Лана из Змейгорода

Глава 12. Громовая стрела

— Невероятно, — только и сумел прошептать Медведко, отплевывая кровь и чудом удерживаясь на спине круто взмывшего в небеса ящера.

Мало кто из смертных мог похвастаться тем, что видел землю с высоты птичьего полета. Тем более что ящеры летали даже выше орлов. Другое дело, что ситуация, в которой им довелось нынче оказаться под и над облаками, к созерцанию не очень располагала. Лана успела только с болью отметить стремительно расширявшееся отравленное скверной Нави пятно посреди покрытого нежной весенней зеленью пробуждающегося леса.

В свое избавление она, впрочем, поверить не могла, как и осмыслить, как и каким образом ящер, поселившийся вместе с изгнанным Горынычем на Сорочьих горах, вновь оказался в окрестностях Змейгорода. Не чая, как перевести дух, она хваталась за жесткие костяные отростки защищенного бронею хребта, придерживая теряющего сознание спутника, и поминутно шептала в бреду: «Яромир, любимый!» Словно боялась, что наваждение рассеется и ящер исчезнет, превратившись в одного из драконов Нави.

Почему-то заветные слова нашли выход лишь нынче во время их первого совместного полета, свершавшегося совсем не так, как рассказывали старшие замужние сестры и подруги. Впрочем, у них с Яромиром все шло кувырком, не по правилам, с надрывом, а теперь еще и на грани жизни и смерти. Но именно потому, что время измерялась даже не мгновениями, а взмахами широких кожистых крыльев, хотелось крепче прижаться к телу ящера, ощущая, как под пластинами брони перекатываются могучие мышцы, покрывая поцелуями каждую чешуйку. Кто знает, если бы тогда в дни Коляды она не держалась так строго, может быть, и Горыныч не хлебал сейчас горькую долю изгнанника.

Яромир на ее признание пока никак не реагировал и только заклинал тоже мысленно: «Лана, держись». Взмывая выше облаков или стелясь по земле, так что удавалось разглядеть даже малую травинку, он закладывал еще более невероятные виражи, нежели тогда на гульбище, словно пытался, поменяв местами небо с землей, запутать противника.

Хозяин Нави просто так свою добычу отпускать не собирался. Достаточно быстро опомнившись, он тщился беглецов поймать и вернуть, не позволяя им вырваться из гигантской воронки. Яромир удерживался в воздухе только упрямством и колоссальным напряжением воли, пытаясь, если не прорваться к Змейгороду, то хотя бы уйти от настигающего их смерча. Временами он еще изворачивался и огрызался огнем, пытаясь с его помощью противостоять силе Нави и магии смерти, не позволяя Кощею превратить загубленных лесных жителей в полчища умертвий.

Лану и Медведко на драконьей спине мотало из стороны в сторону, так что приходилось цепляться руками и ногами, обдирая ладони и ступни о жесткую чешую и помогая себе магией. Ветер свистел в ушах, не давая толком вздохнуть. В лицо, забивая ноздри и норовя попасть в глаза, летели земля, прошлогодние листья и прочий весенний мусор. Ледяные осколки язвили кожу.

Принять истинное обличье Лана сейчас не могла и не только потому, что силы лебяжьих крыльев для противостояния смерчу точно не хватило бы. Без ее помощи бедный Медведко давно бы уже просто разбился. Закрепить на спине ящера сетку им не хватило времени. А бросать спасителя на растерзание Хозяину Нави Правда не дозволяла.

— Врешь, не уйдешь! — ревом смерча завывал Кощей, вырывая с корнем столетние дубы и корабельные сосны. — Никто не смеет на мою невесту посягать!

У Ланы сердце в груди разрывалось, когда она наблюдала, какие жуткие раны ее мучитель наносит бедному лесу. Впрочем, получив дар русалки, Кощей превратит в разоренную тлетворную пустыню все ее угодья. Выпьет все соки, отравив и погубив жизнь, а потом, не сумев насытить жажду, отправится дальше. Старейшины говорят, Навь в своей алчности способна пожрать саму себя.

«Нам бы только до стен Змейгорода добраться!» — заклинал Яромир, пытаясь вырваться из плена смерча.

Сил у него, увы, не хватало, а пламя поднималось все слабее. Впрочем, одолеть хозяина Нави даже все ящеры Змейгорода не чаяли и потому просто возводили новые линии обороны. И когда Лане, да и не только ей, уже мнилось, что надежда на спасение, поманив своим ослепительным зеленым сиянием, насмеявшись, предала, болтавшийся по драконьей спине безвольным кулем еле живой Медведко вдруг воспрянул, а в руке у него блеснул нож.

— Передай Яромиру, чтобы спустился поближе к основанию воронки! — прогундосил он.

«А звезду с неба этот задохлик не хочет?» — поначалу скептически воспринял просьбу ящер.

Другое дело, что собственных идей, как вырваться из цепких объятий Хозяина Нави, он не имел и потому, уйдя для начала в широкий разворот, повиновался. Тем более что Кощей седоков на спине ящера вряд ли воспринимал всерьез и даже в Лане не видел для себя угрозы.

— Еще чуть ближе! — командовал Медведко, который хоть и размазывал кровавые сопли, заткнув дудочку за пояс, но приободрился, уже практически самостоятельно удерживаясь на драконьей спине, сжимая в руках нож из самородного стекла.

Так называемую, громовую стрелу — грозный след молнии, расплавившей мокрый речной песок. Смертные их собирали, считая даром небес и оберегом против злокозненной нечисти. Чем это нехитрое оружие могло в борьбе с хозяином Нави помочь, Медведко не объяснял, да и не имел для этого времени и сил. Однако в тот момент, когда Яромир приблизился к воронке, со всей силы бросил нож, метя в сердцевину смерча.

Дальнейшее не укладывалось ни в какие представления людей или ящеров. Едва только нож скрылся в ненасытном жерле, воронка начала скручиваться и опадать, затягивая внутрь все, до чего Кощей мог дотянуться.

— А теперь надо как можно скорее убираться отсюда! — удовлетворенно улыбнулся Медведко, вцепившись в драконий гребень.

Яромиру не пришлось дважды объяснять. Хотя вокруг все рушилось, пространство закручивалось бешеным круговоротом, а земля разверзалась, утягивая в бездны Нави остатки мертвого леса, ящер сумел, набрав высоту, поймать восходящий воздушный поток и вырваться. Чего стоило ему это усилие, Лана могла судить только по стуку бешено колотившегося сердца и разогнавшегося до недоступных хладнокровным диким родичам пределов пульса. Учащенное биение ощущалось даже под толстой чешуей.

Хозяин Нави еще раз попытался дотянуться до добычи, но тут на него обрушилась стена огня. Ящеры Змейгорода, поднятые по тревоге, наконец добрались до места схватки и теперь спешили прогнать вторгшегося так дерзко и вероломно в их земли врага. На острие клина шел впервые после ранения принявший истинное обличие Велибор.

«Ну, наконец-то! — не скрывая торжества, прокомментировал появление сородичей Яромир. — Только вы, братцы, маленько опоздали! Пока вы собирались, мы Кощея слегка одолели».

Он с наслаждением расправил крылья и лег на воздух, наблюдая, как ящеры, ведомые Велибором, окружив поляну, выжигают скверну, запекая землю в плотную корку вроде черепицы. Полностью очистить место вторжения уже вряд ли удастся. Да и новый лаз прямиком в навь придется держать под постоянным наблюдением.

— Он еще вернется, — имея в виду Кощея, заметил не поднимавший головы от драконьего гребня Медведко, который, похоже, тоже каким-то образом разбирал мысленную речь.

С другой стороны, он и в самом деле вел себя не как простой смертный, и предстояло еще выяснить, откуда он узнал про громовую стрелу.

«Яромир? — удивились ящеры, окружив изгнанника и также как Лана, похоже, не веря своим глазам, — Ты что здесь делаешь?»

«А то сами не видели? — задиристо отозвался тот, как ни в чем не бывало продолжая полет к городским стенам. — Затосковал, по чужим краям гуляя, решил зазнобушку навестить, а тут, вижу, что ее и защитить некому, кроме смертного парня. Или за время моего отсутствия русалкам и в окрестностях Змейгорода летать стало небезопасно?»

Услышав это послание, Лана в какой-то мере порадовалась тому, что дерзкий ящер не стал все заслуги присваивать себе, хотя они с Медведко не собирались ему пенять. С другой стороны, братьев-ящеров не могла не задеть дерзость товарища. И вроде бы негоже девице вступать в разговоры мужчин, но молчать в такой ситуации означало бы выказать черную неблагодарность.

Она хотела поведать братьям-ящерам о том, как вовремя появился Яромир и от какой опасности ее избавил, заодно рассказав об отваге и находчивости Медведко. Но мысли спутались в клубок, дыхание перехватило, чудовищное напряжение, позволявшее им всем держаться до последнего на пределе возможностей и сил, отпустило и взор заволокла тьма.