Купец XI ранга

Глава 30

Не знаю, кому в голову пришла мысль провести свадьбу в Колизее, но Айше эту идею поддержала.

Ей показалось символичным заключить брак на арене воинской славы и доблести — мол, выходит замуж не за простого Купца, а за Воина!

Я к этому символизму отнёсся скептически, но возражать не стал. К тому же, Колизей действительно оказался удобной площадкой.

Мало того, что можно было пригласить уйму народу, так ещё и ВИП-ложи давали возможность рассадить не ладящих друг с другом гостей и пообщаться тет-а-тет с нужными людьми.

Одним из таких людей был Мустафа-паша — двоюродный племянник Челарбея, который и должен был унаследовать титул султана.

Мустафе было тридцать пять лет, и он шёл путём Торговца. Соответственно, никто и не думал, что Мустафа станет претендентом на трон. Включая и его самого.

Вот только неожиданно оказалось, что наследников по мужской линии кроме него не осталось.

Бо́льшая часть погибла во время атаки кракена, кто-то пал жертвой дворцовых интриг ещё до теракта англичан, а с тремя самыми явными претендентами, которые по счастливой случайности находились в Лондоне, произошли несчастные случаи.

Один подавился косточкой от абрикоса, второй споткнулся и разбил голову о ночной горшок, третий выпал из окна.

Уж не знаю, кто стоял за их смертями, Шуйский или Галицин, а то и вовсе Айше, но послание англичанам вышло более, чем демонстративное.

В итоге остался один-единственный претендент, чья кандидатура была одинаково неудобна и Российской, и Британской Империям.

Мустафа-паша.

Официально он дружил с англичанами, неофициально — с нами, но по-настоящему его заботило лишь одно: интересы собственной страны.

И в этом отношении они с Айше нашли полное взаимопонимание.

Англичане понимали, что Мустафа себе на уме, но убирать его не спешили. И не потому, что жалели, ещё чего!

Просто их кандидаты приказали долго жить, и со смертью Мустафы началась бы полная политическая неразбериха, которая грозила затянуться на годы и развалить страну на десятки провинций.

У островитян же на осман были далекоидущие планы, и развал Османской Империи был им невыгоден.

В общем, Мустафа оказался компромиссной фигурой, и в данный момент находился в соседней с Императором ложе — Александр хорошо понимал зыбкость положения Айше и стремился заключить с османами официальный договор о дружбе.

И пока приглашённые гости смотрели за схваткой трёх одарённых с огромным осьминогом, который, как я понял, должен был символизировать кракена, мы с Императором готовились к переговорам с Мустафой.

До официальной церемонии бракосочетания был ещё целый час, и я рассчитывал, что мы как раз уложимся в это время.

Айше с сёстрами находилась в ложе Мустафы, который выступал в качестве старшего родственника невесты, а я в Императорской ложе Александра.

Учитывая, что в жилах Императора текла кровь Пожарских, он также в какой-то степени представлял моего старшего родственника.

Что до Марии Александровны, то она в данный момент находилась в моей ложе, выразив желание пообщаться с моими женщинами.

Я бы ни в жизнь не согласился оставить Малефика с моими девушками, если бы не Виш и Арина с Анной.

Виш пообещал, что присмотрит за Императрицей, ну а Анна с Ариной лично попросили меня составить девушкам компанию.

Арина, как оказалась, долгое время поддерживала общение с Машей и Ангелиной, и у них даже образовался эдакий кружок по интересам.

Анна же решила присмотреть за девушками, учитывая, что они с детьми представляли собой лакомую цель для удара по мне.

А ещё, как я узнал по секрету от Арины, Анна тоже оказалась в интересном положении и не упускала ни малейшей возможности перенимать опыт новоиспечённых мамочек.

В общем, несмотря на притаившуюся под сердцем тревогу, я был спокоен. По всему выходило, что пока идёт праздничная часть, я успею заключить несколько важных договоров.

И первым по важности был разговор с Императором и Мустафой.

— Ваше Величество, — я кивнул сидящему за столом Александру. — Султан, — короткий поклон Мустафе-паше. — Приступим?

— Приступим, — кивнул Александр. — У нас не так много времени.

— Да, пожалуй, — согласился Мустафа-паша, чертовски напоминая мне почившего Челарбея. — Я вырвался буквально на час. Дела Империи, сами понимаете. И прошу вас, давайте пропустим этап со взаимными восхвалениями. Времени действительно нет.

— Мустафа-паша получил европейское образование, — протянул Александр, обращаясь в первую очередь ко мне. — В нём органично сочетается восточная велеречивость и отменная деловая хватка.

Мустафа-паша с достоинством поклонился Александру, но, судя по эмоциональному отклику, слова Императора ему понравились.

— В таком случае, перейдём непосредственно к делу, — я пододвинул к Мустафе составленный накануне договор. — В знак уважения к без пяти минут султану, мы подготовили максимально справедливый договор, сведя к минимуму все спорные моменты.

— Предлагаете Купцу и Торговцу подписать договор, не торгуясь? — обозначил улыбку Мустафа-паша. — Это будет забавно.

— Как говорил древний восточный мудрец, всё в ваших руках, Мустафа-паша, — я отзеркалил улыбку османа.

Без пяти минут султан хмыкнул и, мгновенно посерьёзнев, сконцентрировался на чтении договора.

— Что за восточный мудрец? — заинтересовался Александр, внимательно следя за мимикой Мустафы.

— Омар Хаям, — не задумываясь, ответил я, но тут же поправил сам себя. — Правда, не уверен, что эта притча принадлежит именно ему. Кто-то утверждает, что это его наследие, кто-то стоит на том, что Омар Хаям создавал исключительно рубаи*.

— Расскажешь эту притчу?

— Конечно, Ваше Императорское Величество, — кивнул я. — Надеюсь, мы не помешаем нашему дорогому гостю.

— Ничуть, — отозвался Мустафа-паша, не отрываясь от договора. — Мне и самому стало интересно.

— Тогда слушайте, — улыбнулся я. — Давным-давно в старинном городе жил Мастер, окружённый учениками. Самый способный из них однажды задумался: «А есть ли вопрос, на который наш Мастер не смог бы дать ответа?» Он пошёл на цветущий луг, поймал самую красивую бабочку и спрятал её между ладонями.

Я сложил руки лодочкой, демонстрируя, как именно ученик спрятал бабочку.

— Улыбаясь, он подошёл к Мастеру и спросил: «Скажите, какая бабочка у меня в руках: живая или мёртвая?». Он крепко держал бабочку в сомкнутых ладонях и был готов в любое мгновение сжать их ради своей истины.

На лицах Императора и будущего султана почти мгновенно появились понимающие улыбки, но я всё же закончил притчу.

— Не глядя на руки ученика, Мастер ответил, — я посмотрел на читающего договор Мустафу-пашу. — «Всё в твоих руках».

— Хорошая, — кивнул Император.

— Хорошая, — согласился осман, откладывая договор в сторону. — Но что делать, если в твоих ладонях не безвредная бабочка, а прóклятый Древними кракен, который терроризирует твою страну?

— Получается, — протянул я, видя, что Александр не спешит отвечать, — по остальным пунктам вас всё устраивает, султан?

— Договор хорош, — кивнул Мустафа-паша. — И составлен действительно справедливо. Я согласен на все условия, в том числе и на потерю Балкан, передел Кавказа, торговые преференции для Российской Империи, но нужно решить вопрос с кракеном.

— Вы умный человек, Мустафа-паша, — вздохнул Александр. — Вы даже не стали цепляться за Балканы, понимая, что они повисли на шее Империи неподъёмным грузом.

— Это так, — поморщился Мустафа. — Я — Торговец, и понимаю, что для спасения Империи необходимо отбросить в сторону сантименты и урезать расходы.

— Вы делаете ставку на Африку, — кивнул Александр. — Ставку на перспективу.

— Не без этого, — осторожно признал Мустафа, не понимая, к чему клонит Александр.

Да и мне самому, признаться, было интересно.

— Если я присоединю Балканы к своей Империи, — продолжил тем временем Александр. — То вся Европа ополчится против моей страны. Хуже может быть только военная операция против кракена.

— Но почему? — воскликнул Мустафа-паша. — Ещё несколько месяцев, и моя страна будет обречена. Тысячи погибают ежедневно. Десятки тысяч переселяются в Африку, усиливая напряжённость в Египте, Алжире и других эялетах** Империи!

— Буду с вами честен, султан, — Александр посмотрел Мустафе в глаза. — Англичане только и ждут, когда я отправлю войска на борьбу с кракеном.

— Но что они смогут сделать? — скривился осман. — В данный момент у них нет выхода в Чёрное море. А на суше ваша армия сильнее.

— Где-то в моей империи находится Малефик, — с явной неохотой признал Александр. — Мои генералы уверены: как только мы сунемся к вам, он нанесёт свой удар. Это ловушка, Мустафа, и если вашей стране уготована роль приманки, то моей — дичи, которую загоняют.

Некоторое время Мустафа-паша молчал, переваривая полученную информацию, после чего вздохнул.

— Я понимаю вас, — было видно, как непросто даётся ему каждое слово. — Но как будущий султан, у меня нет другого выхода…

— Чем пойти на поклон к англичанам, — закончил за него Александр. — Я прав?

— Я не вижу другого выхода, — повторил Мустафа. — Сидеть, сложа руки, и смотреть, как армия тает буквально на глазах, выше моих сил.

— Понимаю, — кивнул Александр. — Поэтому предлагаю вам следующее. Балканы уходят под руку Максу, неважно в качестве чего — королевство или княжество. И уже Макс, а точнее его гвардия решает вопрос с кракеном. С политической точки зрения это будет оптимальный выход.

«Виш, ты это слышал⁈», — хоть мне и удалось сохранить невозмутимое выражение лица, но внутри меня взорвался целый ураган эмоций.

— Отличная придумка, — пробормотал дракончик. — Правда, придётся попрощаться с Финляндией, Макс.

«Да какая, к чёрту, Финляндия! Александр хочет повесить мне на шею лоскутное одеяло, которому уготована судьба серой зоны!»

— Ну и что? — хладнокровно отозвался Виш. — Тебе же лучше. Наведёшь там порядок, выполнишь задачу Стелы по продвижению на Восток, получишь долгожданный ранг.

«Виш! Да я ещё с минфином не разобрался!».

— А вот это, Макс, уже не твои проблемы, — урезонил меня фамильяр. — Или ты думаешь, Александр это только сейчас придумал?

«Нет, но…»

— Никаких «но», — отрезал Виш. — Это наш шанс, Макс.

— Это… может сработать, — тем временем отозвался Мустафа-паша. — Если Макс решит проблему с кракеном и даст слово не лезть в Африку, то я согласен.

— Предлагаю не спешить со вторым пунктом, — машинально произнёс я, отдавшись в волю купеческой чуйки. — Территория мне точно не нужна, но торговые и экономические интересы никто не отменял.

— Либо торговые пошлины, либо сделки исключительно через османские монополии, — тут же сориентировался Мустафа.

— Пять процентов?

— Двадцать пять.

— Не мне рассказывать про издержки, султан. Шесть процентов.

— Двадцать четыре. Потенциальная прибыль покроет любые издержки втрое.

— Да все мои ресурсы уйдут на этого прокля́того кракена! Семь процентов.

— Двадцать один.

— Восемь.

— Двадцать.

— У меня сегодня свадьба, вообще-то.

— На которую я пришёл не с пустыми руками.

Александр с интересом следил за нашим торгом, а вот Виш демонстративно закатил глаза, всем своим видом показывая, как ему скучно.

— Девять.

— Макс, — Мустафа-паша обезоруживающе улыбнулся. — Моя кровь жаждет продолжить наш увлекательный торг, но мой разум напоминает про время. Мы всё равно сойдёмся на пятнадцати процентах. Договор?

— Договор, — кивнул я, — Но пять процентов из этих пятнадцати пойдёт в совместный защитный фонд.

— Которым будет управлять мой человек, — усмехнулся Мустафа.

— Который возьмёт в жены сестру Айше, — вся моя чуйка так и кричала, что последнее слово должно остаться за мной. — Например, Зейнеп. Я обещал Челарбею, что позабочусь о его дочерях.

— В таком случае… — Мустафа не собирался сдаваться. — Фатима — моя.

— Ей шестнадцать, — напомнил я.

— Она дочь Челарбея, — отмахнулся Мустафа. — Султана, который не сбежал от опасности и принял бой. Этот союз даст мне политические очки.

— Только в том случае, — я окинул взглядом подтянутую фигуру Мустафы, — если она сама согласится.

— Идёт, — без пяти минут султан протянул мне руку. — Договор.

— Договор, — подтвердил я, крепко сжимая ладонь Мустафы.

— Слово Купца нерушимо, — на лице османа расплылась довольная улыбка. — Если ты, Макс, не выполнишь взятые на себя обязательства, ты сойдёшь с Пути.

— Я выполню взятые на себя обязательства, даже если кто-то из моих партнёров не выполнит свои, — Мустафа потянул ладонь на себя, но я и не подумал его отпускать. — Вот только если кто-то решит меня кинуть, я разорю этого отчаянного смельчака. И неважно, кто это будет — партнёр, друг или даже родственник.

Чтобы усилить свои слова, я выпустил часть кипящего внутри меня гнева в метку «Мститель», отчего та ярко засияла в моей ауре.

Даже Мустафа, даром, что шёл Путём Торговца, её увидел и, судя по изменившемуся лицу, прекрасно понял мой намёк.

— Я выполню свои обязательства, — заверил меня осман.

— Уверен в этом, — кивнул я, разжимая ладонь.

— В таком случае, подпишем договор, — осман, размяв руку, пододвинул к себе бумаги. — Как будет называться новое… образование. Балканское королевство?

— Тебе решать, Макс, — улыбнулся Император, который в этой ситуации выигрывал больше всех.

— Пусть будет… — я на мгновение задумался.

Для того, чтобы объединить несколько стран в одно королевство, нужно не просто подписать договор, нет! Необходимо найти тот самый идеологический стержень, идею, вокруг которой можно будет объединить несколько народов.

Балканское королевство… неплохо, но пресно. Нет изюминки. Нужно что-то звучное.

— Говорят, всё новое, — хмыкнул Виш, — это хорошо забытое старое.

«Ну конечно! — озарило меня. — Ну конечно!».

— Новая Византия, — произнёс я вслух.

— Неплохо, — кивнул Александр.

— Неплохо, — поморщился Мустафа.

— Так и запишем, — кивнул Император.

Спустя несколько минут договор был подписан в четырёх экземплярах, и Мустафа, вручив мне в подарок Огненный кинжал, поспешил откланяться.

Его нежелание оставаться на церемонию бракосочетания можно было принять, как неуважение, но я отнёсся к этому с пониманием.

Я бы тоже не стал засиживаться на чужой свадьбе, когда в моей стране столько проблем.

И тем не менее, когда за Мустафой закрылась дверь, я выдохнул с облегчением.

Не знаю, почему, но его присутствие заставляло меня держаться настороже. Возможно, дело было в его ауре, возможно, в выбранном Пути.

Уверен, если бы не сильная нужда, Мустафа торговался бы не в пример активней и попытался бы прожать меня к своей выгоде.

— Торговец, — улыбнулся Александр, словно прочитав мои мысли.

— Простите, Ваше Величество?

— Да брось, Макс, — Император помахал свёрнутым в трубочку договором. — У тебя всё на лице написано.

— Я просто начинаю понимать, в какую авантюру я только что ввязался, — проворчал я. — С вашей помощью, на секундочку.

— Ты справишься, Макс, — Александр подхватил со стола кубок. — И вообще, поздравляю.

— С чем? — вздохнул я. — С очередной неподъёмной ношей? Да я только-только привёл в порядок финансовые дела Империи!

— Считай, это была тренировка, — улыбнулся Император, протягивая мне кубок. — А теперь давай выпьем.

— За что?

— Не за что, а за кого, — поправил меня Александр. — За короля Новой Византии. За Его королевское величество, Макса Пожарского!

* Рубаи — четверостишие, форма лирической поэзии, широко распространённая на Ближнем и Среднем Востоке.

**Эялет — административно-территориальная единица, провинция в Османской империи