Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9

Глава 11

Аэропорт Ханэда, Токио.

— Здравствуйте. Где я могу найти старшего по иммиграционному контролю? — Мая вежливо наклонился над окошком в стеклянном стакане, стараясь глядеть на сидящего внутри как можно доброжелательнее.

Решетников встретил в Пекине китайца, успешно отвёз в аэропорт и благополучно погрузил в самолёт. Отдельная тема, сколько это всё стоило (не деньгами, разумеется).

Рейс находился уже в воздушном пространстве Японии и ожидается вовремя — это выяснилось буквально два часа назад. Пришлось всё бросать и ехать сюда.

Оказывается, в бизнес-классе JAPAN AIRLINES в мессенджере LINE в нынешние дни можно писать на землю вообще во время полёта. И голосом разговаривать тоже можно, правда, неровно и с солидными задержками (связь через спутник), но чтобы подтвердить личность собеседника на том конце провода — за глаза.

Сперва подтверждаешь голосом, потом разговариваешь текстом, они так и сделали.

Прогресс не стоит на месте, покивал самому себе кумитё, продолжая гипнотизировать взглядом пограничника. Надо делать свой аккаунт в соцсетях. Надо делать. Надо браться за свой аккаунт. Ибо — выборы.

— С какой целью вы к нему? — служащий завершал заполнение какой-то формы.

Миёси-старший положил на стойку официальное письмо МИД — запрос на особые меры по прибытии сопровождаемого лица в аэропорт Ханэда (Вана), он же — заявитель на статус беженца.

Во время звонка с борта летящего лайнера выяснилось, что внутри дипломатического ведомства между отдельными подразделениями существует напряжёнка. Также, не исключались осложнения со стороны других структур. Решетников кратко описал опасения — Мая согласился и, не раздумывая, отправился действовать.

Так бывает, иногда нужно сперва делать, а разбираться потом.

— «Начальнику управления иммиграционного контроля… Копия… Управление общего администрирования… Канцелярия министра иностранных дел… Главное управление общественной безопасности, Нацполиция…», — чиновник пробежал документ взглядом и подобрался. — Извините, а почему это принесли вы? Оно же должно поступить нам на исполнение совсем по другим каналам?

— Спешка, — непритворно вздохнул Миёси-старший. — В МИД своя чехарда и одни двери не друзья другим дверям. В юстицию и вам через электронный документооборот передано шестьдесят три минуты назад — они сказали, вы это каким-то образом можете проверить в своей системе даже отсюда…

— Делаю.

— … Но ответственный в МИД отдельно оговорил: скорость прохождения у вас через юстицию — величина непредсказуемая. Вернее будет продублировать личным визитом и твёрдой копией, — Мая кивнул на бумажку в чужих руках. — Чтоб наверняка и без накладок.

— Здесь написано: «Министерство иностранных дел направляет двух сотрудников со служебными паспортами для сопровождения гражданина Китайской Народной Республики по имени…», — чиновник сверился с текстом. — «Прибытие рейсом JL22 авиакомпании Japan Airlines из Пекина в аэропорт Ханэда, Токио» — всё верно, это мы. Но рейс ещё не прибыл!

— Именно поэтому я тут. — Терпеливо улыбнулся борёкудан. — Когда рейс прибудет, поздно будет шевелиться. Всё должно быть готово. Там же процедура расписана.

— Погодите, сосредоточусь. — Клерк затеял перечитывать. — Пока вникаю, если можно, своими словами — извините, конец смены, с сообразительностью напряжёнка. — Он тоже доброжелательно улыбнулся.

— Указанный гражданин Китая по деликатным обстоятельствам выражает намерение подать заявление о предоставлении статуса беженца сразу по прилёте. Его сопровождают двое сотрудников Министерства иностранных дел со служебными паспортами МИД, поскольку он категорически не желает вступать в какой-либо контакт с посторонними, включая представителей прессы.

— Он реально опасается подобного? — человек на том конце стойки не особо успевал мозгами за ситуацией.

— Да. Поверьте, мне есть чем заниматься в этой жизни — я бы сюда не ехал просто так, — оябун развёл руками. — Кроме прессы, беженец категорически не желает контактировать с представителями любых несвязанных организаций, включая государственные.

— Его право, — машинально прокомментировал парень, безуспешно пытаясь вынырнуть из стандартного служебного потока и переключиться на нестандартное письмо — скользкая рыба понимания никак не давалась ему в руки.

— Было бы всё так просто. Мы с вами вдвоём можем соглашаться сколько угодно, а жизнь всегда вносит свои коррективы.

Чиновник закусил губу:

— Как будто есть некая подоплёка. — Затем навёл взгляд на собеседника. — О которой вы в курсе.

— От вашего ведомства требуется конфиденциальная и ускоренная процедура въезда — законное право заявителя, вы сами заметили, — Мая даже подумал, а не предложить ли перевернуть бумагу и почитать на обороте или это будет совсем уж невежливо. — Министерство иностранных дел Японии настоящим просит вашего содействия по нескольким пунктам, давайте отталкиваться от этого. Больше, чем написал Департамент, я вам вряд ли скажу.

— Да, согласен…

— Организовать прохождение через отдельный коридор — VIP или дипломатический канал, — якудза отогнул мизинец от кулака. — Обеспечить приоритетную и непубличную обработку документов при въезде, — безымянный. — Разрешить постоянное сопровождение данного лица дипломатическими сотрудниками на всех этапах.

Здесь он употребил мидовский оборот, как было написано в письме, хотя у сопровождающих паспорта зеленые.

С другой стороны, это за границей важно, есть у тебя дипломатический статус или нет, а дома и чёрный, и зелёный паспорта — и тот, и другой сотрудники МИДа. С точки зрения родной юстиции без разницы (все граждане равны), а звучит солиднее.

— А-а-а, вот же оно. Вижу. — Чиновник наконец сообразил перевернуть документ. — «…При необходимости — рассмотреть возможность временной защиты или помещения под наблюдение в координации с соответствующими органами…» — он поправил очки. — «Подробная информация о личности прибывающего, сопровождающих и точном времени прибытия будет передана через защищённый канал связи…».

— Уже передана, — кумитё ткнул пальцем в служебный монитор. — Именно поэтому иду к вашему шефу — убедиться, что ненужных и печальных совпадений не случится.

— «…просим о максимально внимательном и оперативном рассмотрении данного обращения… С уважением, Отдел Китая, Департамент Азии и Океании, Министерство иностранных дел Японии…». Дата сегодняшняя, — чиновник мазнул взглядом по настольному календарю. — А почему только сейчас? До прилёта ведь… — он сверился с часами и назвал время, его глаза расширились.

— Вывоз заявителя к нам — это была очень непростая работа МИДовцев в Китае. Всё висело на волоске и решилось в последнюю секунду. Можно сказать, одновременно с отправлением рейса, — с одной стороны правда, с другой тоже. Но и ничего лишнего. — До последнего момента не было ясно, получится ли. Лично мне позвонили прямо с борта, по дороге к вам я заезжал в Департамент — забирал саму бумагу. Как справился там — лишнего по улице не гулял. — Глава Эдогава-кай поднял подбородок. — Вот он я перед вами.

— Извините, а вы вообще кто? — тип наконец начал потихоньку врубаться. — Тут написано, двое сопровождающих летят с китайцем на рейсе, — сотрудник выбил сложную пулемётную дробь по клавиатуре параллельно с разговором и сейчас что-то придирчиво рассматривал на экране. — А вы кто⁈

Борёкудан выпрямился, чтоб над стойкой стал виден семейный герб фамильного кимоно (благо, рост позволяет):

— Меня зовут Миёси Мая. Возможно, вы обо мне слышали. Вот мои документы.

Глаза собеседника заморгали, по лицу мелькнула сложная смесь эмоций:

— Да-а, я вас узнаю! — парень подскочил со стула, как ошпаренный, и поприветствовал старшего в соответствии с этикетом. — Миёси-сан, я могу поинтересоваться вашей ролью в этом всём? — его взгляд забегал с собеседника на письмо, начавшее было проявляться понимание снова куда-то испарилось. — Вы ещё и в МИД работаете, что ли⁈ Что это всё значит?

То, что он разговаривает с членом Общественного Совета МВД, чиновник знал либо помнил, судя по физиономии.

— Так случилось. Не поверите, сидел дома, пил чай и никуда не собирался. Просто выполнил курьерские функции: вопрос важный, делегировать некому. Друзья попросили, пришлось напрягаться, — Кумитё оглянулся, контролируя, чтоб близко не было других. — Если нужно, могу изложить всю фабулу прямо вам здесь. Однако действия будут не на нашем с вами уровне, а времени мало. Может, всё же пройдём к вашему начальнику?

— Конечно!

Сотрудник иммиграционного бюро буквально за секунду выключил рабочий терминал, закрыл стакан на цифровой замок и устремился по проходу, сделав знак следовать за ним:

— Проведу короткой дорогой. У вас пропуска нет, с моим будет быстрее, чем вокруг через две галереи.

Формально, поступившая с таким срочным грифом корреспонденция МИДа должна обрабатываться Министерством Юстиции без проволочек (осуществляющая пограничный контроль Иммиграционная служба Японии, в отличие от многих других стран, напрямую подчиняется именно Министерству Юстиции).

В реальности же (Решетников на этом настаивал особо), попытки сорвать операцию, неудавшиеся на китайской территории, будут со скоростью звука перенесены на родину — как только оттуда сюда дойдёт новость, что уже кинутый однажды китаец на японском (!) рейсе вот-вот приземлится в Токио.

— Деньги правят миром, — пробормотал себе под нос оябун, шагая по аэропорту за человеком в костюме.

Принцесса Акисино лишилась ощутимого потока финансов: в Йокогаме у неё пошло не по сценарию, в итоге не начавшаяся ещё предвыборная кампания уже не досчиталась изрядной доли миллиардов, на которые была распланирована (а куда без них? К этому моменту якудза как раз относился с пониманием, хотя и не оправдывал — вон, простой молодежный блогер сколько денег за рекламу берёт. Один из необходимых тысяч. А итого сколько нужно? Да такой-то партии, как у Ишикавы?).

Поскольку Принцесса нужных денег недосчиталась (а от намерений не откажется), значит, наступать она будет с других направлений — Неприкасаемый добросовестно и упрямо строчил в чате с летящего борта эту мысль с разных сторон, аргументируя максимально подробно.

Мая чувствовал по тону, что ему стараются донести сложные вещи простым языком, однако строки появлялись на экране быстрее, чем он успевал читать. И много быстрее, чем он успевал обдумывать.

— Что вы сказали? — сотрудник иммиграционной службы обернулся на ходу.

— Мысли вслух. Говорю, на какие только подлости люди не способны ради денег.

Очки парня полезли на лоб, абсолютно не мешая при этом вписываться в повороты, шагая затылком вперёд.

— Я не вас имею в виду! — поторопился оговориться якудза. — Я сейчас о причинах, заставивших меня работать курьером в МИДе.

Кабинет начальника смены в иммиграционной зоне Ханэда выглядел скромно, но функционально: белые стены, встроенный стеллаж с папками, два монитора на угловом столе, телефон с отдельной кнопкой прямого вызова на пограничную полицию.

Рядом стоял кожаный диван, на нём — кипа журналов «Immigration Review». Через стеклянную перегородку было видно, как помощник — молчаливый, в очках, в перчатках даже внутри офиса — разбирает принтованные списки.

— … как сказано.

Они вошли стремительно, хозяин кабинета разговаривал с посетителем.

Мая, вежливо кланяясь с порога, незаметно, но цепко просканировал второго визитёра — в совпадения он не верил.

— Было бы неразумно считать, что сегодняшний визит указанного гражданина послужит гармонии текущей обстановки. — Тот окончил фразу и лишь потом обернулся на звук.

Не пафосный, но отдельный служебный офис рядом с основной иммиграционной зоной будто наполнился невидимым туманом — сгустилось напряжение.

— Вот это я и имел в виду, Такакадзу-сан, — ровно, не сбиваясь (спасибо тренированному годами дыханию), в свою очередь выдал Мая сопровождающему, склоняясь в вежливом поклоне благодарности за оказанную помощь.

Прозвучало так, как если они тоже говорили в коридоре по пути сюда и фраза была продолжением некой предыдущей мысли.

Больше борёкудан ничего не сказал, однако на лице молодого сотрудника последовательно сменились удивление, понимание и снова удивление.

А ведь то, что Акисино на территории спецотряда полиции прошлой ночью пыталась развалить серьёзное уголовное дело, какой-то части общества известно — отстранённо думал кумитё. Иммиграционная служба — не дознание и не преследование, но всё равно какая-то часть юстиции.

Посетитель начальника смены тем временем впился взглядом в оябуна и усердно заработал мозгами — профессиональное.

Около пятидесяти пяти лет, цвет кожи безупречно чистый, как у человека, привыкшего избегать солнца. Волосы зачесаны строго назад и зафиксированы, словно гель заменяет самурайский лак — ни единого выбившегося волоска.

Ногти коротко острижены и отшлифованы до матового блеска.

Тёмно-синее формальное кимоно (montsuki) с пятью едва видными гербами императорского ведомства.

— Приветствую представителя Управления по делам Императорского двора. Меня зовут Миёси Мая, возможно, вы тоже обо мне слышали, — борёкудан качнулся вперёд на филигранно выверенный угол.

Ровно столько, не больше. Взгляд оппонента при этом он поймал и не отпускал. Да, чуть невежливо по отношению к хозяину кабинета, но последняя фраза их беседы не оставляет сомнений в правоте и предусмотрительности Решетникова, изыскавшего возможность позвонить из, оказалось бы, невозможной ситуации.

— Господин Татикава, шестой отдел Управления по протоколу, — представил начальник смены одного одетого в кимоно другому. — Миёси-сан, что вы хотели? — и взгляд, вежливо передающий ход.

Называться сам сотрудник иммиграционного ведомства не стал — бейдж на груди. В лишнюю вежливость хозяин кабинета тоже не играл — давал понять тоном, что первый гость ему важнее незваного второго.

Глава Эдогава-кай огляделся, прикинул дальнейшие действия и сделал шаг вперёд.

Письменный стол, телефон, два монитора — один с системой контроля пассажиропотока; второй, видимо, с доступом к визовым данным и миграционным досье.

Стенка с папками, распечатанными инструкциями, распоряжениями министерства. Мини-холодильник в углу, кофеварка. Всё предельно аккуратно и чисто, канцелярия по линеечке.

— Вы со мной здесь поговорите или?.. — якудза кивнул на комнату для собеседований с пассажирами, примыкавшую к этому аппендиксу.

С другой стороны стеклянной панорамы раздавался тихий гул из общей комнаты — там кипела своя работа.

— В чём суть вашего вопроса? — эмоции, транслируемые начальником смены, были более чем красноречивыми.

Сопровождавший сотрудник затеял выходить — своё дело он сделал, важный гость у начальника.

Дверь в помещение с двумя десятками простых сотрудников оказалась открытой.

Мая качнулся вбок, подхватил стул и заблокировал вход, не давая створке захлопнуться, чтобы разговор был слышен всем, кому можно:

— У вас на исполнении находится срочная депеша от государственного органа. — Якудза умел говорить громко и внушительно.

Шум за спиной стих. Это хорошо — значит, внимание приковано сюда.

— Никого не обвиняю, но с высокой степенью вероятности предполагаю, что вместе с этим господином вы сейчас заняты прямым саботажем распоряжения. — Продолжил борёкудан.

Пусть так. Гневный взгляд, чужую обиду можно пережить; главное — китаец. Не просто же так дворцовый хлыщ заявился при параде.

Хань должен войти на острова без сучка и задоринки, прочее неважно.

Представитель Двора среагировал на заявление якудзы на удивление резво и не менее странно, особенно с учётом его возраста. Некто Татикава стремительно перекёк к стеклянной стенке со стула в попытке убрать преграду и сделать беседу недоступной для невольных свидетелей — он явно хотел захлопнуть заклиненную дверь.

Мая лаконично шагнул вперёд и вправо, загораживая путь:

— Я не позволю вам предать его ещё раз.

Тишина в рабочем зале будто материализовалась. Стало казаться, что её можно потрогать, стоит лишь развернуться.

— Я абсолютно случайно услышал последнюю фразу Татикава-сан, когда входил в ваш кабинет. — Глава Эдогава-кай разговаривал с чиновником, намеренно игнорируя придворного.

Кстати, насчёт придворного. Интересно, уместен ли сейчас этот анахронизм в речи? С одной стороны, Управление Двора — тоже государственная организация. С другой стороны, что полезного они делают для остальных? Одна конкретная семья не в счёт.

Даже если это Семья, а не семья, всё равно без разницы.

— И что теперь? Гордитесь своим хорошим слухом где-нибудь в другом месте, — сотрудник Канцелярии Императора решил сыграть в регби — попытался врезаться грудью в оппонента и куда-то продавить.

Ничего себе расклад. Хорошо, что перестраховался, думал якудза, споро смещаясь в сторону на две ширины ступни. Хорошо, что послушал Решетникова.

Руки бывшего спортсмена не потратили и доли секунды, захватывая Татикаву за отворот кимоно и кисть руки. Ступни Миёси описали безукоризненные дуги, колени подсели на идеальную глубину, исполняя классический сеои-нагэ .

Бросок через плечо получился чисто-чисто, как никогда в молодости — вероятно, сказался непрофессионализм противника.

Ноги сотрудника Управления Двора описали дугу под низким потолком помещения, спина его с треском впечаталась в некстати попавший под руку стол и вместе с обломками пластика обрушилась на пол.

— НАПАДЕНИЕ НА ЧЛЕНА ОБЩЕСТВЕННОГО СОВЕТА МВД! — по предыдущему роду занятий глава Эдогава-кай очень неплохо понимал и тот текст, который сейчас ему следует если не кричать, то как минимум очень громко говорить вслух в расчёте на свидетелей.

Здесь везде камеры, аудио- и видеофиксация. Да, теоретически при известной расторопности и связях — потом можно подтереть. Но этого «потом» никто им не даст.

— ПОЛИЦИЮ СЮДА! СРОЧНО! — потребовал борёкудан, распахивая дверь шире и увеличивая громкость.

На полу с безумным взглядом ворочался ошалевший интриган из Дворца. За рабочим столом очумело моргал глазами начальник смены иммиграционного контроля в тщетной попытке протереть мозги — он никак не мог сообразить, что предпринять.

— Беспорядки на территории! — помощь якудзе пришла от рядовых безвестных пограничников за спиной.

Похоже, в общем зале был кто-то из условных «своих», несмотря на ведомственную принадлежность. Чья-то ладонь, невзирая на недовольную физиономию шефа, хлопнула по невидимой оябуну кнопке — и стены завибрировали от мощной сирены.

Первыми прибыли полицейские аэропорта, чуть запыхавшиеся, придерживающие на боку снарягу — неслись бегом.

Их к этому времени растащили, усадили в разных концах помещения.

Мая прикинул расклад. Иммиграционная служба — подчиняется Министерству юстиции. Начальник смены — госслужащий-чиновник, не имеющий полномочий напрямую приказывать полиции. Он может сообщать о нарушении, инициировать проверку, ходатайствовать о задержании — что угодно, но не оформить задержание либо арест.

Полиция аэропорта — это вообще подразделение префектуральной полиции Токио, подчинённое Национальному полицейскому агентству Японии. Министерству внутренних дел и коммуникаций, если официально.

Они автономны, могут самостоятельно реагировать на инциденты, даже такие.

— Что произошло? — в момент прибытия на место конфликта ближайший омивари-сан очень чётко демонстрировал, что они с товарищами подчиняются только старшему офицеру полиции, а не другим службам.

Прибежавшие четверо патрульных вооружены, но действуют строго по уставу — отметил про себя борёкудан.

Начальник смены выбрал некую линию поведения и заявил со своего места;

— Эта персона применила насилие. Я видел лично. Потерпевший — вот этот человек, — понятное дело, виновником хозяин кабинета выставлял Мая, а пострадавшим — Татикаву. — Как ответственный за помещение, прошу проверить ситуацию и принять необходимые меры. В отношении официального посетителя нашего ведомства имели место недопустимые действия. Прошу установить личность нарушителя и обеспечить безопасность.

Последней ремаркой было прозрачно сказано, что говорящий находится на стороне Дворца.

— Предлагаю полиции самой оценить факты, — вежливо возразил глава Эдогава-кай. — Здесь же наверняка всё пишется. Этот человек, — кивок на сотрудника Управления Двора, — напал на меня первым, я лишь бросил его через спину.

Там же, через очень непродолжительное время.

— Если бы я имел в виду недопустимые действия, они бы сейчас с вами не разговаривали. — Мая не рисовался, не бравировал — спокойно констатировал.

Он добросовестно дождался начальства повыше, до сего момента козырей не раскрывая.

Пока его логика работала как надо: даже если иммиграционный чиновник прямо скажет «Это важное лицо», полиция не обязана слушаться — но профессионально учтёт тон и контекст. Как говорящего, так и оппонента, особенно если в дело втянут чиновник Императорского Двора.

— Пожалуйста, предъявите документы. — Полицейский достаточно высокого ранга личность хозяина кабинета знал по умолчанию, Татикава успел обозначаться, а Миёси-старшего спросили только сейчас.

Мая молча протянул карточку Члена Общественного Совета МВД.

Бровь правоохранителя изогнулась, он развернулся к чиновнику иммиграции:

— Пожалуйста, опишите заново случившееся. Предупреждаю вас о записи нашего разговора и об ответственности за любые искажения информации, — омивари-сан щёлкнул ногтем по видеофиксатору на груди.

Когда менее чем через четверть часа их троих вели через весь аэропорт, довольно улыбался лишь один Миёси Мая. Как и двое оппонентов, он отлично представлял ближайшую перспективу, ожидавшую их в полицейском управлении.

Свою работу он сделал несмотря на то, что начальник смены изо всех сил пытался качать права, апеллировать к рабочему месту. Не помогла противникам и излишняя активность «придворного» Татикавы:

— Другой полиции Токио в Токио нет, — пакующий троицу без разбора наряд решительно пресёк апелляции к любым отсутствующим здесь авторитетам. — Закон один для всех. Видеозапись изъята по процедуре, вы все задерживаетесь до выяснения. Пожалуйста, не оказывайте противозаконного сопротивления правомочным действиям полиции.

Мая не обращал внимания на удивлённые взгляды многочисленных людей в терминале, когда их конвоировали наружу и рассаживали в служебные машины. Прямо сейчас он мысленно ставил себе плюсик за стратегию.

Как глава Эдогава-кай, вслед за безоговорочной победой по разряду дзюдо он одержал ещё одну победу — гражданскую:

— Это всё связано с убийством комиссара Янагида. — Он первым протянул навстречу полиции запястья, предлагая надеть на себя наручники и выигрывая невидимое противостояние в чистую.

Начальник смены иммиграционного контроля, Татикава из Управления Двора после этих слов могли дёргаться сколько угодно, но переглянувшиеся патрульные без слов, выражениями лиц, дали понять, что всё сделано правильно.

По дороге в Управление Мая наслаждался неожиданно свалившейся на голову ведомственной принадлежностью: у Члена Общественного Совета даже смартфон забирать не стали.

По мнению Решетникова, Кунайтё могло оказать неофициальное давление — он их лично за этим застал. Но на каждый яд существует своё противоядие.

Китайцем Ваном в аэропорту Ханэда по прилёту будут заниматься совсем другие сотрудники Управления иммиграционного контроля — не та смена, с начальником которой в соседней машине сейчас путешествовал глава Эдогава-кай.

Ветеран аппарата Императорского двора может «намекать» теперь знакомым в бюрократии сколько угодно, что не стоит помогать конкретному китайцу — «во имя сохранения общественного спокойствия».

Когда выйдет из Управления полиции. А это случится по-любому после того, как Ван УСПЕЕТ по процедуре обратиться за статусом беженца — основным опасением Решетникова была мутная схема, при которой погранцы запихивают китайца в ближайший китайский рейс на родину, аннулируя визу в месте прилёта (имеют право) и, слегка нарушив правила, не дают хода его ходатайству о политическом убежище.

Мая полез за смартфоном — предстояло выполнить вторую часть порученного Решетниковым.

Полицейские покосились и ничего не сказали.

Борёкудан набрал Ченя — нужно кое-что иносказательно передать понятиями и словами, которых кроме них двоих никто в целом мире не поймёт.