует постараться, то можно слепить себе такой образ, что Стаханов, Чкалов и Гагарин с ними будут нервно курить в сторонке и плакать от зависти.

Стыдно ли ему было за эти мысли, шевельнулось ли что-то эдакое в груди? Конечно, нет. Новое тело, новое время и новая жизнь не могли переделать то, что формировалось целую жизнь. Он десятилетиями жил, видя перед собой лишь деньги, деньги и еще раз деньги. Фраза «ничего личного, просто бизнес» стала его девизом, а всепоглощающий цинизм – жизненным кредо. И разве можно избавиться от всего этого багажа одномоментно?

Его мозг, получив цель и направление движения, тут же приступил к привычной работе. Все это в будущем он уже многократно проходил, когда начинал «работать» с очередной претенденткой в звезды. Разница была лишь в том, что материалом теперь был он сам.

- …Сделаем такой образ, что девки при виде меня от счастья будут …

Но тут перед появляется девичья курносая мордашка, наклонившаяся к его лица и с сочувствием его разглядывавшая. Как тут удержаться, когда весь накрученный? Мишка дернулся к ней, целуя в самые губы…

- Ах ты…

И больше снова ничего не помнил, ибо удар-то у рыженькой оказался еще тот.

[1] Хиви – добровольные помощники вермахта, набиравшиеся из местного населения на оккупированных территориях. Поначалу привлекались к вспомогательным работам, позднее, с ухудшением для немцев обстановки на фронте, стали непосредственно участвовать в штурмовых атаках и карательных акциях.

Кстати, скоротать время до следующей проды можно за чтением истории про попаданца в выдающегося ученого Николу Теслу. Пожилой российский ФИЗИК оказывается в 1941 году в теле великого серба и, воспользовавшись своими наработками, "ДАРИТ" справедливость и "приносит" ДОБРО. В качестве аргумента в его руках выступает ПЛАЗМЕННЫЙ ДЕЗИНТЕГРАТОР

https://author.today/reader/314768/2871650