Крылья мрака

Глава 27

Дорога была легкой, отряд продвигался вперед быстро. Хворь-перевязки, несмотря на малые размеры, оказались отличными ходоками, хотя, конечно, за Лэсой им было не угнаться. Но за степным племенем вообще никто угнаться не мог, так что тут не было причин для возникновения каких бы то ни было комплексов. Невысокие холмы с покатыми склонами плавно переходили в широкие лощины, поросшие пышными кустами, а кое-где уже росли и невысокие деревца; ручьи и неширокие речки были чисты и прозрачны, в них плескалась непуганая рыба… и мир вокруг выглядел беспечным и радостным.

Но в сердцах воинов, решившихся разгромить гнездовье мрака, не было радости. Лишь гнев и жажда мести переполняли их. Молодой эливенер и степная охотница иир'ова, возглавлявшие отряд хворь-перевязок, думали, что маленький народец, оказавшийся на удивление решительным, может здорово пострадать в схватке с огромными летающими рептилиями… но остановить пушистых горожан было уже невозможно. Брат Лэльдо весьма сожалел о том, что у него не было времени заняться настоящим исследованием булатного посоха с хрустальным шариком в рукоятке, но надеялся, что успеет кое-что сделать во время привала, — хворь-перевязки объяснили, что до мест обитания птервусов за один день не добраться, придется заночевать в пути. Второй посох, с традиционным набором самоцветов, был в руке Лэсы, и брат Лэльдо заметил, что иир'ова то и дело поглядывает на яркие камни, словно прикидывая, как заставить их поработать по-настоящему. И еще Лэса изредка дотрагивалась рукой до амулетов, висевших на ее шее, — подарке милой колдуньи, огородницы Бенет. Среди бусин, косточек, крупных зёрен и крохотных глиняных фигурок выделялся и цветом, и формой птичий бог, найденный кошкой в пещере в скалах. Эливенер не сомневался: степная охотница, владеющая магией, сумеет выжать из амулетов и круглого камня все, на что они способны.

Во второй половине дня сделали привал. Отряд, в который входило больше сотни горожан, расположился на берегу глубокого прозрачного ручья, чтобы перекусить и собраться с силами для нового перехода. Решили идти до поздней ночи, а затем после короткого отдыха выступить еще затемно, чтобы с первыми лучами солнца добраться до небольшой рощи; за ней, как объяснили хворь-перевязки, уже начинались более высокие холмы, почти настоящие горы — между которыми и скрывалось гнездовье.

Брат Лэльдо и кошка, памятуя о том, что в здешних краях пространство так или иначе искривлено, спросили, хорошая ли видимость в тех районах, куда они направляются, и не искажаются ли там ментальные волны. Но об этом хворь-перевязки ничего не знали. Расположение гнездовья птервусов они разведали уже давно, вот только пойти войной на ящеров не решались, — но разведчики ничего не знали об искажениях. Ведь зрительные иллюзии возникают лишь на расстоянии более трех километров, пояснили они путешественникам, а в холмах нет достаточно больших открытых пространств. Что же касается ментальных препятствий — они говорили простым языком, не мысленно, поскольку постоянно держались рядом друг с другом. Может, и есть там искажения. А может, и нет.

На привале Лэса устроила грандиозное представление под названием «степная охотница ловит рыбу». Сняв с пояса ножны с кинжалами-ятаганами, кошка подкралась к воде, присмотрелась… а в следующую секунду над ручьем уже взлетели фонтаны брызг, и в пышную зеленую траву полетели одна за другой длинные серебристые рыбины с черными спинками и красными плавниками. Кошка ныряла, выскакивала из воды, как водяная змея, сверкая на солнце, снова ныряла… давненько ей не доводилось так развлекаться. Хворь-перевязки загалдели и набросились на рыб, прыгавших в траве и изо всех сил колотивших хвостами. И несмотря на то, что каждая рыбина в размерах едва ли не равнялась с горожанами, победа была одержана в несколько секунд. Брат Лэльдо с немалым удивлением обнаружил, что хрупкий народец умеет-таки драться. Цепкие руки хворь-перевязок без труда удерживали скользкие тела рыб, когти задних лап мгновенно разрывали упругие рыбьи шкуры… да, не зря, видно, говорят: мал золотник, да дорог.

Лэльдо быстро разделал рыбин мечом, которым его вооружили горожане (хотя для него это был просто нож) и порубил на куски.

Юный ученик врача Кенард, тоже увязавшийся за путешественниками, внимательно наблюдал за тем, как эливенер орудует ножом, и в конце концов заявил:

— Правду говорят старые книги. В искусстве расчленять человеку нет равных.

Лэльдо рассмеялся и сказал:

— Ты уверен, что старые книги говорят именно о таком расчленении? А если это философский изыск? Ну, например, расчленение высказывания методами логического анализа?

— О-о!.. — мысленно взвыл Кенард. — Опять философия! Ну, нет, меня на это не купишь!

И удрал подальше от эливенера. Собственно, Лэльдо именно этого и добивался. Ему хотелось подумать, а Кенард своей болтовней мешал ему.

Но вот уже загорелись костры, в воздухе поплыл аромат жареной рыбы.

Однако никто не собирался расслабляться и задерживаться на отдыхе. Перекусив, отряд снова тронулся в путь.

Шли без передышки до вечера. Солнечный диск уже коснулся невысоких округлых вершин, между холмами залегли густые тени, а воины мести продолжали шагать вперед. И лишь когда тьма плотно окутала все вокруг, отряд снова остановился, но теперь уже никому и в голову не пришло разжигать костры. Они находились слишком близко от гнездовья птервусов. На ужин пошли остатки жареной рыбы, предусмотрительно захваченные с собой. Уроборос, как обычно, подзакусил собственным хвостом, в очередной раз вызвав взрыв религиозного восторга у горожан.

Хворь-перевязки, в отличие от двоих путешественников и уробороса, не умели видеть в полной темноте, и потому, выставив часовых, просто-напросто улеглись спать, укрывшись пушистыми хвостами.

А иир'ова и брат Лэльдо, обладавшие ночным зрением, да к тому же не слишком нуждавшиеся в сне, решили пройтись по окрестностям, разведать обстановку. Юного уробороса оставили сторожить лагерь вместе с часовыми хворь-перевязками, поскольку, случись что, Дзз мог служить в качестве источника аварийного освещения.

Они разошлись в разные стороны — Лэса двинулась на восток, по направлению движения отряда, а брат Лэльдо — на север, вверх по склону холма. Время от времени они мысленно перекликались, проверяя, возможна ли здесь ментальная связь. Эливенер, осторожно пробираясь между кустами и стараясь не споткнуться о множество мелких и крупных камней, разбросанных по склону, включил на полную мощь все свои чувства, желая увидеть и услышать как можно больше, понять, что представляют собой окрестные земли, какова здесь жизнь, есть ли тут разумные существа, кроме хворь-перевязок…

И вдруг он уловил легкое, едва ощутимое дуновение… это был чуть слышимый запах чьей-то затаенной мысли… знакомый запах!

Брат Лэльдо замер, всматриваясь в темноту, пытаясь понять, с какой стороны донесся этот легкий аромат.

За ближней купой кустов что-то шевельнулось.

— Милена, — уверенно передал эливенер. — Это ты. Не прячься.

— Эй, — тут же послышался мысленный оклик Лэсы, — ты с кем там разговариваешь?

— С одной нашей старой знакомой, — ответил брат Лэльдо. — Она стройная, невысокая и чернокожая… точнее, черношкурая.

— Ну ты и коржик! — обругала его скальная кошка, выскальзывая из-за кустов. — Чего ты обзываешься?

— А чего ты прячешься? — парировал эливенер. — И как вообще ты сюда попала?

— Прогуляться захотелось, — фыркнула Милена.

— Эй, генетическая родня! — донесся издали мысленный голос иир'овы. — Каким ветром на наш маршрут занесло?

— Попутным, вестимо! — весело ответила скальная кошка. — И не одну меня. Нас тут много.

И только теперь брат Лэльдо почуял запах множества мыслей… да, подумал он, умеют эти красотки скрываться, ничего не скажешь!

— Уж вы нас извините, — передала Милена, — но мы немножко за вами подсматривали, после того, как вы ушли от нас. И подслушивали. И решили, что нам очень хочется поучаствовать в вашей затее. Ну просто очень хочется. Вот мы и явились.

— Вы что, собираетесь драться с птервусами? — удивился эливенер.

— Еще и как собираемся! — подтвердила Милена. — Нам надоели курдалаги. Изгадили все вокруг, детям погулять негде. Да мы ведь уже говорили об этом, еще там, в наших скалах.

— Да, но при чем тут курдалаги… — начал было брат Лэльдо, но тут же остановился.

А ведь и в самом деле, связь между мелкими зеленокожими людьми, птицами и хищными летающими ящерами была очевидной. Просто он до сих пор не слишком задумывался об этом. То есть догадаться-то, конечно, догадался, но не пытался осмыслить по-настоящему, отложил на потом, решив, что это не так уж важно.

Главным ему казалось уничтожить хищников, а остальное вроде бы должно было уладиться само собой…

Но теперь он понял, что ошибался. А если на помощь птервусам примчатся ракши и курдалаги? Справится ли его отряд с такой задачей?

— Много вас пришло? — спросил он Милену.

— Да почти все. Только Великая Белая да еще с десяток самых старых остались присматривать за детьми. Остальные здесь, и мужчины, и женщины.

— И вас никто не заметил…

Милена рассмеялась.

— И ты не заметил бы, если бы мне не нужно было с тобой поговорить.

— О чем?

— Ты должен объяснить своим воинам, что мы не враги. Не хватало еще путаницы во время боя. Конечно, хорьки будут недовольны, у них с кошками старая вражда…

— Не выдумывай! — перебила ее иир'ова. — Они мирные люди.

— Мирные, до поры до времени, — согласилась Милена. — Ты их плохо знаешь, вот и все. Ну, мне пора. Мы хотим обогнать вас и окружить долину ящеров с запада. Вы подойдете с востока — вот тут-то мы и грянем!

— Хороший план, — одобрил эливенер. — Только я не знаю, когда мы будем на месте.

— К полудню, — сообщила Милена. — Никак не позже. Ну, пока!

И черная тень растаяла в ночной темноте.

Иир'ова и брат Лэльдо вернулись в лагерь. До выступления еще оставалось время, и потому иир'ова занялась изучением подаренных малышкой Бенет амулетов, а брат Лэльдо взялся за булатный посох с вставленным в рукоятку маленьким хрустальным шариком.

Что же умеет это необычное оружие?..