Крылья мрака

Глава 31

Распрощавшись с хворь-перевязками и скальными кошками, путешественники и уроборос зашагали на север. Сначала, конечно, им пришлось пересечь несколько лощин, заполненных разоренными гнездами птервусов, но уже задолго до заката они снова выбрались на слегка холмистую равнину, уходившую немного вверх, и, очевидно, стремившуюся превратиться в плоскогорье, — и к тому же не такую голую, как со стороны города хворь-перевязок. Здесь росли деревья, сбившиеся в небольшие компании, по четыре-пять, и еще далеко-далеко впереди виднелась полоска леса.

Но никто не был уверен, что их глаза видят то, что есть на самом деле. По эту сторону холмов вполне могла сохраняться та же структура пространства, что и по другую. Тем более, что ментальных искажений не наблюдалось. Значит, вполне могли присутствовать зрительные. Но никто из троих особо не сосредотачивался на этом. О чем тут было думать? Пройдут три-четыре километра — и все станет ясно. Если лес приблизится — значит, видимость здесь нормальная. Если нет — значит, нет.

Видимость не была нормальной. Уже через полчаса все вокруг непонятным образом изменилось до неузнаваемости. Путешественники и малыш Дзз вдруг очутились в удивительном краю невысоких холмов, маленьких озер и чистых, прозрачных рек, неторопливо пробиравшихся между лиственными рощами. Теплый и чуть влажноватый воздух был насыщен ароматами свежей зелени, земли, мелких цветов… Поднявшись на вершину ближайшего холма, поросшего густой сочной травой, путники увидели впереди темный хвойный лес — но между ними и высокой стеной деревьев земную твердь рассекали глинистые овраги с покатыми берегами и черные щели гигантских провалов…

— Ого! — воскликнул брат Лэльдо, рассмотрев все как следует. — Это что же получается, Лэса? Выходит, мы во время медитации в поселке умудрились подобраться к гнездовью ящеров с другой стороны? Как это могло случиться? Не понимаю…

— Я тоже не понимаю, — задумчиво ответила иир'ова. — А ты не забыл, что еще мы тогда видели?

Брат Лэльдо не забыл, просто он не хотел упоминать об этом при малыше уроборосе. Когда эливенер и кошка, объединив свои потоки сознания, в медитации особого типа исследовали окружающий их мир, они видели кишевшую в этих вот самых оврагах и провалах странную жизнь, и непонятные, почти бесформенные существа то и дело вырывались на склоны холмов, мутили чистую воду рек и немногочисленных озер, сейчас спокойно таращивших бледно-голубые глаза в чистое, безоблачное небо… Но в медитации не существует времени суток, а это значило, что неведомая жизнь могла просто спать днем…

— Так, — деловито передала иир'ова, — и куда теперь двинем?

Вообще-то маленький отряд мог повернуть на запад или на восток и просто-напросто обойти пересеченную оврагами и провалами местность. Но кто мог гарантировать, что зона ошибочной видимости не распространяется и вправо, и влево? Но ведь если это было так, путники запросто могли на любом из выбранных ими маршрутов натолкнуться на такие же провалы. Так стоило ли метаться из стороны в сторону?

— Дзз, — окликнул эливенер юного уробороса, напряженно всматривавшегося в ближайший овраг, — ты можешь определить, есть ли здесь зрительные искажения?

— Прямо по курсу — вроде бы нет, — ответил уроборос. — Но вправо-влево — не уверен. Да и вообще я не могу точно определять границы ложной видимости. Не умею. Так, приблизительно ощущаю, и все.

— Значит, идем прямо, — решил брат Лэльдо. — Но не сейчас, а утром. Переночуем здесь, на холме.

— Тебе бы стратегом быть, — не удержалась иир'ова. — Впрочем, ты прав. Как у нас с водой?

Путешественники сбросили на землю свои заплечные мешки и принялись разбираться в их содержимом. Кроме нескольких кусков основательно подсохшего пресного хлеба и шести фляг с водой, в них, собственно говоря, ничего и не было. Впрочем, в боковых кармашках лежали пакетики с травами, подаренные огородницей Бенет.

Встряхнув по очереди все фляги, Лэса выяснила, что в двух из них вода на исходе, и тут же со всех ног помчалась к ручью, постаравшись обойти ближайший овраг как можно дальше. Через три-четыре минуты она вернулась, сообщив, что все спокойно и никаких врагов она не заметила. Конечно, это не означало, что врагов в округе вообще нет. Скорее всего, они проявят себя в темноте.

Но до темноты оставалось еще не меньше трех часов, и путники решили пока что заняться важным делом — исследовать булатные посохи, амулеты Бенет и сушеные травы. Ах, да, вспомнил брат Лэльдо, еще у них есть немалый мешочек чесночного порошка…

Он взял булатный посох и, усевшись поудобнее, принялся вертеть его. Тяжесть металла приятно холодила руки в теплой и безветренной атмосфере, окутавшей путников.

Пальцы молодого эливенера осторожно скользнули по рукоятке посоха, ощупали вставленные в ее основание два алмаза и два рубина. Брат Лэльдо закрыл глаза, вслушиваясь в камни внутренним слухом. Самоцветы обычные, земные, самые что ни на есть натуральные. Настоящие. Алмаз, как всем известно, дает своему владельцу силу, храбрость и непобедимость в бою… полезные качества. Во всяком случае, сила, как и ум, лишней не бывает. А вот насчет храбрости можно поспорить. Разумная храбрость — это хорошо, безрассудная храбрость — попросту опасна… Рубин — тоже полезный камешек. Он способен усиливать природные качества людей, помогает против низких духов, черных сил и дурных снов… ну, дурные сны ни разу в жизни брата Лэльдо не посещали. Еще рубин отгоняет тоску и дарует женщинам плодовитость. Последнее качество хорошо в мирное время. Остальные вполне могли пригодиться в случае какой-нибудь заварушки.

Потом чуткие пальцы эливенера перебрались к маленькому хрустальному шарику в верхней части рукоятки. Тут, конечно, все обстояло намного сложнее…

Брат Лэльдо уже пытался понять дух и сущность этого предмета, но сделал это второпях. И, конечно же, не преуспел. Да и не мог преуспеть. Непроста была чужеродная кроха. Ох, непроста…

Эливенер отбросил все постороннее. Очистил мысль от логических построений, поскольку рациональное слишком сильно мешает непосредственному восприятию. Позволил энергиям тела свободно течь по каналам, убрав с их пути даже малейшие препятствия. И, пристально глядя в пространство перед собой, стал впитывать в себя холодную энергию хрусталя…

…И вдруг словно провалился в белесое ничто. Бесцветное, невыразительное и пустое пространство окружило эливенера, утратившего чувство веса и направления. А потом где-то вдали возникло бледно-алое пятнышко… оно начало разрастаться, превращаясь в переливчатое зарево, оно надвигалось, темнело… и вот уже брат Лэльдо неподвижно висит в сверкающем вишневом безмолвии… а далеко впереди возникает черная точка, и тут же взрывается, заливая все тьмой…

Эливенер вышел из сосредоточения и задумчиво уставился на хрустальный шарик.

Он знал, что сменяющиеся видения цветов означают физическую смерть тела. Но при чем тут его посох?

Что, шарик намеревается прикончить своего владельца? Или, наоборот, владелец шарика может насылать смерть на других? Или это вообще что-то иное шарик-то неземного происхождения…

Черт бы его побрал, рассердился брат Лэльдо на хрустальный шарик, словно тот был живым, ну что он мне загадки загадывает? Мне что, больше заняться нечем?

Молодой эливенер проверил, сохранились ли после исследования уже инициированные свойства посоха. Да, булатный посох послушно испускал жар, холод, создавал небольшое по объему защитное поле. Брат Лэльдо попробовал заставить посох извергнуть дымовую завесу. Не получилось. Ультразвук, пугающий многие виды животных? Не вышло. Инфразвук, действующий на психику двуногих прямоходящих? Безрезультатно. Ну, хотя бы просто громкий свист или какой-нибудь шум? Нет, ничего.

Не получается из булатной загогулины волшебной палочки, сердито подумал эливенер. Ну, наплевать. Хоть что-то он может — уже хорошо. Не зря тащим такую тяжесть.

Он огляделся. Уроборос, развалившись вверх пузом, дожевывал кончик собственного хвоста. Лэса же отсутствовала.

— Дзз, где Лэса? — спросил эливенер.

— Пошла погулять. Так она сказала, — благодушно ответил малыш. — Ненадолго. Хочет поймать что-нибудь на ужин.

Солнце уже коснулось нижним краем далекого западного горизонта, и силуэты холмов и деревьев обрели отчетливость, став похожими вырезанные из черной бумаги декорации для театра теней. Кто знает, какое действие может начаться на этой сцене…

Но все же брат Лэльдо не особенно беспокоился за степную охотницу. Лэса была опытным разведчиком и отчаянным бойцом. Вряд ли она угодит в ловушку… а если ей доведется встретиться с превосходящими силами противника, то ничуть не постесняется просто-напросто удрать.

С Лэсой и вправду ничего не случилось. Через несколько минут она вынырнула из сумерек, держа в руке тушку какого-то уже освежеванного зверька. Разжигать костер было слишком опасно, но в том и не было необходимости: испускаемый булатным посохом жар испек добычу в одну минуту. Иир'ова, само собой, поужинала прямо во время охоты. Она до сих пор предпочитала сырое мясо приготовленному на людской лад.

Решили, что первым встанет на стражу Лэса, а через два часа ее сменит эливенер. Брат Лэльдо, умевший, как и многие жители американского севера, отдыхать в любой обстановке, преспокойно улегся на траву и тут же заснул. Юный уроборос давным-давно уже храпел во все завертки.

Прошло около получаса. Иир'ова спокойно сидела неподалеку от спящего товарища, прислушиваясь к каждому шороху, принюхиваясь к поднявшемуся легкому, едва заметному ветерку…

И вдруг снизу, от подножия холма, до нее донесся едкий запах чужеродности.