Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 10

Глава 8

ИНТЕРЛЮДИЯ

Бассейн спортивного клуба Атлетика, небоскрёб Йокогама.

К удивлению помощницы прокурора Хасэгава Томоко, первыми на место происшествия по полицейскому вызову прибыли не армейцы, о которых рассказывал мерзкий метис.

Точнее, не совсем те армейцы.

— Здравствуйте. — Пара абсолютно невзрачных на вид, средних со всех сторон персонажей появилась в ванной бассейна из дверей главного коридора этажа.

Мужчины возрастом от тридцати пяти, которым с равным успехом можно было дать и полтинник, обезличенно поздоровались и решительно затеяли стаскивать туфли прямо у входа — переобуваясь в предусмотрительно захваченные с собой сланцы.

— Благодарю, — слегка удивилась такой предусмотрености хозяйка бассейна по фамилии Хьюга. — Донельзя тронута столь скрупулёзным соблюдением правил моего заведения.

— Если не мы, то кто? — скупо улыбнулся левый из, практически, близнецов.

Близнецов хоть и не внешне, но во всём остальном — точно.

— Вы кто? — формальный начальник, прокурор Кондо наобщался к этому времени как бы не по трём независимым линиям и тоже изрядно удивился при виде пары гражданских костюмов.

Вместо, как он ожидал, штатной армейской формы Сил Самообороны Японии.

— Мы из Центрального Штаба, — парочка синхронно потащила из внутренних карманов пластиковые прямоугольники служебных удостоверений.

— Кто эти люди? Что за Центральный Штаб? — идиотка, которой акционеры здания явно не от большого ума доверили управление IT-департаментом корпорации, то ли убедительно изобразила тинейджера, то ли в самом деле мозгами от этого возраста далеко не ушла.

Уэки в очередной раз оглушительно хлопнула пузырём жвачки, чем добавила Томоко бешенства. Впрочем, кэндзи-хо постаралась свои истинные эмоции скрыть (частично с действительностью её примиряли ювелирные украшения, так некстати подмеченные долбаной инфантилкой. И перспектива — в числе соратников необъявленного массам пока проекта).

Сотрудники надзорного органа синхронно напряглись и переглянулись — пару прибывших они точно не ждали.

— В составе Сил Самообороны Японии есть орган, который работает с информацией, — обтекаемо сказал тем временем хафу топ-менеджеру.

Кондо, не дожидаясь очевидных пинков помощницы, попытался перехватить инициативу (в отличие от недоразвитой Уэки прокурор отлично видел, кем и чем являются новые гости):

— Силы Самообороны — вспомогательная функция. — Он твёрдо загородил костюмчикам дорогу. — Вы нужны главным образом для выполнения специализированных задач: обезвреживание/обследование CBRN-объектов, эвакуация, медицинская поддержка, логистика и охрана техники.

— Ребята из Центрального полка вот-вот будут. То, что вы перечислили — их вотчина. Мы чуть по другой части, — близнецы обогнули прокурора с двух сторон и, не обращая внимания на его попытки, без перехода занялись снаряжением террориста.

Как так и надо. Словно Специальная Прокуратура им не указ.

— Оно. — Лаконично уронил первый через считанные секунды.

— Тридцать седьмая поправка, — кивнул второй, затем церемонно обратился к старшему криминалисту. — Большое спасибо, что вызвали. К сожалению, наша подведомственность.

— Одно дело делаем, — кивнул тот.

— Такидзиро-кун, можешь объяснить мне, что происходит? — Уэки не то что не собиралась соблюдать приличия, проклятая стерва специально обострялась при каждой удобной возможности.

Если же таковая возможность не предоставлялась внешними факторами, айтишница её решительно создавала сама.

Сука. Тупая тварь. Как она только в это кресло влезла. Ведь целая топ-менеджер.

— Военная контрразведка, — полукровка, помявшись, решил секретов зря не плодить, а в вопросе он разбирался, как выяснилось, не хуже полицейской экспертизы.

В принципе, скрывать что угодно от кого угодно из присутствующих смысла действительно не было. В этом месте ассистент прокурора мысленно согласилась, про себя поморщившись. Опять же, метис никому ничего не должен — в том плане что хранить тайны случившегося не обязался.

— Что вы здесь делаете? На каких основаниях? — прокурор Кондо вознамерился воспользоваться формальным правом, делающим его здесь главным.

Теоретически.

Томоко решила поддержать формального начальника:

— Военная контрразведка, как и прочие инфо-службы, не выступают повсеместно «в походе» вместе с каждым полком. Пожалуйста, потрудитесь объяснить, что вы здесь делаете?

— Ваше дело — сбор-анализ данных на уровне Министерства и Штаба, а не функция первичного полицейского расследования на месте происшествия. — Босс наконец протер мозги и продолжил наседать правильными категориями. — Повторяю вопрос: КАК ВЫ ТУТ ОКАЗАЛИСЬ?

— При серьёзных национальных и межгосударственных признаках наши службы подключаются. — Равнодушно ответил один из типов.

— Это всегда централизованная и согласованная операция, а не штатный «пакет» вместе с каждым выехавшим полком, — покачала головой Томоко. — Вы нас не слышите? Нам стоит задать вопросы письменно? ЧТО. ВЫ. ТУТ. ДЕЛАЕТЕ?

Прокуроров неожиданно распихал в стороны Решетников:

— Приветствую. — Затем назвал более высокому костюму свою фамилию и выжидательно качнулся с пяток на носки.

Контекст предполагал некое неясное остальным заочное знакомство.

Впрочем, с такой-то фамилией в Министерстве обороны действительно можно отметиться лишь один раз, чтобы потом долго-долго помнили, подумала заместитель прокурора. Везде. Опять же, внешность имени под стать.

— Добрый вечер, — костюмы скрестили на полукровке ровные взгляды. — Особый Учебный центр?

— Да.

— Потом #-ая бригада?

— Не совсем. Учебное подразделение по международному сотрудничеству.

— До выхода в запас?

— Да.

— Это вы настояли на нашем вызове?

— Не совсем, — из своего угла неожиданно подала голос хозяйка бассейна. — Решетников-сан объяснил нам, дилетантам, с чем мы столкнулись и с чем имеем дело, — она подняла вверх руку, чтобы привлечь внимание, не вставая из кресла. — Уважаемые криминалисты вызвали Центральный полк, а вашей организации подала сигнал я.

— Ты не говорила, что у тебя есть такие связи. — Адвокат, по виду с трудом балансирующая на грани лишнего веса, изумлённо покосилась на молодую мультимиллионершу.

Или миллиардершу, если считать в японских йенах.

— Плавали вместе, в команде кого только не было в своё время, из каких только заведений, — как от чего-то незначительного отмахнулась бывшая спортсменка.

Ухитрившаяся абсолютно незаметно, не отрывая задницы от пластика скамейки, непонятным прокурорам образом мобилизовать, ни много ни мало, такую структуру. Которая сейчас бульдозером пёрла на Прокуратуру и совсем не опасалась конфликта с вышестоящей организацией.

Что бы это значило?

— Благодарим за сигнал, — костюмы тем временем церемоно поклонились Хьюге. — К сожалению, вы оказались правы и это действительно наша подведомственность, — посмотрели на прокуроров с видимым сочувствием.

Твари. Неохота поднимать скандал (заказчики из Дворца настаивали, здесь всё должно пройти максимально тихо), но иным образом, похоже, костюмчиков на место не поставить.

Томоко глубоко вдохнула и задумалась, выстраивая дальнейшую линию. Без шума не обойтись: сейчас придётся издавать ордер, затем по срочным каналам требовать его утверждения дежурным судьей.

Не хотелось бы залезать в долги, пусть и нематериальные, но Дворцу нужен результат. Для этого результата сейчас придётся напрягать семейные связи.

— Каким образом подведомственность ваша? — брезгливо бросил костюмам прокурор Кондо.

— Доставка номенклатур тридцать седьмого списка на территорию Японии — наша прямая компетенция исходя из Устава. — Спокойно пояснил первый, эмоций по виду он не испытывал от слова совсем.

— Устава нашей организации, — добавил второй примирительно, кося взглядом в сторону самой Хасэгава.

Заместитель прокурора неожиданно поняла, что производит на типа впечатление как женщина. От удивления брови полезли вверх, слова сорвались с языка сами:

— Немедленно покиньте место происшествия! Я вам не разрешала!..

— Пха-ха-ха-ха-ха, — сука Уэки, даром что идиотка, такого момента, разумеется, не упустила.

Идиотка-то идиотка, но с быстрой реакцией, отметила про себя сотрудница юстиции.

— Томоко-тян, я тебе завидую, — следующие слова айтишницы заставили и вовсе опешить. — Ты ещё так молода, — подъехавшее разъяснение ничего толком не разъяснило.

— Э-э-э? — Томоко.

— Э-э-э? — практически синхронно запнулся Кондо.

— Говорите мне «вы» и обращайтесь как полагается, Уэки-сан! — выплюнула с ненавистью в следующую секунду сотрудница прокуратуры. — А не то!..

— А не то что? Ты меня в угол поставишь? Муа-ха-ха.

— Я КОМУ СКАЗАЛА ОБРАЩАТЬСЯ НА ВЫ⁈

— Обязательно, — сука айтишница издевательски присела, изображая ритуальный жест запада. Века эдак пятнадцатого. — Слушаюсь и повинуюсь, о моя госпожа. Сразу, как только изменится Конституция. — В последней фразе твари неожиданно лязгнула сталь, так, будто эта мразь ещё и актрисой была хорошей. — Томоко-тян, ты ещё ни положением, ни возрастом не вышла здесь командовать. Взрослыми дядями, — Уэки специально говорила в такой стилистике, чтобы выставить оппонентку молодой и несерьёзной.

Такой, которая реально не имеет права на самостоятельные решения.

— Вы!.. Ты!.. Да я!.. Да сейчас!.. — заместитель прокурора в мгновение побагровела и захлебнулась возмущением. — Да я сейчас!..

— Фр-р-р-р-р, — а эта мразь специально издала губами такой звук, как будто дразнила ребёнка.

Пародия на непристойные движения в кишечнике.

Затем Уэки поцокала языком, издеваясь ещё больше.

Из глаз Хасэгава хлынули жгучие злые слёзы. Не подбирая выражений, не задумываясь, заместитель прокурора выкрикнула очень грязные ругательства и бросилась на обидчицу с кулаками.

— О**еть, — только и успела удивлённо произнести подлая тварь Уэки, когда её с бортика в бассейн смёл живой ураган в лице молодой, умной, красивой сотрудницы юстиции, носившей очень непростой ювелирный гарнитур, который предстояло во что бы то ни стало отработать.

К огромному сожалению Томоко, стерва не смогла упасть в воду правильно. Долбаная айтишница вцепилась в волосы самой прокурорши, заорала ультразвуком на весь мегаполис (казалось, стены небоскрёба завибрировали) и полетела в бассейн в обнимку с работницей прокуратуры.

— Это полный беспредел. — Один из присутствующих полицейских добросовестно строчил в служебном планшете и к просьбам Кондо был, мягко говоря, не склонен.

— Я настоятельно прошу вас не выносить сор из избы, — старший сотрудник юстиции под хмурым взглядом подчинённой подступил к патрульному вплотную. — Давайте что-нибудь придумаем, — тон прокурора не предполагал альтернативы.

Омивари-сан коротко покачал головой:

— Что вы собрались придумывать? Факт правонарушения отменить? У вас есть машина времени для путешествий в прошлое?

Кондо не нашёлся, что ответить.

— Действия вашей помощницы — нанесение побоев, нападение на свидетеля, причём публично, при полиции и других лицах. — К первому патрульному присоединился второй.

— С точки зрения Уголовного кодекса Японии может квалифицироваться как насильственное нападение, статья двести восемь. — Следователь токийского департамента не промолчал. — Либо, если будет доказан ущерб здоровью — причинение телесных повреждений. Двести четвёртая статья. Прокурор-сан, мне что, нужно напоминать вам о законности⁈

— Повреждений нет, не буду обманывать, — махнула рукой Уэки.

Кондо скрипнул зубами, лихорадочно просеивая возможности. К сожалению, не видно было не то что хороших вариантов, а вообще сколь либо приемлемых.

Надо же было так подставиться. Понятно, что Томоко-тян молода, поймала звезду с неба, его самого в грош не ставила — и попалась на такую детскую провокацию.

— Прокурорские работники не обладают иммунитетом от задержания в момент совершения очевидного преступления. — Отчеканил следователь, истолковавший молчание сотрудника юстиции по-своему. — Более того, правонарушение зафиксировано всеми без исключения видеорегистраторами, — он похлопал себя по груди. — Немедленное задержание помощницы прокурора по факту очевидного правонарушения в данных обстоятельствах — наш долг. Прямой служебный долг.

Вслух никто не озвучивал, но было ясно: полиция и прокуратура находятся по разные стороны баррикад. У данных процессуальных обстоятельств существовали слои реальности, невидимые прямо, но хорошо понятные каждому, кто сейчас находился в бассейне Атлетики.

— Может, ограничимся составлением протокола происшествия? С показаниями свидетелей и рапортом? — предложил Кондо, добросовестно отрабатывая даже самую незначительную возможность.

Призрачную, по правде сказать.

— На! — мокрая Уэки, попирая приличия, нагло сунула прокурору под нос средний палец. — Проклятый коррупционер-подкаблучник! Считаешь, я идиотка?

Так специальный прокурор ни в коем случае не считал, но и говорить вслух воздержался. Он искренне полагал: чтоб настолько ювелирно и технично, из ничего, на ровном месте раздуть скандал и удалить «с игровой площадки» ставленницу Двора — нужен талант.

Дуре не под силу.

— Вы очень хорошо разыграли и карту, и возможность, — процедил он, не сдержавшись, главе департамента IT здешней корпорации.

— Кто на что учился, как говорит наш непрошибаемый и дремучий Такидзиро-кун, — неожиданно серьёзно ответила девица. — Когда мы в Пекине проливали кровь, вас, сраных бюрократов, рядом не было. Когда этот стрелял по нам в центре Токио час назад — вас тоже не было.

Рё заскрипел зубами сильнее. Разумеется, он уже прогрузил из электронного правительства всё, что было на эту Уэки. Она, кроме прочего, действительно щеголяла служебным паспортом МИД Японии и последний раз только накануне пересекала границу рейсом из Пекина.

Получается, МИД с Принцессой тоже по разные стороны? В следующую секунду чиновник мысленно хлопнул себя по лбу: было же заявление, по официальным каналам, меморандум. МИД гласно солидаризировался с МВД.

— Что будете делать дальше? — раз замять скандал на месте не получится, стоит хотя бы выяснить намерения полиции.

— Поскольку речь идёт о сотруднице прокуратуры, расследование не может вестись её коллегами по прямой линии — чтобы исключить конфликт интересов. — Омивари-сан как с листа читал. — В электронном документообороте я уже уведомил соответствующую структуру ***-ой прокуратуры, — развернул планшет экраном на мгновение. — Сейчас мы её отконвоируем и передадим дежурному прокурору там. Решение о возбуждении уголовного дела будет предприниматься им.

— Со своей стороны уведомляю об адвокатском надзоре за каждым движением этого без сомнения резонансного дела, — из-за спины раздался голос адвоката Миёси. — Прокурор-сан, Уэки Ута является моей официальной подзащитной. Помимо всего, что мы с вами вдвоём можем друг другу сказать на людях официально, пользуясь случаем и кулуарным междусобойчиком, прошу учесть: я лично занимаюсь этим делом.

— В курсе, — скривился Кондо, поскольку в составлении протокола якудза приняла самое действенное участие. — Миёси-сан, последняя попытка. Давайте попытаемся не доводить до суда? Давайте наметим хотя бы на живую нитку возможность полюбовного урегулирования?

«Буду вашим личным должником» он вслух не сказал, но борёкудан отлично поняла и без слов.

— Эдогава-кай не торгует справедливостью, — пронзительно ответила в сгустившейся тишине якудза. — И Японией Эдогава-кай тоже не торгует. В данном случае о мировом соглашении не может быть речи — позиция моей клиентки высказана прямо, недвусмысленно, при более чем десятке свидетелей.

— Прокурор-сан! — из своего неизменного пластикового кресла махнула рукой хозяйка бассейна.

Красивая женщина, машинально подумал Кондо:

— Да? — с нейтральным выражением лица он поднял подбородок, давая понять, что слушает.

Хотя владелица спортклуба — подруга адвоката, факт установленный. Вряд ли что-то скажет против своих.

— Пожалуйста, давайте теперь составим ещё один акт, — бесстрастно предложила спортсменка.

— Какой⁈

— В том протоколе, которые вы отправили в верхнюю прокуратуру, не освещена административная часть, — пловчиха обозначила любезный поклон из положения сидя. — Ваша подчинённая наплавала, навеселилась и наныряла на четыре миллиона пятьсот шестьдесят девять тысяч йен, стоимость замены воды в бассейне: верхняя уличная одежда, кровь из царапин, прочие неаппетитные детали.

— Откуда взялась эта сумма⁈ — очки Кондо прыгнули на лоб.

— Тридцать две тысячи долларов? — метис, с которого всё началось, вульгарно присвистнул. — Неплохо поныряли.

— Прокурор-сан, — Хьюга вытянула руку в направлении ближайшей стены.

Высокопоставленный сотрудник юстиции развернулся и следующие три минуты таращился на «Правила поведения в бассейне Атлетика», вывешенные, как оказалось, не только на входе в сам спорткомплекс, а и тут.

Его мысли скакали с пятого на десятое, сосредоточиться не получалось. Поэтому несложный и примитивный текст он смог воспринять только после энного прочтения.

Отдельным пунктом документа шли коммунальные тарифы и статьи расходов, из которых формировалась стоимость долбаной воды.