Глава 14

19 мая 850 г. от ОВД.

…От КПП Академии имени Шуйского до КПП Медных Ворот долетели чуть более, чем за четверть часа. Чисто теоретически в этом не было ничего удивительного, ибо в субботу, да еще и рано утром, трафик в центре города никогда особо не напрягал. Но военное время внесло в привычный порядок свои коррективы — солдаты с армейских блокпостов и мобильные группы Службы Противодействия Терроризму, появившиеся почти на всех крупных проспектах и площадях, выборочно тормозили и досматривали отдельные автомобили, соответственно, замедляли движение.

Нас, кстати, не дергали от слова «совсем», видимо, удовлетворяясь той информацией, которую получали с дронов, сканирующих идентификаторы. Вот мы и хамили. Вернее, не мы, а я. Ибо рулил единственной «Росомахой», отправившейся в центр, а Варя и Валя усиленно изображали пассажиров.

К сожалению, время, выигранное за время этой «гонки», мы потеряли на въезде на территорию дворцового комплекса и перед спуском в «большой» гараж Флигеля Мятущихся Душ — сотрудники досмотровых групп делали свое дело настолько добросовестно и неторопливо, что в какой-то момент я начал звереть. Слава богу, в конце концов нас сочли… хм… неопасными и все-таки позволили зарулить на эстакаду, так что я более-менее успокоился, доехал до своих парковочных мест и обломался, обнаружив, что все они заняты чужими машинами — «Святогором» с номерами Министерства Обороны, гражданским «Престижем», двумя «Континентами» и тремя «Зубрами».

— Потерпите еще немного, мой господин… — мягко заворковала Валя, как-то почувствовав, что проснувшаяся ярость снова продавила блокиратор эмоций. — На следующей неделе Волконские, наконец, переберутся в Летний Дворец, и в этом особнячке снова воцарится тишь, гладь да божья благодать!

Барыня тоже попробовала отвлечь. Но иначе — сообщила, что по дороге влезла в Сеть и посмотрела, как идут работы по расчистке котлована на месте родового гнездышка Ярослава Георгиевича, восхитилась скоростью работы военных строителей и пострадала из-за того, что Всеимперский Конкурс на проект нового здания еще даже не завершился.

— Я в порядке… — буркнул я, сообразив, что они пытаются мне помочь, загнал внедорожник чуть ли не в самый дальний угол «подземелья», заглушил двигатель, выбрался из салона, подождал своих дам и, заранее настраиваясь на очередную утомительную проверку, поплелся к входу в лифтовый холл.

Как ни странно, в этот раз нам повезло — за мгновение до того, как мы попали в цепкие ручки Конвойных, из подъехавшей кабинки вышел Сергей Геннадьевич Рахманинов, сообщил подобравшимся воякам, что нас можно не досматривать, и затолкал в лифт. Барыню без каких-либо подсказок с моей стороны высадил на втором. То ли решив, что на нашей беседе с Волконскими ей делать нечего, то ли получив соответствующие инструкции. А потом вдруг поделился «сверхценными разведданными» — сообщил, что государь и государыня еще не отдыхали, но пребывают в прекраснейшем настроении.

Для нас эта информация была неактуальна, ибо мы ничего не выпрашивали, но сам посыл придворного я оценил. Ибо прекрасно понимал, что он, по сути, продемонстрировал нам чуть ли не высшую степень приязни.

Чуть позже, в коридоре хозяйского этажа, мое настроение снова ухнуло в пропасть. Ибо в самом сердце владений Валентины Алексеевны, обычно тихом, спокойном и чрезвычайно уютном, оказалось на редкость многолюдно и шумно. Хотя нет, не так: меня вывело из себя не количество людей, невесть зачем припершихся во Флигель Мятущихся Душ, и не негромкий, но очень «плотный» гомон, а недовольные, завистливые или, в самом лучшем случае, непонимающие взгляды, мигом скрестившиеся на нашей троице. А потом мы оказались в помещении, «назначенном» приемной «кабинета» Волконского, прошли мимо доброго десятка напыщенных аристократов, дожидавшихся своей очереди на аудиенцию, и услышали чей-то еле слышный шепот.

Если бы не слово «молокососы», прозвучавшее в этом утверждении, то я бы точно не взорвался. Ибо, несмотря на отвратительное настроение, держал себя в руках. Но столь унизительный эпитет, причем оскорбляющий не только меня, но и Валю, снова пробудил ярость. А она заставила меня остановиться в шаге от двери, медленно развернуться на месте, неспешно оглядеть любителей позлословить и нехорошо ощериться:

— Интересно, а к грязному языку прилагается хоть толика мужества? Или тот, кто назвал меня и мою даму молокососами, всего-навсего жалкий трус?

Черноволосого Земляка лет пятидесяти с солидным гаком, как ни странно, доросшего только до первой ступени ранга мастер, аж перекосило от бешенства:

— Кто трус, я трус⁈ Да я втопчу тебя в землю, а потом сгною на каторге!!!

Я расплылся в предвкушающей улыбке:

— Озвучьте точное время и место втаптывания, пожалуйста! А то я решу, что вы просто надуваете щеки…

— Да я… — запыхтел он, но тут в наше «общение» влез Рахманинов. Что интересно, рыкнув так, что этому аристократу поплохело, а вся остальная «благородная публика» затаила дыхание:

— Время и место, Азат Каримович!!!

— Э-э-э…

— Что ж, раз вы в затруднении,значит, их назначит государь. Так чтоне вздумайте покидать Флигель Мятущихся Душбез его личного разрешения!

Чем чревато неисполнение этого распоряжения, Сергей Геннадьевич не сказал. Но Земляку хватило и намека на неприятности — он мгновенно взмок, да так, что капельки пота появились на лбу и крыльях носа, а щегольский черный пиджак начал темнеть под обеими мышками, затем торопливо кивнул и пообещал никуда не отлучаться…

…Мирослава Михайловна «считала» мой эмофон чуть ли не раньше, чем я переступил через порог. Поэтому все время, пока мы с Ярославом Третьим обменивались приветствиями, анализировала мое поведение. Не знаю, к чему к каким выводам она пришла в конечном итоге, но после того, как наша троица опустилась в кресла, спросила, что меня так сильно разозлило.

В принципе, я мог перевести стрелки на Земляка из приемной, но очень не хотел врать этой женщине, поэтому дождался ухода Рахманинова, кстати, тоже не ставшего докладывать Волконским о «ЧП», и сказал правду:

— Вчера вечером я, наконец, выяснил, за что уничтожили Вологодскую ветвь рода Рарогов, и все никак не успокоюсь…

Государыня как-то странно прищурилась:

— Не поделитесьвашей версией этого объяснения? Обещаю, что дальше нас с Ярославом это знание не уйдет!

Вспоминать вечерний разговор с матушкой было на редкость неприятно, но словосочетание «ваша версия», да еще и выделенное интонацией, заставило процитировать самую важную часть услышанного монолога:

— Лет пять или шесть тому назад начальник опытных мастерских оптико-механического завода показал Ольгерду Челомеевичу принципиальную схему тактического шлема с интегрированным прибором ночного видения нового типа и попросил открыть линию финансирования этой разработки. В тот момент у вологодской ветви рода не было достаточного объема свободных средств, поэтому Ольгерд Челомеевич приехал в Великий Новгород. Глава старшей ветви счел разработку никому не нужной и очень грубо послал родича куда подальше. А в сорок восьмом, узнав, что устройство создано на его личные сбережения, прошло какой-то конкурс и вот-вот начнет производиться по заказу Министерства Обороны, приехал в Вологду, потребовал, чтобы все переговоры с руководством министерства шли только через него, и, вроде как, сообщил, что доля главной ветви рода в получаемых доходах удваивается…

— Все верно… — вздохнула Волконская. — Ольгерд Челомеевич ответил отказом, и вашу ветвь решили убрать чужими руками. Причем всю целиком, дабы ВОМЗ был законно передан под управление главной ветви рода Рарогов. А для того, чтобы Дурасовы, Сурины и Кондыревы согласились нарушить давнее перемирие, им было обещано по семь процентов акций завода. Вот на вас и напали. Слава богу, потом в планы этих уродов вмешалась ваша матушка и уничтожила всех выгодоприобретателей. А мы поспособствовали передаче предприятия не столичной, а череповецкой ветви Рарогов. И послали лесом всех «прилипал».

— И правильно сделали! — ничуть не кривя душой, заявил я, почувствовал, что государь не поверил в искренность этого заявления, и пожал плечами: — Мы с матушкой былине Рарогами, аРагозиными, жили в родуна птичьих правах и, по определению,не могли претендовать даже на малую долю акций. А главу череповецкой ветви уважаем. Причем по-настоящему…

На этом обсуждение причин, испортивших мне настроение еще вечером, было закончено, и Волконский, удовлетворенно хмыкнув, перешел к делу:

— Что ж, тогда давайте вернемся из далекого прошлого в настоящее. К сожалению, вчера вечером я был занят, поэтому не смог поприсутствовать на разборе операции в Летнем дворце. Зато под утро расспросил матушку, удивился, тщательнейшим образом изучил записи с ваших тактических камер, ознакомился с отчетами менталистов, допрашивавших пленных, и пришел к выводу, что она была права: мы подвергли вас неоправданно высокому риску и не потеряливсю группу только благодарявашей интуиции, Воле, контролю над Даром и самоотверженности!

Я попробовал сдвинуть фокус внимания государя с себя на остальных членов команды и Тимофея Ильича, но без толку — выслушав мой монолог, Ярослав Георгиевич усмехнулся в усы, неспешно вывесил над столом какую-то программную оболочку и продемонстрировал трехмерную реконструкцию обеих схваток, созданную искином АСМБД на основании записей с наших тактических камер. Более того, с самого начала врубил этот мини-фильм в пятикратном замедлении. А еще не стеснялся останавливать воспроизведение, привлекать внимание к тем или иныммоим действиям и т.д. Что самое обидное, вот так, со стороны, практически все мои решения выглядели целесообразнее некуда, а вклад в общее дело казался самым весомым. Увы, оспаривать визуализированные выводы искусственного интеллекта было бы идиотизмом, вот я упираться и перестал.

Почувствовав, что мое сопротивление сломлено, самодержец свернул голограмму, откинулся на спинку кресла, опустил руки на подлокотники и неожиданно сменил тему разговора:

— Очередной честно заслуженный орден я вручу вам в воскресенье. На автодроме, куда прилечу хоть немного развеяться и отдохнуть от постоянного напряжения. А сейчас хочу обсудить вопрос целесообразности использования двойников. Да-да, вы не ослышались, именно целесообразности: по уверениям моих аналитиков, до четырнадцатого мая вероятность переключить фокус внимания с вас и Валентины Петровны на двух «подставных» Архимагов составляла порядка восьмидесяти семи процентов. А потом вы и ваша команда закрыли портал на «Княжьем Подворье», очень серьезно повоевали в этом дворце и взяли группу диверсантов в коммуникациях под Летним, что, по ряду причин, уронило шанс реализовать эти планы до смешных семнадцати целых и трех десятых процента. Впрочем, не все так плохо, как кажется на первый взгляд: феноменальная скорость вашего развития вкупе с некоторыми его особенностями открывает очень неплохую альтернативу…

— Ярослав имеет в виду, что если вы сможете сохранить нынешние темпы развития, то дорастете до третьей ступени ранга мастереще в этом году, что, в комплекте с раскачанными сопротивлениями, гарантированно защитит вас от любых ментальных воздействий. И тогда «двойников» можно будет либо отпустить на гражданку, либо отправлять вместо вас на мероприятия типа награждения орденом Цветущей Сакуры. Да, в этом варианте вас все равно будут доставать всевозможными подкатами, но нейтрализовывать русалок, баюнов и другихобычных специалистов по наведению мостов с интересными персонами не так уж и сложно. Правда, придется «поставить» вас в высшем свете и добавить зловещий ореол, чтобы он отпугивал хотя бы самую тупую или трусливую часть «страждущих», но и это вполне реально. Особенно при наличии такого иконостаса, как у вас.

Тут я мысленно хохотнул, и государыня, уловив этот всплеск эмоций, потребовала колоться.

Я не стал строить из себя честную девочку и рассказал о конфликте с мордатым Земляком. Пока объяснял причину, заставившую выйти из себя, Волконский наливался дурной кровью и играл желваками. Потом влез в архив видеозаписей камер системы контроля и наблюдения Флигеля Мятущихся Душ, нашел нужную папку, послушал мою «беседу» с Азатом Каримовичем и так громко скрипнул зубами, что я испугался за сохранность их эмали.

— Ярослав, мы еще не закончили! — напомнила Мирослава Михайловна, а через мгновение добавила в голос закаленной стали: — Возьми себя в руки и отложи решение этой проблемы на полчаса — Зарипов никуда не убежит, а ты успеешь принять взвешенное решение!

Эти аргументы помогли — государь, порывавшийся подняться с кресла, остался на месте, унял свой гнев и поймал мой взгляд:

— Этот самовлюбленный и высокомерный урод — младший брат супруги моего троюродного дядюшки. Лет тридцать тому назад закончил Казанский Архитектурный институт, через два года после получения диплома помог отцу спроектировать жилой микрорайон, потом раз пятнадцать-двадцать набивался в соавторы к молодым, но перспективным архитекторам Казани, начал считать себя величайшим гением, когда-либо рождавшимся на Земле, и задрал нос. После удачного замужества сестры окончательно потерял берега. К примеру, вчера убеждал меня в том, что проводить Всеимперский Конкурс на лучший проект главного здания этого дворцового комплекса нет смысла, ибо у меня есть ОН, то есть, архитектор от бога. А сегодня, уверен, принес проект своего «шедевра». Того самого, который прославит на века. К моему величайшему сожалению, раньше Азат Каримовичтак серьезно не подставлялся. А после мелких проступков падал под моего дядюшку и вымаливал прощение через него. В общем, в этот раз прощения не будет…

…Несмотря на желание наказать «величайшего гения», Ярослав Третий уделил нам ровно столько времени, сколько потребовало решение нескольких по-настоящему важных проблем команды. Зато после того, как счел, что все необходимые договоренности достигнуты, быстренько подключился к камере в «приемной», убедился в том, что Зарипов еще там, прикоснулся к комму, встал из-за стола и стремительно пересек кабинет.

Мирослава Михайловна, Валя и я рванули следом, переступили через порог и услышали низкий, горловой и очень неприятный рык:

— Азат Каримович, вы оскорбилисамого заслуженного молодогобоевого мага исамую заслуженную боевую целительницу Российской Империи! Для того, чтобы не показаться вам голословным, сообщу, что Лютобор Игоревич Волконский-Шахов является кавалеромвосьми орденов, в числе которых орден Багряной Звезды с мечами и бриллиантами, ордена «За заслуги перед Империей» первой и второй степени, орден Цветущей Сакуры, являющийся высшей наградой Страны Восходящего Солнца, орден Желтого Дракона, являющийся высшей наградой Поднебесной Империи, и других. А Валентина Петровна награждена орденом «За заслуги перед Империей» третьей степени, орденами Мужества двух степеней и орденом Цветущей Сакуры, о котором я уже говорил. Далее, оскорбив кавалеров высших наград трех Империй, вы оскорбили и тех, кто вручил эти награды, то есть, меня, Императора Японии и Императора Китая. А еще пообещали сгноить Лютобора Игоревича на каторге, то есть, мысленно примерили на себя мою корону! Так вот, дуэль состоится в тренировочном зале Конвоя, благо, он не пострадал, и будет транслироваться на всю страну…

Зарипов упал в обморок после того, как услышал про корону. Причем не изобразил обморок, а реально отъехал, чуть не разбив себе голову об стену. Вот Волконский и прервался. Совсем ненадолго — Незаменимая, выскользнувшая из-за моей спины, быстренько «реанимировала» Великого Архитектора и снова вернулась на облюбованную позицию. А самодержец очередным рыком заставил «родственничка» встать, повторил предложение, которое тот не услышал, и продолжил в том же духе:

— Так вот, дуэль состоится в тренировочном зале Конвоя, благо, он не пострадал, и будет транслироваться на всю страну. И если вам посчастливится выжить, то я отправлю вас в действующую армию. В частности, в инженерные войска. Применять свой Дар для созданияглавных шедевров, требующихся Империи во время мировой войны — качественных окопов первой линии!

— Не губите, Ваше Императорское Величество! — взвыл Земляк, рухнул на колени и запричитал: — Я архитектор, а не военный строитель! Я создаю шедевры архитектуры, а не уродливые дыры в земле!! Я… я построю вам величайший дворец в истории Человечества!!!

«Где-то я это уже видел…» — подумал я, борясь с омерзением, а Ярослав Георгиевич, которого эти причитания взбесили еще сильнее, непроизвольно окутал сжатые кулакижаром и… по-простецки рубанул левым предплечьем по сгибу правого локтя:

— Жить во дворце, построенном трусом⁈ Да ни за что на свете…

* * *

…Переоделся я без особой спешки, передал Барыне на хранение оружие, электронику и «ненужные» артефакты, вышел из раздевалки в «предбанник» и обнаружил там двух «посторонних» — Мирославу Михайловну и на редкость красивую татарочку лет двадцати пяти, несмотря на ранний час, облаченную в роскошное темно-бордовое бархатное платье.

Пока я оценивал выдающиеся стати этой Землянички, судя по плотности ауры, раскачавшей Дар до третьей-четвертой ступени ранга подмастерье, государыня анализировала мои эмоции. Потом чуть-чуть расслабилась, представила свою спутницу и… добавила очень интересную фразу:

— Лютобор Игоревич, выслушайте ее, пожалуйста — Наиля настолько добрая, честная и бескорыстная девочка, что в свое время обаяла не только Олежку, но и меня!

Слово «девочка» сначала покоробило, ибо Наиля Каримовна являласьстаршей сестрой Азата, которому былоза полтинник. Но стоило вспомнить, что государыне далеко за сотню, как все вопросы снялись сами собой, и я, поклонившись в знак согласия, поймал взгляд жены одного из достойнейших родичей Ярослава Георгиевича.

Земляничка,не разучившаяся краснеть даже в таком гадюшнике, как Императорский дворец, оклемалась от похвалы достаточно быстро и мрачно вздохнула:

— Лютобор Игоревич, у меня четверо братьев. Самый старший, Бахтияр, унаследовал дело покойного отца — управляет предприятиями рода и строит. Жилые дома и целые районы, промышленные предприятия, дачные поселки и так далее. Строит достойно, за что был награжден орденом «За заслуги перед Империей» четвертой степени и несколькими благодарственными дипломами. Зайнулла и Марат пошли по военной стезе. И тоже служат своей стране не за страх, а за совесть…

— … первый очень неплохо воюет в Германии, а второй уже прошел всю Британию и вот-вот отправится в САШ… — уточнила Императрица-Мать.

— А Азат, наш непризнанный гений, слеплен из другого теста… — угрюмо признала Наиля Каримовна. — Его спесь, тщеславие, завистливость, подлость и жадность создали роду такое количество проблем, что не передать словами. Но Бахтияр любит младшенького слепой братской любовью, искренне верит в его талант и поддерживает во всех начинаниях. Вот и называет любые, даже самые гнусные поступки Азата, озорными проделками мальчишки, никак не желающего взрослеть', возмещает пострадавшим моральный и материальный ущерб, при любой возможности дерется вместо брата на дуэлях и так далее! Да, я считаю это идиотизмом и миллион раз пыталась доказать Бахтияру, что его избирательная слепота рано или поздно выйдет боком всему роду, но без толку: Азат продолжает строить из себя гения и всесильного родича Ярослава Третьего, а Бахтияр выбрасывает бешеные деньги на компенсации и решает проблему за проблемой…

После этих слов Земляничка сделала паузу, собралась с мыслями и криво усмехнулась:

— Я давным-давно смирилась с тем, что Азата когда-нибудь убьют. Ибо множество раз представляла себя на месте тех, кого он обманул, унизил или обокрал. Поэтому будь он моимединственным братом, ни за что на свете не просила бы сохранить ему жизнь. Но я не готова потерять остальных, ибо не только люблю, но и горжусь. Каждым! А они, вне всякого сомнения, сделают все, чтобы защитить честь рода, то есть, вызовут вас на дуэль… и тоже умрут!

— Вы так уверены в исходах этих поединков? — спросил я.

Женщина насмешливо фыркнула:

— Лютобор Игоревич, я не просто разряженная кукла, а личный аналитик Ярослава Георгиевича. Соответственно,точно знаю, что один гражданский и два военных строителя вам не соперники. Вот и нашла выход, не умаляющий вашего достоинства: поломайте Азата так, чтобы он запомнил пережитую боль на всю жизнь. И позвольте государю законопатить его в армию. Рядовым. Лет, эдак, на десять. Вдруг служба Родине сделает «гения» достойным человеком?

Не знаю, почему, но я был уверен, что Наиля Каримовна говорит именно то, что думает. А еще обрадовался, что эта женщина не стала обещать золотые горы, всемерную поддержку или что-либо еще. Вот и ответил откровенностью на откровенность:

— Убивать его я и не собирался. Ибо не считаю вашего братанастоящим врагом. Так что можете смело подбирать ему место службы. Само собой, если это в вашей компетенции.

— В моей. Но не буду: на войне, бывает, убивают… — неожиданно заявила Земляничка, сделала небольшую паузу, чтобы я успел сообразить, на что она намекнула вторым предложением, и… склонила голову в знак уважения…

…Государь, как и обещал, освободился ровно в одиннадцать. За час с четвертью ожидания в зал успела набиться толпа придворных из семидесяти, все стратегически важные места оказались заняты сотрудниками Конвоя, а в воздухе запорхали дроны аудио- и видеофиксации пресс-службы Волконских. Само собой, появилось и возвышение для Особо Важных Персон аж с шестью массивными креслами, которые, если мне не изменяла память, обычно стояли в большой гостиной третьего этажа «Пряничного домика». В момент моего появления из мужской раздевалки многоголосый гомон на мгновение стих, а затем возобновился с новой силой. Правда, я в него не вслушивался — вышел на песчаную площадку, огороженную столбиками с артефактной защитой для дуэльных комплексов от торгового дома «Щит-М», «сдался» судье и прошел слишком уж придирчивую проверку на наличие запрещенных артефактов.

Господин Зарипов нарисовался в поле зрения только минут через пять-семь и развеселил зрителей не только тем, что вышел из женской раздевалки, но и неуверенностью во взгляде.

— Кажется, ему рассказали, кто вы такой и на чем специализируетесь! — еле слышно хихикнула Валя, допущенная в мой угол, как личный целитель.

Я пожал плечами, дождался, пока мой противник доберется до судьи, и, понаблюдав за очередной проверкой, пришел к выводу, что Азату Каримовичу доверяют значительно сильнее, чем мне. Ярость, мгновенно ударившая в голову, вытолкнула меня на песок. Вернее, отправила вскачок. К Воздушнику пятой ступени ранга мастер, шепотом желавшему Земляку удачи!

Моего выхода из перемещения возле них не ожидал ни один, ни второй, так что их обмен любезностями был вынужденно прерван. А через пару секунд в зале наступила мертвая тишина, ибо я нарушил регламент, а это случалось нечасто. В общем, мой голос услышали все:

— Господин судья, если у Азата Каримовича вдруг обнаружится какой-нибудь запрещенный артефакт, то я убью вас обоих.

— Да что вы себе позволяете?!!! — разгневанно прошипел Воздушник, но меня его гнев впечатлил:

— Вы проверяли меня чуть менеетрех минут, а господина Зарипова — порядкадвадцати секунд! Вам не кажется это странным? И еще: вы только что поставили крест на своей судейской карьере, ибо продемонстрировали свою некомпетентностьвсему населению Российской Империи!

Он кинул взгляд на дрон, подлетевший к нам практически вплотную, допер, что операторыуже работают, «прозрел» и закаменел лицом. Но толку — через несколько мгновений со стороны возвышения для Особо Важных Персон послышался грозный рык государя:

— Яков Иванович, а проведите-ка блиц-допрос господам Зарипову и Хлебникову, а потом поделитесь с нами полученными результатами. Как и положено, под клятву Даром!

Не успел он закончить этот монолог, как толпа аристократов у правого торца возвышения шустро раздалась в стороны и выпустила на песок личного менталиста Императора.

Стрешнев быстрым шагом подошел к нам, озвучил стандартную клятву прямо в объектив камеры ближайшего дрона, кинул на обоих «господ» по чертовски сложному плетению и начал задавать вопросы. Предельно простые и вынуждающие давать односложные ответы. Профессионализма ему было не занимать, так что не прошло и пяти минут, как картина стала яснее ясного: за мзду в десять миллионов золотых рублей Воздушник согласился не заметить артефактное кольцо, позволяющее трижды атаковатьводяным резаком второй ступени ранга мастер, то есть, заклинанием «вторички» Азата Каримовича, а тот «не стал говорить сообщнику», что вторая и третья атака будут «немного сильнее», то есть, шарахнут на уровне мастера-«девятки»!

Само собой, эти признания вызвали недовольный ропот. Но свое мнение высказал только государь — уставился в объектив камеры подлетевшего дрона и обратился к подданным:

— Как известно, времена великих потрясений, кроме всего прочего, заставляют людей снимать маски и проявлять истинное нутро. Вот и сейчас, во время одной из кровопролитнейших мировых войн в истории Человечества, большая часть наших соотечественников стоит насмерть на полях сражений за будущее своих детей и внуков, самоотверженно трудится в тылу, обеспечивая защитников всем необходимым, или бережет мир и покой в наших домах. А меньшая… меньшая, привыкшая въезжать в рай на чужом горбу, продолжает рваться к власти, воровать, убивать и предавать. Вчера днем очередной раз предали меня — начальник службы охраны Летнего дворца продал эмиссару немецкой разведки коды доступа в подземные коммуникации и впустил в них диверсионно-разведывательную группу аж из восемнадцати бойцов элитного спецподразделения «Тюр». Слава богу, дежурный оператор систем контроля засек проникновение и заблокировал эту ДРГ в двух смежных подземельях, а восемь бойцов родовой дружины Волконских-Шаховых и Архимаг школы Огня Тимофей Ильич Светлов спустились под землю, уничтожили четырех диверсантов, а остальных взяли в плен! Я понимаю, что поверить в это утверждение почти невозможно, поэтому сделаю небольшую паузу и дам вам время посмотреть нарезку из самых значимых моментов того боя…

Государь действительно сделал паузу и уставился на противоположную стену, на которую кто-то из сотрудников пресс-службы вывел обещанную картинку. Ну, что я могу сказать о работе тех, кто сотворил этот «шедевр»? Они проделали титаническую работу, состыковав фрагменты записей со всех восьми тактических камер так, что получился чертовски впечатляющий мини-фильм, и, в то же самое время, не показав ни одного «странного» заклинания, использованного нами! В общем, проникся даже я. А публика, собравшаяся в зале, закончила просмотр аплодисментами.

— Вот-вот, и я того же мнения! — удовлетворенно заключил Волконский и поделился информацией, которая почему-то прошла мимо меня: — Скажу больше: благодаря самоотверженности этих девяти бойцов менталисты ИСБ, допрашивавшие пленников, оперативно установили личность предателя, а группа быстрого реагирования успела задержать Иуду всего в пятнадцати километрах от линии фронта!

Тут кто-то из зрителей снова попробовал спровоцировать овацию, но нарвался на тяжелый взгляд Ярослава Георгиевича и убрал шаловливые ручки за спину. Вовремя — Император потемнел взглядом, повелительно шевельнул рукой и, дождавшись появления на той же стене заставки очередного ролика, хрустнул костяшками пальцев:

— А теперь посмотрите, как одного из ближников этой девятки встретили в моей приемной…

Пятнадцатисекундный фрагмент, продемонстрировавший лицо Азата Каримовича и позволивший услышать его голос, вызвал гневный ропот всего зала.

— Да, это действительно возмутительно… — угрюмо поддакнул Ярослав Третий кому-то очень громогласному. — А знаете, что меня расстроило больше всего? То, что почти все представители рода Зариповых, с которыми меня когда-либо сталкивала жизнь — личности, достойные глубочайшего уважения! Ну, и как в этом роду мог появиться недочеловек, способныйво время войны оскорбить военного, пообещать сгноить его на каторге, а перед началом дуэли подкупить судью? Не знаете? Вот и я не знаю. Но оскорблен до глубины души. Поэтому пообещал Азату Каримовичу, что выложу запись этой дуэли в Сеть. И если он выживет, отправлю его на фронт. Создавать окопы первой линии. На этом пока все. Лютобор Игоревич, прошу прощения за столь длинную речь и желаю удачи. Впрочем, вам она точно не понадобится…

…Она мне действительно не понадобилась: Дар «непризнанного гения» оказался заточенным под строительство, а все пять более-менее отработанных заклинаний создавались настолько медленно, что не передать словами. Тем не менее, я не расслаблялся и не строил из себя живое воплощение всепрощения — сразу после команды нового судьи переместился к Азату Каримовичу одним-единственнымскачком, ослабил дохленькийкаменный панцирь сминающим касанием и заработал ударными поверхностями всех четырех конечностей в стиле классического физика-Молниевика. При этом через каждые два удара прерывал формирование заклинаний противникаугнетающим рыком, зато не пользовался нидыроколом, ниобезглавливанием, ни защитой двух стихий, ни заклинаниями школы Молний. Впрочем, даже этой техники Зарипову хватило за глаза — уже секунде на десятой боя я сломал ему обе ключицы, затем вынес нижнюю челюсть и проломил грудину, а перед тем, как оставить в покое, перебил обе ноги и вырубил к чертовой матери.

Увы, свалить в раздевалку сразу после этого не получилось — государь повелительным жестом прервал начавшийся гомон и поинтересовался моим мнением об уровне боевой подготовки без пяти минут защитника Отечества.

Я хотел заявить, что нынешний уровень боевой подготовки Каримыча рассчитан исключительно на надувание щек, но счел, что это будет низко, и развел руками:

— Простите, Ваше Императорское Величество, но у меня нет ответа на этот вопрос.

— Ну да! — злорадно хохотнул он. — Для того, чтобы оценить уровень боевой подготовки противника, надо, чтобы он делал хоть что-нибудь. А вы не позволили Азату Каримовичу сформировать ни одного заклинания. Что ж, служба в армии ему действительно пригодится…

…В «Пряничный домик» мы с Валей, Варей и Валентиной Алексеевной вернулись только минут через сорок после дуэли. На первом этаже я собрался, было, попрощаться с «прабабкой», загрузить девчонок в «Росомаху» и рвануть на автодром к тренирующейся команде, но не тут-то было — целительница цапнула меня за локоть, развернула к себе и поинтересовалась, не хочу ли я забрать госпожу Одинцову.

В этот момент я представлял наиболее вероятные последствия «слива» ролика с моей дуэлью в Сеть, так что не понял, о ком речь, и спросил, кто такая госпожа Одинцова.

— В прошлой жизни ее звали Аней! — хохотнула глава рода Волконских-Шаховых, дождалась заранее известного ответа и потребовала, чтобы «девки» подождали меня в гостиной моих покоев.

«Девки» дисциплинированно сошли на втором, а мы поднялись этажом выше, прошли по коридору, опять забитому желающими попасться на глаза Императору или его матушке, и попали. Ну, или попал. Я. Чуть ли не каждый аристократ, попадавшийся на пути к медблоку, восторгался нашей «великой» победой над немецкой ДРГ или легкости, с которой я справился с мастером-«единичкой», удивлялся недостойному поведению Азата Каримовича или пытался навести мосты. В общем, в приемную я ввалился весь в мыле, в темпе заблокировал дверной замок, плюхнулся в ближайшее кресло и вытянул ноги.

Валентина Алексеевна ехидно хохотнула, предсказала, что дальше будет только хуже, и ушла выводить пациентку из целительскогосна. Я настроился на долгое ожидание, почему-то решив, что Репина, вернувшись в сознание, заскочит в душ и т.д. Ан нет, не прошло и пяти минут, как дверь операционной уползла в стену, и целительница попросила меня зайти к ним.

Я, естественно, послушался: пересек приемную, переступил через порог и с большим интересом оглядел «волшебницу», по случаю первого выхода в свет надевшую светло-сиреневое платье с тоненькими бретельками.

Увиденное загрузило — от прежней пышечки со необъятным бюстом и широченными бедрами остались, разве что, светлые волосы.

Скажу больше: изменился даже взгляд. Причем радикально! Поэтому я задумчиво почесал затылок, заставил себя абстрагироваться от того, что было, оценил новую внешность… хм… Татьяны Федоровны еще раз и сказал чистую правду:

— А что, мне нравится!

Потом сделал искренний комплимент таланту Валентины Алексеевны и поймал за хвост очень неприятную мысль:

— Кстати, Ань, а ты собираешься продолжать отношения с Даудом?

Девушка потемнела взглядом, нервно сглотнула, но взгляд не отвела:

— Лютобор Игоревич, как выяснилось позавчера, интерес к Дауду был навязан одной из ментальных программ. Поэтому теперь, когда все прежние императивы, наконец, полностью перестали работать, и я начала вспоминать все новые и новые подробности службы, от мыслей о возможной близости с кем бы то ни было подташнивает. Впрочем, навыки и знания никуда не делись, так что если вам необхо— …

— Твоя служба в качестве русалки осталасьв прошлой жизни! — рявкнул я, намеренно выделив интонацией самую важную фразу. — Так что выброси из головы все, что мешает почувствовать себя Татьяной Одинцовой и служи роду в качестве воюющего пестуна! Само собой, если исчезновение ментальных программ не отбило это желание.

— Не отбило, мой господин! — твердо сказала она, сходила к подоконнику за коммом, влезла в него и прислала мне несколько файлов: — Я допускала, что мое отношение к Дауду может радикально измениться, поэтому еще до начала изменений наговорила несколько вариантов прощальных писем. Кроме того, набросала четыре варианта легенды, объясняющей появление в команде еще одного пестуна.

— О том, что тебя изменили, в курсе аж шесть человек — мы с Валентиной Алексеевной, Светлана Романовна, Раиса Александровна, моя Валя и Барыня! — напомнил я.

«Госпожа Одинцова» пожала плечами:

— Можете смело добавить к ним и Ику с Щелчком — они гарантированно узнают особенности моего эмофона и сделают напрашивающийся вывод. Но и эта парочка, и все те, кого вы перечислили, не из болтливых. Так что если вы попросите…

— Попрошу. Сегодня же… — сообразив, к чему она клонит, пообещал я и добавил: — А еще попрошу Мирославу Михайловну привезти тебя на автодром завтра утром и «навязать» нам…

Загрузка...