Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9

Глава 19

ИНТЕРЛЮДИЯ

Личные апартаменты Ишикава Рион, Принцессы Акисино.

Хотелось рвать и метать.

— Никому ничего поручить нельзя. — Она вот уже почти четверть часа смотрела на собственное отражение в зеркале и пыталась сосредоточиться.

Вроде бы серьёзные структуры — армейский «штаб», специализирующийся на работе за границей. Кренделя из юстиции, гарантировавшие преданному чиновнику управления двора, что накладок не будет.

«Только нужно обратиться лично, такие дела по телефону не делаются», — говорили они.

Примерно это она озвучила кузену и кузине, которые в углу молча вот уже четверть часа двигали шахматы по доске, сражаясь друг с другом.

— Твоего Татикаву, если так печёшься о реноме, задержали не одного, — заметила сестра. — Ещё два человека топали через аэропорт в наручниках в точно таком же положении, один из них — твой любимый гангстер.

— Гангстера отпустили, не успел он войти в здание, — возразил брат.

— Репутация, — отозвалась Принцесса. — Если после официального старта предвыборной кампании дать нарезку из этих кадров, идею моего избрания можно смело нести на кладбище. «Это её люди вон, как уголовники себя ведут! А сама она даже с полицией договориться не может!». У меня крепнет ощущение, что я сражаюсь с воздухом в какой-то детской песочнице, — на одном дыхании выдохнула хозяйка квартиры. — А другие взрослые люди в это время нагло выносят вещи, принадлежащие мне, из дома, принадлежащего мне.

— А-ха-ха.

— Занятная аналогия, хе-хе.

— Чего вы смеётесь? Себя правда чувствую, как обворованная, — Ишикава поджала губы и сдержанно повела плечом.

— Плюнь и живи в своё удовольствие. Съезди к жениху за океан на недельку, — предложила кузина. — Если это твоя блажь с укреплением власти не даёт результата, может, лучше энергию направить в мирное русло? Выйди замуж, начни размножаться? Мне кажется, у тебя скопилось слишком много нереализованных гормонов вполне определённой прикладной физиологии.

— Не смей так говорить. Я рассчитывала, вы придёте помочь. Ты сейчас продолжаешь меня топтать вслед за ними, — Рион кивнула на двухметровую настенную плазму, на которой замер остановленный кадр из записи новостей.

— Я ничем не могу тебе помочь, пока ты упорствуешь, — ровно ответила сестра. — «Если вы всегда делаете то что делали всегда, то и результат будете получать как всегда». Моё мнение ты знала изначально.

— Какое мнение? Мне скажи, раз в кои-то веки сюда мужчину позвали? — кузен не присутствовал во время той беседы родственниц.

— Хорошую работу чужими руками не сделаешь, — пожала плечами вторая принцесса, в отличие от первой, претензий на власть не имеющая. — По мне, что с военными, что с прокуратурой, что с той же полицией уже давно понятно: с ними ты результата не получишь, Рион-тян.

— Почему? — Ишикава и брат спросили одновременно.

— Все те, на кого ты пытаешься опереться — неотъемлемая часть государства, плоть от плоти. Но именно это государство ты его собственными руками пытаешься подвинуть в полномочиях…

— Ещё не пытаюсь. Только предстоит сделать — при условии выигрыша выборов. Не факт, что будет просто и получится в полном объёме.

— … которыми ни один нормальный человек делиться не будет. Даже если мозгами эти люди повелись на твои посулы, — сестра потёрла большой палец об указательный, отрываясь от шахматной доски, — у них есть инстинкты самосохранения. Подсознательные, подумай об этом.

— Да ну, — Ишикава добросовестно обдумала услышанное. — Бред. Своя рубашка ближе к телу. Когда это человек отказывался возвыситься лично, жертвуя собой ради низов? Доказывать не буду, потому что это полчаса болтовни.

— Не доказывай, — равнодушно пожала плечами кузина. — За тебя это давно сделали твои люди, — она потянулась к пульту.

На экране ожила панорама аэропорта, через который под аккомпанемент захлёбывающегося энтузиазмом телевизионного диктора токийские полицейские выводили на улицу и сажали в разные машины троицу высокопоставленных дебоширов из разных организаций.

Рион машинально открыла рот — и закрыла. Помолчала. Подумала. И спросила:

— А как на моём месте поступила бы ты?

— Меня не интересуют твои монархические устремления.

— Именно поэтому спрашиваю. Ты всегда была умнее меня и мыслила лучше. Точнее думала. Сейчас ты ещё и спокойна — всё равно что я, но лучше. Дай совет?

— Я б не поручала ничего важного даже генералам, не то что полковникам. Как бы преданно они на меня ни смотрели.

— Не поняла?

— Хорошую работу чужими руками не сделаешь, — напомнила родственница. — Начну с конца. Там в аэропорту должен был быть не Татикава. Встречать китайца с рейса и запихивать его обратно в ближайший самолёт, возвращая на родину, должен был не чиновник Управления Двора.

— Других людей у меня нет, — фыркнула Рион. — Кто тогда, если не Двор? Я сама, что ли?

— Конечно, — твёрдо кивнула кузина. — На худой конец, я или Шо-кун, — она указала на брата. — Тогда были бы шансы преломить ситуацию.

— Не уверена, — Ишикава подобрала ноги под себя, полуукладываясь в глубоком мягком кресле. — Мне кажется, этот якудза на кого угодно руку поднять способен.

— Если бы он ударил меня, как Татикаву, я бы точно знала, как выиграть этот конкретный раунд. — Веско заметила сестра. — Тогда китаец бы точно в страну не въехал. Объяснить, почему?

Рион снова задумалась, но на этот раз сообразила быстрее:

— Свои и чужие. Борёкудан поднял руку на Принцессу, пытаясь протащить в Японию гайдзина. В этом случае гангстер был бы не борцом за справедливость, а презренным негодяем. То, что он патетически называет гражданским обществом, за такое его самого порвало бы в лоскуты.

— Шаришь, — кивнула родственница.

Ишикава увлеклась мыслью:

— Это было бы как в дзюдо. Причины не важны — у нас судят, слава богам, пока ещё не по мотивам, а по поступкам. Подняв руку на меня или на тебя, этот якудза из белого резко стал бы чёрным. — Она подняла удивлённый взгляд на сестру, — слушай, какая ты умная!

— А-ха-ха.

— Якудза первым никого не бил, — напомнил кузен, но его никто не услышал.

— Что ты в нём нашла и почему так за этого хань зацепилась? — вторая принцесса, видимо, решила поддаться на уговоры и начала вникать в дела первой.

Следующие пять минут хозяйка квартиры рассказывала очень узкие и специфические финансовые нюансы.

— Интересно, — кузина медленно качнула головой, признавая важность услышанного. — Не думала, что такой маленький человек, да ещё из-за границы, так принципиально важен.

— Как и любой другой винтик в системе на своём месте, — вздохнула Акисино. — Ты же понимаешь, что мне действительно нечего СЕГОДНЯ, ПРЯМО СЕЙЧАС дать тем, кого я зову за собой. Только лозунги и призывы, апеллирующие к нашему былому величию.

— И что?

— Значит, нужно вышибать точки опоры из-под тех, кто является или может являться оппонентом. Я бы даже сказала, вышибать все не свои точки опоры.

— Твоя предвыборная кампания ориентирована на элиту, — припечатал брат. — И на тех, кто этой элите предан. А Миёси апеллирует к совсем другим слоям: он умеет говорить и делать популистские вещи, рассчитанные на простого обывателя, у него не отнять.

— Этот китаец — прямой упрёк и мне, и тем, кто пытался помочь мне из Китая. — Отчеканила Ишикава, не называя имён в китайских верхах. — Им — что они не так всемогущи на своей земле, хотя изо всех сил транслируют обратное. Выпустили его оттуда.

— Всё равно что мокрой тряпкой по лицу вам обоим врезали, — хохотнул периодически бестактный братец.

— А в Японии этот китаец показал, что все «грандиозные» связи Дома существуют по большей части виртуально. Что эти связи не работают, когда сталкиваются с реальными барьерами системы, заточенной под простолюдинов, — Рион сейчас делала то, чем не занималась уже много лет, пожалуй, с подросткового возраста.

Она смотрела на двоюродную сестру просящим взглядом и рассказывала о проблеме, которую начала бояться.

Там же, через четверть часа.

— Первое, самое очевидное. Запросить проверку личности китайца как «угрозу императорской семье». — Кузина тоже давно не выступала в старом амплуа, в котором она регулярно походя в ноль размазывала самооценку Ишикавы.

Рион с усилием промолчала, напоминая себе, что родственница не напрашивалась и действует по её собственной просьбе.

— Это как? — брат тоже не успевал за стремительным потоком мыслей говорящей.

— Формально — проверка на экстремизм или психическую неуравновешенность, — фыркнула сестрица. — Параллельно нужно было от нас саботировать логистику в Шоуду.

— Как?

— Например, задержать оформление ТАМ на наш рейс «по техническим причинам». Ты же говоришь, китайцы тебе хотели помочь?

— Его сопровождали двое из нашего МИДа, — напомнила Ишикава.

— Без разницы. Сколько человек из верхушки JAL ты потревожила с просьбой не брать только что вышедшего из китайской тюрьмы уголовника на борт?

— Крыть нечем. Не звонила и не просила.

— Едем дальше. Как я поняла из твоего же рассказа, твоим помощникам в Поднебесной не хватило каких-то секунд, — продолжила безжалостно гвоздить по больным местам кузина. — Начни ты лично , — она выделила интонацией, — обрывать телефоны верхушки авиакомпании, эти секунды бы на китайской стороне появились?

— Возможно. Трудно сказать авансом, — Рион поймала себя на мысли, что как много лет назад является маленькой девочкой, которую наставляет старшая.

— Надо было пробовать: JAPAN AIRLINES — частная компания, у Принцессы возможностей «договориться» намного больше, чем с государственным органом, деятельность которого регулируется законом. Согласна?

— Да…

— Следующий пункт. Если бы на месте Татикавы в аэропорту была я или ты, сказать, какие недоступные ему возможности получилось бы задействовать?

— Какие?

— В частном порядке можно было попросить того офицера иммиграции «присмотреться» к китайцу, сославшись на «обстоятельства личного характера» — не приказывая, но намекая. Когда вошёл, точнее, ворвался со скандалом якудза — не нужно было дёргать лихорадочно дверь в попытках её закрыть, давая тем самым бандитам против себя репутационное оружие.

— И что тогда бы изменилось?

— Нужно было с открытой дверью — раз Миёси так хотел — повторить и ему свою просьбу присмотреться вчерашнему уголовнику из Китая. Так, чтобы услышала вся смена иммиграционного контроля.

— Хм.

— Потом повторить «по секрету» обстоятельства личного характера. Пускай все остальные свидетели слышали бы — ход за ним. Что на такое мог возразить бандит из Эдогава-кай?

— Не знаю. Навскидку, твой сценарий на порядок крепче того, что отыграли мы, — честно признала Акисино.

Увлёкшиеся идеей брат заговорил громче, чтобы быть услышанным женщинами:

— Я б тогда перед поездкой в аэропорт не поленился — авансом подкинул бы компромат или подозрительную информацию. Например, через третье лицо в Иммиграционную службу «анонимное» сообщение: «этот китаец участвовал в кампании по оскорблению Императорского дома». Пусть доказывает, что не верблюд: отмывать несуществующее пятна всегда тяжелее, чем реальные.

Рион замерла: именно этих мелочей ей и не хватило. Думай она шире, поступи она, как говорят родственники, в последнем случае вся смена в аэропорту по умолчанию ополчилась бы против въезда нежелательной персоны. Принцип дзюдо: побеждаешь, уступая.

— Медиа-утечка, — уверенно продолжил братец. — Через доверенного журналиста организовать вброс, пока самолёт летел. Там же пять часов зазор по времени был?

— Да.

— В наши годы всё равно что вечность. Нужно было за любые деньги через блогеров-инфлюенсеров начать вещать, что летящий к нам китаец — «подставной перебежчик», агент КНР или участник антияпонской кампании. Формально за это даже за клевету привлечь нельзя — юрисдикция.

— Не уловила последней мысли?

Родственник объяснил.

Сестра затеяла подниматься из кресла:

— Спасибо за чай. Семейный долг считаю выполненным, — она по-доброму улыбнулась.

— Эй! Помогите делом и участием, а? Что вам стоит⁈ — Рион плюнула на всё и попросила в открытую. — Разбор полётов задним числом — здорово, но если вы такие хорошие игроки, сыграйте в эту игру на моей стороне⁈

— Нам твои игры с Престолом неинтересны, сказали же уже. Нас туда не тянет и никогда не тянуло.

— А мне интересны. А меня тянет. Помогите, вы же родственники!

— Это мне придётся самой в это всё окунаться, — кузина вернулась на место, озадачившись. — Пропускать всё через себя-я-я, лично встреча-аться, лично разгова-аривать. И что, так до самых выборов? — её скептическое лицо было далеко от заинтересованного.

— Да сколько тут времени-то⁈ — искренне возмутилась Акисино. — Подари мне пару своих драгоценных месяцев! Пожалуйста! После выборов, чем бы ни закончились, больше не потревожу никогда. Слово.

— Тогда придётся заключить джентльменское соглашение между нами тремя, — нехотя заметил кузен. — Если ты так настаиваешь. Разделить задачи и функции, перед этим их прописать: ты свои планы знаешь отлично, а мы о них даже не догадываемся. Как и о твоих конкретных целях.

— Хорошо. Давайте обсуждать.

Отец вслух не говорил, но Моэко отлично понимала как он нервничает. Китаец Чень, которого в Японии никто в глаза не видел, для бывшего спортсмена Миёси значил очень много, она это увидела за последние сутки: раньше родитель об этом контакте просто не говорил. А сейчас всю дорогу из Ханэда до Кюсю с борта летящего самолёта не просто телефона из рук не выпускал, а сразу двух, спутниковых.

Хотя это запрещено правилами полётов.

В бассейне и в массажном салоне какую-то часть напряжения сбросить получилось, однако Моэко не отходила далеко от своего смартфона — ждала вызова.

Так и случилось:

— С этой стороны всё готово. — Кумитё звонил с видео, на заднем плане маячил Годзё Харуки. — Можешь быстро выяснить у Вана, где забирать его тётю? Её маршрут выяснился только сейчас, поскольку она — пассажир без проблем. Но надо сказать ребятам там , где её подхватить.

Химэ Эдогава-кай вопросительно посмотрела на младшую сестру. Та бойко поинтересовалась у Вана, тот неожиданно растерялся:

— «Извините, забыл вам сказать. Я до неё самой не дозвонился: она в больнице, у меня вышло поговорить лишь с кем-то из врачей отделения. Сейчас наберу ещё раз».

Моэко про себя чертыхнулась и перевела взгляд на отца:

— Ты слышал. — Затем на пару секунд потупилась. — Моя вина. Ехали из аэропорта — я ему сказала, он куда-то в Китай звонил, но я не переспросила, о чём договорились. Подумала, всё в порядке, надо будет лишь сказать, когда и куда ей выйти.

— Это очень осложняет, — медленно произнес Миёси-старший. — Если получится, пусть Ван-сан сделает всё возможное, чтобы дать чёткие ориентиры: с какого адреса и в каком виде его родственницу подберут наши тамошние партнёры на колёсном транспорте. Жду. Через пять-семь минут наберу повторно сам, ты мне не звони.

— Спокойно. — Всё всегда вокруг себя замечающий Решетников стремительной коброй метнул левую свободную ладонь ей на талию (его правая рука отдыхала на спине Хину). — Хикару-тян, я сам! Всё слышал, сейчас сделаю.

И разразился энергичный тирадой по-русски, они с китайским профессором между собой почему-то общались именно на этом языке, борёкудан уже выяснила.

— Так лучше, — Моэко успокаивающе хлопнула младшую сестру по плечу, — не переживай. — Та в силу небольшого опыта любые острые моменты в коммуникации не переводила отстранённо, а как любой неопытный переводчик пропускала через себя. — Такидзиро-кун сумеет быстро и иллюстративно донести необходимость срочной ясности, — якудза скупо ухмыльнулась правой половиной рта.

Ван, выслушав логиста, ойкнул, покраснел и с телефона Решетникова затеял куда-то очень нервно звонить.

— Про бабку, кажется, все забыли, — флегматично констатировала на удивление трезвая Уэки, которая под влиянием пожилого учёного сегодня и пить-то не стала. — Даже родной племянник забыл, который из Пекинской тюрьмы после пары пятилеток там поначалу даже отказывался лететь в Токио — к ней в Гонконг рвался.

— Серьёзно? — впечатлилась непосредственная Хикару.

— Ну. Еле отговорили. — Айтишница повеселела и минуты три очень живописно рассказывала, чего это стоило.

Ван тем временем всё разговаривал, разговаривал, разговаривал.

На каком-то этапе все как по команде скрестили вопросительные взгляды на младшей сестре — по-китайски понимала лишь она.

— Сразу дозвонился, — добросовестно перевела старшеклассница. — По крайней мере, приветствовал именно родную тётю. Не знаю, правда, ту ли, что надо нам, или какую-то другую.

— Ту. Другой нет в природе. — Решетников. — Ну что⁈ — когда учёный договорил, Такидзиро только что за отвороты халата его не схватил.

— «Она не поедет», — рассеяно глядя перед собой, выдал хань. — «Мои глубочайшие извинения». — Он неловко приподнялся и изобразил японский поклон, соответствующий ситуации. — «Это долго объяснять», — взгляд беженца сфокусировался на Хикару. — «И я обязательно объясню! Но сейчас, пожалуйста, передайте вашему отцу поскорее, что мою тётю из Гонконга забирать не надо: она приедет сама, когда выйдет из больницы».

Уэки оживилась ещё сильнее и потихоньку выругалась в сторону — от восхищения. Затем добавила:

— Профессор жжёт.

Моэко придержала айтишницу за локоть:

— Всё в порядке. Ничего непоправимого не произошло, так даже легче. — Хотя, конечно, лучше бы он дозвонился до родственницы раньше.

Отец перезвонил не через семь, а через добрые пятнадцать минут. Узнав, что второго пассажира в Гонконге не будет, Миёси Мая за какую-то секунду повторил фортель Главы Департамента IT — тоже мгновенно исполнился энергичным оптимизмом:

— Спасибо! Это очень хорошо. Привет профессору. Если что-то поменяется — пусть скажет, но дата будет уже не сегодня.

— «Она сама прилетит», — продублировал в ответ на это Ван и начал пояснять, почему.